Рафаэль Лозано-Хэммер: самый необычный художник Мексики
Обсудить 0
Лозано-Хэммер считается на сегодняшний день одним из ведущих мировых специалистов по научно-техническому и электронному перформансу. Более 50 персональных выставок за десять лет — в Швейцарии, Великобритании, США, Испании, Австралии, Канаде, Швейцарии, Голландии… И даже в Москве в 2008 году прошла выставка Рафаэля — в центре современной культуры «Гараж», в том самом здании, которое спроектировал более 80 лет назад великий советский архитектор-авангардист Константин Мельников.
Оригинальный взгляд
В отличие от скульпторов-кинетистов, Лозано-Хэммер не подчиняет свой творческий взгляд какой-то особой концепции. Он просто смотрит на вещи и думает:, а почему бы не сделать вот такую штуку? Возможна ли она? Практически всегда оказывается, что возможна, только требует серьезных трудозатрат и финансовых вложений. С последними у мексиканца проблем нет: заказов у него хватает. Самые крупные организаторы торжеств приглашают Лозано-Хэммера для создания инсталляций в рамках их мероприятий, будь то Миллениум в Мехико, празднование вступления Ирландии в Еврозону или Олимпийские игры в Ванкувере.
Pulse Tank («Цистерна с сердцебиением», 2008). Инсталляция из двух небольших подсвеченных бассейнов с установленными на бортах пульсометрами. Зритель помещает палец в пульсометр, и крошечный молоточек начинает «стучать» по водной глади с той же частотой. Пересечение пульсов нескольких зрителей рождают на потолке отражения удивительной красоты.
«О! — как-то раз подумал Рафаэль, глядя на сканер в аэропорту. — Было бы интересно, если бы предметы, попадающие на сканер, не возвращались в карманы улетающих, а оставались на нем навсегда. Какая бы коллекция вышла!» И он построил сканер, предметы с которого никуда не исчезают. В «черный ящик» его инсталляции, получившей название «Пожалуйста, освободите карманы!» (Please Empty Your Pockets), встроена HD-камера. Зритель подходит, кладет какую-нибудь вещь из своих карманов на конвейер, та проезжает через черный ящик, где ее снимает камера, а когда зритель забирает ее с другой стороны, она… остается на ленте в виде изображения высокого разрешения — и ползет себе дальше. Изображение мгновенно проецируется на обратную сторону ленты с помощью проекторов, расположенных в нижней части прибора. Вроде простая идея, а попробуйте это реализовать, написать софт, собрать хард…
Pulse Index («Индикатор пульса», 2010) представляет собой экран и присоединённые к нему пульсометр и сканер. Зритель помещает палец в отверстие, и на экране тотчас появляется огромное изображение отпечатка пальца зрителя, пульсирующее в ритм с его сердцебиением. Отпечаток предыдущего участника по мере появления новых уходит в верхнюю часть «картины». Всего в памяти машины одновременно хранится 509 отпечатков.
«О! — подумал Рафаэль в другой раз, рассматривая сейсмоскоп. — Почему лента этой штуки ползет только в одном направлении? Может, заставить сейсмоскоп рисовать портреты?» Последнее он осуществил в проекте «Сейсмоскопы» (Seismoscopes). Правда, нужно отметить, что в работу художника вкралась неточность: его прибор — это все-таки сейсмограф, а не сейсмоскоп. Последний отмечает лишь время первого толчка при колебаниях, а также его направление. Классический же сейсмограф фиксирует все типы сейсмических волн (в том числе вертикальную составляющую колебаний) и имеет вращающийся валик, на котором регистрирует сотрясения. Так вот, Лозано-Хеммер встроил в обычный плоттер сейсмо-сенсор. Плоттер, управляемый с iPad, рисует чей-либо портрет, параллельно фиксируя все сотрясения пола (от шагов зрителей, к примеру). Портрет получается более чем своеобразным, потому что печатающая головка каждый раз движется по новой траектории, диктуемой толчками, но при этом остается в неких границах, заданных программой. Всего Рафаэль сконструировал восемь таких плоттеров-сейсмографов, изображающих портреты известных философов прошлого — грека Секста Эмпирика, шотландца Дэвида Юма и других.
Светомузыка
Одно из направлений мышления (сложно сказать «работы») Рафаэля Лозано-Хэммера — это объединение света и звука в одно целое. Порядка 15 инсталляций различных размеров посвящены преобразованию движения и звука в свет. И наоборот.
Самой крупной подобной инсталляцией можно назвать композицию «Громкий голос» (Voz Alta), созданную в память о страшных событиях 1968 года в Мехико, которые получили название «Резня Тлателолько». Проведение Олимпийских игр в Мехико в том году стало последней каплей в сосуде народного недовольства правлением президента Густаво Диаса Ордаса. Страна погрязла в нищете, коррупции и преступности, в то время как на Игры были выделены огромные деньги из трещащего по швам бюджета. Студенческое движение сопротивления ширилось, неоднократно проводило демонстрации протеста, направленные на свержение Ордаса. 2 октября 1968 года очередную демонстрацию безжалостно расстреляли правительственные снайперы и силы полиции, число жертв достигло 300 человек.
Cardinal Directions (2010). Это устройство декламирует стихотворение Висенте Уидобро «Альтазор» и поворачивается в разные стороны света в соответствии с упоминанием их в тексте.
Инсталляция Лозано-Хэммера представляла собой систему из четырех мощных ксеноновых прожекторов (по 10 кВт) — главного и трех вспомогательных. На площади перед мемориалом «Резни» был установлен мегафон, а напротив — приемник звука. Любой человек мог подойти и сказать в мегафон что-либо в память об ушедших. Звук проходил через мегафон и приемник, после чего преобразовывался в систему световых пульсаций головного прожектора. Сила света зависела от громкости голоса. На волнах 96.1 FM можно было в прямом эфире слушать, о чем «говорит» мерцание светового луча. Когда никто не говорил, вспомогательные прожектора «повторяли» записанные ранее слова. Таким образом, любой мог передать свое послание в небо — посредством высоких технологий.
33 Questions per Minute (»33 вопроса в минуту», 2000). Система небольших экранов, задающая зрителям вопрос за вопросом; программа способна сконструировать 55 миллиардов уникальных вопросов из заложенного в её память словарного запаса.
А в московской инсталляции, сделанной специально для Бахметьевского гаража, Лозано-Хэммер преобразовал в свет человеческий пульс. Конструкция под названием «Спираль сердцебиения» (Pulse Spiral) представляла собой подвешенную к потолку систему из 400 лампочек накаливания, подсоединенных к кардиосенсору под инсталляцией. Зритель подходил к сенсору, касался его руками, и через некоторое время лампы начинали мерцать в ритме его пульса. Представьте себе титаническое пространство Бахметьевского гаража — и одну инсталляцию в его центре. В принципе, это достаточно типичная для Лозано-Хэммера индивидуальная выставка.
Less Than Three (2008). Инсталляция, преобразующая слова, произнесённые в интерком, в потоки света, проходящие различными маршрутами по лабиринту из трубок.
Третий не лишний
Иногда Рафаэль Лозано-Хэммер играет с тенями. Или с силуэтами — это как посмотреть. Большая серия его работ посвящена интерактивным интерфейсам, в которых инсталляция как будто издевается над попавшим в ее цепкий мир зрителем.
Seismoscopes («Сейсмоскопы», 2009). Это несколько плоттеров со встроенными сейсмодатчиками. В то время как компьютерная программа заставляет устройства рисовать портреты великих философов прошлого, сейсмодатчик фиксирует сотрясения пола от шагов зрителей и в соответствии с этим вносит «коррективы» в траекторию движения рамки плоттера. Таким образом, каждый новый портрет становится уникальным, потому что печатающая головка каждый раз движется иначе, при этом оставаясь в границах, заданных программой.
Достаточно типична для этого ряда работа «Третий человек» (Third Person), представляющая собой совокупность следящей камеры и интерактивного HD-дисплея. Человек, подходящий к дисплею, видит на нем собственное лицо, образованное… словами, то есть так называемый каллиграфический портрет, только подвижный. Эффект достигается путем использования шрифтов различной толщины и яркости. Все слова представляют собой глаголы в третьем лице единственного числа; можно выбрать французский, испанский или английский язык.
Reference Flow («Поток ссылок», 2009). Это система из множества подвижных знаков «Выход». «Чувствуя» зрителя с помощью датчиков движения, они издеваются над ним, постоянно показывая, что выход — слева…
Похожий принцип лег и в основу инсталляции «Крупный план» (Close-up). В ее рамках изображение зрителя, стоящего перед экраном, формируется из сотен маленьких подвижных изображений других зрителей, смотревших на экран до того. Запись начинается автоматически, как только человек подходит к инсталляции; она сохраняется на винчестере и затем используется для формирования изображения следующего зрителя.
Имя: Рафаэль Лозано-Хэммер // Год рождения: 1967 // Место рождения: Мехико, Мексика // Образование: Университет Конкордия, Монреаль, Канада // Род занятий: скульптор, инженер, программист // Творческое кредо: Я стремлюсь соединить в своих работах все аспекты человеческого разума и его взаимодействия с миром. «Взаимодействие» — вот ключевое слово.
И прочее, и прочее
Мы уже упоминали о том, что Рафаэль популярен и крайне востребован. Его кинетические скульптуры, системы интерактивной среды, видеоинсталляции и фотографии демонстрировались в музеях полусотни стран мира. В 2007 году он стал первым художником, официально представлявшим Мексику на Венецианской биеннале во дворце Soranzo Van Axel. Его работы находятся в частных и государственных коллекциях, в том числе в Музее современного искусства в Нью-Йорке, коллекции Юмекс в Мексике, Музее искусства XXI века в Канадзаве и галерее Тейт в Лондоне.
Рафаэль Лозано-Хэммер постоянно выступает на семинарах и конференциях в разных странах мира и в последнее время все чаще и чаще отказывается от выставок и презентаций, потому что хочет хотя бы чуть-чуть отдохнуть. Успех всегда требует жертв, как и искусство само по себе. Цитируя классика, «он не заслужил света, он заслужил покой».
