Не 1000 и 1 ночь, но 1 год и 10 дней в «Слёрме»
Начнём с того, что к устойчивым предостерегающим выражениям, когда стоит отбежать в сторону, пригнуться и закрыть уши, или просто сигануть в траншею, теперь относятся не только «бойтесь данайцев, дары приносящих», «ты куда гранату бросил?» и «вспышка слева», но и:
- «Мы бирюзовая компания»
- «Мы никого не увольняем и у нас нет текучки»
- «У нас компания только с белой зарплатой, все работают удалённо»
- «Мы не назначаем человеку должность, он сам врастает в обязанности»
- «У нас с этой недели Agile»
Я до сих пор не решил, повезло мне или нет оказаться в «Слёрме». С одной стороны, на игры в оловянные солдатики потрачен целый год, с другой стороны такого опыта, право слово, за десять лет в классической «красной» корпорации не получишь.
N.B. Для хранителей «Хабра». Да, «Хабр» — не жалобная книга. И это правильно. Но в данном тексте я рассказываю о работе в течение 1 года в компании, которае ныне находится в ТОП-10 (моими усилиями тоже). Думаю, что отправлять в черновики не стоит. Пусть «хабровчане» решат — полезен им такой опыт или нет. А в некоторой степени он был уникален. Лично я знаю, что я своим знакомым и друзьям никогда не посоветую на Слёрма, ни Southbridge. Ниже вы прочитаете почему. Даже с документами.
Началось всё относительно спокойно. Я прогуливался с женой по Коломенскому парку и мне позвонил мой старый друг Нияз Абдуллин и говорит:»Слушай, хочешь попробовать себя IT-редактором. Ты уже уже пять лет журналистикой и публицистикой занимаешься». »А давай! », — ответил я.
И понеслось.
Москва, гостиница «Ленинград», примерно трети из этих улыбчивых людей в компании уже нет. Кто вовремя и вежливо «свинтил», вроде Павла Селиванова, кого «свинтили».
Первая встреча и первые обещания
3 сентября в Питере в конференц-зале Selectel «Слёрм» проводил мероприятие, а так же ещё проходил «День техдира» Димы Симонова.
Генеральный директор Игорь Олемской пригласил меня в переговорку. И первым вопросом перед «здрасте» было: «Ты, наверное, запойный, да?». Классический, как потом выяснилось, его подход к общению с сотрудниками.
Причина вопроса была в том, что я практически четверо суток был вне связи. При этом я заранее предупредил и коммерческого директора Антона Скобина и генерального директора Игоря Олемского, что мы с поисково-спасательным отрядом «Надежда» отправляемся в Нижегородскую область на поиски пропавшей в лесах девочка Зарины Авгоновой.
То ещё было приключение: и медведица, которая бродила рядом с поисковыми отрядами, и соответственно сотрудники Росгвардии с «грачами», хотя хотя у меня очень большие сомнения, что 9×19 Para сможет остановить взрослого медведя. Потом мы ещё нашли следы медвежонка и поняли, что медведица нас просто уводит от места лежбища, но если мы туда случайно нагрянем, порвёт на множество японских флагов — и пистолеты Ярыгина «Грачи» никак не помогут. Тут нужен 7,62×54 минимум.
Поиск: https://drive.google.com/file/d/13nzmjhgqzthYRqN-pHM0YwFx0d2FY0ON/view? usp=sharing
Поиск: https://drive.google.com/file/d/13vVFhbCT6kJ7krrKz0BN2oLsVATnDF5W/view? usp=sharing
Поиск: https://drive.google.com/file/d/14-BFJf_0b0a0t8tVTYR9tKIKMHJZhC-g/view? usp=sharing
Девочку нашли на 4 сутки: https://drive.google.com/file/d/14mwdzsnt9Vru07z66vd8QcjaTtYh7K68/view? usp=sharing
Девочка, слава богу, нашлась, правда не спали мы четверо суток. Но на мероприятия я успел. Был свеж, бодр. Вот только не готов к вопросу: «запойный я алкоголик или нет». В ответ просилась фраза: «А не…удак ли ты, человече?». Но так как у меня хорошее воспитании и врождённое любопытство, я решил посмотреть, чтобы будет далее.
А далее руководство Слёрма рассказало, что в компании работает 600 человек (потом выяснилось, что около 50, может я ослышался, не знаю), что Слёрм одна из немногих в России «бюрюзовых компаний», что всё у них по-белому от и до, что их задача выстраивать IT-комьюнити в России, что в компании никого и никогда не увольняют и нет текучки. И если человек не встраивается в одну из команд, ему подбирают место в другой. Что не человек получает должность, а набирает на себя компетенции и постепенно должность обрастает вокруг него.
«Райское место, тысяча чертей», — подумал я. А говорил мне папа ещё в 5 лет не верить в сказки.
Нияза уволили через два месяца. Это я к тому, что »мы никого не увольняем, у нас нет текучки». Так как мы с Ниязом знакомы уже 16 лет, то естественно я с ним связался и спросил «Why?».»Ну, просто, вот так, сказали и всё», — ответил жизнерадостно Нияз. Он вообще не умеет расстраиваться — светлый человечище.
N.B. Рекомендую Нияза Абдуллина, как (говорю, не стесняясь) великолепного художественного и технического переводчика. Мы с начинали вместе в фантастике ещё в 2004 году. Только я свернул на художественные тексты и публицистику, а Нияз на переводику, где достиг поистине впечатляющих профессиональных высот.
Это я уже потом понял, что мотивация решений в «Слёрме» не подчиняется законам логики и диалектики. «Просто так» — самый частый ответ. Например, так решил Игорь Олемской, генеральный директор. Или коммерческий директор Антон Скобин сообщает, что не может с этим человеком работать, так как они психологически несовместимы. Бывало и такое.
Главные актёры труппы образовательно-развлекательного центра «Слёрм»
В принципе Игорь olemskoi и Антон aSkobin — это центральные персонажи повествования, потому, если вы не против, я уделю каждому их них несколько строк.
Игорь olemskoi, генеральный директор — человек обладающий напором, уверенностью, неплохими интеллектуальными задатками, отсутствием морали и нарциссизмом. Получает удовольствием «продавливать» людей — чаще всего сотрудников, так безопаснее. То есть вперившись взором задавать порой странные вопросы, выводить из себя, провоцировать. В случае возможности девушек доводить до слёз и откровенной истерики. Ему достаточно почувствовать хоть раз слабое место человека, и он это будет использовать постоянно — хоть на daily, хоть на demo, хоть на retro. Он считает это сильными качествами руководителя — обесценивать работу, чтобы никто даже не думал попросить повышение зарплаты (aSkobin некогда мне в красках рассказывал, как Игорь матами объяснял Владимиру Гурьянову, опытному и отличному DevOps-инженеру, что он никто и не имеет даже права требовать повышения заработной платы), минут пять поизбивать морально за ошибку, а потом сказать »но это не важно, главное, мы получили ценный опыт» и так далее. Я к этому относился нормально, потому что ещё при первой встрече отметил нарциссические черты его личности. А потом только многократно убеждался, что он классический нарцисс — и его реакции банальные и скучные в рамках этой патологии психики. Нарциссы сами по себе скучны — у них очень скудна вариативность поведения. В целом, он меня так и не удивил — не вышел за рамки.
Антон aSkobin, коммерческий директор — вторая его половинка. Именно потому руководство «Слёрм» настолько целостно. Антон — «пограничник». Он открыто называет себя consigliere Игоря. Если кто не помнит, этот термин вошёл в литературную среду из «Крёстного отца». У Антона пограничное психическое расстройство — и потому он полностью зависим от Игоря. Достаточно одной уничижительной фразы Игоря, чтобы Антон впал в молчаливую меланхолию. И опять же достаточно похвалы, чтобы Антона выбросило в деятельную фазу мании — с кучей идей, бешеной работоспособностью, работой по ночам, беспрецедентной верностью. Думаю, такой верности не было даже у доктора Гёббельса по отношению к Фюреру —, а любил он его беззаветно.
У них сложилась невероятно крепкая, хотя и немного банальная по своей сути пара «нарцисс»-«пограничник»
Я наравне с другими
Хочу тебе служить.
От ревности сухими
Губами ворожить.
Я больше не ревную.
Но я тебя хочу.
И сам себя несу я,
Как жертва палачу.
Осип Мандельштам
Сэм Вакнин, автор книги «Злокачественная самовлюбленность: Нарциссизм пересмотренный» (2001), считает, что »идеал нарцисса — обожающий, покорный и самопорочащий партнёр». Кто работал или работает в «Слёрме», думаю, сразу увидит этот образ и назовут имя.
Совсем недавно, когда обсуждалось, что зарплатного фонда хватит на 2–3 месяца и ещё 1 миллион на овердрафте в банке и рассматривались варианты слияния с крупной компанией или присоединение крупного инвестора с правом голоса, Антон в рамках своей роли «пограничника» заявил:»Что уйдёт из компании, если будет третий человек принимать решения, а не только двое — он и Игорь». Чем только подтвердил мою уверенность в диагнозе взаимоотношений этой пары.
Потом Игорь вопросил:»Кто готов отказаться от части зарплаты ради компании? » »Я готов отказаться ещё от трети зарплаты», — сразу же воскликнул Антон.»Ещё? », — недоумённо переспросил Игорь. Он просто забыл или даже не заметил, что Антон уже отказывался от трети своей зарплаты весной, когда ударил карантин по всем офлайн мероприятиям. И все увидели, как Антон просто поник, сполз в кресле — его весеннюю жертву не просто не оценили, её даже не заметили.
Если обратиться к классической теории, то нарцисс может быть счастлив с:
— инвертированным нарциссом;
— мазохистичной личностью;
— «пограничником», то есть, человеком с пограничным расстройством личности.
Чаще всего это биполярное аффективное расстройство второго типа с быстрой сменой фаз, что даёт и огромную трудоспособность в период мании, фонтанирование идеями и гипотезами, и полную управляемость в период депрессии.
Как это сказывается на управлении персоналом, общении с персоналом, управлении компанией, мы рассмотрим дальше. Так уж устроен мир, патологические отношения никогда не приводят к положительному результату — там всегда чего-то или слишком много, или слишком мало.
Agile, и никаких гвоздей…
В какой-то момент игры в оловянных солдатиков Игорю наскучили и он захотел трансформеров. В том смысле, что «бирюзовость» была забыта, вышла из лексикона предприятия. Зато прочно вошло словосочетанием «Agile-трансформация». Со всеми необходимым артефактами Scrum.
Хорошее по-сути начинание, если бы не превратилось в карго-культ.
Помню первое проявление blameless-культуры. Тогда, в феврале 2020 года формировалась команда маркетинга. Появились новые люди. И «Слёрм» проводил в Москве в гостинице «Севастополь» Слёрм Agile. И была там новенькая девушка Юля Остапенко. Она даже сама сшила двух плюшевых «слёрмиков», так хотела стать частью проекта и так старался влиться в него.
Вечером после мероприятия вся команда собралась в ресторане «Крым» на втором этаже. Я расположился в уголочке, чтобы спокойно за всеми наблюдать и релаксировать. А Юля совершила три ошибки:
- Села напротив Антона
- Включилась в разговор, который вёл Антон
- В какой-то момент возразила ему и решила отстоять своё мнение
Дальнейшее можно было охарактеризовать, как »попала белка в мясорубку». Вначале с ней спорил Антон, а когда стал проигрывать по аргументам, включился Игорь. Ну, вы же помните, Слёрм — «бюрюзовая» компания, каждый специалист равен другому, каждый может высказать своё мнение. Плюс мы внедряем Agile и его фреймворк Scrum c его blameless-культурой.
Игорь морально избивал эту девочку вопросами в стиле »А почему ты так думаешь? »,»А кто тебе давал право спорить с человеком, который намного опытнее тебя? »,»А кто ты тут вообще такая без году неделя? » и в таком же духе.
В какой-то момент я не выдержал: «Эй, коллеги, может хватит?». За девушку заступился Александр Зосим, которого тоже уволили через пару месяцев. Остальные молчали — ошарашенные, что воообще сейчас это происходит. А происходила банальная вещь — девочка зацепила главную ценность «нарцисса», а именно его «пограничника». Психопатологического любовника. И потом Игорь морально избивал её до тех пор, пока она не разрыдалась и не убежала. А когда мы поднимались обратно на 4 этаж похвастался перед несколькими людьми в моём присутствии:»Как я её, а? ». В тот же день Юлю уволили. Антон сказал, что он «психологически не может с ней работать».
В Agile важна ещё честность, открытость, прозрачность. Постепенно в процессах выбыло и первое, и второе, и третье.
Зачем-то, хотя в компании это не принято, Игорь и маркетингу, а затем технической поддержке, указывая на меня, в тот же февральский вечер рассказал без моего согласия, сколько я получаю:»Вот, смотрите, берите пример. Человек зарабатывает 200 000. И вы можете. Главное стараться». Как выяснилось всего дней через 10, он прекрасно понимал, зачем это делает.
Как 4 раза за год изменить условия оплаты — и чувствовать при этом свою правоту
Да, для меня это, честно, было впервые, когда обещания ничего не значат, а главенствует принцип »сегодня барин дал, завтра барин взял». А если не нравится, можешь увольняться.
Изначально в сентябре у меня с Игорем сложилась договорённость, что я получаю за статью 10 000 рублей + 1 рубль за каждый просмотр. Правда, они малость офигели от результатов, всё же у меня был пятилетний опыт публициста и даже военного журналиста. Создать в комментариях дискуссию, подобрать заголовок — и 50 000 — 70 000 просмотров обеспечены.
Зато я смог поднять Слёрм в рейтинге Хабра где-то с 40-го места на 3-е. Выше уже никак. Выше уже Selectel и mail.ru, у которых полноценные редакторские отделы с парой десятков людей.
За что я благодарен Слёрму, так за то, что столь высокая зарплата в первые месяцы дала мне возможность не вылечить, но сильно поправить здоровье моей мамы. У неё ревматоидный артрит — это невероятные боли и порой даже невозможность встать с постели. Всё, что я зарабатывал в Слёрме уходило на оплату квартиры в Царицыно и на лечение мамы в Институте ревматологии им. Насоновой. Спасибо и низкий поклон московским врачам, они многое сделали и поставили маму на ноги. Но денег уходило просто невероятное количество, слишком запущенная была болезнь и слишком разрушено здравоохранение на Украине.
А в январе случился первый «красный разговор» с Игорем. У нас же «бирюзовая компания», вы помните? Но Игорь считал, что иногда имеет право поговорить «по-красном». С художественным, очень жалко звучащим матом и прочим. Мне объясняли, что моё подразделение и я, как руководитель, слишком много кушаем. Не поднимались вопросы, что мы даём компании, сколько от нас приходит заявок, формирование облика компании, благодарственные письма читателей (были и такие), что такое долгосрочный эффект, лояльность клиентов, сторителлинг, репутация. Просто много кушаем.
N.B. Вы не поверите, но мама одной девушки прочитала мою статью на Хабре о депрессии, дала почитать ей. И она связалась со мной через нашего контент-менеджера. Спасибо Жене. И теперь я веду эту девушку в Германии, поддерживаю её в очень тяжёлом депрессивном эпизоде. Я помог ей подобрать хорошего врача, вместе с врачом мы выбрали верный SNRIs антидепрессант и стратегию лечения. Девушке всё ещё тяжело, но она уже оценивает своё состояние на 70%. И у неё нет суицидальных мыслей. Я могу сказать, что уже в этом в этом от Слёрма получилась хоть какая-то польза. Благодаря публикациям я спас (совсем без шуток и бахвальства, кто испытывал депрессию, тот знает) спас человека от гибели. И продолжаю поддерживать в лечении сейчас. Каждый день. Каждое утро.
Я слушал Игоря примерно 5 минут. После этого очень мягко и корректно, только литературными словами объяснил: «Игорь, если мы решили поговорить «по-красному», то теперь мой черёд. Говорить со мной в таком тоне и даже с такими словами может крайне ограниченный круг лиц. Во-первых, это очень близкие друзья — и я к ним прислушаюсь. Я тоже могу ошибаться, как любой человек. Во-вторых, это люди, которых я очень уважаю. Это три человека. Оператор Генштаба полковник ВС в запасе, полковник ГРУ в запасе и подполковник «Вымпела» в запасе — за их невероятную тяжёлую и долгую службы стране, за военный опыт и за жизненный опыт. Кроме того, я готов выслушать «по-красному» моих однополчан, когда я работал военным журналистом. Всё. А тебе, Игорь, я права говорить со мной «по-красному» не давал. Никогда. Ни разу. И до этого права ты никогда не дорастёшь. Весь страшномосковский твой риск, который у тебя в жизни был и будет, это подвернуть ногу, вылезая с кожаного кресла внедорожника. И когда ты со мной пытаешься говорить по-красному, то вызываешь исключительно молчаливое веселье и каменное выражение морды лица, чтобы не заржать в голос».
Больше со мной «по-красному» говорить не пытались. Говорили с другими — и не раз. Но это уже другие истории, принадлежащие другим людям.
В итоге Игорь сказал, что правила оплаты для меня меняются. Я больше не получаю 10 000 рублей за каждую статью и 1 рубль за комментарий. Теперь я просто получаю 20 000 за статью. Плюс мне были запрещены любые побочные темы, кроме технических. Никаких статей в хаб «Здоровье гика», никаких историй от военных о других странах, которые «хабровчане» просто нигде больше бы не прочитали — чтобы услышать эти истории, чтобы добиться согласия на публикацию, нужен очень высокий уровень доверия или ряд военных операций бок о бок. Я сразу сказал, что рейтинг обвалится — так и случилось. Но когда это «нарциссы» кого-то слушали, кроме себя?
Это был первый раз, когда без предупреждения за месяц изменились правила игры.
Я долечил маму, хотя и влез в кредитки — потому что даже зарплаты в 200 000 не хватило. Завершался февраль. Тут я напомню, как Игорь без моего согласия всем рассказал, сколько я получаю. Тогда я не понял зачем.
Через 10 дней я узнал ответ. 4 марта, как говорится «в 4 часа утра, без объявления войны», а так-то в 10 утра мне по Zoom вызвонили Игорь с Антоном и сказали простую вещь:»Мы решили, что ты слишком много зарабатываешь». Скажу честно, я слышал и в свой адрес, и в адрес других людей разные поводы и увольнений, и снижение зарплат, и отмены бонусов. «Из-за тебя сорвалась сделка», «Из-за тебя ушёл клиент», «Ты не выполняешь KPI уже полгода», «Ты непонятно чем занимался полмесяца». Но такое…
Определённо в бриллиантовую книжку цитат:»Ты слишком много зарабатываешь».
И мне сообщили, что в компании сейчас есть только одно место, в маркетинге. С окладом 80 000 рублей. Как я сейчас уже понимаю, тогда им очень хотелось, чтобы я их двоих паровозиком направил в одно известное место. Но на мне висели кредиты и долги, которые остались после лечения мамы. И просто так оказаться без работы я физически не мог.
Если бы по-человечески они предупредили меня за месяц, что мой оклад изменится, я бы многое скорректировал, подогнал бюджет, от чего-то бы отказался. А так они изменили мне оклад задним числом и оставили с 80 000 рублей и долгами.
Окей. И не из таких передряг выбирались. Главное, что маме легче. Это был второй раз, когда «Слёрм» без предупреждения изменил условия оплаты.
В итоге мне такая ситуация надоела, я вызвал Антона на разговор и мы пришли к договорённости, что в очередной раз возвращаю рейтинг Southbridge на Хабре в десятку, держу его не меньше 300, и создаю более 2000 переходов на slurm.io. И за это получаю бонус к окладу. При этом Антон утверждал, что снижение оклада произошло потому, что я стал хуже писать. Эх… Ему бы ещё логи научиться подчищать.
Врать научился, и запоминать где и как соврал нет.
Скажу честно, непростая задача, потому что хабровчан уже легонько поташнивало от бесконечных статей об Agile и статей «купи-купи-купи». Как и меня, скажу честно. Я не для этого пришёл в «Слёрм». Но поделать я уж ничего не мог — такие ставились задачи. Разве что по мере сил давал свободу переводчику Паше Демковичу Finnix — он очень талантливый DevOps-инженер и хороший переводчик. Пока я был в Слёрме, я прикрывал его, как мог. Да и после увольнения сделал так, чтобы у него появилась возможность сбежать с этой пиратской шхуны, где генеральный с коммерческим дуют шмаль, по вантам бегают офигевшие от разнонаправленных команд матросы, все днища у бочек с ромом выбиты, а попугай охрип от воплей «Полундрррра!». Я не бросаю своих.
Ах да, чуть не забыл ещё один эпизод. В конце июля мне не от главного бухгалтера Ирины Шуруповой, а от её помощницы пришла неожиданно «Дополнение к договору №2», в котором мой оклад неожиданно стал 22989 рублей, причём это дополнение должен было вступить в силу с 1 марта. И опять-таки задним числом. Во дворе июль, а допсоглашение меняет правила игры с 1 марта.
Я сразу же позвонил коммерческому директору Антону и вопрос:»Что есть это, о юный падаван? » А так как я давно понял, что слёрмовским шулерам доверять нельзя, то уютно расположил свой Samsung Note 10+ чуть ниже стола, чтобы выглядывал блок камеры, и снял на всякий случай весь видео-разговор по Zoom. На всякий случай, вдруг мне захочется показать, как Антон лично эмоционально жестикулируя, рассказывает:
- Что это нормально для компании, все подписывают это соглашение на 22 000 рублей;
- Сделано это, чтобы уйти от налогов — это к слову о «белой зарплате» и «белой компании»;
- Сделано на всякий случай, если с человеком приходится расставаться по-плохому, то чтобы заплатить ему меньше на выходе;
У меня почему-то стойкое ощущение, что и налоговая, и трудовая инспекции крайне заинтересуются, что там мне Антон сообщил. Им тоже надо план выполнять.
Насколько я понимаю, если бы я подписал это нарушающее закон соглашение, то со мной «по-хорошему» бы тогда и расстались. Но и сделал морду ничего непонимающего кота и просто забил на этот договор. Законодательство Российской Федерации предусматривает, что сотрудник не обязан подписывать дискриминирующие его договора, дополнения к ним и прочие документы.
Так как я довольно любопытный, то я поспрашивал у сотрудников. Нет, это не нормально для компании, никто такого не подписывал. Да и в целом, как мне кажется, подписывать дополнения к договору задним числом за 1 марта в конце июля месяца — это как-то незаконно что ли. Да ещё и коммерческий директор, по сути, провернул зачем-то это через обычного бухгалтера, за спиной главного бухгалтера Ирины, с которой у меня всегда были хорошие отношения.
План закон, выполнение долг, перевыполнение честь
Вот прям духом 80-х повеяло, как вспомнил. Каждый месяц в «Слёрме» начинался с плана. Собиралось общее партсобрание маркетинга. Каждый должен был включить в Zoom видео, иначе, по словам Игоря «это неуважение к команде».
«У ну-ка, возьмём (условно) 10 000 000?» — вопрошал генеральный директор Игорь Олемской с ленинским прищуром в глазах.
Обычно воцарялось молчание. Потому что (условно) 8 миллионов в прошлом месяце наскребли еле-еле и то только с применением китайских пыток по отношению к корпоративным клиентам.
Чтобы «беломорина» табачной фабрики имени Урицкого казалось слаще и выглядела, как Cohiba Esplendidos, Игорь добавлял: «Если возьмём 10 000 000 — всему маркетингу премия. 100 000 рублей».
Нет, если вы подумали, что каждому по сто штук, это громадная, чуть ли не классово-социальная ошибка. Эти самые сто тысяч делились на количество человек в маркетинге — в разные периоды от 8 до 11. Согласитесь, отличная мотивация для свершения невозможного. Игорь тоже там думал — потому в его взгляде сверкала гордость за команду личных оловянных солдатиков.
А так как никому особо не хотелось с спорить с генеральным, а потом неожиданно оказаться «слабым звеном», то все с каменными лицами строителей коммунизма кивали. Как сделать эти (условно) 10 миллионов, когда по всем прикидкам, дай бог, наскребается в лучшем случае семь — непонятно.
Но, как в старом советском анекдоте:»У нас на партсобрании каждый немножко «против», но все вместе категорически «за»»
Что? Не слышу? Погромче товарищи с галёрки… Какие-то показатели? Сравнение с предыдущими периодами или предыдущими мероприятиями? Какие-то предиктивные модели? Retention rate? Churn rate?
Это мелко для настоящих комсомольцев-слёрмовцев. Партия сказала «Надо», комсомол ответил «Есть». Потому что в «бирюзовой» компании все равны, каждый может высказать мнение, возразить, усомниться в достижении плана. Да вообще всё может. Кроме того, что не может. Все животные равны, но некоторые равнее других.
Гвозди бы делать из этих людей…
Как обстоят дела с планированием, а так же с «бирюзовостью» компании мы уже, вроде как, разобрались. Как «не увольняют и нет текучки» тоже. Как держатся договорённости по оплате выяснили.
Теперь поговорим о том, что »не человек получает должность, а набирает на себя компетенции и постепенно должность обрастает вокруг него».
С некоторых пор Игорь начал повторять, что Иркутск — это «Клондайк» IT-специалистов. И начал массово набирать оттуда сотрудников. Логику его можно было понять, если в центральных регионах специалист стоил, предположим, 80 000, то в Иркутске 40 000. Сплошная выгода. Клондайк.
Оттуда же он выкопал одну девоньку. ЧуПАКабру tsunami_shu, одним словом. Которая мигом начала всех строить и ровнять чисто корпоративными методами, а заодно набирать в команду своих знакомых — что в целом логично для захвата власти. Ну, вот есть у этого человека такая слабость. Хочется ему. Вот и проявляется практически во всех действиях.
Через две недели после появления чуПАКабры Игорь сделал её product owner и маркетига, и отдела по производству. Напомню »мы не назначаем человеку должность, он сам врастает в обязанности».
»— Мы — новое домоуправление нашего дома, — в сдержанной ярости заговорил черный.
— Я — Швондер, она — Вяземская, он — товарищ Пеструхин и Шаровкин. И вот мы…
— Это вас вселили в квартиру Федора Павловича Саблина?
— Нас, — ответил Швондер.
— Боже, пропал калабуховский дом! — в отчаянии воскликнул Филипп Филиппович и всплеснул руками.»
Не помню с тех пор ни одного спринта, который был бы выполнен на 100%. А ситуация с курсом по Ceph, когда провалили все сроки, решили отмолчаться и просто тихонько менять даты на сайте. А курс по мониторингу и логированию, где ровно то же самое? А…
Сейчас «Слёрм» объективно провалил по срокам три курса.
Антон в объяснительной записке перед вкладчиками написал, что они попали в идеальный шторм. Хороший ответ, который ни на что не отвечает. Если это происходит с тремя курсами одновременно — это три идеальных шторма или один? Или же кто-то с кадровой политикой промахнулись, как армянский затонированный Шаттл мимо Луны? Или когда-то случайно попали в «голубой океан» Kubrnetes и не поняли, когда он стали «красным»?
Недавно взяли девочку 1995 года рождения в качестве product owner. В понедельник взяли, а в четверг её имя уже начало системно удаляться из всех внутренних телеграм-чатов «Слёрма». Это так в «Слёрме» знаменуются увольнения — без фейерверков и шампанского, зато все знают и понимают. Я тогда, помнится, даже прокомментировал:»Бедная девочка, даже чихнуть не успела». Скорее всего, оценила этот балаган изнутри и решила на кабаньих копытцах «пересечь границу у реки», как в песне поётся. Ну, или в очередной раз коммерческий директор Антон Скобин ультимативно заявил, что работать с ней не сможет — это нарушает его хрупкое душевное равновесие.
Недавно вспоминали с сотрудниками, а кто продержался больше года? А никто. Ну, разве что я — 1 год и 10 дней.
Недавно взяли «специалиста по экспансии». Не шучу, так и назвали. А что, дело правильное, хорошее и светлое, как призрак коммунизма. В конце-то концов для «Слёрма» не охвачены такие перспективные рынки, как Марс, Венера, спутники Юпитера, да и Сатурн, чего он там прячется, тоже громадная территория для экспансии. А там и до Урана на ионных движках доползти можно будет.
Потому что с таким подходом на развитом и давно уже забитом англоязычном рынке сожрут и не заметят. А китайцы просто не пустят.
Но зато звучит мощно — «специалист по экспансии». Осталось только «Звезду Смерти» построить и править Галактикой. Уверен, у них получится.
Сеем разумное, доброе, вечное…
В Слёрм, то есть в Southbridge, есть одна маленькая особенность. Насколько издевательски относятся к работникам Слёрма, настолько же уважительно к работникам Southbridge. Потому что без инженеров, эта шхуна капитана Джека Воробья затонет, не выходя из порта.
В Southbridge много классных DevOps инженеров и просто классных ребят. И многие уже сейчас ищут работу — достойные компании с 300+. Я с ними общался. Одного уже переманил на нормальную должность в нормальной компании. Это HR на заметку.
Отличный специалист и оратор Марсель Ибраев. Просто классный человечище и гениальный DevOps Павел Селиванов, который вовремя свалил с «Титаника» в mail.ru, где хотя бы понятны правила игры. Ироничный, хоть и молчаливый, и невероятно опытный инженер Владимир Гурьянов. Морально твёрдый, правильный по-человечески, опытный и надёжный Николай Месропян. Прекрасная и внешне, и внутренне Ирина Кубанева — корпоративным клиентам повезло с ней. Мягкая, добрая, способная терпеливо и понятно объяснять все финансовые вопросы главный бухгалтер Ирина Шурупова. Они слишком хороши для патологической парочки «нарцисса»-«пограничника», чтобы оставаться в «Слёрме» там долго.
Увольнение
Признаюсь, я встретил его с лёгким сердцем. И когда в 10–00 понедельника мне позвонил Антон и сказал, что меня увольняет за то, что »я не уважаю пользователей Хабра», я только улыбнулся и попросил уволить этим же числом.
Но даже тут Антон не смог не соврать сотрудникам Southbridge. Когда они честно ответили, что Хабр порой самих их вводит во фрустрацию и многое из них на него ложили.
То Антон тут же дал «заднюю». «Пограничник» — что с него взять, твёрдости, как в пластилине (мягко говоря, судя по запаху).
Никогда он меня не защищал. Вспомним его хитрый подход с окладом в 22000 рублей вместо 80 000. Да и никого он не ценит, кроме Игоря, своей бесценной нарциссической пары. И место в целом мне подходило, но мне крепко надоели Игорь с Антоном. Я не люблю психопатологические пары. И не люблю наркоманов, даже тех, кто просто дует шмаль. Я им не доверяю.
В конце концов я не психиатр и даже не психотерапевт, чтобы каждое утро наблюдать их у себя на приёме на daily. Мне за вредность молоко не дают. Мне и вправду стало легче. Без «нарцисса» и без «пограничника».
А чтобы будет дальше? Экспансирует ли Слёрм Галактику? Кто знает…
Time will tell. Sooner or later time will tell.
