Восстановление девственности акселератора Cyberstorm MK-III для компьютеров Amiga
Эпиграф
AMIGAA!11Вместо предисловия
Коллега Easy John выдал мне для отладки самодельной периферийной платы свою свежеприобретенную A4000 с хорошо известным в узких кругах акселератором Cyberstorm MK-III. Акселератор хорошо известен не только тем, что в нем живет «кадиллак» линейки процессоров семейства 68K — 68060 —, но также и скверными проблемами с панелькой этого самого процессора. Панелька там PGA (pin grid array), а запаяна она на пятачки SMD, то есть не в отверстия платы, а к контактным площадкам сверху. Так как плата довольно большая, и в процессе ее установки-снятия, а также добавления-извлечения модулей памяти к ней прикладываются разновообразелые физические нагрузки, то в местах таких interracial, я бы сказал, паек рано или поздно наступает явление, названное в честь известной горы недалеко от Краматорска. (Все, все, больше про Украину не буду)К делу
Отработав худо-бедно с этим сетапом день и намучавшись даже не знаю с чем больше — с глюками ли у себя в Verilog или с паранормальными явлениями со стороны акселератора — я решил посмотреть, не постигло ли акселератор разочарование в жизни вообще и в панельке в частности.
Вроде и кулер приделан (практически бессмысленная вещь для 060; греется процессор значительно меньше, чем его старший брат по разуму 040, а кулер только шумит), и паста кое-где заметна. Минуточку, а что это там такое виднеется?
Вот оно, проклятье рода Баскервилей. Вообще-то его известно как лечить: тут вот предлагается панельку сдуть, а вместо нее вкрячить уйму цанговых гнезд, как-то так:
Но к такому подвигу (266 уютных гнездышек, паяльником, в гору и против ветра) я совершенно не был готов. К тому же и гнезд у меня под рукой не было (и столько денег на покупку их в бутике «Чип и Дип» тем более), и старую панель хотелось сохранить.
Поэтому на свет божий был извлечен китайский термостолик, под панельку где возможно было набито безотмывочного гель-флюса с надеждой, что при нагреве он растечется и смочит вообще все, в том числе и остальные ножки панельки, а нежные части платы заклеены алюминиевым липким скотчем. (Как известно, серебристым скотчем можно починить практически всё —, а что невозможно починить серебристым скотчем, то починить вообще нельзя. Но сейчас не об этом.)
Включаем термостолик и идём пить чай. Термостолик хоть и китайский, но обладает прибалтийским темпераментом: скорость нагрева у него хорошо если 1 градус за 2 секунды. Это чтобы платы и детали прогревались равномерно, не торопясь, без разных там скручиваний и прочих деформаций. Предварительно я потренировался на паре старых дохлых плат, экспериментально вынеся оттуда знание про 300 градусов полезной температуры у поверхности и 280 градусов западной долготы в двух сантиметрах от поверхности. Без пирометра определить, что там именно 280 градусов, сложно, но все же я думаю, что градусов на двадцать там попрохладней.
Когда все хорошо прогрелось и флюс начал интенсивно испаряться, аккуратно помогаем сверху термофеном (без фанатизма!).
Готово, даём плате остыть и снова приникаем к окулярам микроскопа (МБС-1 микроскоп биологический стерео, примерно конца шестидесятых годов прошлого столетия, шикарная вещь, если заменить ему подсветку на светодиодную):
Ну-ка, ну-ка:
Выглядит убедительно. Ставим плату на боевое дежурство и смотрим, не пойдёт ли откуда-нибудь дым. Дым не пошел, все живы и здоровы.
И бысть на земли мир, а во человецех благоволение, как сказал святой Лука по другому, впрочем, случаю.
