«Великое зловоние»: кризис канализации в Британии напомнил о событиях 1858 года
Неочищенные стоки в водоемах Англии — это не только результат хозяйственных ошибок и халатности. Это еще и наследство викторианской канализации — впечатляющей и высокотехнологичной для своего времени, но несшей в себе неравенство и эксплуатацию. Научно-популярное издание The Conversation опубликовало материал о лондонских нечистотах.
Летом 1858 года Лондон поразило «Великое зловоние» (Great Stink): жаркая погода кратно усилила запах нечистот в Темзе и вокруг нее. Вдоль берегов реки сточные воды накопились на глубине до шести футов. Это заставило власти искать новый способ утилизации фекалий крупнейшего города мира. Новый состав парламента в спешном порядке принял соответствующий закон и вскоре поручил инженеру Джозефу Базэлджету (Joseph Bazalgette) спроектировать и построить новую канализационную систему.
Проект Базэлджета был воспринят как прогрессивный и дальновидный. Он предполагал технологичную сеть сбора бытовых отходов и их последующей перекачки в централизованные резервуары-накопители. Переход от неформальной санитарии к формализованной системе стал основой революции в общественном здравоохранении и гигиене.
Но эта система была продуктом своего времени, и некоторые страты общества выиграли от нее больше, чем другие. Она отдавала приоритет богатым, а последствия перекладывала на потом.
Инфраструктура, унаследованная от викторианской эпохи, стала прообразом канализационного кризиса 2020-х годов в Лондоне и по всей стране. Канализация (зачастую та же самая, с теми же 150-летними кирпичами) до сих пор сливает неочищенные отходы в реки во время сильных дождей. И, как и в XIX веке, непропорционально большую часть расходов несут бедные слои населения. Как и 170 лет назад, страдает окружающая среда.
Нужны перемены
В период с 1800 по 1850 год треть населения Англии переехала в городские промышленные центры, что ознаменовало начало новой эпохи рисков для здоровья населения. Они были связаны с инфекциями, передающимися фекально-оральным путем, такими как дизентерия, брюшной тиф и холера. Проведение промышленной и социальной революции требовало новой инфраструктуры. Канализация, построенная в Лондоне и других городах, была ответом на социальные изменения индустриального периода.
Главными целями проектирования заявлялась защита здоровья рабочей силы и обеспечение достойного уровня жизни состоятельных людей. Богатые районы первыми получили доступ к канализации, ее строительство стало прибыльным вложением для имущих классов.
Трубы предназначались как для отвода дождевой воды, так и для транспортировки бытовых сточных вод. Во время обильных осадков объединенное содержимое сбрасывалось через предохранительные клапаны перелива общесплавной канализации в Темзу и ее притоки. В 2024 году эти же переливы привели к сбросу сточных вод в водоемы Англии в общей сложности на протяжении 3,6 миллиона часов.
Первоначально очистные сооружения в Бектоне и Кросснессе были просто точками, из которых неочищенные сточные воды продолжали сбрасываться в Темзу, только ниже по течению и во время отлива, что отравляло жизнь многим представителям рабочего класса восточного Лондона.
Исследования показали, что эта тенденция наблюдается и в других частях Англии. Например, к середине XIX века город Брэдфорд приобрел негласное звание «мировой столицы шерсти». Однако река Брэдфорд-Бек, протекающая в самом сердце города, оставалась рассадником нечистот и болезней даже после того, как в 1860-х годах была построена канализация. Больше всего пострадали рабочие общины, проживавшие вблизи ее берегов. В то время лишь 30% детей, рожденных у рабочих фабрик, доживали до 15 лет.
Лишь после катастрофы «Принцессы Алисы» в 1878 году, когда более 600 человек утонули в нечистотах вместе с пассажирским паромом недалеко от места слива канализационных стоков, политики призвали к поиску более эффективного решения проблемы переработки отходов.
Были введены в эксплуатацию отстойники, которые разделяли жидкие и твердые фракции сточных вод, однако оба компонента сбрасывались в реки или моря с помощью труб или лодок, вывозящих твердые частицы и сбрасываемых в более глубокие воды.
Прогресс в подключении домохозяйств к канализации был крайне неравномерным. По мере ускорения индустриализации в Лондоне и по всей Англии местные власти оказались не в состоянии решать возникающие проблемы санитарии и часто перекладывали эту задачу на плечи частных компаний. Например, в Бирмингеме центр города и богатые пригороды были подключены к канализации в 1850-х годах, в то время как рабочим кварталам пришлось ждать до 1870-х и 1880-х годов.
К концу XIX века состоятельные люди наслаждались водопроводом и полностью оборудованными ванными комнатами и унитазами с приподнятыми бачками и классической викторианской цепочкой. В некоторых домах было несколько туалетов, в том числе отдельные в помещениях для прислуги. Однако во многих рабочих и сельских домах они отсутствовали вплоть до середины XX века.
Прибыль течет наверх
Способ финансирования санитарии всегда отражал социальное неравенство. В XIX веке канализацию первыми получали состоятельные горожане, а инвесторы из высшего класса и частные компании зарабатывали на отходах. Та же картина сохраняется и сегодня. В условиях приватизации водоснабжения в Англии прибыль течет вверх — не только к генеральным директорам, но теперь и к международным инвесторам и акционерам. Например, Thames Water поочередно частично принадлежала немецкой энергетической компании, австралийскому инвестиционному банку, а теперь канадскому пенсионному фонду.
После приватизации в 1989 году это неравенство усугубилось. Водоканалы приносят огромную прибыль, однако реки продолжают использоваться для сброса сточных вод. Вот почему создание нового регулятора, как предлагалось в недавнем независимом обзоре, или ренационализация сектора недостаточны: социальные иерархии и эксплуатация окружающей среды викторианской Англии по-прежнему укоренены в самих трубах.
На протяжении веков природа воспринималась как безразмерное очистное сооружение: реки, озера и моря поглощают наши фекалии. Но это категорически неприемлемо!
Канализация, построенная в XIX веке, подводит Англию XXI века. Подобно тому, как Джозеф Базальджетт переосмыслил санитарию в викторианскую эпоху, сегодня британскому обществу нужна столь же смелая идея, которая положит конец эксплуатации как рек, так и людей.
Великая вонь в наши дни — явление экстраординарное. А вот в Древнем Риме дурной запах царил всегда, и никто на него не обращал внимание.
