А почему? Часть 4. Денежки
А почему? Часть 1. Вводная / Хабр (habr.com)
А почему? Часть 2. Вот раньше… / Хабр (habr.com)
А почему? Часть 3. Втюхай или сдохни / Хабр (habr.com)
Вот мы в прошлой части вроде как размотали всю историю. Есть заводы, которые наращивают производство, потому что банки и инвесторы требуют выручки, вот они главные злодеи. Да? Так то оно так, да трошечки не так. Разматываем дальше.
Я у мамки промышленник
В мире розовых пони все, что тебе нужно, чтобы начать что то делать — это начать делать. Отчасти это так — развитие современных производств и контрактников, которые тебе и согнут, и на плазме нарежут, рынок фриланса со спецами на любой вкус, аддитивные технологии — все это вместе позволяет небольшими вложениями создать собственный продукт. И если у тебя налажен сбыт, то собственно вот оно — счастье. Ни от кого не зависишь, работаешь на себя, формируешь внутри себя только тебе нужную культуру. Хочешь — будь тираном. Хочешь — вообще никого не нанимай. И все это относительно недорого.
Проблема в том, что редкостью является совмещение в человеке вообще всех требуемых навыков для какого либо производства. Скорее всего, так или иначе, потребуются специалисты. Которых надо нанимать и которым надо платить. И чем сложнее устройство, тем больше нужно человек для его производства. В одиночку, из своего кармана, уже не потянуть.
Тогда — тебе доступен следующий путь. Попросить помочь/в долг у семьи и друзей. Вариант, который позволяет собрать в 2–10 раз больше денег. И попробовать таки запуститься.
Но что если денег нужно больше?
Вот тут мы и встречаем героев этой главы — банки и инвесторов.
И понеслась…
Тут, кто бы что ни говорил, тоже есть абсолютно понятная, насквозь прозрачная логика. Давайте разбирать на примере.
Вот сидит условный… пусть будет Джон. У Джона есть лишний миллион (скопил он за свою трудовую деятельность, я сейчас сознательно не полезу в обсуждение мировых финансовых механизмов, продуцирующих валюту просто из воздуха). Пусть будут насквозь честные, понятные деньги в размере 1 млн руб. У Джона. Да и пофиг, мне так хочется.
У нас есть инфляция. Примем ее как данность. Можно многое говорить и обсуждать на эту тему, сотрясая воздух, но повлиять ни я, ни, скорее всего, вы, на это не сможете.
Инфляция кушает наши денежки со скоростью 8–10–12 или сколько там процентов в год. И за десятилетие они превратятся в пшик. Пятнадцать лет назад я заправлялся по 14 руб за литр, а сто лет назад пять долларов в Америке были ПЯТЬЮ долларами. Инфляция есть, и ничего с этим не сделать.
Мы не хотим, чтобы заработанный нами миллион исчез. Поэтому у нас есть варианты:
— мы можем положить их в банк, снизив скорость таянья, но на дистанции все равно будем в лёгком проигрыше.
— мы можем их одолжить крупной компании, стабильно стоящей на ногах. Но при этом, так как это требует от нас усилий по выбору, анализу, принятию решения — мы хотим свой гешефт. Его размер зависит исключительно от жадности дающего. Кому то достаточно опередить инфляцию на 2–3 процента и быть счастливым, кому-то надо, чтобы было 15%, чтобы удвоиться за 5 лет, реинвестируя выручку.
— мы можем вложить деньги в компанию без имени. Тут мы не хотим гешефт, а хотим гешефтище. Риск того, что компания не сможет и самовыпилится, очень велик, поэтому мы хотим вот прям концы. 2–3–4 конца на вложенное на горизонте 2–5 лет.
С банками и фондами то же самое. Только банки должны ещё кормить огромный аппарат, содержать кучу народа и зданий. Венчурные фонды — отдельная история, там к затратам на функциклирование прибавляется массовость инвестиций. Если Джон потеряет свой миллион, он расстроится, но это будет его миллион. Фонд, как правило, деньги у кого то берёт. Он не может (что не мешает тем не менее периодически это делать) расстроиться. Он обязан показывать выручку, как любое предприятие. Статистика не на стороне стартапов, следовательно, чтобы оправдать 19 провалившихся, двадцатый должен выстрелить так, что мама не горюй.
И как только любое предприятие пришло в фонд или банк за инвестициями или кредитами, начинается замкнутый круг.
Кони по кругу
Нашему условному заводу нужно показывать год к году увеличение выручки. Чтобы быть:
а) привлекательными для вложения денег
б) обеспечивать работу своего аппарата (рабочие, закупка материалов) с учётом инфляции
В такой картине мира мы неизбежно поставлены на те рельсы, которые мы обсудили в третьей главе. Сама структура вынуждает нас любой ценой играть на повышение.
Хуже всего у нас обстоят дела при взрывном спросе.
Допустим, мы создаём стиралку, которая сделана, как можно сказать ностальгически, «инженерами, а не маркетологами». Люди ее покупают, понимают что за прелесть попала им в руки, работает сарафанное радио. К нам приходят покупатели и говорят «дай». Вот тут то и возникает треш, угар и потрясуха: инвесторы нам оставляют всего два выбора.
Выбор первый. Резко чапать в лухари. Задирать цену, ограничивая производство и создавая по тысяче стиралок в год. Таким макаром, мягко регулируя стоимость, наш рынок сбыта почти неисчерпаем. Выручку генерим? Да. Хорошую такую выручку? Ну коненчно, три десятка концов в стоимости. Если спрос упадёт? Ну подвинем цену, вернув его обратно. Потенциально у нас на земле 8 миллиардов, при тысяче штук в год хватит и на пра-пра-пра-пра…
Только он не работает в случае венчура. Потому что венчуру, как правило, дивидендная модель что больному припарка. Ему нужен резкий рост, чтобы повысить стоимость актива в виде компании и уйти в наличку на следующем раунде инвестиций.
Такая штука работает только в случае либо частных инвестиций с явным фокусом на дивиденды, либо с банками (хотя нулевому предприятию получить кредит… Если только вписаться в какую то госпрограмму)
Выбор второй — увеличить производство. Спрос то прёт. Ура-ра. Строим заводы. Что будет в момент, когда рынок насытится? Резко все эти мощности станут не нужны. Значит что? Добро пожаловать в страну маркетинга, формирования потребности и планового устаревания.
Процесс настолько естественен в сложившихся экономических реалиях, что я на вскидку могу привести всего пару компаний, которым удалось этого избежать. И то, они все — вот же удивительно! — остаются с момента своего основания в частных руках без привлечения, за исключением краткосрочных кредитов, внешнего финансирования.
Кто виноват?
Все. Как я и писал — никто не может не понимать, что он делает. Можно ли этого как то избежать? Давайте порассуждаем.
Инвестиционный фонд, который взял деньги? По другому он поступить просто не может. Только накручивание стоимости всеми правдами и неправдами, иначе ты просто окажешься за бортом. Конкретный менеджер или руководитель отдела? Никак, только меняй профессию.
Та же ситуация с банком. Вот прям рубль в рубль. Они может и выглядят чуть получше за счёт меньшего объема запросов, но сути то это не меняет. Расти или сдохни. И либо банк в это играет, либо перестаёт быть банком.
Может ли производитель этого не делать? В теории может, не привлекая денег. Производя продукт только за свои. Но, несмотря на то что два из проектов станков мною разработаны и профинансированы из своих, я, хоть убей, не представляю, как решить задачу производства, к примеру, тракторов или телефонов только на свои. Взял деньги фонда или банка — крутись, вариантов нет. Переход в другую фирму ничего не даст — там то же самое.
Может ли программист не использовать богомерзкие фреймвоки горстями? Нет. Я писал систему, которая управляла сложнейшим процессом перевозок с мониторингом, и при этом занимала в памяти 30 Мб, а сраная почта гмыла жрёт 600. Куда? В фреймвоки. Если программист не будет их юзать, потеряет работу. Если компания не будет разрабатывать с гигантской скоростью и в ущерб качеству (пример боинга и тойоты в помощь), то просто вылетит с рынка, что не позволят сделать инвесторы — они тупо сменят руководство, которое позволит себе покуситься на этот столп.
Выхода нет?
А почему? Часть 5. Что делать? / Хабр (habr.com)
