История: Опыт работы в нефтегазовой отрасли
Почитав истории о разных приключениях айтишников, решил поделиться своей.
Однажды в далёкой-далёкой галактике, сразу после окончания вуза мне повезло устроиться на работу в крупную нефтегазовую компанию на инженерную должность, связистом.
Проработал я там довольно долго, получил бесценный и разносторонний опыт.
Первая категория опыта, которую я получил — знания о трудовом кодексе. Я узнал, что стажировки могут быть оплачиваемыми, что все расходы, связанные с устройством на работу (в моем случае — обязательный медосмотр), также оплачивает работодатель. Спецодежда и средства индивидуальной защиты также предоставлялись, на предприятии было регламентировано, что должны выдавать, как часто и какого качества. Я узнал, что такое коллективный договор и сколько дополнительных плюшек для работника там может быть закреплено, в том числе дополнительный соцпакет, ДМС и прочее. Увольнялся я оттуда из-за сокращения штата. И тут всё прошло строго по букве закона: уведомление за 2 месяца, предложение альтернативных должностей, выплата 2 средних зарплат, неиспользованного отпуска и годовой премии сразу при увольнении.
Расписал я это всё потому, что мог бы дожить до голубых седин и не узнать, что такие условия бывают. И более того, большинство из вышеперечисленного положено работнику по закону. И я знаю много людей, для которых это является откровением.
Вторая категория опыта — профессиональная. Так как это было первое серьёзное (не считая разных студенческих подработок) место работы, здесь я многому научился. В этом заслуга моих старших опытных коллег, и я до сих пор благодарен им. Кроме сугубо профессиональных знаний и навыков здесь я развил свои так называемые soft skills (в то время я таких слов не знал). Следует отметить, что работа с новыми сотрудниками (особенно молодыми, без опыта) была построена довольно хорошо: стажировка, закреплённый наставник, обучение на рабочем месте и курсы повышения квалификации. Кроме того, практически невозможно было получить какое-то дисциплинарное взыскание за профессиональную ошибку в первый год работы.
И, наконец, третья категория — бесценный жизненный опыт, связанный с отношением к своей работе и отношением разного рода управляющих к этой работе.
Итак, конфетно-цветочный период через год-полтора закончился, и я плавно погрузился в суровые трудовые будни на всю катушку. И оказалось, что интересные задачи, вроде запуска или настройки оборудования, чаще всего проходят мимо. Хотя ты недавно специально проходил обучение от производителя. Иногда этим занимались специальные люди из головного подразделения, но затем, всё чаще — сторонние подрядные организации. Профессиональный интерес всё чаще оставался неудовлетворенным. А штатные сотрудники, в основном, занимались оформлением нескончаемого потока документации. Уровень бюрократии и количество бумаг росли с каждым годом: многочисленные регламенты по 200–300 страниц, с которыми все знакомились под подпись, бесчисленные инструкции и журналы. У нас даже был журнал, в котором были перечислены все остальные журналы, и это не шутка. Бюрократическая нагрузка увеличивалась, и приходилось выбирать — заполнять документацию или заниматься непосредственной работой, обслуживанием оборудования. Если пренебречь первым, последует выговор и наказание: какая бы работа не была проделана, если она не оформлена бумажками — работа не сделана. Если пренебречь обслуживанием — в конце концов получаешь сбой в работе связи, выговор и наказание. Всё чаще приходилось задерживаться на работе или работать в выходной. Переработки становились нормой, хотя формально никто не заставлял.
Дополнительную нагрузку генерировали не совсем приоритетные для инженера-технаря отделы: охрана труда, экологическая безопасность и так далее. Если изначально это были какие-то вспомогательные направления, которыми занимались по совместительству, то со временем в головных офисах они выделились в отделы со своим штатом и развили бурную деятельность. Работы стало намного больше, но на местах штат никто не расширял. В итоге, инженер, который раньше занимался оборудованием связи, теперь был вынужден дополнительно заниматься какой-то мутью типа маркировки огнетушителей или организацией хранения бытовых отходов 4 класса опасности.
Отдельный вид издевательства над работниками — внутренние комплексные проверки. Этот такое действо, при котором в заранее назначенный день из наиглавнейшего офиса прилетают наиумнейшие начальники и начинают проверять всё и вся. Главная задача — показать работникам, что они не умеют или не хотят работать, всё сделано плохо или неправильно, и вообще радуйтесь, что вас до сих пор не выгнали.
Да, примерно так это всё и выглядело:
Проверяли, как несложно догадаться, в основном, документацию. Если не к чему было придраться, начинали проверять орфографию и пунктуацию. Без замечаний комиссия уехать не может. Атмосфера всегда была максимально напряжённой. Некоторые проверяющие могли повышать голос. Нередко женщин доводили до слёз. При этом рядом с наиглавнейшим всегда был сопровождающий из местного руководства, во избежание эксцессов. Однажды, когда мы с проверяющими находились в каком-то техническом помещении без окон, резко погас свет. И в кромешной тьме один из инспекторов выдал: «Ну всё, сейчас бить будут». Но мы знали, что это проверка резервного генератора и свет включится через 5 секунд, так что пришлось сдержаться.
Нам, простым смертным, было строго-настрого запрещено спорить и вступать в полемику. Некоторые работники на день комиссии брали больничный, чтобы сберечь нервы.
Но проверка — это был заключительный этап, до неё предшествовала подготовка — работы по замечаниям предыдущим бедолагам: бесконечная и бессмысленная беготня и суета, переработки и работа в выходные. К проверке большинство было морально и физически на пределе.
И так почти каждый месяц, год за годом. В итоге это стало нормальным режимом работы. Невозможно было один раз сделать, «как надо», наладить процесс работы. Каждый день был аврал и катастрофа.
Стало понятно, что если так продолжать дальше, то в профессиональном плане меня ждёт только деградация.
В конце концов я настолько перегорел на этой работе, что потерял к ней вообще всякий интерес. Я просто приходил утром и ждал вечера.
Когда я всё-таки заявил, что хочу уволиться и уже нашёл другую работу, меня уговорили остаться, посулив снизить нагрузку и перевести на другую должность. Обещание свое руководство сдержало, зарплата стала выше, нагрузка меньше, проверки теперь меня не касались. Но через некоторое время я попал под сокращение. Были предложены несколько позиций, правда, в других регионах. Но я решил, что «пора валить». На новом месте я значительно потерял в доходе и соцпакете, но нагрузка стала меньше раз в 10 (по свежим ощущениям).
Какие я сделал выводы?
Никакие финансовые выгоды не стоят такого отношения работодателя.
Чем ниже должность занимает работник, тем тяжелее его работа и хуже к нему отношение.
Если не соблюдать баланс и все силы отдавать работе и работодателю, можно безвозвратно выгореть.
С руководством лучше всё-таки соблюдать какую-то дистанцию, иначе потом трудно отказать «дружеской просьбе поработать в выходной».
Работа в госсекторе в общем и в топливно-энергетической отрасли в частности, мягко говоря, «имеет свои нюансы».
Да, кстати. На предприятии был профсоюз. И вспоминая его, я понимаю, почему такое отношение к профсоюзам в нашей стране. Наш профсоюз собирал взносы, очень негодовал, если кто-то не хотел в него вступать или выходил из него. У профсоюза можно было иногда попросить материальную помощь по какому-то поводу, и они выделяли небольшую сумму. Чем ещё занимался профсоюз, что он мог и для чего вообще существовал, осталось для меня загадкой.
А чтобы условия на работе могли диктовать вы, а не вам — объединяйтесь с коллегами.
