Точная копия
Персонал космической станции готовился к прибытию экспериментального космического корабля «Пилигрим». Об этом событии не стоило бы даже упоминать, если бы не одно «но» — корабль возвращался из полёта, который проходил со сверхсветовой скоростью. Такая скорость позволила бы достичь Альфы Центавра за два месяца, но сейчас главной задачей было убедиться, что такие полёты опасны для человека не более, чем полёт до Луны.
Командир станции Кайл Кук наблюдал за процессом из центра управления. На огромном экране вёлся обратный отсчёт последних секунд до того, как корабль должен был появиться.
— Зафиксирован фотонный след. Начата процедура проявления — зазвучал в динамиках приятный женский голос.
Шутка природы заключалась в том, что, даже сбросив скорость до скорости света, вернуться в ньютоново пространство было невозможно — время в этот момент останавливалось, а последующее торможение до нуля должно длиться десятилетиям, чтобы не раздавить перегрузкой людей. Поэтому корабль вероятностным способом «проявлялся» из следа, который возникал в момент, когда тело достигало скорости света. Процесс был постепенным — сначала тело становилось видимым на доли микросекунд, потом вероятность его присутствия в ньютоновом пространстве постепенно повышалась, и оно проявлялось, как изображение на фотографии.
Со стороны зрелище было величественным — корабль-призрак медленно возникал ниоткуда.
Никто ни на станции, ни на корабле не знал, что несколько минут назад Солнце выпустило поток нейтрино сверхвысоких энергий, который неумолимо приближался к станции и кораблю. Станция надёжно защищала камеру с кораблём от всех видов излучений и даже от элементарных частиц, но с нейтрино бороться не могла. Согласно расчётам, нейтрино никак не должны мешать процессу проявления, поэтому никакой дополнительной защиты на станции предусмотрено не было.
К несчастью, инженеры ошиблись. Поток нейтрино прошёл прямо сквозь реактор «Пилигрима», усилив реакцию синтеза. Не выдержав нагрузки, отказала система охлаждения. Автоматика отключила реактор, но было слишком поздно — одна из стенок мгновенно испарилась, а соседняя переборка расплавилась, спровоцировав взрыв жидкого кислорода. Взрывом пробило дыру в корпусе и оглушило всех людей на капитанском мостике. Пока корабль полностью не проявился, снаружи всё было прекрасно видно.
Кайл смотрел на всё это, как на нелепый кошмар:
— Срочно команду спасателей на корабль!
— Ни в коем случае! — прозвучал голос доктора Золя. — Пока процесс проявления не завершился, ничто не должно появляться в камере!
Кайл стиснул кулаки:
— Команда спасателей, отбой. Будьте наготове — как только корабль проявится, немедленно приступайте.
Тем временем все смотрели, как развиваются события на корабле. Капитан, который был дальше всех от места взрыва, пришёл в себя первым. Но, вместо того, чтобы помочь остальным, начал двигаться к выходу из рубки.
— Что он делает? — удивился Кайл.
За спиной капитана люди начинали приходить в сознание. Но он по-прежнему не обращал на них внимания. Было видно, как первый помощник что-то кричит ему, но командир корабля, не слушая, закрывает единственную дверь, ведущую на мостик.
— Какого чёрта он никому не помог? Он что, просто убегает?
Капитан уже успел добраться до шлюпки. Едва она отделилась от корабля, тот утонул в ослепительном взрыве; одновременно прозвучал голос:
— Проявление завершено.
Теперь на экранах были всего 2 маленькие точки, движущиеся навстречу друг другу: шлюпка и корабль спасателей.
— Он жив, в сознании? — спросил Кайл.
— Да. Да, — услышал в ответ голос медика. — Приборы показывают, что с ним всё более или менее нормально.
— Хорошо. Как только закончите осмотр — сообщите мне. Я буду у себя в кабинете.
— Так точно, сэр.
— Привет, Том. Как ты?
Том повернулся к Кайлу и ответил:
— Нормально.
— Я знаю, что тебя осматривал врач, ничего не болит?
— Нет.
— Хорошо. Разрешишь мне задать тебе пару вопросов по поводу того, что только что произошло? Всего пару, я не хочу тебя утомлять.
— Задавай.
— Я несколько раз успел пересмотреть запись аварии, и у меня сложилось впечатление, что ты даже не пытался спасти своих товарищей. Скажи, это так?
— Да.
— Но почему?
— Это было невыгодно.
Кайл опешил.
— Как ты сказал? Невыгодно?
— Да. Это было мне невыгодно.
— Поясни, пожалуйста.
— Если бы я пытался им помочь, мы бы все наверняка погибли. А так я спас себя.
Кайл был неимоверно удивлён. Том, которого он сам прекрасно знал ещё со школьной скамьи, говорил о своём экипаже так, будто это была старая мебель, которую не жалко выбросить.
— Но ты же знал этих людей многие годы, неужели ты не хотел им помочь? В конце концов, ты капитан корабля, а, значит, обязан покинуть корабль последним!
— Согласно пункту 5.6 устава капитан в экстренной ситуации может принимать решения самостоятельно, даже если они противоречат другим пунктам устава.
Кайл хотел было спросить ещё что-то, но почувствовал, что это ничего не даст.
Выйдя из изолятора, Кайл сразу направился к медику, обследовавшего Тома.
— Мэри, здравствуйте. Что вы можете сказать о состоянии Тома? У него есть какие-то травмы?
— Здравствуйте, командор. Нет, физически он полностью здоров — слегка растерянно ответила девушка.
— А что показало сканирование мозга?
— Структура тканей мозга совпадает с предполётным состоянием на 99.997%. Это нормально, т.к. клетки постоянно умирают и появляются новые.
— Хорошо, значит, тест на IQ он прошёл без проблем?
— Да. Мы наблюдали 40% ускорение ответов на вопросы теста, хотя доля правильных ответов в целом не поменялась.
— Что из этого следует?
— Он стал гораздо меньше колебаться при принятии решения.
— Это я заметил… Что с психологическими тестами?
Девушка явно замялась:
— Я… не знаю, как это объяснить, но… он их все провалил.
— Как провалил? Это невозможно!
— Я тоже так думала, но смотрите сами: тест на эмоциональный интеллект, опрос Толли, социореверсивный тест — у всех настолько слабые результаты, что я не знаю, что и думать!
— Не волнуйтесь, этому наверняка есть какое-то объяснение. Возвращайтесь пока к себе.
Кайл отправился в свою каюту, чтобы поразмыслить. Что-то не складывалось у него в голове. Судя по всему, Том стал законченным эгоистом и прагматиком. Но когда это произошло и почему? На шок это не похоже, да и Мэри бы сразу сказала об этом.
Кайл позвонил техникам:
— Мы успели получить какую-то информацию о полёте «Пилигрима» до момента его прибытия?
— В шлюпке осталась копия бортового журнала и видеозаписи с борта корабля.
— Годится. Пришлите мне всё.
На записях Том, да и все остальные члены экипажа, выглядели как обычно — общались, иногда смеялись, помогали друг другу. Никаких признаков эгоизма и равнодушия. Если Том изменился не до возвращения и не из-за взрыва, то получается, что он изменился в момент проявления. Кук направился в каюту доктора Золя, чтобы поподробнее расспросить его об этой технологии.
— А, командир Кук! Проходите.
— Спасибо. Вы уже в курсе, что произошло с Томом?
— Да.
— Отлично. Тогда я бы хотел спросить вас, вы можете найти объяснение произошедшему как физик?
— Могу, но, боюсь, вас такое объяснение не устроит.
— Почему?
— Оно, скажем так, слегка ненаучное.
— Не понимаю.
— Дело в том, что вы понимаете процесс субпространственного проявления неверно. Конечно, вы и не можете в нём разбираться так хорошо, как я, например, но упрощённое объяснение процесса искажает его суть и ведёт к профанации. Только специалисты могут понять всю суть происходящего и верно истолковать наблюдаемые эффекты. Все прочие стремятся найти наиболее знакомую аналогию, зачастую, неверную, и придёрживаться её. Особо невежественные верят в какие-то сверхъестественные силы и паранормальные явления, если не в силах найти объяснение в пределах собственных знаний.
— Я не пойму, к чему вы клоните?
— Я просто хотел подчеркнуть, к чему может привести недопонимание. Так вот, при субпространственном проявлении мы не получаем тот же самый объект, который входил в туннель. Фотонный след — лишь поток информации, по которой мы можем восстановить материальное тело. Иначе говоря, мы получаем не сам объект, а его точную копию.
— А что происходит с ээ… исходным объектом?
— К сожалению, этого никто не знает. Может быть, для него время просто останавливается, и он даже не замечает этого. Возможно, в момент достижения скорости света его разрывает на части. А может быть происходит что-то иное, что мы даже не можем представить.
— Ну, хорошо. Значит, исходный объект для нас навсегда потерян, и бесполезно его даже пытаться найти, так? Но если мы получаем на этом конце его точную копию, то он должен оставаться в точности таким же, каким был до входа в туннель?
— Да это так. Но в случае с людьми мы забываем об одной маленькой детали.
— Какой?
— Наши технологии позволяют получить точную копию тела человека, — тут доктор слегка смутился. — Но мы до сих пор не научились копировать душу.
