Отношение к нейросетям как показатель лабильности мышления
С конца 2022 года, когда OpenAI представила ChatGPT на основе своей модели GPT-3.5, мир Хабр поменялся. Примерно до середины 2023 года сложно было найти страницу со статьями, где отсутствовало бы упоминание нейросетей и их влияния на мир. Но мир, черт бы с ним, как-нибудь вывезет, ему не впервой переживать промышленные революции, а вот «что будет со мной и моей работой? Сколько сейчас платят на бирже труда? Пора ли перекрашивать белый воротничок в синий?» — эти и другие вопросы поднимались в комментариях с завидной регулярностью.
Если опираться на традиционные новогодние итоги Хабра, то можно увидеть, что одна статья про GPT вошла в десятку самых рейтинговых, а три вошли в десятку самых просматриваемых. В общем, можно предположить, что тема всколыхнула IT-сообщество. Но эта статья — не про нейросети (тут меня любой джун после скиллбокса на лопатки положит). Эта статья — результат скрупулезно собираемой мной информации о том, как представители IT- и около-IT сферы отреагировали на это изменение в своей профессии, какие затруднения вызвало, какие стрессы породило, какие тактики и стратегии для совладания с ситуацией побудило развиваться.
Говоря иначе, это краткое изложение достаточно долгих и откровенных разговоров с представителями технической сферы о влиянии всего происходящего на их жизнь и будущее. В этой статье во главе угла стоят не технологии, экономика или рынок труда (там свои эксперты), а люди и мысли. Не знаю, насколько статья будет полезной, но любопытной — однозначно.
Дисклеймер: В силу подхода к работе так сложилось, что обычно я консультирую людей интеллектуального труда. В последний год это преимущественно управленцы и сотрудники IT‑сферы. Это люди, которые всю жизнь решали любые проблемы «через голову». Такой подход неизбежно накладывает отпечаток на личность и внепрофессиональную жизнь. Минимизацией негативных последствий таких особенностей я занимаюсь. И в рамках статей на данном ресурсе стараюсь обобщить профессиональный опыт и дать полезную информацию.
Начну с признания — у меня есть небольшой пунктик на цифрах. Мне нравится вести личную статистику и финансы, отмечать «галочками» какие-то достижения и пытаться установить взаимосвязи. Единственная причина, почему эта статья вышла только сейчас, а не во время всеобщего хайпа — я ждал накопления минимальной репрезентативной выборки (по меркам психфаковского бакалавриата) — 30 человек. В этой выборке присутствуют русскоязычные представители IT-сферы (и около-IT) из 6 стран (Россия, 3 страны СНГ и одно дальнее зарубежье). Возраст респондентов (вообще, это клиенты, но в рамках данного «исследования» корректнее будет называть их респондентами) колеблется от 21 до 49 лет. Подавляющее большинство — миддлы и сеньоры (по их собственным оценкам). Джунов не было. Но было несколько тимлидов и 2 CTO. В эту выборку не входили люди, с которыми тема нейросетей и их влияния на их конкретную жизнь была затронута вскользь. Говоря «психологическим языком», это было одним из «запросов».
Чтобы избежать вопросов о методологии, я еще раз проговорю, что данная статья не претендует на полноценное исследование. Это просто обобщение результатов психологической работы и аккуратные предположения. Не более того. Как говорится, не является инвестиционной рекомендацией. Ах да, те проценты, которые я привожу, заведомо являются приблизительными, так как не использовались стандартизированные шкалы и опросники. Надеюсь, излишние ожидания убрал, свой авторитет чуть-чуть понизил, подход прояснил. Теперь к самим наблюдениям.
Базовое отношение
Всех респондентов можно условно поделить на три категории: негативное отношение, умеренные взгляды и позитивное отношение. Пройдемся по каждой категории:
Негативное отношение. Сюда я включил людей, у которых доминирует страх и неприятие. Люди из данной категории отрицательно относятся к развитию нейросетей и явно переживают за то, что те повлияют на их жизнь. Самые популярные тезисы этой группы звучат так: «Еще три/пять лет — и всё», «Надо осваивать новую профессию», «Черт, только нормально начал зарабатывать, а тут такое», «Вот и бери, б#%*@, ипотеку для айтишников». Порядка 40% респондентов относятся к этой категории. Обычно это линейные сотрудники, не имеющие управленческих функций в данный момент. Это люди, которые либо не так давно находятся в сфере, либо которые недавно начали осваивать принципиально новый для себя стек и опустились на ранг-два ниже своего предыдущего, либо «свежие мигранты». Здесь можно предположить наличие связи между иными актуальными стрессами в жизни (необходимость переобучения, попадание в более конкурентную среду, переезд).
Моя гипотеза (очень аккуратная) строится на том, что представители этой группы и так находятся на грани своих адаптивных способностей. Позволю себе привести график из старой статьи про суицид.
Если кратко — изменения мира, даже без технологических потрясений, предъявляют требования к нашим адаптивным способностям, которые развиваются тоже неравномерно. И есть два возрастных пика, когда в силу нормативных кризисов увеличивается риск преобладания требований среды над адаптивными способностями. В иные промежутки времени у нас есть некий «зазор». Но! Здесь мы говорим именно про нормативные кризисы. А ведь есть еще ненормативные, например, смерть близкого человека, потеря бизнеса, потеря крупной суммы денег или значимого имущества, ограничения здоровья и прочее. И вот технологический прогресс является одним из таких ненормативных кризисов (хотя его ненормативность будет поставлена под вопрос далее в статье).
Пока нам нужно зафиксировать, что нейросетевой бум и его потенциальные последствия преимущественно выбивают из колеи тех, кто мог из нее «вылететь» и по другим причинам.
Умеренные взгляды. Самая большая категория людей, которая представлена тремя подгруппами. Позволю их себе назвать терминами с теологической окраской для пущей наглядности:
1. Атеисты. Люди, которые не верят в то, что нейросеть сможет их заменить или оставить без работы. Упор делают на ограниченность технологий, необходимость долгого (выходящего за пределы их профессиональной жизни) совершенствования нейросетей, либо же считают человека «венцом творения». Часть респондентов из этой группы убеждены в уникальности своей работы или своего вклада. Но большинство просто испытывают скепсис к эффективности этого нововведения, называя это хайпом и переоцененным мыльным пузырем. Самые популярные фразы: «Меня точно не заменят», «Это просто новомодный Т9», «Мир свихнулся». Отдельный подвид тут — это люди, которые предполагают, что нейросети смогу заменить «чистых» разработчиков и научатся писать «программы в вакууме», но их будет невозможно встроить в уникальные архитектуры каждой конкретной компании и продукта;
2. Агностики. Делают акцент на принципиальной непознаваемости возможностей нейросетей на данном этапе и долгих сроках развития. Так же, как и «атеисты» считают, что их «срок годности» на профессиональном рынке меньше, чем необходимое время для развития сетей до момента возможности их замещения. Типичные формулировки такие: «Ну, еще лет 10–15 точно нет, а там посмотрим», «Не в ближайшее время», «Пока работаем как работаем, а подумаем, что делать». Самый радикальный вариант — «Лет десять работаю, коплю деньги, а потом открою пекарню»;
3. Апатеисты. Люди, которые не придают значения этой технологической революции, убежденные, что их это точно не затронет. По моим наблюдениям, самая «рукастая» и «железная» часть из всей выборки, то есть, чья работа выходит за пределы виртуальной среды. Это можно понять и из доминирующих фраз: «А камеры видеонаблюдения тоже ЖэПэТэ вешать будет?», «Ну, нейросеть обычную сеть не проложит и сервак на второй этаж не затащит», «А паять тоже нейросеть будет?». Повторюсь, что сюда относятся не только «рукастые», но их большинство.
Совокупно представители умеренных взглядов занимают приблизительно 50% от общей выборки. Как к ним относиться? Возможно, как к скептикам, которые не разделяют общий восторг. Возможно, как к эскапистам, которые бегут от реальной угрозы в мир фантазий, где они уникальны и незаменимы. Возможно, как к людям, которые признают сдвиг тектонических технологических плит, но считают, что слишком далеки от сейсмоопасной зоны. В любом случае, этот вопрос для них имеет значение, но не определяющее.
Позитивное отношение. Самая малочисленная категория, представленная лишь 10% (а то и 7%) респондентов. Это люди, которые заранее представляют, как использовать нейросеть себе на пользу. Важно отметить, что они допускают вариант того, что новые технологии вытеснят их с рынка, но… это не вызывает негативной реакции. В силу чрезмерно ограниченной выборки в данной классификации, я не могу привести типичные фразы. Но позволю себе привести короткий фрагмент диалога, который считаю очень показательным:
— А давайте всё же представим, что нейросети захватили мир, позволили каждому переводить естественный язык в код, и оставили всех разработчиков без работы.
— Это будет прекрасное время! Если это случится, я буду первым, кто ляжет на диван, будет придумывать гениальные идеи стартапов и надиктовывать их нейросетям на моих личных галерах!
Два других респондента смотрят на ситуацию немного иначе. Один ушел в эсхатологический восторг, желая посмотреть на закат нашей эры и посмотреть на новый мир. Второй же (один из самых возрастных респондентов) соединил «нейросетевые перспективы» с зарождающимся профессиональным выгоранием, сказав, что он следует концепции FI/RE, поэтому через 3–5 лет у него уже будет достаточно средств, чтобы до конца жизни тусить у моря, серфить и пить коктейли. Завершение такого чудесного сценария, если вдруг не хватит денег, он тоже рассказал, но РосКомНадзор не позволит мне описать предполагаемый финал.
На этом этапе велико искушение сразу сделать выводы, мол, молодняк на этапе становления переживает больше, а мастодонты — меньше, ибо уверены в своей непоколебимости. У кого мало денег — нервничают сильнее, а финансово стабильные и закрывшие базовые потребности — наоборот. Но всё несколько сложнее. И чтобы это понять, нам нужно окунуться в теория ускорения исторического развития.
Теория ускорения исторического развития
Главный термин, который нам понадобится — это закон ускорения истории. Его так же называют «закон уплотнения истории», «закон ускорения исторического развития» и так далее. Суть проста — каждый следующий исторический период в 2–4 раза короче предыдущего. Данная теория либо сформулирована Сергеем Капицей, либо, что более вероятно, является одной из интерпретаций его исследований (тут, к сожалению, точно сказать не могу).
Разумеется, каждая смена эпох — это глобальный кризис, и поколениям, которые живут на стыке периодов, не позавидуешь (по крайней мере, большей части). Но с этим люди как-то научились жить — «жертвуя» каким-либо поколением, которое старалось адаптировать себя и потомков к новым реалиям. Надо сказать, что некоторые считают развитие нейросетей не завершением «компьютерного» этапа, его вершиной, а началом новой эпохи, название которой еще не придумали.
И всё было бы даже неплохо, если бы не одно «но» — история продолжает и продолжает ускоряться. Если раньше между промышленными революциями успевало условно спокойно пожить несколько сотен или хотя бы десятков поколений, то уже с начала ХХ века кардинальные изменения в той или иной сфере касались каждого поколения. То машины популярны станут, то телевидение появится, то компьютеры, то интернет и так далее. Было тяжко, люди страдали, но приспосабливались. Причин тому много — от экономических (сложно, например, работать бухгалтером, если отрицаешь компьютеры) до личных (если хочешь сохранить общий язык с ребенком, который принадлежит другому поколению, придется подтягиваться). Трудно, сложно, но возможно.
Если же выражаться чуть более академично, то мы живем во время, когда жизнь человека стала длиннее жизни цикла развития общества. То есть, «от сессии до сессии живут студенты весело». Следовательно, каждый из нас уже застал и, как минимум, еще раз застанет изменение мира. Понятно, что это стресс и адаптация, но говорить об этом — заниматься популизмом и говорить всем известные истины. Поэтому, зайдем чуть глубже и поищем еще отличия текущего поколения от предыдущего. Нас интересуют два глобальных:
Нам не у кого спросить. Люди раньше не сталкивались с этой глобальной проблемой. Нет готовых рецептов, инструкций, советов и методов. Мы все делаем наощупь. Мы — пионеры в этой проблеме. Поздравлять с этим или сочувствовать — решать вам;
Система не успевает так быстро меняться. И отдельные люди, и общественные институты, и государственные механизмы. Приведу два примера из разных сфер:
Человеческая. Думаю, те, кому сейчас 35–40 лет помнят, что им (или их друзьям) в попытках помочь с профессиональным определением, родители говорили: «Юристы и экономисты всегда нужны! Иди туда — не пропадешь!». Как мы видим сейчас, совет, мягко говоря, не самый однозначный. Были варианты и перспективнее. Зато фраза «юристы-экономисты» прочно вошла в лексикон вузовских преподавателей;
Законодательная. Из относительно свежего — проблемы автомобилей на автопилоте. Технически — они уже плюс-минус готовы выйти на дороги общего пользования (не без нюансов). Юридически — нет, ибо почти ни одно государство (кроме Китая и пары штатов в Америке) не могут законодательно ответить на банальный вопрос «А кого нахлобучить в случае ДТП?». Еще более свежий пример — бунты, забастовки и проблема с авторским правом из-за тех же нейросетей.
Весь мир сейчас выглядит как водитель, у которого в автомобиле с коробкой-автоматом заклинило педаль газа. Выпученные глаза, мокрые ладошки, приближающиеся дома и машины (я был в такой ситуации — впечатления незабываемые). И ты думаешь: «Выпрыгнуть на ходу? Врезаться в столб сейчас? Притереться к дому?». А пока ты думаешь — скорость всё растет. Вот в такой ситуации нам жить.
Раз нет смысла гуглить опыт современников (ибо ваши современники находятся в той же ситуации и впервые живут свою жизнь, как и вы), то можно рассчитывать только на свою голову. И тут мы плавно переходим к финальной теме из заголовка и еще попробуем еще глубже исследовать ответы респондентов и найти связи с другими сферами жизни. Но для этого нам нужно понять сущность и критерии некоторых психических процессов.
Гибкость мышления и его содержание
Сперва стоит определиться с трактовкой мышления. Психология «прекрасна» тем, что в ней четко доминирует идея «плох тот психолог, который не придумал свой термин». Следовательно, каждое явление имеет множество описаний. Не будем ломать копья в поисках истины (благо, мышление — не личность, определений меньше, а сходства между ними — больше) и возьмем следующее (по С.Л. Рубинштейну):
Мышление — это опосредованное, основанное на раскрытии связей, отношений, опосредований — и обобщенное познание объективной реальности
Говоря иначе, Сергей Леонидович считает, что главная задача мышления — это поиск связей и отношений между явлениями объективной реальности, и отсечение случайных совпадений. Я скромно добавлю два важных в рамках этой статьи акцента:
Не только объективной, но и субъективной реальности. Потому что с точки зрения когнитивно-поведенческого подхода в психологии, наши эмоции и реакции обусловлены в большей степени нашими интерпретациями стимулов внешней среды, нежели самими стимулами. Например, вы можете замечать, что у вас вызывает злость/умиление/раздражение/зависть/т.д. и устанавливать взаимосвязи между объективной реальностью и вашей субъективной;
Мы рассматриваем мышление как целенаправленный процесс решения актуальных задач. То есть, поиск взаимосвязей везде и всегда — это, конечно, хорошо, но нас интересует именно произвольное решение сознательно выбранных задач.
Исходя из этого, мы можем уже сформировать определение того, что мы будем понимать под гибкостью мышления:
Гибкость мышления/лабильность мышления/когнитивная гибкость — способность человека переключаться с одной мысли на другую, а также обдумывать параллельно несколько мыслей. Мерой когнитивной гибкости является так называемая «персеверативная ошибка» — повторное использование неэффективной модели мышления/поведения в конкретной ситуации.
Более сочное определение дал известный игрокам по Far Cry Ваас Монтенегро: «Я уже говорил тебе, что такое безумие, а? Безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Это есть безумие». Не совсем академично, но весьма доходчиво. И так как для исследования персеверативной ошибки есть конкретные методики, то мы не будем «замыливать» слово в нашем, еще раз подчеркну, не научном исследовании. Поэтому предлагаю измерять ригидность (не-гибкость) мышления в «монтенегриках». Чем больше монтенегриков — тем выше ригидность и ниже лабильность. И наоборот.
Теперь вернемся к нашим категориям граждан.
Негативная оценка. Как я уже писал выше, их адаптивные способности на пределе, зазора между вызовом среды и адаптивным ресурсом почти нет. Но вопрос не только в адаптивном ресурсе, ведь мы говорим про мышление. Вопрос в наличии способов использования этого ресурса с высоким КПД или возможностей эти способы найти.
Здесь потребуется последний (я надеюсь) в рамках этой статьи офф-топик. Один из главных стрессовых факторов для человека — это неопределенность. Дисклеймер: дальше идет натягивание совы на глобус, которое автору кажется оправданным, но остается на уровне неуверенной гипотезы. Но что такое неопределенность применительно к нашей теме? Это неспособность уловить взаимосвязи в объективной реальности. Когда переменных слишком много, либо мир слишком однороден для вычленения важных элементов, либо слишком малый объем наблюдения для потенциальных выводов. Здесь мы упираемся в процессы анализа и синтеза. Несмотря на то, что они идут рука об руку, и представлены в паре, их соотношение может варьироваться. Если у вас синтез не поспевает за анализом, то вы видите огромное множество явлений, но не можете установить взаимосвязи. В этом случае мир кажется сложным, раздробленным, пугающим. Если же синтез опережает анализ, то мир воспринимается цельной незыблемой, но неконтролируемой штукой. При любом дисбалансе теряется чувство контроля над жизнью и повышается субъективный уровень неопределенности, подтягивающий за собой и уровень стресса.
Возвращаемся к людям, которые негативно относятся к появлению нейросетей. В рамках консультирования я обратил внимание, что эта ригидность (шесть и более монтенегриков из десяти) проявляется и в других сферах. В рамках поведенческой модели, им свойственны одни и те же реакции, например, в конфликтах, даже если они понимают их неэффективность и, иногда, деструктивность. В рамках коммуникации — когда один и тот же лексикон, позиция в диалоге, паравербальные характеристики используются как на условном заводе, так и в общении с партнером, родителями, детьми.
С одной стороны, это можно романтизировать и говорить, что данный человек обладает устойчивым характером и зрелой личностью, что у него сформированная система ценностей и он умеет «стоять на своём». С другой стороны, невозможность выйти за пределы одной-двух моделей поведения резко сужает спектр возможных решаемых задач. Но это на тактическом уровне. Если же мы перейдем на уровень стратегический, то выяснится, что у них (сошлюсь на свое любимое упражнение, которое каждый может сделать. Или попробовать сделать) условных вариантов жизни, где они могут быть счастливы — два или три. Плюс, они достаточно похожи и разница между ними зачастую символическая. И логично, что даже мысль о том, что что-то пойдет не так и закроет для них большинство (если не все) потенциальные дороги к личному счастью, вызывает сильную фрустрацию (психическое состояние, возникающее в ситуации реальной или предполагаемой невозможности удовлетворения тех или иных потребностей).
Если говорить про людей с умеренным отношением (оценим их от трех до пяти монтенегриков), то я больше склоняюсь к гипотезам либо об эскапизме (уходе от реальности), либо же о том, что срок предполагаемого повсеместного внедрения нейросетей, когда они начнут кардинально влиять на деятельность конкретного человека, превышает их личный горизонт планирования. Это похоже на прокрастинацию — пока дедлайн находится дальше нашего горизонта ближайшего планирования, мы можем думать «ой, сейчас пока можно ничего не делать, я все успею», а вот когда дедлайн в ноги врывается в наше сознание и лишает нас возможности о нем забыть — вот тогда начинается работа. Можно предположить, что нейтральность отношения у части выборки (подчеркиваю, только у части) обусловлена именно отсутствием необходимости вырабатывать решения и, следовательно, отношение прямо сейчас. Что будет дальше — вопрос.
Рассмотрим последнюю категорию — категорию позитивно воспринимающих нейросети людей. Исходя из результатов описанного выше упражнения, у них практически всегда набирается 4–5 сценариев, а иногда они даже превышают этот параметр (два и менее монтенегриков по нашей шкале). При этом, они описывают кардинально разные сценарии. Это дает им возможность не терять веры в свое персональное будущее, так как тот же нейросетевой «бум» может сделать лишь один из них невозможным, но остальные останутся в доступе. При этом, они могут достаточно легко адаптировать сценарии, а также создавать новые. И вот эта гибкость не только на тактическом, но и стратегическом уровне является их главным ресурсом (или одним из). Говоря иначе, они могут подобрать или найти, или создать инструмент, который повысит КПД их адаптивного ресурса.
Краткие выводы
Как я писал выше — не профессия определяет отношение человека к влиянию нейросетей на его жизни, а когнитивные характеристики самого человека. Если немного выходить за пределы описанной выборки и взять, допустим, деятелей искусств или специалистов в сфере прикладного искусства (условный дизайн, СММ, копирайтинг), то там соотношение примерно аналогичное. Кто-то уже прощается с годами выстроенной системой заработка, а кто-то воодушевленно адаптируется к новой сфере, меняя привычные страдания над пустым листом на GPT, а холсты и краски на NFT.
Мы не можем найти готовые варианты, даже в виде лайфхаков, так как их: а) мало; б) слишком много переменных для эффективного использования шаблонных инструментов. Следовательно, если не единственный, то один из основных методов — это развитие собственного мышления. Но не в плане забивания головы все новой и новой информацией (не забываем, что ее тоже придется анализировать и синтезировать), а именно развитий операций мышления. Для этого есть как стандартизированные упражнения, так и целые курсы. От себя я могу предложить вот такое небольшое упражнение, направленное на борьбу с тревогой путем повышения когнитивной лабильности.
Мы с вами — пионеры времени, когда каждый застанет больше одного глобального изменения и посмотрит минимум на две промышленные (или технологические) революции. Вырабатывать способы жизни в новом мире — тоже нам. И, на мой скромный взгляд, если вы хотите жить свою жизнь немного проще, а также потенциально чуть-чуть облегчить жизнь ваших детей (хочется верить, что они будут приходить за советом не только к гуглу, чатуЖиПиТи или всевозможным ассистентам), то стоит заняться своим мышлением уже сейчас.
С уважением
Сергей Максимов.
Психолог.
P.S. В своём ТГ-канале я отвечаю на анонимные вопросы. Только ответы и статьи, без мемов и спама. https://t.me/maximov_psy
