Книга «Восхождение человечества. Предисловие Ричарда Докинза»
У каждой эпохи есть своя поворотная точка — возникновение нового взгляда на мир. В этой книге Джейкоб Броновски приглашает вас в путешествие по вершинным достижениям человека, нашей интеллектуальной истории. Первые опыты алхимиков, сложные арифметические выкладки астрономов майя, астрономические часы в Европе, каменные сооружения Мачу-Пикчу и многое другое, что оказывало существенное влияние на развитие человечества, и до сих пор изумляет современных ученых.
Введение
Сценарий первой серии научно-популярного фильма «Восхождение человечества» я начал писать в июле 1969 года, монтаж последней — тринадцатой — серии мы завершили в декабре 1972-го. Это была волнующая и очень непростая работа. Она потребовала от меня полного погружения в материал и напряжения всех умственных и физических сил, поэтому мне пришлось отложить на время все остальные исследования. Думаю, стоит объяснить, что побудило меня взяться за нее.
В первую очередь меня увлекло то, как изменились настроения в науке за последние 20 лет (с 1950-х): исследователи перешли от наблюдений за природой физических явлений к изучению жизни. Ученые стали гораздо больше внимания уделять проблеме человеческой индивидуальности. Поначалу я и не догадывался, какой объем информации мне предстоит переработать и что мне придется рассматривать образ человека как отдельную научную форму. По счастью, моя базовая специализация (физика и математика) дала мне удачный инструментарий для анализа и систематизации всех собранных научных фактов. Я применил методы точных наук, с их четкой и ясной логикой, к гуманитарным знаниям. Социальную историю я рассматривал как восхождение человека, его путь от самых первых шагов к современному состоянию.
Кеннет Кларк, историк искусств и продюсер Би-Би-Си, предложил мне создать научно-популярную программу об эволюционных проблемах цивилизаций. Телевидение дало мне уникальную возможность показать восхождение человека всесторонне: проиллюстрировать повествование богатым визуальным материалом, перенести зрителя в те места и времена, о которых идет речь, и простым человеческим языком рассказать о том, как исторические события любой эпохи связаны с действиями и поступками людей.
Последнее достоинство телевидения, на мой взгляд, наиболее весомо, потому что позволило мне разнообразить материал личным опытом, автобиографическими фактами и своими эмоциями. Дело в том, что знание вообще и наука в частности состоят из идей, которые существуют не сами по себе, а создаются человеком — от их зарождения до нынешних своеобразных моделей. По этой причине я решил выстроить основные концепции хронологически — от простейших и начальных культур до величайших достижений современного человека. Развитие науки представляется мне сложным конгломератом интеллекта и специфических человеческих качеств, потому что открытия совершают живые люди, со всеми их достоинствами и недостатками. Если не рассказывать об этом в научно-популярной передаче, то нет смысла ее и делать.
Создавая свой сериал, я ставил перед собой задачу: реконструировать исторические и социальные предпосылки возникновения конкретных идей, не забывая, что телепередача отличается и от лекции, и от печатной статьи. Телевизионная аудитория огромна, но обращаться следует к двум-трем конкретным зрителям, которые сидят перед одним экраном. Выступление становится односторонней беседой тет-а-тет, уютной и сократической одновременно. В этом сила телевидения: оно очень убедительно, доступно и привлекательно излагает самые серьезные философские и научные проблемы, что позволяет заинтересовать ими широкую аудиторию. Это свойство роднит телевидение с книгой.
При этом книга, равно как любое печатное средство массовой информации, дает большую свободу в изложении фактов. Читатель может остановиться, осмыслить высказывание, вернуться на несколько страниц назад, сопоставить факты. А главное, обилие подробностей не собьет его с толку. Перенося телевизионный материал на бумагу, я учитывал это отличие печатного текста от разговорной речи.
Исследований по теме эволюции человека проведено множество. Если попытаться охватить наиболее авторитетные и убедительные из них, то можно отследить множество неожиданных связей и чудесных странностей. Очень жалко терять даже самые мелкие детали. Так что я постарался описать максимальное число важных открытий, сделанных людьми. При этом мне очень не хотелось превращать книгу в учебник для студентов-старшекурсников, я намерен адресовать ее массовому читателю.
Избавляясь от наукообразности, я приблизил текст к разговорной речи. Для меня было важно сохранить непосредственность рассуждений, передать на бумаге процесс зарождения мысли и сымитировать стихийное течение разговора. Такой подход позволил мне выявить суть, сделать очерки более яркими по стилю и одновременно не растерять логику, которая была и остается основой науки и которую ничто не должно затмевать.
Особо хочу сказать о содержании очерков, потому что оно на самом деле выходит за рамки заявленной темы. Говоря о восхождении человечества, я не имел в виду только первые его шаги, меня в первую очередь интересовала культурная эволюция. Если рассматривать эту книгу в контексте всех моих исследований, научных статей, литературных опусов и других произведений, то можно увидеть, что я работаю над созданием философии XX столетия, где весь мир представал бы как неразрывное единство. Иначе говоря, приоритетом для меня была и остается философия природы, а не философия науки. Я назвал бы это современной натурфилософией, которая с момента своего расцвета заметно изменилась. Кроме того, недавние открытия, совершенные в области биологии человека, дали этой науке новый импульс, который обусловливает переход от общего к личному (единичному). И вот теперь, пожалуй, впервые после Возрождения мы вновь сможем приоткрыть двери в мир познания законов природы.
Еще один аспект очень важен для меня: научные открытия совершают люди, следовательно, не бывает философии, не связанной с индивидуальностью человека. Надеюсь, что мне удалось доказать этот тезис в своей книге. Наблюдая за природой, мы можем понять натуру человека и его место в мироздании.
Я постарался показать теоретическое изучение природы и связанные с этим научные эксперименты как бесконечное приключение. Должен выразить сердечную благодарность всем, с чьей помощью мой замысел стал реальностью. В первую очередь благодарю Институт биологических исследований Солка (Ла-Хойя, Калифорния), который уже давно поддерживает меня в изучении человеческой природы и который предоставил мне долгосрочный творческий отпуск для участия в съемках сериала. Я бесконечно благодарен руководству и творческим сотрудникам Британской радиовещательной корпорации (Би-Би-Си). Особенного упоминания заслуживает Обри Сингер — автор идеи создать подобный сериал с моим участием. Он потратил два года на то, чтобы убедить меня принять участие в этом телевизионном проекте.
В целом список тех, кто помогал мне, настолько велик, что его стоило бы опубликовать отдельной главой. Мне было невероятно приятно работать с этими людьми, и говорю им огромное спасибо за совместный труд. Не могу не упомянуть продюсеров сериала, которые стоят во главе списка, — Адриана Малоне и Дика Жиллинга. Благодаря их содействию мои идеи, фантазии и слова обрели плоть и кровь.
Над книгой мне помогали работать две замечательные дамы — Жозефина Гладстон и Сильвия Фицджеральд. Жозефина вдохновляла меня на работу с 1969 года, Сильвия помогла мне справиться со сценариями. Искренне заявляю, что о лучших коллегах я не мог бы и мечтать.
Дж. Б.
Ла-Хойя, Калифорния
Август, 1973
МУЗЫКА СФЕР
Математика во многих отношениях является самой сложной и утонченной наукой, по крайней мере мне как математику так кажется. Поэтому я нахожу особое удовольствие в том, что рассказываю о прогрессе в математике как части человеческого знания. Есть некоторые идеи, которые должен включать каждый рассказ о математике: логическая идея доказательства, эмпирическая идея о точности законов природы (и в частности пространства), возникновение понятия операций и переход от статического описания мира к динамическому. Этому и посвящена настоящая глава.
Начну с того, что даже у примитивных народов есть система исчисления. Конечно, они не всегда умеют считать дальше четырех, но они знают, что если к двум предметам прибавить два точно таких же, в сумме получается четыре, — и так будет всегда. С этого фундаментального правила начинается построение многих числовых систем, как правило, существующих в письменном виде и основанных на одних и тех же принципах. Вавилоняне, майя и народ Индии, например, независимо друг от друга изобрели по существу одинаковый способ записи больших чисел в виде последовательности цифр, который мы активно используем в современной жизни.
Таким образом, нет ни места, ни времени, про которые я мог бы определенно заявить: «Арифметика появилась здесь и сейчас». В каждой культуре люди начинали считать и говорить одновременно, поэтому арифметика, как и язык, началась в доисторическое время. Но математика в нашем понимании, оперирующая цифрами, — совершенно иное дело. И чтобы отыскать корни этой легенды, я отправляюсь в морской поход
к острову Самос.
В доисторические времена Самос был центром поклонения Гере — Царице Небесной, законной (и очень ревнивой) супруге Зевса. Сохранившийся до наших дней храм Геры, называемый иногда Гераионом, датируется VI веком до н. э., построил его тиран Поликрат. На этом же острове в 580 году до н. э. родился первый гений человечества и основатель греческой математики Пифагор. Из-за разногласий с Поликритом он вынужден был покинуть остров, но, по легенде, долго скрывался от гнева правителя в горах. Доверчивым туристам сегодня с удовольствием показывают маленькую белую пещеру, в которой якобы жил Пифагор.
Самос — волшебный остров, его воздух исполнен морем, зеленью и музыкой. Для меня Самос — остров Просперо из шекспировской «Бури», берег, где ученый стал волшебником. Вероятнее всего, Пифагор казался волшебником своим последователям, поскольку учил, что природой управляют числа. Он говорил, что в природе есть гармония, в основе разнообразия лежит единство, и у него есть язык: числа — это язык природы.
Пифагор нашел основное соотношение между музыкальной гармонией и математикой. История этого дошла до нас только легендой, как народная сказка, но суть его остается точной. Звук, или основной тон, образует вибрация одной натянутой струны. Звуки, которые звучат гармонично с ним, получаются, если разделить струну на равное количество частей: точно на две части, точно на три части, точно на четыре части и т. д. Если точка, где вибрация меньше всего, не попадает на одну из этих точек, звук дисгармоничен.
Таким образом, сдвигая «точку невибрации» по струне, мы распознаем звуки, которые гармоничны. Итак, прижатая на середине струна дает нам обертон, который на октаву выше основного тона. Переместившись еще на ⅓ длины струны, поднимитесь на квинту выше, еще на ¼ — на кварту и одновременно отдалитесь на две октавы от основного тона. Поднимитесь еще на 1/5 (правда, Пифагор этого сделать не предлагал) — получите звучание терции.
Пифагор доказал, что аккорды, которые звучат гармонично — для западного уха, — соответствуют точному делению струны на целые числа. Пифагорейцам открытие показалось настоящим колдовством: настолько было удивительным и убедительным согласие между природой и числами. На базе обертоновой структуры звука они вместе пришли к выводу, что все законы природы строятся на этом же принципе.
Например, чтобы вычислить орбиты небесных тел, которые, по их мнению, вращались вокруг Земли, надо связать их с музыкальными интервалами. Иначе говоря, греки утверждали, что все закономерности природы музыкальны, а движения небесных тел они назвали музыкой сфер.
Более подробно с книгой можно ознакомиться на сайте издательства
Оглавление
Отрывок
Для читателей данного блога скидка 20% по купону — Восхождение человечества
По факту оплаты бумажной книги отправляем на e-mail электронные версии книг.
