Теория электронных сообщений. Как мессенджеры и соцсети изменяют наше мышление и речь
Мы живем в мире, насыщенном всевозможными онлайн-сообщениями: СМС, сообщения в соцсетях, мессенджеры, чаты и многое другое. Казалось бы, текст мгновенного сообщения это не что-то очень сложное и выглядит как простой двухмерный объект на экране, однако его значение не статично — оно тесно связано со скоростью, с которой оно было набрано, и частотой нажатия кнопки ввода. Наверняка замечали, как меняются ваши эмоции пока [username] печатает?! Динамика разговоров варьируется: от быстрых обменов одним-двумя словами до беглой прозы, прерываемой длинными паузами, и в этих контрастах мы можем увидеть суть разговора (не только в тексте сообщения). В обоих случаях сообщения пронизаны временностью, которой никогда не было в напечатанном виде на бумаге.
Текст сообщений на экране не предшествует речи и не следует за ней, хотя зачастую он больше напоминает речь, чем письмо. Эта форма разговора, при которой каждая строка может быть проверена до момента её отправки, является определяющей характеристикой обмена мгновенными сообщениями. Сейчас сообщения занимают серую зону между речью и письмом, сохраняя различные качества каждого из них в зависимости от темперамента собеседников. С каждым обновлением приложений и запуском нового онлайн-сервиса компьютерная коммуникация меняет природу разговора и, в свою очередь, влияет на способы нашего взаимодействия.
❯ [username] печатает…
Большинство пользователей не любят ждать загрузки контента в Интернете более одной минуты. Всё, что дольше этого, вызывает разочарование и скуку. Однако в сфере взаимодействия между людьми правила немного меняются. Скука часто сменяется ожиданием. И с помощью многоточия или функции «троббера», анимированного изображения, обычно называемого «значком буферизации», визуально обозначается нерешительность в ответе, и в режиме реального времени собеседникам предоставляется возможность размышлять о мотивах друг друга. Таким образом, онлайн-диалог существует как бы в форме пространственно-временного разрыва.
Многоточие установило свою первоначальную функцию (изображение молчания или замолкания) в прозе комиксов в середине XX-го века, но его использование в разговорной манере стало явлением, которое стало доступным только с появлением обмена мгновенными сообщениями. В результате этого применения возникла его дополнительная роль, заключающаяся в отображении колебаний или замешательства.
Какое влияние оказывает на ход разговора наличие пульсирующего многоточия? Роль состоит в том, чтобы успокоить пользователя настолько, чтобы он оставался в чате, и напомнить ему, что он не одинок. Когда видите три волнообразные точки, вы думаете, что надо просто подождать, и тогда вы скоро получите сообщение. Многоточие — это невербальное представление действия пользователя, но оно не гарантирует, что сообщение будет получено. За многоточием может ничего не последовать, и в этом случае те нажатия клавиш на тот момент будут забыты в сети Ethernet. Ваш собеседник может переписываться в поезде, который внезапно въезжает в туннель, и вы теряете связь. Или в середине чата ваш собеседник отвлекается и начинает относиться к разговору как к электронному письму, на которое можно ответить позже, заставляя вас с сожалением задаваться вопросом, не обидели ли вы его своими словами…
Или многоточие действительно может завершиться ответом; или реже ответом может стать »…» в качестве типизированного сообщения, чтобы точка-точка-точка превратилась из буферизатора в оператор. Это становится подтверждением прежней неопределенности.
Не секрет, что средства массовой информации спекулируют возможными сценариями будущего, в отличие от выполнения своей традиционной роли по освещению текущих и совсем недавних событий. Социальные сети также переняли эту особенность, представив такие функции, как оповещение »[username] печатает…», после которого вскоре может появиться сообщение. И социальные сети, и средства массовой информации стремятся создать ощущение, что вот-вот произойдет что-то важное. Эксплуатируя предвкушение и апеллируя к ощущению будущего, оба стремятся удержать свою аудиторию как можно дольше. Онлайн-экономика — это экономика внимания, в которой человеческое общение превращается в прибыль.
❯ Немой разговор
Соседи по дому, коллеги по работе, члены семьи, друзья по школе, друзья по универу и другие группы знакомых и родных сегодня представлены в виде онлайн-чатов и соответствующих цепочек сообщений. Модальности чата и язык в каждой из них различаются, и пользователь представляет собой слегка изменённую версию самого себя. Понятно, что в групповых чатах, как и в реальной жизни, мы надеваем множество масок и представляем собой разных персонажей. В групповых чатах мы ведем себя немного иначе, чем как мы ведём себя в пространстве личного чата, где ожидается какой-то наш »настоящий» персонаж.
Среда онлайн-чата позволяет нам одновременно участвовать в многочисленных разговорах, переключаясь между персонажами. И возникают вопросы: каков долгосрочный эффект на объективность/субъективность пользователя, когда его внимание (и его поведение) фрагментировано на стольких платформах? В какой момент групповой чат становится настолько большим, что перестает быть интимным взаимодействием? Как несколько персонажей пользователя, действующих в одной социальной сети, взаимодействуют с более широкой экосистемой социальных сетей?
По мере увеличения размера групповых чатов актуальность каждого высказывания для человека часто снижается, а поток уведомлений на каждый тривиальный комментарий увеличивается. Психологические эффекты непрекращающихся уведомлений как стимулов становятся всё более очевидными. Было высказано предположение, что привычное посещение социальных сетей может представлять собой »нейронную зависимость», согласно исследованию нейробиолога Дэниела Дж. Левитина:
»Было обнаружено, что многозадачность увеличивает выработку гормона стресса кортизола, а также соперничество с другими людьми. Многозадачность создает петлю обратной связи дофаминовой зависимости, эффективно вознаграждая мозг за потерю концентрации и постоянный поиск внешней стимуляции».
Рассредоточение внимания по ряду платформ, которые становятся всё более потенциальными площадками для работы и социального общения, означает, что необходимость постоянно проверять их все усугубляется.
❯ Социальная сериализация
2016 год стал годом, когда YouTube, Facebook* и Instagram* (принадлежат признанной в РФ экстремистской организации Meta) запустили функции, позволяющие вести прямую трансляцию с помощью смартфона или планшета. Пользователи могли напрямую транслировать своим подписчикам события со спортивных соревнований, концертов, охоты, путешествий и с других мест. Также Facebook и Instagram последовали примеру Snapchat и создали свои «сторис», в которых фрагменты дня пользователя объединяются в суперкадр. Сюжетные режимы представляют собой интересное сочетание срочности прямых трансляций с нашим желанием создавать повествования. Режимы «live» и «stories» предлагают беспрецедентные средства ведения хроники собственного опыта и передачи событий другим. Живой характер функции сюжетного режима побуждает пользователей выбирать одну платформу, особенно если действие, которое они снимают, неповторяемо.
В социальных сетях наблюдается явная тенденция к воспроизведению популярных функций на разных платформах, поскольку эти платформы пытаются достичь монополии над социальными сетями, а не занять определённое место в их более широкой среде. Это означает, что услуги становятся всё более стандартизированными. Унификация функций среди ведущих платформ свидетельствует об очевидном намерении доминировать на рынке. Пользователи часто создают учётные записи на платформах, которые удовлетворяют конкретные коммуникативные потребности, но обнаруживают, что на этой же платформе реализовано множество дополнительных и, казалось бы, избыточных функций. И в итоге у нас появилось множество платформ, специализирующихся на всем и ни на чем, почти идентичных в гонке к усреднению.
И это создаёт трудности, когда стираются границы между работой и личной жизнью.
С 1 января 2017 года во Франции вступил в силу закон, который дает работникам «право на отключение». В целях борьбы с неоплачиваемой сверхурочной работой закон обязывает компании со штатом более 50 человек запретить проверку рабочей электронной почты в нерабочее время. Это в некоторой степени ограничивает вторжение работы в частную жизнь сотрудников и противодействует формирующейся культуре, в которой работники обязаны быть «всегда на связи».
Однако этот шаг легко сводится на нет ростом рабочих/социальных гибридных сетей. Несколько парадоксальные «социальные сети, ориентированные на бизнес и трудоустройство», которые становятся популярными в Интернете, поднимают вопросы о том, можно ли всегда держать работу и личную жизнь отдельно. Якобы профессиональные сети, такие как LinkedIn, всё чаще превращаются в клон Facebook. Уведомления, временные рамки и другие функции, которые оказались столь эффективными в привлечении нашего внимания, переносятся в мир работы. Платформы вроде Slack, предназначенные для командного общения, представляют собой социализацию работы и ставят под вопрос различия между трудом и общением.
Профессиональное становится размытым с социальным. Это растворение границ является симптомом исчезновения фиксированного рабочего времени, нестабильных рабочих ситуаций и растущей «внештатной рабочей силы», ключевой характеристикой которой является постоянная доступность.
❯ Вы продукт
Если вы за что-то не платите, то скорей всего, вы не клиент, вы — продукт, который продается. Это довольно кратко описывает способ, которым коллективное социальное взаимодействие сотни миллионов человек приносит прибыль небольшому числу людей. Франко Берарди развил идею экономики, основанную на концепции »полукапитала». Для полукапитала характерна виртуализация и последующая финансиализация всей умственной деятельности и человеческих взаимодействий. Берарди утверждает:
»Мобильный телефон — это инструмент, который делает возможной связь между потребностями полукапитала и мобилизацией живого труда в киберпространстве. Cегодня укоренилось новое состояние отчуждения, в котором рабочие обычно добровольно работают сверхурочно, население привязано к мобильным телефонам, долги стали постмодернистской формой рабства, а антидепрессанты обычно используются для удовлетворения бесконечного давления производства. В результате условия для сообщества оказались на мели, и необходимы новые философские категории.».
Будь то ночное электронное письмо от начальника или поток уведомлений от периферийных друзей, количество моментов, на которые можно отвлечь наше внимание, увеличивается.
Это не означает, что люди неспособны разделить свою собственную цифровую жизнь на отдельные части, но это подчеркивает важную роль, которую платформы играют в формировании нашего психического состояния. Учитывая неопределимую (или, точнее, постоянно меняющуюся) социальную полезность платформ, кажется, что в будущем будет всё труднее отделять работу от личной жизни. Это различие имеет большое значение для отдельных лиц, но не для тех, кто наживается на самих платформах, где на самом деле верно обратное и целью является взаимодействие любой ценой.
Читайте также:
Новости, обзоры продуктов и конкурсы от команды Timeweb.Cloud — в нашем Telegram-канале ↩
