Запрет ТикТока в США: китайское влияние против американской цензуры
Возможность запрета «ТикТока» в медийных и политических кругах США обсуждается уже несколько лет. Тема, которая совсем недавно была более привычна по российским новостям: бан зарубежного интернет-сервиса по политическим мотивам — показывает, как меняется интернет-реальность в последние годы. И меняется примерно в одном направлении повсюду: в сторону большей «суверенизации» интернета, отрезания домашних пользователей от иностранных сервисов, медиа и платформ.
В последние месяцы эта тема обострилась вместе со слушаниями в Конгрессе США, на котором политики публично допрашивали CEO «ТикТока», а на днях, 18 мая, первый американский штат, Монтана, принял решение запретить магазинам приложений предлагать TikTok пользователям из Монтаны. Всё это происходит на фоне обсуждения законопроекта с говорящим названием RESTRICT Act (Restricting the Emergence of Security Threats that Risk Information and Communications Technology Act), который обеспечит законодательную базу для запрета «ТикТока» на федеральном уровне. Дело в том, что до сих пор под запрет могли попадать конкретные, нарушающие закон действия. В том, чтобы смотреть и загружать короткие видео онлайн ничего незаконного нет. И возможности запрещать сервис просто за страну его происхождения или национальность владельца в американском законодательстве до сих пор не было. Этот законопроект это изменит, дав американским властям запрещать любые сервисы и цифровые транзакции на территории США под предлогом враждебного иностранного влияния. Формулировки этого законопроекта настолько широкие и размытые, что фактически американские чиновники и спецслужбы смогут запрещать в американском интернете практически что угодно: под запрет и уголовную ответственность могут попасть не только иностранные сервисы, но и американские сервисы с «иностранным влиянием», и даже VPN. Что ставит много вопросов: насколько же опасен TikTok, чтобы оправдать такое радикальное ужесточение контроля за интернетом? Или же запрет «ТикТока» — это троянский конь, чтобы протащить через Конгресс США законопроект, в очередной раз усиливающий контроль спецслужб над интернетом?
В чём проблема «ТикТока»?
Если попробовать сформулировать невысказываемую прямо, но подразумеваемую угрозу «ТикТока» с точки зрения персональных данных, то получится, что лоббисты запрета «ТикТока» намекают, что через TikTok Коммунистическая партия Китая (КПК) подслушивает ваши разговоры и просматривает ваши фотографии. Что должно звучать страшно на общем фоне антикитайских настроений по политическим и ксенофобным причинам в практически любых западных мейнстрим-медиа.
Чтобы соотнести этот эмоциональный подтекст с реальностью, нужно ответить на вопрос: какие данные на самом деле передаёт TikTok? Если говорить просто о передаче данных, это звучит страшнее, чем уточнение, о чём конкретно речь.
Проблема передачи данных состоит из двух частей:
Данные, непосредственно относящиеся к работе приложения. В этом смысле TikTok относительно безопасен, потому что он не связан с платёжными данными, не является мессенджером или сервисом хранения данных, на котором могут оказаться данные, не предназначенные для публикации, включая чувствительные личные, корпоративные или государственные данные. Все или почти все данные, которыми распоряжается TikTok — это данные и так предназначенные для публикации, а также данные о предпочтениях в потреблении заведомо публичного контента.
Данные других приложений, открыто или скрыто пересылаемые с устройства пользователя. Это уже ближе к понятию той утечки данных, которая на самом деле пугает большинство людей. Потенциально любой разработчик приложения, которое оказалось на вашем устройстве, получив ваше разрешение на доступ к файлам, видео и аудиозаписи, может превратить ваш гаджет в машину шпионажа, записывая вас, подслушивая вас, и роясь в ваших фото и документах. TikTok в подобном шпионаже до сих пор замечен не был — и, учитывая внимание на самом высоком политическом уровне и, что даже важнее, от конкурирующих интернет-корпораций, если бы было что замечать — это бы заметили.
При всём при том, хотя и нет оснований подозревать TikTok в настоящем шпионаже за пользователями — то есть, выходе за пределы того, что непосредственно относится к публикации и потреблению контента, нельзя сказать, что данные из первой категории не являются чувствительными в определённом контексте. Как минимум, у «ТикТока» есть возможность собрать довольно подробное досье на каждого пользователя, включая: имя, возраст, внешность, личные контакты (почта/телефон), как минимум страну нахождения, и интересы. И, учитывая массовость охвата «Тиктока», в возрастной категории до 25 лет — практически поголовного — его можно превратить в очень мощный «телевизор», способный продвигать практически любой контент, идеи, продукты максимально ненавязчивым образом. Как башни-ретрансляторы из «Обитаемого острова», но действующие не так прямолинейно, а как в фильме «Начало»: засеивая зёрна идей в головы словно свои собственные.
Поскольку тема «ТикТока» политизирована с самого начала, то первое, что приходит на ум — это политическая пропаганда: демонстрация успехов современного Китая, критика современных США и формирование невыгодного для Америки и выигрышного для Китая противопоставления. И всё это, что самое коварное — руками и голосами самих американцев, создающих и публикующих соответствующий контент. Всё, что требуется от управляющих «ТикТоком» — находить или создавать самим и усиливать укладывающиеся в нарратив голоса, и глушить противоречащие, и подмешивать это в основную массу нейтрального контента в нужной пропорции.
…наверное, примерно такую картину рисуют в своих головах сторонники запрета или просто опасающиеся влияния «Тиктока» люди. Ирония, однако, в том, что все эти данные и так давно продаются. Социально-демографический профиль, доступный «Тиктоку» — этот тот же соцдем, доступный всем социальным и поисковым сервисам: от «Гугла» до «Яндекса», от разрешённого в России «Вконтакте» до запрещённого в России «Инстаграма». Как сами эти корпорации, так и специализированные компании, собирают не просто такие же, а гораздо более подробные пользовательские досье: не только имя, возраст, внешность, личные контакты (почта/телефон), но ещё и точное местоположение в реальном времени, данные переписок и пересылаемых/хранимых файлов и даже то, о чём люди говорят рядом со своими «умными колонками» и телефонами. И торговля этими данными является сейчас основой всех их бизнесов: упаковывая эти данные (подмигивает в анонимизированном, конечно же, виде), они продают доступ к глазам пользователей нужных рекламодателям людей.
Триллионные капитализации интернет-компаний объясняются тем, что они могут обеспечить потенциально неограниченный доступ к каждому активному онлайн человеку по всему миру. И до сих пор это был бизнес, практически монопольно контролируемый по всему миру за исключением пары рынков — России и Китая — американскими корпорациями. Карта эволюции распространения социальных сетей в 2009–2013 показывает, как происходила глобальная корпоративная централизация интернета: разнообразие локальных проектов почти по всему миру на глазах сменяется доминированием синего цвета «Фейсбука».
TikTok впервые развернул этот тренд вспять, обыграв «Фейсбук», «Снапчат» и «Инстаграм» в их собственной игре на домашних рынках, перехватив сегодняшнее молодое поколение интернета. Это значит, что аудитория, которую они продают рекламодателям, начинает стареть и сокращаться. Как бизнес, «ТикТок» сделал всё, что положено делать на свободном конкурентном рынке: сделал увлекательный продукт, основанный на успешной реализации инновационной идеи полностью управляемой алгоритмом ленты контента, захватил аудиторию.
Бизнес-ориентированность «ТикТока» и объясняет его успех: их алгоритм заточен на максимальное удержание пользователя — то есть, на то, чтобы следовать за ним, а не указывать ему. До «ТикТока» основой соцсетей была модель фолловинга: упользователь сперва сам выбирал на кого подписываться, и рекомендательный алгоритм мог подбирать конкретные посты или показывать тематически тексты/видео, но всё равно основой был скелет подписок на конкретных пользователей и аккаунты. Это была creator-центричная модель дистрибуции контента. И аккаунты (пользователи, каналы), набравшие значительную массу подписчиков, могли до какой-то степени диктовать своей аудитории, что они смотрят/слушают/читают.
TikTok предложил принципиально противоположную, viewer-центричную модель: отправная точка — интересы пользователя, по ним алгоритм отбирает в ленту из общей массы контента самые захватывающие видео, не разбирая авторов. Это два подхода решают две принципиально разные задачи:
«старые» соцсети помогали распространять контент, то есть созданы изначально для креаторов — тех, кто постит. Технически платформы развивались через поиск способов уникализации контента, позволяющего постерам подчёркивать и обособлять свою индивидуальность.
«Тикток» помогает потреблять контент, то есть создан для тех, кто смотрит. Техническое развитие «Тиктока» идёт через упрощение использования чужого контента, вплоть до использования чужого аудио и видео в своих тиктоках — это стимулирует повторять за другими, позволяя многократно повторять пользователям то, что им однажды понравилось в чужом исполнении.
Разумеется, в реальности обе модели сильно пересекаются: старые соцсети предлагали к подпискам пользователя схожий контент от других креаторов, а в ленту TikTok включаются подписки пользователя. Но всё же этот перенос фокуса с создателей контента на потребителей контента принципиально изменил пользовательский опыт, предлагая максимально ровное и бесшовное потребление с бесконечными вариациями нравящегося контента — идеальный формат для экономики потребления.
В этом и есть настоящая «Тиктока» с точки зрения лоббистов RESTRICT Act: не в мифической «пропаганде коммунизма», а в том, что китайские корпорации стали обыгрывать американские корпорации в капитализм.
При этом не нужно испытывать никаких иллюзий насчёт китайской интернет-цензуры: степень контроля за интернетом в Китае поистине антиутопична, и от превращения нашей реальности в оживший роман Оруэлла спасает только относительная локализация такого подхода в границах отдельных государств. Но и проецировать внутреннюю политику Китая на функционирование их сервисов за пределами КНР тоже неправильно: китайские корпорации действуют внутри Китая как инструмент КПК не потому, что они китайские, а потому что КПК контролиует государство. В странах, на которые влияние КПК не распространяется, у них нет такой возможности и они по определению должны подчиняться действующим там правилам игры. В отсутствие возможности прямого принуждения через государственный механизм, на внешних рынках китайские сервисы вынуждены конкурировать на общих основаниях, составляя ту самую конкуренцию, благодаря которой интернет рос и процветал в предыдущие годы.
Чисто коммерческая природа «ТикТока» является залогом его успеха во всем мире, включая американский рынок. С точки зрения пользователя, ничего и никак не выдаёт китайского происхождения приложения, кроме обсуждения этого в медиа. «ТикТок» космополитичен и локализован (российские пользователи видят российский контент, американские — американский, итд.), потому что выгоднее показывать пользователям то, что они хотят и к чему они привычны. Последнее, что нужно массовому пользователю — это политика. Таким образом, чисто коммерческие приоритеты «ТикТока» защищают его от политизации.
Ещё ироничнее, что в реальности американские корпорации гораздо меньше защищены от политической пропаганды. Тот же «Фейсбук» получил много негативного пиара из-за так называемого российского вмешательства в американские президентские выборы в 2016 году — эффективность которого так никогда и не была доказана, а иллюзия размаха этого вмешательства была создана масштабами и продолжительностью внимания медиа. На этом фоне остаётся совершенно незамеченным, что в реальности американский «Фейсбук» захвачен «домашней» политической пропагандой: на протяжении уже многих лет в топе пользовательских интеракций изо дня в день находятся правые консервативные медиа и медийные личности. Собственно, политизация «Фейсбука» и стала одной из причин, по которой он заработал репутацию сайта для бумеров — где консервативные родственники целыми днями обмениваются правыми мемами про нелегальную миграцию и опасность вакцинации, — оттолкнувшую от него миллениалов и зумеров.
В отличие от «Фейсбука», TikTok не размещает политическую рекламу. Это позволяет сохранять развлекательный характер пользовательского опыта для аполитичных юзеров. На платформе достаточно много политического контента, и популярность его растёт — но, в отсутствие политической рекламы, как на «Фейсбуке», это часть бесшовного потребительского опыта, основанного на органическом интересе аудитории и не затрагивающего аполитичных пользователей. То есть, ровно та модель, которая обусловила успех «ТикТока» — и нарушение принципов которой будет угрожать ему потерей аудитории. Аполитичность «ТикТока» делает его сильнее как бизнес, и именно его коммерческий успех делает его врагом американских корпораций.
Парадокс запрета
Идея запрещать китайские корпорации из-за той роли, которую они играют внутри Китая, ведёт к парадоксальным последствиям: уничтожение внешнего «китайского присутствия» таким образом делает интернет в других странах более похожим на китайский по уровню контроля изнутри.
Как пишет Vice, законопроект, обсуждаемый как механизм запрещения «ТикТока», RESTRICT Act, содержит «безумно широкие» формулировки, которые создают правовую основу для запрета в США любых приложений и сервисов. Законопроект развязывает руки в отношении не только социальных сетей, но и для сервисов, защищающих приватность как VPN.
Как заявляет организация по защите цифровых прав Access Now, «RESTRICT Act вызывает серьезные опасения в отношении прав человека и гражданских прав. Размытые формулировки в законе могут криминализировать использование VPN, что значительно повлияет на доступ к инструментам безопасности и другим приложениям, на которые полагаются уязвимые люди для обеспечения конфиденциальности и безопасности».
Риана Пфефферкорн, научный сотрудник Стэнфордской интернет-обсерватории, прокомментировала изданию Motherboard: «Этот законопроект, безусловно, вызывает беспокойство, поскольку он предоставит государственным органам большие полномочия. Это должно вызывать беспокойство в любом контексте: недавние примеры по всему миру, от Израиля до Китая, показывают нам риски, связанные с нарушением системы сдержек и противовесов в пользу исполнительной власти».
В соответствии с этим законом, Министерство торговли будет определять продукты информационных и коммуникационных технологий, в которых есть участие недружественных государств или которые представляют неприемлемый риск для национальной безопасности, говорится в объявлении. Эти страны включают Китай (включая Гонконг); Кубу; Иран; Северную Корею; Россию и Венесуэлу. Законопроект распространяется только на технологии, связанные с «недружественными государствами». Язык законопроекта включает расплывчатые термины, такие как «настольные приложения», «мобильные приложения», «игровые приложения», «платежные приложения» и «веб-приложения». Он также нацелен на программное обеспечение, которое имеет более миллиона пользователей в США.
По словам офиса сенатора Марка Уорнера, одного из инициаторов законопроекта: «Этот закон нацелен непосредственно на такие компании, как Kaspersky, Huawei и TikTok, которые создают системные риски для национальной безопасности Соединенных Штатов, а не на отдельных пользователей. Порог для уголовной ответственности в законопроекте крайне высок, намного выше озабоченности действиями каких-то отдельных пользователей TikTok или VPN».
Однако вопросы, которые вызывает этот законопроект, куда серьёзнее.
Проблема этого законопроекта — в его совместимости с Конституцией США, а именно — Первой поправкой, гласящей о недопустимости государственной цензуры. «RESTRICT Акт может привести к запрету в США любых приложений и цифровых услуг, связанных с определенными зарубежными странами. Любой законопроект, который позволит правительству США запретить онлайн-сервис, облегчающий речь американцев, вызывает серьезную озабоченность по поводу Первой поправки», — заявляет проект «Свободное выражение мнений» Центра демократии и технологий.
Другая проблема в том, что когда закон принят Конгрессом, его применение будет зависеть от списка «недружественных стран», определяемого Государственным департаментом, без участия законодательной ветви. То есть, закон даст исполнительной ветви право запрещать любой иностранный софт и сервисы на своё усмотрение.
Под предлогом защиты американцев от недружественных стран (о причинах и истории этой недружественности, правда, умалчивается) протаскивается закон, создающий механизм легитимного запрета любых сервисов на усмотрение властей.
Непосредственно текст законопроекта предлагает в качестве предлога для запрета не только участие «недружественных стран» («foreign adversaries»), но и отдельных индивидов («foreign persons»), которыми, согласно другому знаменитому репрессивному закону, Patriot Act, принятого по мотивам теракта 11 сентября, могут быть назначены и граждане США, «представляющие угрозу национальной безопасности» — иноагентов, практически.
Это и есть те самые широкие и размытые формулировки, по поводу которых бьют тревогу правозащитники: RESTRICT Act даёт широчайшие возможности как для запрета любых сервисов из любой страны, включая США, если они как-то связаны с нежелательными странами или личностями, так и поиска предлога для запрета таких сервисов, если они нежелательны по любой другой причине — например, из-за отъёма доли рынка у американских корпораций в честной конкурентной борьбе.
В дополнение ко всем этим угрозам конституционным правам и цифровым свободам, RESTRICT Aсt не решает проблему, которая стала предлогом его создания. Как говорится в заявлении Центра демократии и технологий: «Хотя такие законопроекты как RESTRICT Act могут быть мотивированы легитимными соображениями конфиденциальности, запрет информационно-коммуникационных сервисов, связанных с зарубежными странами, не обязательно поможет защитить конфиденциальность американцев. Эти страны по-прежнему могут получать данные другими способами, например, покупая их у частных брокеров данных».
Американская политическая система и Первая поправка к Конституции вполне позволяют иностранным государствам покупать политическую рекламу, открывать собственное вещание и даже вполне официально лоббировать американских политиков, , а американские коммерческие сервисы позволяют покупать данные пользователей онлайн-сервисов, таргетируя на них рекламу и даже вычисляя и идентифицируя индивидуальных пользователей. Иными словами, все реальные и потенциальные угрозы влияния и вмешательства, с которыми ассоциируются TikTok, Kaspersky и Huawei, остаются доступными заинтересованным заказчикам — просто для их реализации нужно будет обратиться к услугам американских бизнесов. Покупка и продажа данных и внимания американских (и других) пользователей никуда не денется, не остановится и не замедлится. Просто прибыль от этого продолжит концентрироваться в американской экономикой. И это является главной причиной и мотивацией за этим законопроектом, его широким освещением в медиа и активной публичной атакой на самый популярный у американской молодёжи сервис.
«Если бы Конгресс волновало устранение рисков для конфиденциальности американцев, — сказали в Центре демократии и технологий, — они могли бы добиться гораздо большего, сосредоточив свои усилия на принятии всеобъемлющего законодательства о конфиденциальности, такого как Американский закон о конфиденциальности и защите данных (American Data Privacy and Protection Act)». Но пока этого не происходит, жадность корпораций — вполне понятная в условиях капитализма мотивация — открывает двери интересам спецслужб.
Прогноз: TikTok не запретят
Запрет «ТикТока» на территории Монтаны, подписанный губернатором штата 18 мая и вступающий в силу 1 января 2024 года, многими интерпретировался как сигнал о неизбежности запрета приложения на всей территории Соединённых Штатов. До запрета в Монтане «ТикТок» банили только на девайсах, выданных государственным служащим — причём, такие запреты ввели не только США, но и Евросоюз и Соединённое Королевство. Однако ограничения на устройствах для госслужащих (и в принципе на рабочих телефонах) не транслируется напрямую в запреты для обычных пользователей — те же чиновники вольны держать TikTok на личном смартфоне, — поэтому запрет в Монтане стал первым в своём роде на Западе. Но в реальности федеральный бан «ТикТока» от этого не стал ближе.
Суть принятого запрета — штраф $10000 в сутки магазина приложений (App Store, Google Play итд.) за предоставление возможности скачать TikTok пользователям из Монтаны. Никаких санкций на использование «ТикТока» или скачивание его в обход запрета закон не предполагает, поэтому самый реалистичный эффект этого запрета — в Монтане вырастет спрос на VPN. При этом под вопросом, успеет ли закон вообще вступить в силу, потому что TikTok уже решил оспорить его в суде. Решение Монтаны вызывает целый ряд юридических вопросов: начиная с его конституционности — Первая поправка конституции США запрещает правительству ограничивать свободу слова и прессы, до необычности самого прецедента — закон, нацеленный на конкретную компанию довольно необычен. Обычно законодатели устанавливают какие-то конкретные, нейтральные сами по себе критерии (например, доля иностранного капитала, охват аудитории итд), на пересечении которых оказывается бизнес под вопросом. Прямая атака конкретной компании по имени — прецедент, которому предстоит в ближайшее время пройти испытание судами.
В Америке силён федерализм — штаты имеют высокую политическую и законодательную автономию, и активно используют возможность проводить собственную политику, часто намеренно идя наперекор Вашингтону, особенно когда губернатор штата и президент страны из разных партий. В случае Монтаны это, скорее всего, просто возможность для губернатора-республиканца воткнуть политическую шпильку президенту-демократу, повод показать борьбу с «китайской угрозой» на фоне бездействия Вашингтона, не делая при этом ничего, что на самом деле как-то повлияло бы на безопасность и приватность пользователей. Для контекста: в этом же году Республиканская партия Монтаны уже пыталась ограничить интернет-порнографию — правда, безуспешно. Это помещает Монтану на крайне правый фланг сегодняшней культурной войны в американской политике — то есть, по определению, её политика не является индикатором центристского консенсуса.
Иными словами, на федеральном уровне запрет «ТикТока» для пользователей в США примерно так же вероятен, как запрет порнографии. По крайней мере, пока у власти Демократическая партия и президент-демократ планирует переизбрание в 2024 году. Слишком уж TikTok популярен у молодёжи в США, чьи голоса очень нужны Демократической партии. Популярность президента Байдена среди поколения Z и миллениалов, наоборот, рекордно низка, и Белый дом был замечен в привлечении TikTok-инфлюенсеров для раскрутки Байдена параллельно идущим слушаниям в Конгрессе по его запрету. Запрет «ТикТока» будет не только огромным скандалом, но и потенциально смертельным ударом по шансам Байдена поправить свой рейтинг среди американской молодёжи в преддверии президентских выборов в следующем году.
Другой обсуждаемый вариант развития событий — продажа «ТикТока» американской корпорации. Точнее, попытка заставить китайцев продать «ТикТок» американскому бизнесу под угрозой запрета. Этот вариант обсуждался ещё при президенте Трампе, в медиа обсуждали возможных покупателей — Oracle или Microsoft. Тогда эти дебаты не получили никакого законодательного наполнения, поэтому дальше сотрясания воздуха дело не зашло. Однако компания Oracle вообще постоянно появляется в сюжете вокруг «ТикТока»: запрет «ТикТока» в Монтане корнями уходит к глубоким связям законодателей штата с компанией Oracle, которые пресса расследовала ещё в 2020 году: вполне возможно, что решение о запрете, в итоге, было не только популистским, но и лоббистским — продвигающее интересы корпорации Oracle в битве за TikTok. И, похоже, это работает: в преддверии слушаний в Конгрессе, TikTok совершил пиар-ход на опережение, объявив о «Проекте Техас» — переносе серверов, на которых хранятся данные американских пользователей, на сервера Oracle в США.
Не правда ли, любопытно, как корпорации под политическим давлением сами идут, по сути, по пути «закона Яровой» 2016 года о переносе данных российских пользователей на сервера в России? Можно подумать, что столкновение политических интересов с интересами крупного бизнеса приводит к одним и тем же интересам независимо от национального флага, под которым это происходит.
Тем не менее, между частичными (хотя и очень выгодными отдельным крупным корпорациям) уступками и продажей всего «ТикТока» лежит гигантская пропасть. Чтобы вы могли купить TikTok — нужно, чтобы вам продали TikTok. Проект такого масштаба и такого престижа — дело политическое, без санкции руководства КНР такое решение никто не примет. Для того, чтобы китайцы хотя бы задумались о продаже своего самого успешного глобального интернет-проекта, нужны аргументы не слабее запрета «ТикТока» на всей территории США. До которого, если на это не решился президент-республиканец Трамп, и не решится президент-демократ, дело в ближайшие годы вряд ли дойдёт.
Реалистично, чтобы возможность запрета «ТикТока» в ближайшие годы стала реальностью, на президентских выборах должен победить республиканец. Если в 2025 году в Белый дом вернутся демократы, то «ТикТок» в безопасности как минимум до 2029 года — вероятность, что Демократическая партия пойдёт против молодого электората на самом деле минимальна.
Но в контексте принятия RESTRICT Act это уже не так уж и важно.
Настоящая угроза: RESTRICT Act
То, что TikTok не угрожает никому и ничему, кроме прибылей Кремниевой долины, понимают почти все. Но, в конечном итоге, спецслужбам, которые и пишут такие законы как RESTRICT Act или Patriot Act нет дела до корпоративных прибылей и долей рынка. Они просто используют их и их ресурсы, способность поднять шум в медиа и заставить действовать политиков, в своих интересах. Дело не в запрете «ТикТока», дело в законе, позволяющем такие запреты.
Поэтому, вполне возможно, что разговоры про запрет «ТикТока» будут продолжаться до тех пор, пока RESTRICT Act или другой подобный законопроект не будет принят — и утихнут сразу после этого. А закон останется. Win-win — и электорат доволен, и спецслужбы своё взяли. Проиграют только свободный интернет, конкуренция, прогресс и пользователи.
Кто-то может сказать: ну и что такого, это же не Россия и не Китай. И действительно, вряд ли в США так просто исчезнут свобода слова и свобода предпринимательства. Проблема в том, что, благодаря конституционной защите свободы слова, США остаются одним из главных бастионом свободы слова. Интернет, американское изобретение, до последнего времени не знал границ. Такие законопроекты эти границы возводят: у проектов появляется гражданство, национальность, территориальные ограничения. Обойти эти границы, например, с помощью VPN, ещё возможно — идентификация по мобильным номерам, ограничения платёжных систем всё больше способствуют созданию цифрового феодализма: где большинство пользователей ограничены в перемещении и закрепощены в корпоративных экосистемах своих цифровых лендлордов.
Защищая свой коммерческий интерес, Кремниевая долина приближает конец свободного и неподконтрольного интернета для всего мира.
Автор текста: @EgorKotkin
Иллюстрации: Антон Дмитриев
Для оплаты зарубежными картами или криптовалютой: xeovo.com. Скидка 10% по промокоду HABR2023
Для оплаты рублями: VPNPay (проект Роскомсвободы).
