Квантовое будущее (продолжение)
Ссылка на первую часть.
Глава 2. Марсианская мечта
Глава 3. Дух Империи
Глава 2. Марсианская мечта
По небольшому холму на поверхности Марса, оставляя неглубокие следы на красном песке, прогуливался молодой ученый Максим Минин, прибывший двадцать минут назад пассажирским рейсом ИНКИСа на космодром города Туле по приглашению на работу в ведущую марсианскую корпорацию «Телеком-ру». Максим искренне верил, что никакого заговора марсиан против остального человечества не существует, и откровения, передаваемые пьяным шепотом на кухне после третьей бутылки, — всего лишь жалкие оправдания маргиналов-неудачников. Он собирался упорным трудом при поддержке своего изощренного ума добиться тепленького местечка где-нибудь на вершине телекомовской пирамиды. Макс искренне верил в осуществление своей марсианской мечты.
Он был одет весьма небрежно: в шерстяную вязаную кофту, слегка потертые джинсы и черные ботинки на толстой подошве. Вихрь мелкой красной пыли взметнулся над камнями, но послушные воле программы песчинки, падая на человека, мгновенно таяли словно ранний снег.
На Марсе, принадлежащем лично Максу, все было таким: наполовину настоящим, наполовину вымышленным. Недалеко от холма вертикально в землю обрывалась полупрозрачная стена громадного силового купола, он создавался сверхмощными кольцевыми излучателями электромагнитного поля, венчавшими металлические башни километровой высоты. Все семь башен, образовывавших правильный семиугольник, и восьмая, самая высокая, расположенная в центре, были видны с того места, где стоял Макс. Ближайшая башня своей серой мрачной громадой подпирала темное марсианское небо, дальние виднелись тонким черточками, пересекающими горизонт. К каждой из них прилагалась собственная атомная электростанция для питания обмоток излучателей. Вокруг колец искрилась и трещала корона миниатюрных молний, напоминая о жуткой мощи идущей через металлическое тело башен.
Семиугольник, вписанный в окружность полуразрушенного неглубокого кратера, закрывал силовым куполом территорию площадью несколько сотен квадратных километров. В пространстве, заполненном пригодной для дыхания атмосферой, возник вполне обычный земной город, а свободные от построек места заполнили милыми сердцу сосновыми рощами и прозрачными водоемами. Даже многие виды пернатых обитателей, не говоря уже о зверях, приспособились к жизни внутри.
По прихоти Макса, до места где он стоял, доносились звуки большого города к которым он привык в Москве: гул толпы, гудки машин, дребезжание и звон, размеренные удары со строительных площадок. Конечно, настоящие марсианские города упрятаны глубоко в пещеры, никаких опасных и дорогих силовых куполов нет и в помине, а при обнаружении детекторами любой формы жизни, кроме человеческой, включается сигнал биологической тревоги. Но виртуальная реальность дает широкий простор для любых фантазий.
Под боком силового купола, словно искусственное озеро, разлилось ровное бетонное поле космодрома с чашами радаров и диспетчерскими башенками по краям. У причальных шлюзов, стояли несколько тяжелых, грузовых кораблей. Они напоминали гигантских жуков с фюзеляжем, плавно переходящим к днищу в сопла двигателей. Пассажирские терминалы представляли из себя красноватые купола, выплавленные плазменной 3D-печатью из марсианского песка и камней. В них даже были встроены прозрачные участки для любования окрестностями, лишь слегка уступающие по прочности метровым перекрытиям купола.
На гранитном постаменте перед пассажирскими терминалами космодрома гордо смотрела вверх серебристая птица с короткими крыльями и характерным угловатым корпусом первых шатлов. Обтрепанная и побитая долгой жизнью, она чудом сохранила жажду великих открытий в хищном блеске черного носа и передней кромки крыльев. Самые лучшие машины, всегда несут в себе странное сочетание свойств — дух машины, который делает их почти живыми. Серебристая птица на постаменте была именно такой машиной. Она никогда не садилась на поверхность Марса, доставляя одни спускаемые аппараты, но наслаждалась почетным отдыхом именно здесь. Каждый день техники в скафандрах обдували корабль сжатым воздухом, выбивая красную пыль из мельчайших трещин начавшего разрушаться корпуса. Особенно тщательно они трудились около надписи «Викинг» на боку корабля. Нос «Викинга» был сориентирован на географический северный полюс Марса. На противоположной стороне терминала на юг смотрела «Буря», с запада и востока космодром ИНКИСа охраняли «Орион» и «Урал» — четыре знаменитых корабля, завоевавших для России лидерство в мировой космической гонке на заре эры межпланетных полетов.
На таком фоне и стоял Макс. Он зачитывал сообщение, хотя его по его мнению вполне хватило бы короткого сообщения в чате. Но его девушка требовала иллюзии живого общения, а быстрая связь была слишком дорога.
«Привет, Маша, я нормально долетел, без особых происшествий. Корабли ИНКИСа вполне надежны. Правда, провести три недели в криосне — удовольствие ниже среднего. Еще и две пересадки на орбитальных станциях, к тому же. Зато цены, как ты понимаешь, на рейсы ИНКИСа значительно ниже, чем у конкурентов. Сразу узнаю Телеком — жмоты, блин, на купе бизнес класса на лайнере «NASA-Spacelines», которые долетают до Марса за пять дней, ни за что не раскошелятся. Говорят, надо быть патриотом, хотя какой сейчас к черту патриотизм.
А вот из-за местной силы тяжести проблем поболе возникает: все на стены с разгону налетаю, да местных сшибаю. Надо будет записаться в специальный тренажерный зал, иначе через год-другой я смогу на Земле только ездить в коляске. В общем, к силе тяжести можно запросто привыкнуть, отвыкнуть немного сложнее, но тоже можно, вот что меня здесь реально напрягает, так это марсианские заморочки с экологией. Это конечно, другая крайность, у нас в Москве экология настолько хреновая, что крысы и тараканы дохнут, но как известно всем плевать. А перед полетом на Марс меня еще на Земле замучили тестами по экологической грамотности, и в полете учебные фильмы постоянно крутили, к тому же я обязан установить на свой чип особые программы, следящие за моей законопослушностью. Такое ощущение складывается, что на Марсе все земляне по умолчанию считаются какими-то свиньями, норовящими загадить все вокруг. Типа такая местная разновидность жлобства: вот приезжие дурни, а мы, коренные марсиане, будем учить их уму разуму. А не дай бог, я брошу на пол какой окурок или огрызок, мой собственный чип сразу же сообщит куда следует, то бишь экологической службе, и на меня наложат огромный-преогромный штраф, а при рецидиве могут и тюремный срок впаять. Ведь, поди ж ты, и государств больше нет, а экослужба пугало пострашнее, чем родное КГБ или МИК, при одном упоминании о ней сразу ручки-ножки у всех марсиан отнимаются, противно, блин.
Не знаю уж так ли опасен брошенный мусор, может ли он вызвать массовую эпидемию, или способен ли какой недалекий хрен спровоцировать аварию в системах жизнеобеспечения. Все это по-моему, настолько же страшно, насколько и маловероятно. Смерть в изолированном секторе от неизвестной заразы или смерть от декомпрессии — вещь ужасная, но, как говорится, волков бояться — в лес не ходить. Надо было селиться на планете с враждебной внешней средой, чтобы потом трястись над каждым непонятным пятнышком: «А-а, вдруг это инопланетная плесень, она попадет в организм и из меня прорастут марсианские мухоморы». Честное слово, люди, чуток пожившие на Марсе, становятся словно свихнувшиеся на этой теме, таких ужасов наслушался еще в полете, что хватит на несколько первоклассных триллеров. Создается впечатление, что кто-то целенаправленно внедряет в массовое сознание страх перед авариями, пожарами, и, пардон за термин, «мусорофобию». Все марсиане такие чистоплюи, блин. Но чистоплюйство чисто внешнее, не распространяется на культурную сферу жизни. От здешней рекламы я в шоке вообще: никакого остроумия, один беспринципный упор на потребление и низменные инстинкты.
Впрочем, как я уже говорил, ко всему привыкаешь, и к перегибам в марсианской «внутренней политике» тоже. Я же не курю, и к чистоте с детства привык, поэтому экослужбы мне бояться нет резона. Главное, я буду работать в лучшей российской компании, ради шанса чего-то добиться в жизни можно и потерпеть немного.
И еще, я пока не встретил ни одного настоящего марсианина. Помнишь моя бабушка пугала всех подряд: «Они громадные под три метра ростом, бледные, тощие с жиденькими белесыми волосами и чернющими глазами, похожи на подземных пауков». Я думал, чем ближе к Марсу, тем страшнее марсиане, а их ни в корабле, ни на станциях ни одного не было. Но это, наверное, и понятно: на Землю они редко летают и, по любому, ИНКИСу свои драгоценные телеса не доверяют. Может в городе будет по-другому. Зато случайно познакомился на станции с одним сотрудником службы безопасности «Телекома». Говорит, что летал в командировку. Странно, что подобные типы работают в Телекоме. По нему видно, что он не простой охранник, да и зачем бы простому охраннику летать в командировки. В этом Руслане явственно прослеживаются кавказские корни: и черты лица, и манера разговаривать, с лицами и падежами он, конечно, не путается, но все же характерный акцент есть. Нет, ты же знаешь, я нормально отношусь к людям других национальностей… Но этот Руслан, короче, слегка похож на какого-то бандоса. Так-то, пофиг конечно, разве у нас мало под окнами всяких личностей шляется. Я, наверное, несколько идеалистично представлял себе «Телеком»: надеялся марсианская корпорация, всем заправляют марсиане — разумные, исполнительные, добросовестные. Я думал Марс — мир нанотехнологий и виртуальной реальности. А что Марс, пока одни сплошные напряги. Экослужба это еще цветочки, вот копирасты здесь настоящее зверье. Все бесплатные сервисы и проги засраны рекламой по самую крышу, а попробуй что-нибудь запиратить, экослужба покажется мамой родной. Да ладно пиратские проги, тут хотя бы любому дураку ясно, что это как бы не хорошо. А вот насчет закона о ботах ты наверное не слыхала. Забыл добавить к боту подпись, что он бот и все, сушите сухари, и добро пожаловать на урановые рудники.
Итак, резюмируя, должен честно тебе признаться, дорогая Маша, что первое знакомство с Марсом не оправдало моих лучших ожиданий, впрочем, никто и не обещал, что будет легко. К тому же, если будет полный тухляк, я обратно вернусь, как и договаривались, ну, а если все нормально, то тогда ты приедешь через пару месяцев, когда оформим все документы. Ну, ладно мне пора закругляться, я еще вечерком напишу поподробнее. Передавай всем привет, главное, ты тоже отправляй письма, не пользуйся этой быстрой связью: она дорогая как черт знает что. Все, целую, мне пора бежать».
Макс добавил к файлу несколько живописных пейзажей красной планеты: непременный вид с вершины двадцатикилометрового Олимпа и грандиозные отвесные стены долины Маринер и отправил письмо. Он выскочил из виртуальной реальности и принялся, чертыхаясь, закрывать рекламные окна, которые шли неприятным бонусом к любому «бесплатному» приложению. Он успокоился, лишь когда в поле зрения осталась полупрозрачная менюшка пользовательского интерфейса. Осторожно подвигал затекшими конечностями и раздраженно одернул синтетическую, рубашку и такие же брюки. Ему крайне не нравилась марсианская одежда, очень прочная и красивая, но без единой натуральной ворсинки или пылинки, способной вызвать аллергию у слабых здоровьем местных. Бабушкины свитера, носки, как впрочем, и остальную «экологически грязную» одежду зашили в герметичные мешки еще на таможне.
К столику сетевой кафешки, где расположился Макс, приближался новый знакомый. Тот был одет в серый костюм из дорогой синтетики, которая на вид и на ощупь походила на шерсть, сохраняя при этом свои особые экологические свойства. Руслан был высок, плотно сбит и коренаст, очень силен на вид, как будто, и не жил при половинной силе тяжести. Это, конечно, выделяло бы его из толпы, если знать, что косметическими программами он не пользуется. На кораблях ИНКИСа они толком не работали, а вот на Марсе «натуральная» внешность встречалась также нечасто, как и одежда и еда, в общем, как и все натуральное. Как гласила вечная реклама: «Имидж ничто, провайдер — все»! Макс с удовольствием бы подкорректировал имидж Руслана: к его гордому орлиному профилю, высоким скулам и темной коже, оставалось добавить чалму, кривой ятаган на поясе и белые минареты на заднем плане, чтобы создать прекрасный в своей завершенности образ. Ну, никак он не вязался с образом исполнительного сотрудника службы безопасности, который проводит рабочие дни в сети, внимательно наблюдая за внутренней жизнью корпорации. Не нужна физическая подготовка на такой работе, а сохранить ее при маленькой силе тяжести ой как непросто: без медицинского вмешательства и ежедневных тренировок не обойтись. Вряд ли Руслан такой фанат здорового образа жизни. Может он некий исполнитель деликатных поручений, или, по российской традиции, задача службы безопасности ловить недовольных условиями труда сотрудников, разбегающихся из компании. Макс сознавал, что его предположения ничем не подкреплены, гораздо вероятнее, что Руслан какой-нибудь мелкий начальник и у него есть время и деньги следить за своей внешностью.
Руслан «подпрыгивающей» походкой, обычно характерной для людей, недавно прибывших из мира с нормальной силой тяжести, приблизился к столику, со скрипом отодвинул свободный стул и уселся напротив, сложив руки на столе.
— Ну, как дела? — непринужденно поинтересовался Макс.
— Дела у прокурора, брат.
Руслан отвел тяжелый взгляд в сторону, побарабанил пальцами по столу и задал встречный вопрос.
— У тебя ведь старый чип?
— Ну, это на Марсе можно менять чип хоть каждый год, а в Москве дороговато и типа немного рискованно, учитывая качество медицины.
— Это понятно, только в компании местных, которые косят под марсиан, не ляпни такое. Все равно, что самому признать себя полным лохом.
Макс чуть поморщился, чувство такта у его собеседника отсутствовало напрочь, что в принципе и ожидалось.
— И чего же здесь такого?
— Не надо водить руками и дергать пальцами, сразу видно, что твой чип управляется движениями, а не мыслекомандами. Поставь себе косметику какую-нибудь, чтобы это скрывать.
— Да делать больше нечего, что ли? К чему эти дешевые понты? Чтобы нормально управлять чипом только мыслекомандами, надо родиться с ним в голове.
— В точку, Макс, ты ведь не родился с чипом в голове, в отличие от боссов Телекома.
— Нет, не родился. Как будто ты родился? — в голосе Макса тесно сплелись досада и недоверие.
Он старался поменьше думать о том, что в Телекоме должно быть работает куча людей, именно родившихся с нейрочипом в голове. И, в плане навыков работы с нейрочипами, он, наверняка, им и в подметки не годится. Хотя, впрочем, специалисты по работе с персоналом в московском филиале Телекома оценили его знания очень высоко. «Вот черт бы побрал этого нового приятеля, — подумал Макс, — да, шел бы он в известном направлении».
— Если тебе плевать на общественное мнение, действительно плевать, ты можешь делать как тебе удобнее и не париться. Но, крутые марсианские парни управляются с электроникой силой мысли, вот у остальных и свербит в одном месте. Не доходит, что надо родиться с чипом в голове и учится всему этому с детства. Это как с игрой в футбол, если ты в десять лет не играл, то потом лавры Пеле уже не светят. Так что проще и дешевле нажимать виртуальные кнопочки. А ты бы хотел, играть как Пеле?
— В футбол что ли?
— Не в футбол конечно, это так, образно говоря?
«Вот же какая мне попалась циничная скотина, — уже порядком раздраженно подумал Макс. — Ведь продолжает бить в самое чувствительное место».
— Это вообще сомнительное утверждение.
— Какое утверждение?
— Про то, что если с детства не играл, то настоящих успехов тебе уже не видать. Не каждый ведь с раннего детства знает, какие у него таланты.
— Да, все таланты и закладываются в раннем детстве, потом уже ничего не изменишь. Судьбу не выбирают.
— Из любого правила бывают исключения.
— Бывают, один на миллион. — Легко и равнодушно согласился Руслан.
Эти слова были произнесены с такой холодной уверенностью, что Макса аж прохватил легкий озноб. Словно бы призрак некого обобщенного марсианского Пеле возник неподалеку и принялся, с едва различимой улыбкой полного превосходства, выделывать с мячом свои недосягаемые финты.
— Ладно, пора мне на встречу с местным тренером по футболу.
Макс уже особо не скрывал, что испытывает легкий дискомфорт от общения с новым приятелем.
— Могу подвезти, за мной моя тачка приехала.
— Да, не надо, мне все равно в центральный офис Телекома.
— Ты, не напрягайся, ладно. У меня такой же чип, как у тебя и косметикой я не пользуюсь. Только мне это реально по барабану, а вот ты, если хочешь влиться в тусовку всех этих псевдомарсиан, привыкай, что на тебя будут смотреть, как на гастора из Москвы.
— А ты уже привык значит?
— Говорю, у меня другой круг общения. А тебе с этим жить, поверь, без лишних понтов в забеге к местному корыту, никуда. У простого парня из Москвы шансов ноль.
— Что-то я сильно сомневаюсь, что марсианам есть дело до дешевых понтов.
— Ты на настоящих марсиан особо не смотри. Им, конечно, дела нет. И ты и я, для них вообще типа домашних животных. Я про остальных, кто рядом ошивается. Прямо никто ничего не скажет, но отношение ты сразу почувствуешь. Не хотел, чтобы это стало неприятным сюрпризом.
— Я сам как-нибудь разберусь с местными порядками.
— Конечно, зря завел этот разговор. Поехали подвезу.
Макс хорошо знал, что на поездах добираться довольно долго, а вот автомобильных пробок на Марсе почти не бывает из-за больших тарифов на личные машины и продуманной транспортной системы, поэтому, взвесив все «за» и «против», решил, что вполне выдержит общество Руслана еще часок.
— До центрального офиса докину, идем.
Основной багаж Макс поручил заботам службы грузоперевозок, поэтому теперь путешествовал налегке. Он еще раз осмотрел сумочку с кислородной маской и счетчиком Гейгера, и проверил, плотно ли сидит на руке лента гибкого планшета, увеличивающего производительность устаревшего нейрочипа. Со временем, конечно, придется имплантировать себе устройства посовременнее, но пока придется обойтись тем, что есть. Макс встал из-за стола и решительно направился вслед за Русланом. В помещении кафе никто не обратил на них ни капли внимания. Видно, от посетителей присутствовали лишь туловища, а сознания скитались в лабиринтах виртуального мира.
Путь на парковку лежал через огромный зал прилета, который разительно отличался от постылой российской действительности. Ощущение было такое, как будто разом перенесли на какой-то бразильский карнавал. Толпы ботов, предлагающих услуги такси, гостиниц и развлекательных порталов, накидывались на любого нового юзера, словно стая оголодавших собак. Под высоким потолком плавали веселые дирижабли, переливались всеми цветами радуги экзотические драконы и грифоны, из-под земли пробивались фонтаны и буйные тропические растения. Макс с раздражением пытался стряхнуть с руки текстуры заглючившего флайера, рядом с которым появился ярко-красный ромбик сервисного сообщения о необходимости обновить кодеки. Тут же к нему привязалась темная эльфийка в бронелифчике, настойчиво приглашающая опробовать очередную многопользовательскую рпг для настоящих мужчин.
Нейрочип на всю эту вакханалию отреагировал резким снижением производительности. Изображение пошло рывками, а некоторые предметы стали размываться и превращаться в набор мерзких разноцветных квадратиков. Причем, по странному совпадению, модели рекламных ботов и не думали пикселизироваться, в отличие от реальных предметов. Споткнувшись на эскалаторе, Макс плюнул на все и принялся активно размахивать руками, пытаясь очистить визуальный канал.
— Проблемы? — вежливо спросил стоящий ниже по эскалатору Руслан.
— Да, блин! Никак не могу понять, как рекламу убрать.
— Ты уже установил бесплатные приложения из маринер-плей?
— Без них меня с космопорта не выпустят.
Руслан проявил неожиданную заботу, поддержав Макса за локоть при сходе с эскалатора.
— Надо было лицензионное соглашение почитать.
— Двести страниц?
— Там где-нибудь на сто двадцатой написано, что слабый чип — твои личные проблемы. За рекламу уплачено, никто ее резать не даст. Выкрути визуальные настройки на минимум.
— Что за гадство такое?! Либо смотри скриншоты, либо сплошные пиксели дальше десяти метров.
— Привыкай. Я тебя предупреждал: по сравнению с любителями смузи и сигвеев из Нейротека, я просто образец вежливости. Ты еще оценишь мою честность, брат.
— Конечно… братан.
— Получишь служебное подключение от Телекома станет попроще.
Когда Макс оказался в подземном гараже он сначала немного растерялся. Плохо освещенное, с виду полузаброшенное помещение тянулось во всех направлениях от лифта насколько хватало глаз. Парковка представляла собой настоящий лес колонн от пола до потолка, выстроенных через равные интервалы, с освещением настолько скудным, что полосы света чередовались в нем с полосами полумрака. Руслан остановился перед тяжелым тонированным внедорожником и обернулся. Его лицо совершенно тонуло в тенях и от обезличенного мрачного силуэта явственно дохнуло чем-то потусторонним. Он словно паромщик ждал того, кто ему предназначен, чтобы везти в подземный мир. К мистическим умонастроениям свои пять копеек добавляла низкая сила тяжести. Макс не различал твердой границы пола в полумраке и после каждого шага на пару мгновений зависал в воздухе, от чего казалось, что он сейчас поплывет в сером тумане, словно заблудшая душа. «А монетки-то для оплаты услуг у меня и нету, я рискую навсегда зависнуть между мирами». Макс выкрутил назад визуальные настройки и потусторонний мир исчез, превратившись в обычную подземную парковку.
Руслан плавно тронул тяжелую машину с места.
— А чем конкретно занимаешься на работе, если не секрет? — Макс решил использовать нового знакомого, чтобы получить толику инсайдерской информации.
— Да, в основном просматриваю личную корреспонденцию, всякие там любовные послания и тому подобную чушь. Скука смертная, знаешь ли.
— Понимаю, понимаю, та еще работенка, — вежливо улыбнулся Макс и, глядя на серьезное лицо собеседника, несколько удивленно добавил. — Так это не шутка что-ли?
— Какие могут быть шутки, дружище, — расплылся в улыбке Руслан. — У меня, конечно, совсем другие обязанности, но твое беспокойство насчет личной жизни быстро пройдет. У всех сотрудников Телекома могут проверять любые письма и разговоры, неважно служебные или какие другие.
Руслан криво ухмыльнулся и, немного погодя, продолжил:
— Для важных сотрудников есть даже специальный сервак в недрах Телекома, на который с чипа пишется все что ты видишь и слышишь.
— Не повезло этим важным сотрудникам.
— Да, если бы ты видел ребят, которые копаются в нашем грязном белье… Баночные жители, в общем, плевать, что они там смотрят.
— По-моему, все это противозаконно, запрещено, в том числе, и постановлениями Консультативного совета.
— Привыкай, на Марсе нет закона, кроме того, который устанавливает для сотрудника его контора. Какие-то проблемы, ищи другую работу.
— Ага, чтобы устроиться в корпорацию, где за малейшие провинности секут розгами.
— Жизнь — штука жестокая. Всякие любители частной жизни вкалывают официантам и прочими сервис-лохами, там никого не интересует, о чем они болтают и что думают.
— Ну, абсолютной свободы не бывает, всегда приходится чем-то жертвовать, — философски заметил Макс.
— Никаких прав и свобод нет вообще, есть только баланс сил и интересов разных игроков. Если ты сам не игрок, этот баланс придется соблюдать.
«Ну-ну, и скоро мы встретимся с местным Аль Капоне, который рулит Телекомовской СБ? Этот новый приятель, конечно, тот еще тип, панибратствовать с ним надо поаккуратнее, но подобное знакомство вполне может оказаться полезным», — рассудил Макс.
Макс всегда мечтал жить на Марсе. Каждый день, смотря из окон на обветшалую, потухшую Москву, он думал о красной планете. Стройные шпили башен, красота подземного мира и безграничная свобода разума преследовали его в беспокойных снах. Марсианская мечта Макса все же немного отличалась от среднеобывательской: он не мечтал только лишь о виртуальных и материальных благах. Его понятные любому стремления к богатству и независимости тесно переплетались с явно недостижимыми, почти коммунистическими, мечтами нести в мир справедливость и счастье для всех. Он, конечно никому об этом не говорил, но порой на полном серьезе верил, что сумеет добиться такой власти и богатства на Марсе, что превратит свору жестоких транснациональных корпораций в подобие того Марса, который видел в детских мечтах. И в качестве объекта улучшения его не устраивала ни Москва, ни даже Европа или Америка, а один лишь Марс. Порой он действовал весьма нерационально, принося в жертву мечтам, куда более выгодные предложения от немарсианских компаний. Макс рвался на красную планету и не желал слушать доводы рассудка, будучи почему-то уверенным, что те стены, в которые он безуспешно колотился в Москве, вдруг волшебным образом рухнут перед ним на Марсе. Нет, он, конечно, все заранее планировал: устроиться на работу в Телекоме, первое время снимать жилье, затем может взять квартиру в кредит, перевезти Машу, ну, а затем, решив первоочередные задачи, спокойно торить путь к сияющей вершине. Но это была не карьера ради карьеры, или карьера ради семьи, это все было ради осуществления глупой мечты.
В детстве Макс побывал в марсианской столице, и сказочный город зачаровал его. Он ходил везде с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами. Словно чудовищный ловец душ сказочный город Туле поймал его в сверкающую сеть, и с тех пор невидимая, до звона натянутая струна, все время связывала Макса с ним. Частенько это походило на легкое помешательство. Когда Максу было двенадцать, он собирал модели марсоходов, кораблей, коллекционировал редкие камни из недр красной планеты, на полочке у него стояла большая, почти метровая модель «Викинга», которую он клеил полгода. Постепенно он перерос свои игрушки, но на Марс его тянуло с прежней силой, будто в ухо ему кто-то настойчиво шептал: «Уезжай, беги, там ты обретешь счастье и свободу». Эта мистическая связь была на первом плане в его жизни, остальное: и друзья, и Маша, и родные пролетали как-то незаметно на фоне глобальной цели, хотя Макс и научился хорошо скрывать свое равнодушие ко всему мирскому. В конце концов, это была не самая губительная страсть из тех, что овладевала людьми, и Макс научился использовать ее во благо. По крайней мере, Маша была уверена, что все эти титанические усилия совершаются ради их будущего семейного счастья. И весь жизненный путь Макса превратился в компромисс между неосуществимыми мечтами и тем, что диктовали ему жизненные обстоятельства. Макс постоянно надрывался в изматывающей погоне неизвестно за кем, его мучили примерно следующие мысли: «Вот, черт, мне уже скоро тридцать лет, а я все еще не на Марсе. Если я окажусь там к сорока годам с Машей и двумя детьми — это будет полное и окончательное поражение. Да, и никогда я там не окажусь при таком раскладе. Надо все делать быстрее, пока я еще молод и силен». И он делал все еще быстрее в ущерб качеству и всему остальному.
Макс глянул в окно: тяжелый автомобиль несся, по запутанной сети подземных туннелей, к древним стенам которых кажется никогда не прикасалась рука человека. Машин на узкой, двухполосной трассе почти не было. Навстречу изредка попадались лишь грузовики с эмблемой ИНКИСа: стилизованной головой космонавта с поднятым забралом шлема, на фоне планетного диска.
«Куда же мы все-таки едем? — с легким беспокойством подумал Макс, продолжая пялиться в окно. — Не похоже на оживленный хайвэй до Туле».
— Это служебная трасса ИНКИСа, мы по ней минут за тридцать долетим, — ответил Руслан на невысказанный вопрос. — А по обычной дороге, ползли бы полтора часа.
— А мы одни такие умные по служебным дорогам ездить?
— Конечно, она закрыта для обычных водил, просто ИНКИС и Телеком связывает старая тесная дружба.
«Дружба у них, — скептически подумал Макс. — Интересно бы все-таки узнать, чем этот тип, на самом деле, занимается».
Глядя на разворачивающуюся перед ним ленту дороги, он недоумевал, как это Руслан так спокойно ориентируется в лабиринте туннелей и пещер, по которым они неслись на бешеной скорости. Трасса постоянно поворачивала, то взлетала вверх, то рушилась вниз, пересекаясь с другими, еще более узкими дорогами. Освещалась она крайне скудно, фонари впереди выхватывали из темноты лишь гигантские сталактиты и сталагмиты, кое-где вплотную подступавшие к асфальтовому полотну. Мимо со свистом пронесся съезд на очередное боковое ответвление с гравийным покрытием. С него как раз вывернул лязгающий шахтный бульдозер, с хрустом подминающий под себя мелкие камешки. Руслан, не притормаживая, обогнал его почти вплотную, не обращая внимания на щебенку, летящую из-под огромных колес бульдозера, а затем сразу нырнул вниз и направо за неосвещенный закрытый поворот. Макс судорожно вцепился в ручку двери и подумал, что либо Руслан неизвестный дальний потомок Шумахера и знает дорогу наизусть, либо здесь есть какой-то подвох. Он почти сразу нашел интерфейс навигационного компьютера и в который раз поразился насколько удобно реализовано управление объектами в марсианском интернете: не надо включать поиск или устанавливать новые драйверы, достаточно ткнуть в иконку устройства и оно готово к использованию. На лобовом стекле отразилась карта окрестностей космопорта, а над дорогой появились зеленые стрелки-указатели поворотов со всеми необходимыми пояснениями: радиусом поворота, рекомендуемой скоростью прохождения и прочими данными. Кроме того, умный компьютер достраивал изображение закрытых или плохо освещенных участков трассы, причем, как понял Макс по движению встречных грузовиков, изображение транслировалось в реальном времени.
— А у тебя автопилот не работает?
— Работает, конечно, — пожал плечами Руслан. — Эти трассы — одно из немногих мест, где разрешено порулить самому. Знаешь, какая здесь проблема купить тачку с рулем и педалями. Я вот не понимаю прикола выложить за тачилу пару сотен крипов и кататься пассажиром. Хуже, блять, чем безалкогольное пиво и виртуальные бабы. Долбаные ботаники, пихают свои чипы где надо и где не надо.
— Да уж, проблема… Есть один бородатый московский анекдот про беспилотное управление, не особо смешной правда.
— Ну ты рассказывай, че.
— Значит лежат муж с женой в постели после исполнения супружеских обязанностей. Муж спрашивает: «Дорогая, тебе понравилось»? «Нет, дорогой, раньше у тебя гораздо лучше получалось. Ты что, завел другую женщину?!» «Нет, дорогая, просто я в это время с орками всегда рубился, а за меня мой чип справлялся».
— Это уже не анекдот, — ухмыльнулся Руслан. — Насчет некоторых офисных крыс я даже не сомневаюсь. Нахер им настоящие бабы… Есть, кстати, даже услуга такая, относительно недавно появилась. Называется «контроль тела». Чип сам тебя возит до работы и домой, например, а ты можешь в это время задрачивать своих орков сколько угодно.
— Это как зомби что ли? Жутковато, наверное, встречать таких на улицах?
— Да, ты не заметишь ничего. Ну идет баклан какой-то, ну пялится в одну точку, сейчас все такие. Хороший чип даже на вопросы, типа: «эй пацан, закурить не найдется», ответит.
— До чего дошел прогресс. А боксерские навыки в эти чипы тоже встроены?
— Ага, в чьих-то розовых мечтах. Сам-то подумай, откуда возьмется сила и реакция? Тут либо какие-то дорогие импланты, либо потей в спортзале. Это только в вархамере: заплатил три копейки за аккаунт и стал этим, блять, космодесантником.
— Хреновая какая-то услуга получается. Мало ли что там твой чип за тебя натворит, кто потом отвечает за последствия?
— Как обычно, читай соглашение: разбитое хлебало — твои личные проблемы.
— А на Марсе есть плохие районы?
— Сколько угодно, — пожал плечами Руслан, — знаешь ли работа на урановых рудниках не способствует, э-э-э…
— Формированию богатого внутреннего мира, — подсказал Макс.
— Точно. Так, что здесь полно районов патрулируемых местными бандами, но ты там просто не появляйся и избежишь многих неприятностей.
— Это какие же районы? — решил на всякий случай уточнить Макс.
— Район первого поселения к примеру. Это типа зона гамма, но по факту там высокая радиация и низкий кислород. Местные отмо
