Старое железо СССР. Часть 7. NOVA
САПР на мини ЭВМ NOVA.
Место и время все те же. 1980-е. Ленинград Петродворец ЛГУ НИИФ. Радиофизика. Автор студент, а может уже сотрудник. У нашей лаборатории есть богатый Заказчик.
Заказчик закупил для своих нужд импортную систему, САПР (Система Автоматизированного Проектирования). Для производства печатных плат. На то время штука перспективная и таких еще не было. Ходили слухи, что на ЕС ЭВМ есть программа разводки плат «Рапира». Это сейчас на настольном компьютере можно запустить много чего, начиная со Sprint Layout. А тогда расстановка корпусов микросхем и разведение связей производились головой и руками.
Желая сохранить инкогнито, Заказчик указал адресом развертывания системы помещение НИИФ. Поставка шла по плану. Приехало оборудование. Прибыла бригада пуско-наладки, все распаковали, смонтировали, включили, прогнали тесты. После этого приехал специалист-преподаватель, продемонстрировать систему в работе и обучить пользованию. Где-то к концу программы, недели за две до отъезда специалиста, Заказчик вдруг решил, что обучение нужно интенсифицировать. Нашу маленькую команду, я и еще двое, отправили изобразить обучаемых.
Что мы увидели.
Техника. САПР, управляемый мини ЭВМ NOVA. Это, как можно нагуглить, «сестренка» и конкурент PDP-11. Машина выглядит обыкновенно, пара стоек 19 дюйм. Внешние особенности — индикация на панели процессора лампочками накаливания, теплый желтый свет, мягкое мигание. Необычно простой считыватель перфоленты. Тихоходный моторчик перематывает ленту с одной катушки на другую через считывающую головку. Никакой мощной точной механики, никакого старт-стопа, как в FS1501.
Комплектация странная. Пара рабочих мест, каждое символьный терминал и планшет для ввода графической информации. Планшет размером с кульман, может даже А0. Разрешение небольшое, клетка 10×10 мм, или, может, 5×5. Принцип индукционный, перо ввода. Есть «лупа», функция поставить точку внутри клетки. Есть меню, планшет поверх планшета, позволяющее пером ввести команды, что удобно, не нужно оборачиваться к клавиатуре. Графопостроитель. Двухкоординатный, А0 формата. Похож на бильярдный стол. Быстрый, мощный, на сервоприводах. Вместо тросов стальные ленты. И внезапно в комплектации нет графического дисплея. Вся работа по вводу схем, чертежей происходит как бы вслепую, если нужно увидеть, что ввелось, только вывод на графопостроитель. Еще в комплектацию входили какие-то цифровые стойки. Они стояли отдельно, не были включены. Нам сказали, что они нужны для получения управляющих кодов для станков. Самих станков не было.
Люди. С «нашей» стороны два молодых человека и девушка — переводчица с английского, с общей гуманитарной подготовкой, без подгруженного технического словаря и без профильного технического образования. Тетеньки- операторы рабочих мест, уже обученные, уверенно и быстро работающие с терминалом и планшетом. Иностранный специалист. Среднего роста, среднего телосложения, приятной внешности, демократично одет. Джемпер и джинсы. Приветлив, позитивен, собран. Говорит по английски, в основном фразу «No problem». И показывает, что нужно сделать. Зовут Роберт.
К моменту нашего появления Роберт успешно развалил процесс обучения. Первым делом он вывел из игры переводчицу. Распечатал на графопостроителе мультяшных персонажей, Микки Мауса, Дональда Дака и остальных в виде контуров-раскрасок и выдал переводчице набор фломастеров для презентаций. Эффект был разрушительный. Нужно представить , какое было время. Видеомагнитофонов еще не было. Диснея по телевизору почти не показывали, американские мультики доходили до СССР обрывками, понаслышке. Мультяшки и толстые цветные фломастеры для советского человека были как бусы и зеркальца для папуаса. Бедная девушка раскрашивала картинки дни напролет, с неудовольствием откликаясь на просьбы что-то перевести. Молодые люди были заняты придумыванием программы вечернего досуга для Роберта, в их обязанности входило сопровождать его по ресторанам. На изучение системы не оставалось времени и сил.
Мы притащили тестовую задачу, какую-то свою старую разработку и начали вбивать схему в программу. Роберт был рядом, показывал, как программу вызывать, куда нажимать, что вообще делать. Наша схема была на двух листах, с переносом соединений с одного листа на другой. Мы обозначили переносы как контакты. Потом захотели соединить части схемы в одну, «приравняв» контакты с разных листов. Вот тут Роберт сказал «Problem». Такой ход не был предусмотрен программой.
В процессе работы приходилось использовать графопостроитель. Стандартная процедура. Включаем питание. Траверса уезжает на край рабочего поля, освобождая стол, можно заправить лист ватмана. Снимаем с крючка на построителе пульт. Пульт проводной, на длинном витом проводе. Кнопками на пульте выводим перо на край листа. Это будет точка 0, начало координат. Вешаем пульт на крючок. Графопостроитель готов к работе. И вот с этой простой процедурой обнаружилась неожиданная заминка. Когда ее проделывал Роберт, все происходило штатно. Но как только кто-то из «наших«пробовал повторить, ничего не получалось. В последний момент графопостроитель «зависал», переставал реагировать. Оживить его можно было только выключением-включением. Так происходило несколько раз. Роберт снова и снова показывал как надо, с бесконечным терпением и вежливостью., но как-то отстраненно. Вдруг до меня дошло. «It is a static electricity!» сказал я. «Oh, yes» откликнулся Роберт. Причина оказалась в следующем. Корпус пульта не был электрически соединен с корпусом графопостроителя. Видимо, обрыв экранирующей оплетки, плохо вставленный разъем или что-то вроде. Зима, сухо, линолеум на полу. Оператор с пультом в руке набирался статики и в момент вешанья пульта статика разряжалась. Возникала наводка на линии кнопок и графопостроитель зависал. Но почему все получалось у Роберта? Возможно, он единственный из нас был в качественной импортной антистатической одежде и обуви. А может, он незаметно заземлялся перед вешаньем пульта, касался пальцем корпуса или еще как.
Прошла неделя. Мы добили тестовую задачу. Ввели схему. Исправили ошибки. Программа расставила элементы и провела электрические соединения. Графопостроитель нарисовал фотошаблон. Мы написали отчетик. Роберт уехал. Заказчик перевез оборудование к себе и запустил в работу. По рассказам, функция автоматической машинной разводки не использовалась. Разводку по прежнему делали инженеры, они были, их надо было чем-то занять, процесс уже был отлажен. Зачем что-то менять. А комплекс использовался только для ввода готовых разводок и получения программ кодов для станков.
Был ли Роберт шпионом-диверсантом? Были ли «наши» сотрудники инженерами или особистами? Или это все было просто большим раздолбайством? Решайте сами. Я просто рассказал историю.
