Революция, которую нельзя слить: почему робототехника может стать нашей новой космонавтикой
Статья от гендиректора Mail.Ru Group Дмитрия Гришина.
В советское время о космосе грезили миллионы людей в стране. Космонавты были народными героями. Это была мечта по умолчанию: в первую очередь все хотели быть космонавтами, искать новые планеты и цивилизации, ну, а уже дальше возможны были варианты.
Да, советская космическая программа требовала гигантского количества ресурсов, и возможной ее сделала плановая экономика. Но кроме того она создавала мечту. А эта мечта стала тем топливом, на котором была создана великолепная инженерная школа. Не буду даже на этом останавливаться, но понятно, что и эту мечту, и эту школу мы во многом утратили. Да, многие российские инженеры по-прежнему получают качественное фундаментальное образование, но это остатки былой роскоши.
Мы перестали быть страной мечтателей, мы стали циничными и приземленными.
Посадка возвращаемой ступени Falcon 9.
Я часто вижу в соцсетях ироничные посты россиян про SpaceX или Hyperloop, «ну мы так и думали» про первый запуск с Восточного. Нас не впечатляют большие идеи. Западные — потому что «с жиру бесятся», свои — потому что «неужели больше заняться нечем». Родился даже популярный мем про «Юра, прости, мы все…». Мы ищем во всем мгновенный «кэш», а неожиданные подходы и смелые мысли подвергаем ладно бы пристрастному анализу — скорее выстебыванию. Уникальный российский феномен: мы говорим «космонавт» так, будто это что-то плохое, «космонавтом» стали обозначать человека, оторванного от реальности. То есть космонавтами больше быть не мечтают, ими боятся прослыть. Мы выбираем самую легкую, понятную, видимую «здесь и сейчас» дорогу, любые вылазки за территорию обыденного пресекаем. Мечтателям здесь не место.
Зато их ждут в Кремниевой долине. Бывая там, сразу обращаешь внимание на количество мечтателей со всего мира, нашедших себя и реализующих свои идеи. Даже представители американской «старой экономики», которые всегда были крайне циничными и мечтали только о росте финансовых показателей, создают R&D-подразделения и инвестируют в стартапы. Получается, что пока мы бросали все силы на то, чтобы избавиться от иллюзий и встать двумя ногами на землю, они учились мечтать.
И тем не менее: именно сейчас наступает момент, когда все, что мы упустили, не просто должно, но и может вернуться. Чтобы выкарабкаться из замкнутого круга сырьевой экономики, России необходимо возвратить мечтателям их прежний статус героев.
Долгое время мечтателям, которые занимались разработкой роботов, автоматически присваивали ярлык «космонавтов» в том самом уникально российском смысле этого слова. Четыре года назад, когда я создавал Grishin Robotics, многие крутили пальцем у виска и предрекали скорый провал. У людей всегда было понимание того, что стартапы, которые создают что-то физическое, с использованием электроники, механизмов, — очень дорогое удовольствие. Роботы казались чем-то нерентабельным, уместным лишь в научной фантастике. Но этому периоду пришел конец.
Пришло время, когда робо-стартаперы становятся теми самыми космонавтами в изначальном смысле ¬– ролевой моделью. Железная революция изменила ситуацию с робототехникой и продолжает ее менять. Благодаря ей уже заметно снизился порог входа в эту сферу, и в перспективе она будет становиться все более и более доступной.
То есть мечтатели получают быстрый доступ к ресурсам, а инженерная наука становится точкой формирования новой реальности.
Этому способствуют четыре основные тенденции.
Первая — падающая стоимость компонентов и доступность массового производства: то, что раньше было недоступно, стало стоить считаные центы. Не последней причиной здесь стала смартфонная революция (и вообще массовое производство персональных компьютеров, ноутбуков и остальной потребительской электроники). Многие компоненты, которые раньше были дорогими — камеры, дисплеи, акселерометры — начали активно использоваться в тех же смартфонах. За счет массовости производства цены на них упали, а доступность выросла.
Вторая — развитие 3D-печати. Она значительно упростила прототипирование. Раньше для того, чтобы собрать работающий прототип, приходилось искать фабрику, которая согласилась бы производить детали микротиражом (а найти такую было почти невозможно). Теперь появилась возможность купить 3D-принтер и просто распечатать на нем нужные детали. А готовый прототип уже можно показать людям, дать возможность с ним поиграть, потрогать его — и сразу получить обратную связь, чтобы улучшить продукт. Сократился также временной промежуток между итерациями.
Третья тенденция — краудфандинг. У стартапов появилась возможность тестировать свои идеи на широкой аудитории, а не только на друзьях и соседях. Теперь они могут приходить к инвесторам и показывать им реальные результаты своей работы и спрос на свой продукт.
Следующий тренд — повсеместное распространение интернета. Это важно, потому что большинство роботов подключены к интернету. Из сети можно подгружать свежие данные, в облако можно делегировать часть вычислений, чтобы не производить их непосредственно в самом устройстве. Смартфоны стали контрольными центрами и универсальными пультами управления для всевозможных роботов. Кроме того, появилась возможность часть задач робота делегировать смартфону или планшету. Тот же робот телеприсутствия Double Robotics использует планшет в качестве «головы».
Для робототехники наступил тот самый идеальный момент, когда мечтатели становятся визионерами.
Все те фантастические вещи, которые вызывали скептическую ухмылку, сейчас могут быть созданы. Мы стоим на пороге робототехнической революции. Нас ждет бум роботов, решающих реальные проблемы человека в повседневной жизни или человечества в целом.
Источник статьи.
