По склону Фудзи
Вместо предисловия
«Тихо, тихо ползи, улитка, по склону Фудзи, вверх, до самых высот!» — это хокку Кобаяси Исса, сына крестьянина, было взято братьями Стругацкими в качестве эпиграфа к фантастической повести «Улитка на склоне». В повести две части: «Лес» и «Биостанция» — и два героя — филолог и исследователь, пытающихся разобраться в смысле существования, каждый в своём из этих двух образований.
Противостояние Общества Природе, выраженное в повести симметрией отношений Биостанции и Леса, выглядит архетипичным, проявляющимся в каждом из нас в виде наличия Разума, противопоставляемого Бессознательному. Архетипичность этого противопоставления побуждает и меня в сотворяемом тексте выделить две части и назвать их, подобно братьям Стругацким, «Лес» и «Биостанция». Но с потаённой мыслью найти ресурс Разума для примирения его с Бессознательным, опираясь на их общую цель — жить.
Текст будет сумбурным.
Часть первая. Лес
Хоть немного присмотревшись к природе, поражаешься слаженности взаимодействий её составляющих. Самыми крупными мазками выписано экологическое равновесие. Помню, ещё в школе учили про ягель, который зависит от погоды, про леммингов, зависящих от ягеля и про песцов, зависящих от леммингов. Потом узнал про пауков, добавляющих к молекулам своих ядов фрагменты, позволяющие обходить противоядия приспособившихся мух, после чего мухи модифицировали свои противоядия. Потом — про юкку, которую может опылить только одна специфическая моль, гусеницы которой питаются только этой юккой! Или на крыльях некоторых бабочек пыльцой нарисованы глаза, отпугивающие птиц…, но как пыльца догадалась, что птица не любит, когда на неё пристально смотрят какие-то глаза, и сконфигурировала рисунок на крыльях так, чтобы напугать птицу «взглядом»?
Сотни миллионов лет терпеливо природа создавала внутри себя эту гармонию, доведя её до совершенства, гармонию, управляемую, в основном, вариациями потока солнечной энергии и приливными силами со стороны Луны и Солнца.
Дерево растёт десятки и сотни лет. Срубить же его топором можно за десятки минут. Вот всё, что нужно знать об антропогенном влиянии на природу. Опьянение превосходством вида Homo sapience над другими видами привело к вымиранию многочисленных видов живых существ — процесс был назван голоценовым вымиранием. Уже в наше время исчезли мамонт, стеллерова корова и нелетающие птицы: эпиорнис, моа, дронт. Неуклюжие попытки подчинения природы привели к неисчислимым бедствиям в Австралии, куда с «народнохозяйственными» целями завезли жабу-агу и кроликов, и во Флориде, куда «человек разумный» завёз питонов из Юго-Восточной Азии.
Когда на Ближнем Востоке было внедрено земледелие, зависимость человека от милостей природы заметно уменьшилась. Вместо гонки за стадами животных и рискованной охоты стало возможным обустройство оседлого хозяйства, в котором небольшая часть племени могла прокормить остальных, что высвободило ресурсы для развития других аспектов жизни, ну и, конечно, увеличило рождаемость. Но этот же процесс начал приводить к эрозии почв и опустыниванию некогда плодородных областей, с одной стороны, и к агрессии кочевых скотоводов против оседлых земледельцев — с другой.
Тут-то и началось то, что нынче называется социальным прогрессом. Земледельцы вынуждены были заботиться о защите своего хозяйства, в результате чего менее эффективная, но более агрессивная часть населения стала «крышевать» своих производителей благ за некоторую мзду. Видимо, так и возникла государственность. А экстенсивный характер производства благ при неравноценности природных ресурсов, находящихся в распоряжении разных правителей, привели с необходимостью к междоусобицам между ними. Междоусобицы, в свою очередь, породили гонку вооружений, особенно проявившуюся в бронзовом веке, когда заметно выросло производство мечей и защитной амуниции.
Вообще-то технологический аспект прогресса проявился впервые особенно заметно тысяч за десять лет до нашей эры в виде изобретения лука. Теперь стало можно добывать мясную пищу, не входя в физический контакт с добычей или не прибегая к массовому убийству зверья методом загонной охоты. На этом этапе охотник ещё должен был сохранять физическую силу, ловкость, хорошее зрение и реакцию. Но время шло, появился огнестрел, который позволил получить конкурентные преимущества его обладателю, даже если он оказывался инвалидом и тела, и духа. Мне кажется, что это увеличило вероятность попадания во власть не наиболее опытного, смелого, сильного и мудрого представителя племени, какими ранее были вожди племён, а групп не самых развитых людей с временно совпадающими интересами, не испытывающих внутренних тормозов при выборе средств для реализации решений, ориентированных на увеличение их власти.
Прогресс любой ценой ради укрепления позиций этих людей «без тормозов» привёл в наше время к массовому загрязнению воздуха, воды и почвы — не усвояемый живыми организмами пластик, плавающий в океанах, обнаруживается уже в тканях большого количества существ. Число детей-аллергиков стремительно нарастает. Хорошо ещё, что не обратили вспять течения сибирских рек для орошения пустынь. Но при всём при этом ведётся интенсивная работа по модификации геномов и разработке опасных вирусов при росте искушения применить ядерное оружие. А это уже от опьянения ощущением превосходства одних групп людей над другими. Кстати, именно отсутствие реального превосходства в ядерном вооружении порождает сомнения в целесообразности его применения. До возникновения этого паритета… в общем, пока ещё жива память о Хиросиме и Нагасаки.
Часть вторая. Биостанция
Вот теперь можно перейти от проблем, примерно одинаково понятных большинству, к проблемам, порождаемым внутри этого большинства. Ладно бы антропогенное влияние сводилось бы исключительно к безрассудству власть имущих, борющихся за превосходство. Нет, очень многие из ныне живущих вовлечены в эту историю, кто — ради собственной выгоды, кто — по принуждению, а кто и по искреннему убеждению, что «так и надо!»
Человек, порождение Леса, стал бороться с ним не только вне себя, выполняя задачу взять его милости, но и внутри себя, считая не достойным для «царя природы» подчиняться её законам. Так появилась Биостанция, претендующая на установление своих законов.
В связи с этим поворотом стоит снова затронуть тему государственности. Это чуждое оседлым племенам образование, хотя и играет полезную роль защиты от внешних угроз и координации действий подвластного населения, всё же вынуждено бороться с влиятельностью племенных авторитетов. Интересы государства и интересы вождей отдельных племён далеко не во всём и не всегда совпадали. Вспомним хотя бы военные походы Юлия Цезаря, несколько лет «приводившего к порядку» племена кельтов и германцев. Более сильные начальные позиции государства в конце концов приводили племена к подчинению центральной власти, а затем и к исчезновению племенной структуры общества. Дальше закономерно власть взялась за родовую структуру, а в наше время мы видим проявление борьбы глобалистов с последней горизонтальной структурой, ослабляющей влияние власти на индивидов, то есть с семьёй.
Стремление глобалистов к атомизации общества явно, хотя и утрированно, изображено в фильме Алехандро Ходоровски «Священная гора» (1973 г., деньги на съёмки которого дал Джон Леннон, если кто не знает). Персонаж фильма, выступающий от имени планеты Плутон, демонстрирует свой проект жилища для человека ближайшего будущего: закрывающаяся на ночь капсула с телевизором перед носом и горшком под задницей. Далеко ли до реализации такого плана, не берусь судить, но путь к этому состоянию уже намечен, судя по пропагандируемому культу индивидуальности, конкурентоспособности и социального статуса. То есть особо подчёркивается важность быть независимым, сильным и успешным.
Что мы наблюдаем в результате? Такие явления, как экзистенциализм, «потерянное поколение», «сердитые молодые люди», «готы» и т. д. и т. п., заражающие депрессивностью, агрессией и наркоманией. В ту же сторону дует ветер «сексуальной революции» (в сочетании с абортами и разводами), феминизма, ювенальной юстиции, борьбе «меньшинств» за права и свободы с «большинствами» — и всё это либо для девальвации горизонтальных связей, либо для их разрыва. Противники этих процессов объявляются кураторами этих процессов расистами, антисемитами, гомофобами, абьюзерами и т. д. и т. п. Наконец, большинство, тяготеющее к жизни по законам, выстраданным природой, оказывается подавляемым / управляемым. Окно Овертона работает неплохо, но информационная война ещё не окончена.
Разговоры со сторонниками борьбы за справедливость, права и свободы меньшинств, каковых сторонников, особенно среди молодых, всё больше и больше, обычно обнаруживают неспособность самих сторонников определить эти понятия или хотя бы описать справедливое мироустройство. Непонимание многих слов собственного языка навело на мысль, что в Биостанции очень сильно оторвались от естественной жизни Леса. Забыли, какие смыслы были заложены в слова человеческой речи теми, кто эти слова когда-то придумывал. Приведу конкретный пример: слово наверное некогда означало 'истинно' («я вам наверное говорю»). Нынче же это означает 'не исключено', хорошо ещё, что такие слова как уверенно, наверняка напоминают об исходно заложенном смысле: 'в это верить стоит'. Думаю, что теперь пора разобраться и со смыслами справедливости и свободы, и не только.
Часть третья. Начало пути: открытие смыслов
Справедливость
Недавно в приватном разговоре мне был задан вопрос о сути справедливости. Причина вопроса понятна: за справедливость всё время и повсеместно надо бороться, а где адекватный образ этого ускользающего приза? Часто мы исходим из детского ощущения, что всё, что не нравится мне, то и несправедливо. Ну или из взрослого ощущения: мол, делаю то, что считается хорошим, а воздаяние меньше, чем ожидал. А другие делают плохое, но их не наказывают, как надо бы. Вот и боремся за такую справедливость, чтобы мне было заслуженно (по моим меркам) хорошо, а плохим (по моим меркам) людям — плохо. Но ведь тот, кто борется за справедливость со мной, думает так же про себя. И шумят, не в силах договориться друг с другом о правильной справедливости, члены всяческих законодательных собраний.
В поисках ответа о смыслах мне нравится обращаться к первоисточнику, сохраняющему память о Лесе — языку, породившему внутри себя исследуемое понятие. В случае русского справедливость — к русскому языку.
Корень у этого слова, как и у слов правда, право, правый (о руке) — -пр-. Первый суффикс -ав-, как и в славить — от слыть, в буравить — от бурить и т.п. Корень -пр— в чистом виде присутствует в форме пру. Семантика корня становится очевидной: 'двигаться с усилием', в приставочных формах часто 'препятствовать движению': подпирать, упираться, запирать и т.д.
И где тут правда, справедливость и право? Терпение, терпение…
Корень пр— есть и у глагола править 'придавать нужную форму', первоначально — 'выпрямлять согнувшееся, кривое', что было актуально в эпоху медных и незакалённых железных инструментов. Потом смысл править соскользнул на 'регулировать поведение людей'.
С XI в. известен документ под названием «Русская Правда» — сборник правовых норм Киевской Руси. Первые статьи в этом документе называются «Правда Ярослава», большая часть документа посвящена наказаниям за посягательство на хозяйство князя и его людей. Вот оно что: правда-то оказывается не истиной и не показателем честности, а инструментом управления! Тогда справедливость — это регулирование споров правителем, всюду в выделенных словах тот самый корень пр— (с нулевой ступенью аблаута, как говорят лингвисты, а по-нашему — без гласного в корне), который с добавкой чередующегося гласного видоизменялся в пор-, пир-, пер-.
Русский язык в отношении к природе права и справедливости не исключителен. В английском right 'право' связано с древним значением 'прямой (не гнутый)', откуда рихтовать 'выпрямлять', англ. just 'справедливый' восходит к лат. ius 'право, справедливость', но отсюда же и юстировать 'регулировать, выравнивать'.
Мы пришли к выводу, что суть, заложенная изначально в понятие справедливости, — наличие силы, которая может разрешать конфликтные ситуации, а право — это поведение, которое не вызывает регулирующего воздействия со стороны превосходящих сил. Ловкий хищник вправе съесть жертву, быстрая/сильная цель вправе не стать добычей хищника. Так было заведено в природе задолго до появления хомо сапиенсов. Экологическое равновесие — это справедливость Высшей Силы, создавшей и поддерживающей жизнь. Никаких иллюзий здесь быть не должно, люди вовсе не над этой справедливостью.
Возвращаясь к теме борьбы за справедливость, думаю, что бороться стоит за то, что каждому дорого, а не за абстрактную «справедливость», которая оказывается у каждого личным образом некоторого идеального, но не вполне представляемого общественного устройства в пределах своей досягаемости. В меру сил, конечно, бороться. Результат будет справедливым, мир об этом позаботится (типа каждому по вере и делам его, см. ниже про судьбу в смысле »поделом тебе»).
Замечу, что отношение к людям, пользующимся своими правами и свободами, как они их понимают, зависит от того, как они ими пользуются.
Свобода
На пути к осознанию смысла прав дошли до представлений о свободе. На этот раз я не хочу начинать с обращения к первоисточнику. Может быть, потому что, в отличие от представлений о справедливости, современное интуитивное представление о свободе недалеко ушло от исходного.
Но поговорить о свободе стоит, потому что свободу, как и права со справедливостью, с завидной регулярностью используют геополитические манипуляторы для нечестной конкурентной борьбы. Когда не можешь быть лучше конкурента, навреди ему, например, смутой во имя свободы и справедливости.
Мне кажется, что все согласятся со мной в том, что каждый из нас, хотя и в разной мере, имеет опыт переживания свободы, когда получается сделать, что задумал, и опыт переживания ограничений, когда что-нибудь да сделать не удаётся. Из этого и будем исходить: всегда и у всех есть какие-то возможности и какие-то ограничения. Полностью лишён возможностей разве лишь труп.
Различия начинаются, когда человек выбирает, на чём сфокусироваться, на возможностях (разумеется, как он их себе представляет) или на помехах (опять же, со своей субъективной точки зрения). Первые обладают, в результате, «свободой для», а вторые борются за «свободу от». Не вдаваясь в подробности, с этой позиции уже видно, что у первых, благодаря реализации возможностей, дела, в целом, идут, пусть и в разном темпе, и порой возвратно-поступательно, но в желаемом направлении. А вторые не могут реализоваться, потому что тратят ресурс на борьбу с помехами. Мешает плохая организация труда на работе, докучливая родня, отсутствие времени и денег, правительство, наконец. А ещё и комар, жужжащий над ухом. У первых всегда что-то есть для использования в их интересах, у вторых всегда остаётся что-то, что мешает, они всегда несвободны.
За этими различиями, конечно, стоят разные уровни мотивации, имеющие психологические причины, но мы в эти дебри влезать пока не будем. По этим причинам, даже когда вдруг не на что пожаловаться, ставшие «свободными от», как правило, теряют смысл существования (о котором чуть ниже).
Теперь можно обратиться и к исконному смыслу слова свобода. Вопреки ожиданиям, это вовсе не произвол, ничем не ограничиваемый. Слово свобода имеет такую же основу, как и слово свой. Свобода (а также слобода) — это община своих, в которой, в силу взаимного принятия всех всеми, поддерживается договорённость относительно того, что можно, а что — надо или нельзя. В этих условиях каждый знает, что, выполняя этот негласный договор, он может делать всё, что ему угодно, не опасаясь осуждения, делая всё, что от него требуется, не дожидаясь принуждения. В этом, собственно, и состоит суть свободы, которая в этом, исконном, смысле, всегда доступна.
Смысл
Снова попробуем начать со значения слова смысл, которое было заложено в него при его рождении, рассмотрев несколько простых примеров.
Прежде всего, заметим, что это понятие используется применительно к какому-либо действию и имеет привкус цели действия или оценки желательности его результата. Смысл потребления пищи, очевидно, в удовлетворении голода, смысл питья — в удовлетворении жажды. Здесь ясно, что, был ли смысл, например, в обеде, определится по его завершению. Бессмысленно прерывать обед, не наевшись. Если, конечно, не появилась более приоритетная цель, обещающая удовлетворение более важной в данный момент потребности.
Этимологические данные говорят, что мы на верном пути. В однокоренных словах: мысль, замысел/умысел, промысел/промышленность — можно увидеть связь значений. Мысль — образ желаемого, замысел — план удовлетворения, промысел — процесс реализации замысла, смысл, априори, — ожидаемый результат действия, а смысл постфактум — оценка степени удовлетворения желания при завершении процесса (приставка с— часто сопровождает совершенную форму глагола, сравните делал и сделал). Все эти слова восходят к общеславянскому *myto 'плата, награда', а зубной звук [t] перед суффиксом -л— превратился в [s], как зубной в ядь 'еда' превратился в [s] в ясли 'кормушка'.
То есть, исходя из исконного значения слова смысл, у действия можно предполагать смысл — плату, награду, которой можно насладиться по завершению действия и достижению цели. Получается, смыслы могут быть у всего, что человек делает, но не у жизни в целом, если только человек не сохраняет возможность насладиться результатами своей жизни в лучшем из миров.
Но вечно зудящий ум на этой стадии не успокаивается. Ну наелся, а для чего? Ну выучился, а толку? Ну сделал карьеру, облысел, состарился, а смысл? И т.д., и т.п.
Однако появляется нюанс, когда некто совершает действие с намерением, чтобы награду получил другой, отчего и этот некто почувствует удовлетворение. Например, сексуальное удовлетворение — это прекрасно, но подарить жизнь своему малому дитяти — это что-то более высокого полёта. То есть, если мы добавим в блюдо немного альтруизма и, оставив в силе всё, что мы говорили о процессах удовлетворения личных жизненно важных потребностей, добавим ещё и потребность дарить радость, то у жизни в целом тоже появляется смысл — только трансперсональный.
Иногда к мудрости можно прикоснуться в самых неожиданных обстоятельствах. Когда-то давно ехал я в метро, и на свободное место рядом со мной сел какой-то пьяненький мужичок. К чему я отнёсся с некоторым неудовольствием и свысока. Проехав пару перегонов, он встал и ни того ни с сего (как я тогда подумал) сказал, обратившись ко мне: «Живи для людей, работай для людей, и тебе сто раз воздастся». И вышел, физически исчезнув из моей жизни и оставив меня в несколько ошарашенном состоянии.
Определённый таким образом смысл жизни дарит ей полноту и не исчезает с уходом человека, так, по-моему.
Судьба
О судьбе в кругу родных и друзей кухонных разговоров у меня не было: тема, скорее, философская, нежели бытовая или политическая. Вот с астрологами в сети — другое дело. В этом сообществе тема свободы воли и предопределённости стоит особенно остро: определена ли судьба звёздами, или лазейки для спонтанного выбора остаются?
Попробую оставить философские проблемы за бортом и обращусь, по обыкновению, к смыслу слова, заложенному в его строение. То есть попробую предположить, что зашифровали в нём те, кто его для своих целей придумал. Конечно, я не ясновидец и не медиум, и мои предположения — не истина, а субъективные построения, кажущиеся мне логичными. Как и все предыдущие.
В каком-то смысле, судьба близка по смыслу к смыслу. Различие лишь в том, что смысл — это желаемый результат, а судьба — какой уж получился. Впрочем, она связана и со свободой, и со справедливостью…
В слове судьба явно выделяется суффикс -б-, который есть и в усадьба, злоба и который имеет значение, похожее на 'бытие'. Усадьба — 'бытие у сада', злоба — 'бытие злым'. Тогда судьба — 'бытие судимым', с основой суд-. Лингвисты считают, что эта основа восходит к ст.-слав. сѫдъ 'суд, приговор', сложенному из архаичных корней *som— 'с-' и *dhē— ' дело', то есть смысл слова суд — 'содеянное, результат деяния'. Что-то сделал — изволь, получи, поделом тебе. Я склонен согласиться с лингвистами, во всяком случае, оригинал в виде *суть-б-а кажется мне менее вероятным.
Если так, то у слова судьба тот же исходный смысл, что у индуистского понятия карма — 'совокупность последствий содеянного'. Суд, таким образом, — 'механизм формирования этих последствий', независимо от субъекта, управляющего этим механизмом: Божий ли суд, суд ли в образе судьи-человека в сотрудничестве с судебными исполнителями, общественное ли осуждение, суд ли папиного ремня…
Похоже всё-таки, что «отцы-основатели» полагали судьбу результатом взаимодействия свободы воли и неминуемых следствий её применения. «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет». Типа, если некто склонен натворить бед раньше, чем оказаться вдали от берега, то и быть ему приговорённым к повешению, утонуть не успеет. Или такая вот замечательная мысль из «Хохота шамана» Владимира Серкина:
— Если ты совершил действие, ты обязательно получаешь результат, хочешь ты этого или нет.
— Мистика какая-то.
— Мистика — совершить действие и думать, что ничего не будет.
Вместо послесловия
Мне кажется, что, вдумываясь в исконные значения слов, которые мы говорим, мы избавимся постепенно от ненужной лексики, начнём учиться говорить истинно что хотим сказать и не говорить лишнего, в том числе и про нулевую ступень аблаута.
Понимание окажется более ценным, чем манипулятивная информация.
Освободившиеся ресурсы памяти и души, я надеюсь, позволят приступить к восстановлению контакта неугомонности нашей Биостанции с гармонией нашего же Леса даже в гуще борьбы потомков кочевых скотоводов с потомками оседлых земледельцев.
И тогда мы начнём приближаться к вершине Фудзи, постигая смысл существования.
