Ноги
Привет, старик Гиктаймс!
Я тебя помню с рождения. Помню, как ты отделился от Хабрахабра. Как гремел на весь мир. Тут было всё! От политсрачей до DIY-проектов. От грёз о будущем до воспоминаний о прошлом.
Сколько ног я с тех пор поменял — уже и перестал считать. А потом на тебя, что называется, «забили». Ты стал неинтересен своим разработчикам, переключившимся на новые проекты. Им было некогда прикрутить к тебе голографический интерфейс, а затем и все последующие новшества. Ну, а перед тем, как окончательно превратить тебя в абандон — ещё и перевели на HTML 3.2 и восьмибитную кодировку. Аргумент — «чтобы в Arachne работало, всё равно теперь тут будут тусоваться полтора олдфага». Так оно и случилось. Трудно в середине двадцать второго века быть популярным ресурсу, не задействующему через нейроинтерфейс все шесть чувств.
А я сегодня опять надгробие для ног гравировал. Ручная гравировка сегодня — услуга очень редкая и дорогая, но ведь у любых ног первые и последние хозяева — богачи. Вот и у этих история вполне типична.
Купил их с пылу, с жару, прямо из выращивателя один бизнесмен. Всего три месяца проносил и поменял. Так-то бизнесмены раз в два-три года ноги меняют, а этот внезапно решил размер сменить с 45 на 46. По его словам, «потому что Жириновский только такие носит». Жириновский, кстати, полностью сменил интересы, если кто не знает. В барды подался.
Трёхмесячные ноги по цене трёхлетних были выкуплены мгновенно. Новым их хозяином стал представитель среднего класса. Долго пользовался, пока им 35 лет не исполнилось. Тоже вполне типичный случай.
Затем их купил у него человек победнее. И здесь история более, чем типичная: когда ногам стукнуло 60, одна из них заболела артритом. Тогда он её поменял и продал антиквариатчику, а вторую продолжил носить. Любят нищеброды иногда ноги по отдельности менять. Антиквариатчик подключил покупку к поддерживателю, вылечил и стал ждать, пока та же участь постигнет и вторую ногу. Ждать пришлось год. Тогда он выкупил и её, тоже вылечил и стал обе носить.
А в 75 ноги умерли. Сегодня их похоронят и поставят надгробие с моей гравировкой.
Ну, а благоверная моя — легфри, она принципиально ноги не носит. Как в двадцать первом веке многие принципиально часов не носили, потому что смартфоны есть — помните? Она пользуется чисто механической инвалидной коляской, так как её легче обслуживать в домашних условиях, чем ноги. И в шутку называет себя амишкой, хотя у амишей процедура замены ног не отличается от общепринятой. Единственное выдвигаемое ими условие — чтобы энергия для выращивателя вырабатывалась локально.
Другие легфри, наоборот, очень высокотехнологичные бионические протезы носят. Но и тех и других немного. Не знаю, как у вас, а в нашем городе общество к ним благосклонно относится. В худшем случае — за чудаков держит, не более.
Вот такую весёлую жизнь подкинули нам медики, сделав всего человека бессмертным, кроме ног. Никто уже и не помнит, не смогли или не захотели, но всех устроило. Профсоюз могильщиков был очень рад, что профессию удалось сохранить. Ну, а мы, гравировщики, ещё больше обрадовались: ноги меняют хозяев несколько раз — значит, больше дат на надгробии писать.
Ну, а теперь — о том, зачем я, собственно, сюда пришёл. Об этом я могу говорить очень долго. Штихель штихелю рознь. Одно дело — шпицштихель…
