Облачное будущее
Вступление и дисклеймер
Этот рассказ посвящается одной небольшой IT проблеме и одной большой проблеме человечества.
Все персонажи и организации являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми, либо реально существующими или существовавшими организациями случайно.
Внимание! В рассказе используется IT терминология, аббревиатуры и установившиеся понятия, а также сцена работы компьютера без корпуса. Прошу отнестись с пониманием.
***
Люди зябко ёжились под сильными порывами ветра в ожидании транспорта. Уже как с полтора-два десятка лет не было автобусов, троллейбусов или трамваев. Всё это заменил универсальный транспортный модуль от объединённой транспортостроительной компании. Старое поколение, правда, до сих пор называло модули автобусами, но куда же им до более комфортных УТМок, работающих исключительно на энергетических ячейках и передвигающихся быстрее любого, даже частного, городского транспорта. Насколько у производителя было хорошо в части технических решений, настолько всё было неважно с дизайном и народ метко прозвал этот транспорт буханками. Однако существовали маршруты, по которым ходили УТМки нового поколения, имевшие поразительный футуристический дизайн. Правительство города обещало обновить весь транспортный парк то ли к концу предыдущей, то ли следующей пятилетки.
Внезапно на остановке быстро образовался полукруг, в центре которого оказался малоприметный человек в сером пальто с высоко поднятым воротником. Глаза человека излучали лёгкий голубоватый цвет, яркость которого непрерывно менялась. Далеко не каждый мог себе позволить глазные имплантаты такого уровня. Обычные граждане старались инстинктивно держаться подальше от таких счастливчиков. Такие никогда не ожидали общественный транспорт на остановках. Только если они не были особыми сотрудниками РКН.
***
Майор быстро вошел в квартиру, кивнув охране на входе. Тщательно обойдя небольшую полупустую двухкомнатную квартиру, стараясь схватить с первого, ещё свежего, взгляда каждую деталь, он подошел к единственному столу в квартире.
Столешница была старая, со следами многочисленных затёртых временем царапин. Небольшой пятнадцатидюймовый монитор в треснутом корпусе был прислонён к стене. Подставки, очевидно, не было и спереди, для исключения падения, монитор был подпёрт небольшими обломками облицовочного кирпича. В левом углу стола находился блок питания, намертво примотанный к столу скотчем. От блока питания тянулись провода к расположенной рядом материнской плате и трём жестким дискам. На материнской плате тихо подвывал кулер, слегка трепля полуоторвавшуюся наклейку на одной из двух планок памяти. Монитор подключался к системе через видеокарту, вставленную в материнскую плату. От материнской платы уходило три красных SATA кабеля, но только один был подключён к жёсткому диску. В центре стола расположилась заляпанная механическая клавиатура c практически стёршимися буквами на клавишах и горевшим индикатором «Num Lock», а также чрезмерно продолговатая мышка. Провода от них змейками тянулись к круглым зелёному и фиолетовому разъёмам в торце материнской платы. Из USB разъёма материнской платы торчала флешка, изредка помигивая синим индикатором внутри себя. К соседнему разъёму коротким кабелем подключалась синяя коробочка, из которой вился змейкой переплетённый тонкими скрученными парами проводков кабель, уходя к чёрной пирамидке на окне. Чёрный экран монитора отображал лишь мигающий курсор, выше которого красовалась надпись: «Emergency shutdown…»
Не снимая перчаток, Майор задумчиво провёл пальцем по столу рядом с жёстким диском, наклейка которого содержала крупные буквы »12.0ТВ», и направился к выходу из квартиры. Главное он уже видел.
— Хакера вызвали?
— Сразу же. С техгруппой минут через пятнадцать будет.
Майор кивнул. Хорошо работать со слаженной командой.
***
Хакер только сел за написание официального отчёта как получил вызов по внутренней связи. Вызывали в допросную. Выругавшись, молодой человек отправил на внутренний сервер сухой технический перечень, который он составлял больше для себя, быстро поднялся и вышел из комнаты. Минуя череду комнат, косяки которых бледно вспыхивали зелёным цветом, подтверждая о проходе через них человека с разрешённым уровнем доступа, он вышел в коридор и, вызвав лифт, поднялся с технического этажа на уровень -2.
Зайдя в контрольную комнату допросной №3 Хакер сразу увидел Майора и ещё двух людей в штатском. Они поздоровались, однако Майор не счёл нужным представлять их и отвернулся к панорамному дисплею во всю стену, на котором, за большим металлическим столом сидел Задержанный, руки которого были скованы наручниками.
— Ты разобрался с его железом?
— Толком ещё нет, — признался Хакер. — Долго упаковывали там, долго распаковывали здесь. Железки ещё выдерживались три часа после транспортировки. Зато с соблюдением всех процедур.
— Говори, что уже есть, — Майор почему-то вздохнул. — Что с классификацией?
Хакер взял лежащий на столе планшет, приложил к сканеру палец с надетым идентификационным кольцом и подтвердил идентификацию паролем. Вызвав на экран файл из личного хранилища, он кашлянул и начал говорить.
— Автономная вычислительная система построена на базе платформы стандарта ATX. Мощность источника питания 450 ватт. В качестве платформы используется материнская плата на чипсете iH55, плюс тригигагерцовый процессор Intel Core i3–540, плюс две планки памяти DDR3 общим объёмом в два гигабайта. Несмотря на то, что материнская плата оснащена возможностью вывода изображения, а используемый процессор содержит видеядро задействована внешняя видеокарта на базе чипа nVidia GT220 с объёмом памяти в один гигабайт. Дисковая подсистема представлена жестким диском в триста гигабайт стандарта SATA 2.0, трёхтерабайтным и двенадцатитерабайтным накопителями SATA 3.0. Комплектующие произведены в период с 2010 по 2011 год включительно. Блок питания произведён в 2008 году. Двенадцатитерабайтник — в 2019. Марки и модели я опустил, в полном отчёте всё будет.
— Что дал внешний осмотр?
— Блок питания явно разбирался. Всего скорее для заменены конденсаторов или вентилятора. В этом нет ничего особенного, блок питания очень старый. На видеокарте тоже перепаяны электролитические конденсаторы. Корпус процессора с одного угла немного вмят. Словно от удара. Чипы памяти на одной из планок памяти грязновато пропаяны. Либо пропаивались, либо переставлялись с доноров. Заменены все конденсаторы на материнской плате. Даже твердотельные. Отсутствует штатная микросхема Realtek RTL8112L, причём выпаяна неаккуратно, дорожки сильно повреждены. Именно из-за этого, видимо, применялась внешняя сетевая карта, подключаемая через USB.
— Негусто. По базам пробивал?
— Прогон по серийникам по нашей базе ничего не дал, железо до этого раза нигде не засветилось, не зарегистрировано у любителей-антиквара или коллекционеров, не внесено в базу легального или нелегального оборудования. Призрак из прошлого. Которого или вытащили с какого-нибудь чердака, или берегли целенаправленно. Трёхсотгигабайтник, как бы, намекает.
— Тут и двенадцать терабайт намекает ничуть не хуже. Большие ёмкости давно были изъяты у населения.
— С двенадцатью теребайтами будет сложно. Он же гелиевый. Чего и как там внутри неизвестно. По-хорошему, перед использованием, его надо перезаправить, но это… после события в позапрошлом месяце… теперь несколько выходит за наши возможности.
— Ну, в этом нам, наверное, помогут. — Майор взглянул в противоположный угол комнаты и один из двух людей ответил кивком. — Хорошо, спасибо. Можешь возвращаться. Снимай образы. Готовь вирт этой платформы. Уровень сетевого нейтралитета — максимальный. Если будет что-то неординарное — сообщай мне напрямую.
Хакер вышел. Майор немного постоял, думая о своём, и щёлкнул пальцами.
— Что ж, пришла пора познакомиться с нашим гостем. Гость мой. В следственный процесс никто не вмешивается. И эти правила игры далее меняться не будут. Верно?
Майор обернулся к паре мужчин в строгих синих костюмах.
— Без проблем, — более высокий мужчина лениво махнул правой рукой, обнажив манжету своей ярко-белой рубашки, — если никто не забывает стримить любые контакты с Задержанным.
Майор кивнул и вышел из переговорной.
***
Дверь открылась и в неё вошёл сухощавый человек со щетиной трёхдневной давности. Бодрой пружинящей походкой, несоответствующей его, уже немолодому, возрасту он прошёл к столу. На стол громко хлопнулся планшет в кожаном чехле. С противным звуком Майор отодвинул стул и сел. Задержанный поднял голову и встретил пронзительный взгляд янтарных глаз. Они долго смотрели друг другу в глаза.
— Знаете кто я такой?
— Законник.
Майор хмыкнул и прервал дуэль взглядов, взяв со стола планшет.
— Итак, — Майор помахал нераскрытым планшетом в воздухе и, на этот раз аккуратно, положил его на стол, — вот здесь вся ваша жизнь. Где живете, кем работаете, куда ходите, зачем ходите, что покупаете, кто ваши друзья и знакомые, вся история вашей деятельности в сети, и, как следствие, причинно-следственные связи во всей жизни. Куча текстовой и видеоинформации. Причины вашего девиантного поведения можно вычислить с достаточной точностью, просто скормив эти данные нейровычислителю. Подробная статистика позволяет даже выявить мысли, которые вы никогда не озвучивал, не писали в сети, не упоминали в поисковых запросах.
Задержанный, крепкого телосложения и невысокого роста уже немолодой мужчина с взъерошенными волосами, улыбнулся.
— Ну, — он сделал паузу, — последнее это вряд ли.
— А зря сомневаетесь. Откуда у вас столько запрещённого оборудования?
Задержанный опустил голову.
— Что работало на этой платформе? Какой тип узла гипермеша вы обеспечивали?
Задержанный плотно сжал зубы и его скулы немного напряглись, Майор хорошо заметил это.
— Найденного уже достаточно для того, чтобы надолго изолировать вас. Оборудование мы изъяли и теперь работаем с ним. Отказ от сотрудничества просто удлинит нам время, но принципиально не изменит ровным счётом ничего. Ни-че-го. Сейчас мы сидим в этой комнате только для того, чтобы мне решить стоит ли заниматься вами лично или передать обычному следователю. Например, — Майор сделал паузу, — Фугасу.
Задержанный вздрогнул. Майор отметил про себя, что он уж слишком хорошо осведомлён. Подобная информированность характерна для тех, кто постоянно крутится в криминальном мире, зарабатывая на нелегальном оборудовании или идеологически борясь с системой, однако понимая где и какие грани переходить можно, а какие — лучше не стоит и пытаться. Но на таких людей досье собирались практически в автоматическом режиме. На этого же человека нейровычислитель вообще не выдал никакой подозрительной корреляции, словно он был чист как слеза младенца. И это было интересно. Майор терпеливо ждал. Задержанный, судя по его нескрываемым реакциям, явно не был профи, поэтому давить на него стоило аккуратно и, главное, не передавить.
— Ничего у вас не получится. Ни со мной, ни без меня.
— Вот как? И откуда такая уверенность?
Задержанный уверенно и даже как-то нагло посмотрел на Майора.
— Меня подставили. Сказали, чтобы просто посидел и посмотрел за работой оборудования. Уверяли, что оно легально. Я виноват только в том, что оказался слишком доверчив и не подумал о риске обмана. Было просто интересно.
— Знаете сколько вам светит за такой интерес? И где? Суд не будет особо интересоваться причинами вашего интереса. Ведь обвинителем будет не прокуратура, а прямой представитель РКН.
Уверенность Задержанного мгновенно улетучилась с его лица.
— А какая разница где находиться, если что там, что здесь, — человек хмуро кивнул на лежащий на столе планшет, — ты по сути находишься в строго контролируемой тюрьме без права делать шаги в сторону?
— Здесь, — Майор выделил интонацией это слово, — шагов гораздо больше. Но дело не в этом. Возиться с вами лично, очевидно, мне резона нет?
Задержанный долго смотрел на Майора, изучая его лицо и словно определяясь со своими дальнейшими шагами. Майор не отводил своего холодного и цепкого взгляда.
— Скажем так, — Задержанный облизнул губы, — я могу сказать только то, что мне сказали. Компьютер работал в качестве теневой суперноды гипермеша. Система грузилась с флешки. На маленьком жёстком диске хранится актуальный кусок эврей для первичной синхронизации и подключения к сети. Он зашифрован, расшифровывается автоматически при запуске системы. Трёхтерабайтный накопитель содержит дампы баз викимедии за 2017 год. Дампы полные, без цензуры даже того времени.
«Быстро он сдался», — подумал Майор и решил попробовать надавить на Задержанного
— Всё это выясняется после первого включения системы. Что вы можете сказать действительно ценного?
Взгляд Задержанного стал снова нахальным.
— Учитывая то, что после аварийного завершения система просто так не поднимется я уже вам неслабо помог, точно сказав, что находится на трёхтерабайтном носителе. Я добросовестно рассказал всё, что знал, ничего не утаивая от следствия. Прошу это отметить особо.
— А на двенадцатитерабайтном?
— Да кто ж его знает. — Задержанный подал плечами. — Там может быть фильмотека какая-нибудь, склад семейных фотографий и ещё чего в таком роде. А может, — задержанный сделал театральную паузу и улыбнулся, — база данных какого-нибудь подпольного сайта знакомств.
Майор с минуту буравил Задержанного взглядом и решил сменить тактику. Он расслабленно откинулся на спинку стула.
— Значит получается вы против системы?
— Нет. Но некоторые её аспекты меня сильно разочаровывают.
— Например?
— Отсутствие автономных компьютерных систем.
— Хм. Общество само избавилось от них. Запреты ввели только три года назад. Напомнить сколько жизней унесла самая масштабная в истории человечества рукотворная техногенная катастрофа? Было точно установлено, что все узловые сети ботнета работали на незарегистрированном оборудовании. Но и эти запреты никак не сказались на жизни 99,9 процентов общества. И, хочу заметить, население само с радостью за последние двадцать лет отказалось от автономных систем. Сдавшие их граждане получили выгодные условия, по которым государство обеспечивало их повышенными вычислительными облачными мощностями и несколькими петабайтами для хранения данных, доступ к которым разрешалось передавать по наследству. По какой-то причине кто-то оказался в одном десятом проценте общества и вполне может претендовать на защиту прав меньшинств. Но только в том случае, если это не касается безопасности всего общества. В данном случае, как сознательный гражданин, вы должны понимать несуразность подобного требования.
Задержанный криво ухмыльнулся.
— Конечно, с этой стороны всегда всё логично. Но если я не хочу пользоваться облаками? К чему эта излишняя облачность в жизни? Старые добрые компьютеры выродились в разворачиваемые дисплеи и модулями связи. Все хранится в облаке. Вообще всё. Любой сбой, любая прихоть заинтересованных людей и этих данных у меня просто нет. Их отбирают и они пропадают. К тому же… нет никакой анонимности личных данных.
— И давно вы слышали о пропаже личных данных? А после череды громких и показательных судебных процессов что-то особо и не слышно о шантаже доступа к личной информации. За последние лет пять вы хоть что-нибудь слышали? А насчёт анонимности… В обмен на отказ от неё граждане получают практически бесконечные вычислительные мощности, надёжное хранение информации и, внимание, — Майор поднял указательный палец к верху, — стабильность и безопасность. Что именно плохо? Если вы законопослушный гражданин, то вам нечего скрывать. Что вы будете делать со своей анонимностью?
Задержанный помялся.
— Если я просто не хочу, чтобы кто-то постоянно и неусыпно следил за мной, если хочу что-то скрывать, то это не значит, что я представляю угрозу для общества.
— Да, это так. Но желание что-то скрывать уже выглядит подозрительным. Такое уж время.
— Типа у меня психологическое расстройство? Но ведь желание подозревать без имеющихся на то фактических оснований выглядит так же нездорово! Уровни доверия граждан к своем государству и государства к своим гражданам в идеале должны быть равны. Или примерно равны. Или хоть как-то равны. Но у нас-то они не равны. Сильно не равны! Государству всё известно про меня, но я, например, практически ничего не знаю ни про вас, ни про эту организацию. И если я, используя своё законное право на получение публичной информации, попробую каждое утро фиксировать на видео поток людей, входящих в это здание, то результат будет немножко предсказуем. А вы, между прочим, снимаете меня везде где только можно. Почему такой дисбаланс?
Майор смотрел на задержанного. Подобных бесед он провёл уже немало. Беседы всегда были полезны. Как с целью получение материала для следствия, так и для лучшего понимания психики и мировоззрения подследственных. Майор никогда не использовал грязные методы, строго соблюдая закон и следственные процедуры в результате чего и заработал кличку Законник. За такую принципиальность и проявление элементарной человечности по отношению к подследственным криминальный мир его уважал и нередко шёл на контакт. Майор знал, что у каждой подобной истории всегда было своё начало. Каждый подследственный всегда сохранял в памяти какие-то события далёкого или недалёкого прошлого, которые его и толкали на череду правонарушений.
— И с чего всё началось? С какой отправной точки в вашей жизни?
Задержанный непонимающе смотрел на Майора.
— Когда и, главное, почему появились подобные мысли? Не для протокола.
Задержанный откинулся на спинку своего стула и задумался. Прошла минута. Вторая. Майор не мешал. Наконец Задержанный очнулся.
— Сложно сказать. Я всегда так считал. Я не мешаю обществу, не лезу в него, не диктую другим своё понимание мироустройства. Я никому не делаю плохо и не претендую на оценку чужой личной жизни. И считаю, что имею право на такое же отношение ко мне.
Задержанный задумался снова.
— Когда-то давно, когда ещё юнцом был, я настроил себе сервер Nextcloud. В то время была ещё полная свобода, железо можно было без проблем купить в любом магазине. Но именно в то время всё это и начиналось. Так вот, через пару лет я обнаружил, что у меня неимоверно распухли логи сервера. Я полез разбираться в причинах. В логах сыпалась одна и та же ошибка. Тогда я попробовал открыть сайт Nextcloud, но у меня ничего не получилось. Оказалось, что доступ к ресурсу ограничен по запросу генпрокуратуры. В то время меня это поразило.
Они помолчали.
— Знаете, а я бы хотел вернуть то время. Возможно попытаться что-то изменить. Проблемы прошлого кажутся такими, — Задержанный пожевал губами, — наивными что ли. С позиции современности. Хотя именно тогда всё это и начиналось. Незаметно и неосознанно общество проигрывало битву за битвой за право на неприкосновенность своих личных данных. Проиграло везде. В какой-то стране чуть больше, в какой-то — чуть меньше. Но в целом — проиграло по всей планете. И как-то всё всегда казалось логичным, полезным и верным. Но сейчас, в наше время, почему-то интуитивно чувствуется ощущение какой-то неправильности.
— Но если сравнить качества того и нынешнего общества? Что насчёт эффективности и компетентности, коррумпированности и криминальности, гуманности и качества жизни граждан? Всех граждан. Да, есть к чему стремиться. Но отрицать достижения глупо же. Согласны? Так зачем тогда думать и рассуждать обо всём этом? Ведь как минимум хуже не стало.
— Зачем думать? — Задержанный грустно ухмыльнулся. — А зачем мы дышим? Разве можно не дышать?
***
Майор спускался в лифте на технический этаж и по дороге его одолевали разные мысли. Покоя не давал жесткий диск на двенадцать терабайт. Такие объёмы на руках у населения бывали очень редко. Те, у кого они были, давно их сдали, так как государство не поскупилось «выкупить» эти носители за нестандартные пакеты облачных услуг. А что если на большом носителе и вправду база данных сайта знакомств? В процессе социальной цифровизации, общество тоже постепенно адаптировалось к новой информационной среде. Сейчас в сети не было такого яркого выражения чувств и мыслей как 30–40 лет назад. Пользователи уже думали что писать, с кем и как общаться и вообще лишний раз предпочитали даже не формировать подозрительные поисковые запросы. Конечно, существовала категория граждан, жизнь которых сливалась с сетью. Изначально эта категория была многочисленной, но её доля постоянно сокращалась и это вызывало определённую озабоченность властей. Сайт знакомств прошлого времени — это кладезь информации о его участниках. Приметы, тип психики, характер, стиль общения, интересы, медицинские параметры, неприкрытые мысли. Вряд ли там база какого-то известного сайта, так как эти базы были сто раз перепроданы на рынках — какой смысл ими забивать гипермеш? Но тем даже лучше! Уникальный материал из прошлого, а уж тем более из нынешнего, времени нынче стал редок. Это действительно ценная находка. Но её можно отложить на потом, заняться её попозже. Сейчас же, в руки РКН, в кой-то веки, попал актуальный полноценный кусок непонятно самоорганизующейся эврей. И если к канально-транспортному уровню гипермеша при удачном везении, но РКН подключаться всё же мог, то с протокольным уровнем было всё гораздо безнадёжнее. В эру сверхскоростной сети, данные нелегальной и никем не контролируемой сети, скрываясь в информационных потоках, пусть хоть и на смешных скоростях, но всё же просачивались по всему интернету. Из корыстных побуждений правительства всех стран как могли поддерживали инфраструктуру гипермеша на территории других стран. И одновременно с эти объединялись ради попыток контроля непокорной сети, которой всё же пользовалась узкая часть населения, несмотря ни на какие запреты и наказания.
Лифт остановился, мяукнул и открыл двери. Майор вышел и направился в лабораторию. Он прошёл прямо, как он любил выражаться, «в покои» Хакера. Обычно Хакера можно было найти за большим терминалом, состоящим из здоровенного, вмонтированного в стену, дисплея, который Хакер делил на один-два десятка зон. Стол был завален какими-то чертежами и схемами, там и сям валялись карандаши. Выходов из этого помещения было ещё три, за дверьми которых находилась цепочка лабораторно-технических помещений, в одном из которых, видимо, пропадал Хакер.
Майор решил подождать. Он сел за терминал, аккуратно раздвинул бумаги на столе и вызвал на её поверхности сенсорную панель, одновременно с которой активировался дисплей. Добрая половина стены осветилась. Дисплей был разбит на зоны, разделённые белыми границами. Слева и справа зоны представляли из себя большие чёрные прямоугольники, внутри которых выводились то ли текст каких-то команд, то ли какой-то код. На зоне прямо перед майором ярко горела звёздочка Астра линукса. В панели задач Майор узнал значок браузера «АРТ». Он развернул браузер, открыл новую вкладку и ввел в поиск слово «nextcloud». Получив результаты поисковой выдачи, он перешёл на первый же выданный сайт. На синем фоне появился текст, который, на английском языке, описывал решения на базе этого сервиса
Хакер появился на пороге одного из помещений и остолбенел, увидев Законника за терминалом. Майор, услышав характерное шипение гермодвери, обернулся.
— Ага. У меня к тебе вопрос. Знаешь, что это такое? — Майор ткнул к экран.
Хакер кивнул и почему-то непроизвольно сглотнул.
— Задержанный сегодня тип не просто из идейных, он у нас ещё интеллектуал и романтик. Говорит, что когда-то делал себе сервер вот на этой штуке. И знаешь, что говорит?
Хакер, видя, что от него ожидают реакции, отрицательно помотал головой, напряжённо всматриваясь то на сайт, выведенный на дисплей, то на Майора.
— Говорит, что заблокирован этот ресурс был давно. Оно может и так. Но у нас государство просто так ничего не делало даже в то время. А если и были ошибки, то они оперативно исправлялись.
Майор посмотрел на сайт на дисплее и усмехнулся.
— Сейчас вообще смысла всё это блокировать нет: персональные облака не просто не могут конкурировать по надёжности и сервисам — их просто не на чем разворачивать. Есть, конечно, люди, с лицензиями на автономку, но эти люди находятся обычно под очень хорошим наблюдением и контролем. А разворачивать и поддерживать личное облако при наличии сертифицированных и проверенных временем решений просто глупо.
Майор задумался.
— Вот так вот и рождаются байки, из-за которых люди совершают глупые ошибки, начисто ломая свою жизнь. Ну да ладно. Пока я тебя дожидался я уже все вопросы по сути выяснил. Задержанный у нас тут надолго прописался, я с ним ещё не раз и не два побеседую. С первой беседы тебе вот такая информация: сама система на загрузочной флешке, триста гигабайт содержит синхронизацию для эврей, на трёх терабайтах базы викимедии от 2017 года. С двенадцатью терабайтами пока непонятно. Сейчас самое главное — свежий кусок эврей. Как развернёшь систему, нужно попробовать синхронизироваться с цепочками эврей. Я пока буду искать легальные возможности нелегально подключиться к гипермешу. Хм, это конечно, если развернёшь более-менее быстро, а не как прошлый раз — за полтора года, когда уже никому ничего не нужно. Но… думаю попробовать стоит. Вход в эврей стоит того. Готов усиленно поработать недельку?
У Хакера на эту неделю были совсем другие планы, но конкретно сейчас ему было всё равно будет он работать или нет. Чтобы побыстрее спровадить Майора он начал уверенно кивать головой, пытаясь сделать понимающе-озабоченное лицо и надеясь, что у него это получается убедительно.
— Ну вот и отлично, — довольно сказал, Майор поднимаясь, — твоё трудолюбие не останется незамеченным в отчёте.
На выходе из комнаты Майор оглянулся.
— У тебя же АРТ работает не в режиме обхода блокировок?
— Нет. Для обхода же нужно оформлять служебную записку.
— Ну да, — пробормотал Майор, — разрешение же всё равно через меня оформляется.
Майор покинул помещение. Хакер всё это время стоял на одном месте, затем прошёл к терминалу и сел в кресло. Покачавшись на нём, он решил, что пока ещё не всё так плохо. «Если сделать локальную копию сайта… подкрутить маршрутизацию на него… причём сделать это давно… даты файлов подправить, логи подтереть… так давно, что и сам забыл уже… — обрывки мыслей быстро проносились в его голове. — Да уж! Надо серьёзнее относиться к своей безопасности. Расслабился видите ли. Как же — я теперь элита общества, работаю в одном из крупных центров РКН. Идиот! Это хорошо, что мозгов хватило на файрфокс тему АРТ напялить». Хакер нажал комбинацию клавиш и справа браузера появилась панель дополнений. Он долго и задумчиво изучал взглядом цветной значок дополнения SmartProxy.
