Рунет в законодательной рубашке. Часть 1
Что происходит с международной сетью Интернет и, в частности, с её русскоязычным сегментом? Свидетелями какой исторической трансформации СМИ все мы являемся, какие глубинные причины двигают ужесточением условий работы и использования Рунета со стороны государства?
Я предлагаю поговорить в сегодняшней статье о драматическом влиянии Интернета на формирование нового общества, о его трендах развития и смертельном конфликте Сети с организованным государством. В рамках этой нетократической дискуссии мы попробуем разобраться: обречены ли государства на вымирание, либо, наоборот, Интернет потеряет в ближайшие годы свою значимость, будучи зажат в тисках государственного регулирования.
Предупреждаю: под катом очень много текста + тотальное абстрагирование и теоритизирование (помимо объяснения роли Сети попутно отвечается вопрос «что же будет с Родиной и с нами»). Мы попробуем разобраться, почему именно технарская ИТ, а не политики, будет играть ключевую роль в предстоящей грандиозной трансформации общества.
Сеть, как разрыхлитель однородности Интернет больше не принадлежит технарям, а админы — больше не ощущают себя в сети королями. Все эти VPN«ы и Tor«ы — уходящее явление.
Интернет перестал быть околотехническим проектом — теперь это нечто большее, чем просто коммуникационная сеть или чей-то бизнес-проект. Сначала технарей оттеснили от сети «эффективные манагеры» — я хорошо помню момент, когда гики диву давались, как это вообще можно просто так взять и закрыть Google Reader, но «манагеры» всё наглядно показали и объяснили кто в доме хозяин. На этом этапе сервис и функциональность отошли на второй план, а вот бизнес-модель и генерируемый cash flow — вышли на первый.
Так завершился второй этап социализации сети.
Но интернет постепенно входит в третью стадию своего развития. Его аудитория продолжает быстро нарастать, поэтому на смену бизнес-менджерам спешат политики и спецслужбы. Но вот в чём закавыка: у последних, несмотря на первые шаги, уже намечаются неприятные проблемы.
Распределенная по своей архитектуре сеть — это чистый и незамутненный децентрализатор любых парадигм и мнений. Я не к тому, что в Сети нет совсем места пропаганде и попыток диктата монопольной точки зрения — безусловно, всё это есть и в больших количествах. Но в силу специфики сетевой среды никто не может монопольно узурпировать право говорить: на этой поляне любая догма вынуждена выйти в самый центр ринга и сражаться, открыто противостоять альтернативным или конкурирующим ей смыслам. Говоря более обще, сегодня Сеть — это главная вотчина идеологии мультикультуризма, глобализма и сетецентрических войн.
Можно заспамить Сеть большим количеством лжи и контр-аргументов, но, как только альтернатива — здравая, убедительная, логичная — начинает инфицировать сетевых адептов, любая навязчивая манипуляция извне постепенно сходит на нет, подобно миражу, порождая сложно контролируемые национальными властями эпидемии «запрещённой к знанию информации».
Очень важный промежуточный вывод: агрессивное «промывание мозгов» в подобной рефлексивной и децентрализованной среде порождает не единение и вожделённый контроль, а взрывоопасную поляризацию общества.Второй важный тренд сетевой среды — глобализация. Путь будущего — это, по сути, отказ от идеи локальных государств в пользу одного государства — глобального. Это объективный процесс, которому бесполезно сопротивляться, как бесполезно сопротивляться прогрессу как таковому.
В основе этого процесса лежат объективные экономические и технологические причины, и сеть — предвестник этого наднационального общества. И сейчас мы наблюдаем медленное перетекание её свойств и идеалов в физическую реальность.
Интернет-глобализация — постепенное размытие национальной идентичности
Для лучшей концентрации смысла приведу обобщающую цитату для всего сказанного:
Государство — это форма организации социума в эпоху книгопечатания. Прихода Интернета оно не переживёт. Разумеется, государства отчаянно сопротивляются и наносят контрудары, но в долгосрочной перспективе они так же обречены, как 500 лет назад были обречены вольные города. Порождённые государственной бюрократией бумажные циркуляры и предписания не смогут конкурировать с Сетью, как рукописи не смогли конкурировать с продукцией печатных станков.
Все мы можем вслед за Борисом Гребенщиковым воскликнуть «я читал несколько книг, я знаю радость печатного слова», но далеко не каждый из нас отдаёт себе отчёт в том, что испытал радость от книг, увидевших свет в интересах того или иного государства. О правильности напечатанных слов государство заботилось с самого начала. Bласти знали толк в таких вещах уже во времена Максимилиана.
Монополия государства на слово, идеологию или смыслы — постепенно, но верно заканчивается.
При инерционной попытке продавливания по-старинке единственной точки зрения в рамках новой децентрализованной среды происходит невероятная по силе и ярости поляризация. Да, старому ТВ-поколению пока относительно эффективно «причесывают» мозги пропагандой, но в интернет-среде аналогичный подход даёт, мягко говоря, неоднозначные результаты. Желая укрепить свою однородность и контроль в условиях децентрализованной среды, государство на самом деле отчетливо кристаллизует в самом себе ту самую «пятую колону». Ему противостоят брежневские «разговоры на кухне», но теперь они вирусно транслируются в масштабах всей страны.
Молодое украинское интернет-поколение
шутит по-бандеровски душевно
Анархо-сетевое государство будущего Но возвращаясь к цитате о нынешних государствах, сформированных в уходящую эпоху книгопечатания, этот тренд хочется глубже проинтерпретировать на научной основе.
Так, по мнению Томаса Мэлоуна (Thomas W. Malone) из Массачусетского технологического института, информационные технологии (точнее — ИКТ) окончательно и бесповоротно трансформировали наш мир. По его мнению, исторически первой формой связи было устное общение лицом к лицу. Её возможностей вполне хватало для небольших децентрализованных и эгалитарных групп охотников, земледельцев и собирателей, которые вели архаичный и самозамкнутый деревенский образ жизни.
График кликабелен
С течением времени совершенствующийся по своей эффективности экономический обмен дал ощутимый прибавочный продукт, который привел к возникновению богатства и элиты. Это позволило части общества сосредоточиться на интеллектуальном труде и дальнейшей оптимизации структуры информационного обмена.
В результате было изобретено письмо — и эту технологию сразу приложили для государственного управления. Так появились большие, хорошо формализованные общества, жизнь в которых предоставляла массу преимуществ по сравнению с плоским графом связей в деревне. Но даже эта «продвинутая модель» информационно-городских потоков была жестко централизованной, поэтому власть оказывалась сосредоточенной в руках королей, императоров и всяких там президентов.
Дальше по Мэлоуну следует изобретение книгопечатания. Оно, вместе с бумагой, пришедшей на смену пергаменту, радикально снизило стоимость хранения и распространения информации. Наконец, массовые знания смогли выйти в свет из немногочисленных библиотек монастырей и замков. Сразу же пошёл первый этап децентрализации информационных потоков, что автоматически, в качестве обратной индукции, инициировало начальный этап демократизации общества.
И, наконец, — эпоха радио, телевидения и цифровых коммуникаций, а также охватившая всю планету Глобальная Сеть. Всё это повлекло за собой драматические изменения в бизнесе и в организации власти — правда, по мнению Мэлоуна, эта последняя фаза ещё не реализована в нашей жизни в полной мере.
График кликабелен
Он считает, что сегодняшние предельно дешёвые цифровые коммуникации могут породить принципиально новые методы организации совместного высокопроизводительного труда, деформируя сущность государственного производства и устройства.
В качестве иллюстрации
Ранее считалось (а кое-где до сих пор считается), что для реализации крупного проекта нужна жёсткая централизация и «вертикаль», дополнительно снабженная «жесточайшим контролем». Современный проект-пример на базе современных ИТ, опровергающий это, — Linux. Это ОС, которая создана полуанархическим сетевым сообществом энтузиастов со всего мира.Я также описывал аналогичное анархически-децентрализованное устройство компании Valve (см. «Valve: культ Т-образных людей») — ИМХО, это будущее мирового бизнеса. Также посвятил отдельный материал феномену полностью децентрализованного и наднационального платёжного средства (см. «Powered by Bitcoin: автономные корпорации и Oblico Morale»), которое автоматически порождает децентрализованные частные корпорации (ДАК) — это уже реально существующий и работающий тип бизнеса. Интернет, также как и Биткоин, просто своим концептуальным наличием индуцирует лавину новых возможностей, идей и технологий, проецируя их на реальность вокруг нас.
Их рост и актуализация в нашей жизни — вопрос исключительно времени. Эта глобальная трансформация общества ждёт нас в ближайшем будущем.
Всё, что мы пока констатируем: на традиционные государства (особенно на государства архаического типа, жестко вертикальные) движется невиданное по силе цунами.
Противостоять этой болезненной конкуренции с новым техноукладом, по-прежнему сохранив жестко-вертикальную конструкцию, можно лишь временным отказом от развития ИТ и HiTech — главного катализатора линейных деформаций института государства. То есть для этого нужен сознательный запрет (саботирование) прогресса и архаизация — стратегическое государственное огораживание от высококонкурентной внешней среды (например, в Иране это сделано под предлогом противостояния тлетворным западным ценностям и влияниям, а также путём форсированной пропаганды мусульманства, духовности и «традиционных ценностей наших предков»).
По мнению того же Мэлоуна, между внедрением технологии и эффектом её обратной индукции на общество обычно наблюдается ощутимый лаг. Например, современный демократический мир возник на основе «книжной» технологии лишь после второй мировой войны, в виде череды послевоенных демократий, которые просыпались как грибы после дождя под давлением нового, более глобализированного информационного потока.
Прямо сейчас происходит следующий, сетевой этап развития ИТ, который, по мнению Мэлоуна, в ближайшие 15 лет даст куда более свободное и прогрессивное общество (и череду неизбежных революций в наиболее костных и маргинальных типах государств, которые банально не впишутся в этот исторически-технический крутой поворот).
График кликабелен
Подводя итог: ключевой момент нынешних процессов, в основе которых лежат сети, — информационная децентрализация и неизбежный плюрализм мнений и взглядов, гендерных и политических, экономических и религиозных. Неизбежный гомеостаз новой суперпозиции общества — глобализация через единый «плавильный котел».
Главный катализатор предстоящих изменений — сильнейшая информационная поляризация, которая в очередной раз разделит мир (будем надеяться, что не через войну, как это было в прошлые века) на новое прогрессивно-сетевое человечество и на… СССР 2.0, условно говоря. После чего между ними неизбежно материализуется новый таможенный римский вал, как «проапгрейженный» вариант «железного занавеса».
Интернет-технологии, размывающие национальную идентичность и идеологическую однородность, буквально массово генерирующие «нацпредателей», по мере усиления поляризации будут всё больше тендировать в направлении их ликвидации со стороны централизованных государств устаревшего типа. Впрочем, забегая вперед, я не думаю, что интернет исчезнет из жизни этих государств-изгоев навсегда, скорее всё идет к тому, что он будет ритуально оскоплен, иначе говоря, его главная суть — децентрализация и плюрализм мнений — будут постепенно ликвидироваться.
Уже объявленный российский проект создания жесткой иерархии сетей с делением на федеральные и региональные сети, постулирует, что отныне маршруты прохождения трафика будет динамически определять не протокол BGP из соображений эффективности, но будут назначаться циркуляром в тиши лубянских кабинетов (исходя из тонкой политической целесообразности). В таком брежневском варианте реализации сети мы вновь как страна совершаем свой знаковый цивилизационный выбор, ибо невиданная эффективность машинного взаимодействия приносится в жертву советскому «ручному регулированию».
Интранет ЧебуРашка — символ приближающейся реванш-эпохи
Острая асимметричная недостаточность Все описанное уже давно не откровение — термин «нетократия» появился вместе с известной книгой шведских писателей Яна Зодерквиста и Александра Барда.
Они писали об этом ещё 15 лет тому назад:
Интернет отличается от СМИ позднего капитализма одним важным обстоятельством. Пресса, радио и телевидение — пример односторонней коммуникации.
Потребитель потреблял, телебашня тихо и спокойно рассылала сообщения — замкнутая система без диалога, без обсуждения и критики, если не считать «писем зрителей», содержание которых строго контролировалось. Сеть, с другой стороны, есть средство коммуникации как минимум в двух и часто в нескольких направлениях. Раньше посланием было само средство связи, теперь это пользователь. Действуя в Сети, пользователь создает ее содержание: грань между потреблением и производством исчезает.
Это значит, что те, кто у власти при капитализме, гегемоны общественного пространства — политики, пропагандисты, проповедники всех мастей — больше не являются серьезными игроками на поле СМИ. Их место занимают уверенно держащие нос по ветру сетевые потребители, которые формируют сложнейшую систему обратных связей, благодаря чему информация вновь и вновь возвращается в оборот и, проходя через руки множества участников, претерпевает длинную серию превращений. В этом суть исключительно сложного бесконечно изменчивого процесса, чьи результаты часто изумляют общество.
Ярко выраженным свойством нетократии как социальной группы является ее космополитизм. Сообщества нетократов формируются не вокруг какой-либо идеологии, религии, национальности или места проживания, а на основе тесных контактов и общих интересов. Сеть сделала эту общность по-настоящему глобальной и повседневной.
Для разных людей свойственна разность мнений, взглядов и широкий спектр аберраций личных вкусов. Это их естественное состояние. Государство, основываясь на своей централизации, напротив, вынуждено подавлять эту природную разнородность посредством некоей объединяющей идеологии. Но под давлением сетевой и экономической глобализации государства постепенно теряют магию национальной идеологии, а вместе с ней — свой связующий культурно-национальный код и контроль над дальнейшим развитием.
Изначально разнородным, мультикультурным и сильно федеративным государствам типа США проще адаптироваться к этому процессу. Монолитно-вертикальным — практически невозможно. Интернет-модель взаимодействия постепенно навязывает обществу новую сетевую роль поведения «каждый сам за себя», что стало главной причиной набирающей обороты атомизации общества.
Парадокс в том, что это совершенно иной уровень атомизации по сравнению с архаичной стадией существования человечества: теперь всеми личностными нодами такого общества осуществляется прямой и унифицированный взаимообмен информацией по принципу p2p-сети. Это модель предельно либерального рынка, реализованная применительно к информационному пространству. Государство как посредник, выполняющий арбитраж в рамках клиент-серверной архитектуры, не нужен в рамках такой пиринговой модели.
Это ценности плюрархического постмодернистского общества, в котором каждый несет ответственность за себя и никто не в состоянии принимать решения за других (любое внешнее принуждение отвергается как на общественном, так и на личном уровне). На этой стадии развития сетевого общества любая попытка введения элементов крепостного права, попытки принуждения или ведения захватнических войн, ограничения выезда за границу и навязывание силой какой-либо единой системы взглядов или идеологии воспринимаются большинством как дикость и атавизм.
Правила игры в сети не устанавливаются институтами, а строятся на принципах меметического дарвинизма.
Таким образом, в таком предсетевом обществе автоматически происходит расслоение (мировоззренческая кристаллизация) на противостоящие друг другу мировоззренческие группы (поляризация). Чем более свободно и массово доступно разной информации и точек зрения — тем большую скорость набирает катализация процесса. По мере проникновения интернета в общество, сила поляризации будет возрастать.
Забегая в близкое будущее, важно отметить, что сформированное нетократическое сообщество отрицает какие-либо идеологические, экономические и религиозные табу, свойственные традиционному обществу. В сети отсутствует какой-либо центральный орган, регулирующий нравственность.
Вместо него ведется непрерывная молчаливая борьба за священное право неумолимо расширять пределы допустимых норм и практик, и, по мере доминирования сети, этот тренд будет всё больше и больше влиять на оффлайновое общество.
Не нужно упрощать и сводить эту незримую эрозию государственной машины к некой прямой атаке а-ля Майдан — это крайние формы сетецентрических процессов. Под воздействием информационного изобилия и плюрализма мнений происходит молчаливое и перманентное разрушение основополагающих ценностей — моральных, религиозных, националистически-патриотичных и тому подобных. Депутаты… так те вообще с ног сбились, чтобы ещё запретить, дабы остановить этот стремительный процесс потери национальной идентичности.
К примеру, вдумайтесь: патриотизм российскому государству сегодня приходится защищать отдельным законом и угрозой уголовного преследования. Теперь патриот, словно зверь из Красной книги, совсем уж редким стал этот «пушной зверек» в наши смутные времена. В свою очередь нетократия продолжает настойчиво повторять уже очевидные вещи:
Плюрархия есть политическая система, при которой каждый отдельный участник решает сам за себя, но не имеет способности и возможности принимать решения за других. Таким образом, фундаментальный принцип демократии, при котором решения, в случае возникновения разногласий, принимаются большинством голосов, в сети становится невозможным.
Каждый раз, когда нас спрашивают на выборах, что мы думаем по тому или иному вопросу, нас просят выступить в качестве хороших тоталистов. Любая тоталитарная мысль во всех своих формах строго иерархична, но сеть — нет.
Любой пытающийся противостоять духу времени и продолжающий политическую агитацию старыми средствами в рамках сетевой среды не выживет в нетократическом обществе. Такое поведение будет восприниматься свободной личностью как попытка вновь установить информационную тиранию.
Украинская бойня обнажает прежде всего нетократические корни происходящих процессов, одним из мощных катализаторов которых становится Сеть. Здесь мы видим, как два государства немощно прикрываются, словно щитами, некоей исторически обусловленной идеологией, символами давно ушедшей эпохи (будь это победоносные георгиевские ленточки или сомнительный «авторитет» личности Бандеры).
Поляризация будет принимать всё более крайние формы
С другой стороны, им противостоит цинизм интернет-поколения: все эти бесконечные мемовые войны с участием навальных ватников и колорадов, уничтожают сакральность и авторитет царя-батюшки. Ядовитые, возмутительные для нац-патриотов мемо-смыслы так и льются из интернета, словно бесконечная грязная река, заставляя жесточайше запрещать обмен пакетами в этом безликом сетевом облаке. Сеть не агрессивна, она — нейтральна. Просто через триумф свободы личного мнения она нивелирует как бы общую для всех идеологическую парадигму, молчаливо вырождая её в некий абстрактно-бессмысленный карго-культ.
Сеть, словно перевернутое на алтаре государственной идеологии распятие, нивелирует постепенно теряющие в глазах молодого интернет-поколения свой авторитет и сакральность государственные институты.
Интернет в образе голубя мира
(в современной авторской интерпретации)
Согласно нетократии, не нужно пугаться поляризации общества — это неизбежная часть очередного фазового перехода в рамках научно-технического прогресса.
Это не плохо и не хорошо — это жесткое противостояние агонизирующего прошлого и зарождающегося сетевого будущего. Поляризация возникает в точке асимметрии, где сугубо информационные потоки «мягкой силы» пересекаются с грубой физической силой.
Самое интересное начинается тогда,
когда интернет-поколение не хочет, а государство — не может
Опальный российский бизнесмен Чичваркин так образно суммирует суть данного общественно-сетевого тренда:
Есть такое понятие «нетократия» — власть того, кто владеет информацией. Чем шире и глубже информационное поле и доступнее любая информация, тем менее вероятно преступление против личности. Потому что все Йожины Сбажины — они любят, когда ночь, болото и туман. И сосут кровь в мутной воде, в тишине и во мгле. Когда свет и всё хорошо видно, эти Йожины Сбажины неизбежно сгорают на Солнце.
Офтопичное обобщение (которое можно не читать) Эмиграция людей-тел сегодня трансформируется в тотально-массовую эмиграцию смыслов и технологий. Запретные жизнесмыслы невозбранно перетекают по оптическим кабелям и спутников каналам чрез рубежи нашей православной Родины. Отныне никаких информационных границ нет — то, что раньше можно было узнать и прочесть лишь после благополучного пересечения границ, теперь доступно всем и каждому «глубоко в тылу» не вставая со стула.
Парадокс: ранее жесткий контроль перемещения этих самых тел-организмов чрез государственную границу, позволял незыблемо блюсти в этой_стране хорошо известное из сопромата правило знаков для безопасного прогиба духовных скреп. Теперь же любой контроль за политически-верным геопозиционированием «человеческих тушек» просто бессмысленен. Граница больше не выполняет роль идеологического/смыслового файрвола. Пока ещё граница пытается играть экономическую роль, но и это, поверьте — временно.
Ибо есть международный интернет, где национальных и идеологических границ никаких нет, где доступна любая информация для формирования своего собственного, субъективно независимого мнения. Даже если попытка массового смыслового дезертирства из «правильной национальной идентичности» (посредством вольнодумства и чтения блогов) и будет жестко пресекаться законами оффлайна, ничто не мешает этим же самым массам молчаливо «разлагаться» перед экраном домашнего монитора в режиме тет-а-тет (отогнав назойливую телевизионную муху гос.пропаганды в самый дальний угол сознания). Пока не будет достигнута критическая в массах точка «переосмысления бытия», что приведёт в очередному взрывному фазовому переходу в рамках государства.Демонстрация внешнего конформизма в виде пустых площадей Родины не гарантирует глубоко плачевных для государства (в долгосрочной перспективе) критических мыслительных процессов в недрах черепной коробки отдельных индивидуумов. В любом случае «скрипач не нужен» — во времена интернета классические государства постепенно становятся лишним звеном в модели p2p-обмена информацией.
Поэтому, ИМХО, siloviki как-то поздновато спохватились с регулированием Рунета и «законами в защиту патриотизма». Ведь за последние 15 лет сформировалось целое поколение родом «из спецпроекта ЦРУ», у которого от навязывания им чужого мнения подсознательно прорезаются рвотные нетократические рефлексы.
Возникает парадокс — любой вводимый запрет на «неправильную информацию», дабы обуздать генерирование в головах граждан запретных смыслов, моментально приводит к противоположному, — становится катализатором всё большей поляризации общества.
Более того очевидно, что уровень конкурентоспособности современной экономики в значительной степени будет определяться качеством профессиональных кадров. Если на предыдущем этапе развития конкуренция велась за доступ к природным ресурсам, то в ближайшем будущем ключевым объектом конкуренции станут именно высококвалифицированные кадры, для развития которых нужны качественные и неограниченные информационные ресурсы (что уже и наблюдается в США, достаточно глянуть на их зарплаты в области IT и HiTech).
Не нужно бояться описанных вихрей информационной турбулентности, которые я называю выше поляризацией — это неизбежность. История учит, что цивилизации всегда вступали в войну, если разрыв базовых ценностей, ими исповедуемых, становился слишком велик. К сожалению, Третий рейх не мог не начать войну. Хорошего Гитлера до 1939-го года не существовало, кроме как в фантазиях невежд и политических спекулянтов. Вторая мировая война началась в 1933 году, когда нацисты пришли к власти и сделали нацистскую идеологию государственной с её жесткой и тотальной пропагандой. Если бы Гитлер не пришел к власти, а Веймарская республика продолжила существовать, Вторая мировая война в Европе все равно бы произошла, но между СССР и странами буржуазного лагеря. Причиной является все та же цивилизационная пропасть, чудовищная разность информационно-идеологических потенциалов между сосуществующими странами/регионами.
Глядя сегодня на информационное противостояние Украины и России, очевидно, что отличие от вышеприведенных исторических примеров лишь в том, что ныне, в условиях децентрализованных систем получения информации эта поляризация будет накапливаться не на границах-стыках цивилизаций, а прямо в самих противостоящих обществах (из-за отсутствия информационных границ-барьеров — см. описание выше). И хотя телевидение (пока) творит чудеса, частично консолидируя нации по обе стороны фронта, всё большая часть общества, черпая разнородную информацию, будет раскалываться прямо по живому в самом себе — на мрачную «пятую колону» и неистовых нац-патриотов.
Мф. 12, 25 Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.
В новых условиях независимых источников информации и глобальных сетей возможно лишь одно — говорить правду, чтобы прямо конкурировать с внешними смыслами и экономиками, только так можно противостоять своему информационному (экономическому, политическому и т.д.) противнику. Не казаться лучшим, а быть (стать) им — это и есть эволюционная конкуренция в самом чистом её виде, которая неуклонно ведет общество через череду катаклизмов-очищений к неизбежному прогрессу (развитие через диалектическое противоречие — лучший метод развития).
Короче, в современном мире, где больше не осталось германских племен и монгольских орд, покоряющих более цивилизованные страны исключительно грубой силой оружия, есть единственный способ добиться геополитического превосходства — это развитие экономики и культуры, своего информационного превосходства.
Или сегодня мы наблюдаем попытку реванша имперцев против этого тренда? Эти новые варвары выбирают средневековую грубую силу и жесткую информационную диету, при этом отрицая величие soft power живя и действуя в эпоху постмодернизма? Если это так, то по вышеописанным причинам Интернет будет сметён ими в первую очередь на своей дороге.
Впрочем, повторюсь, что движение почвенников в сторону «вернём всё взад» может носить лишь тактическо-временный характер, и восприниматься как временная передышка. В конечном счете прямая конкуренция-противостояние с «открытом миром», вызывает заворот кишок «системное несварение смыслов» в организме вертикально-ориентированного государства, что провоцирует неизбежную самоизоляцию в рамках границ очередного Таможенного Союза (в том числе и в сети), и долгое мучительное для низов гниение саморазрушение на обочине мирового НТП.
Вторая часть (окончание) — продолжим предметное рассмотрение этого тренда развития интернета на примере нынешнего кризиса регулирования Рунета.
© dev.by, 2014
