Инженерное нелюбопытство, часть II: диссоциация
Первая часть тут
Говорят, кто в армии служил — тот в цирке не смеётся. Я в армии не служил, но даже военная кафедра вполне доказала истинность этого утверждения. Армия, которая должна бы, по идее, олицетворять строгий порядок, образцовую дисциплину, всеобщую самоотверженность и преданность защите отечества и прочие хорошие качества, на деле оказывается воплощением идей и практик, лежащих вообще, как говорится, по ту сторону добра и зла. В народе это выразилось в поговорках типа «круглое — тащить, квадратное — катить» и «есть три способа: правильный, неправильный и армейский», а также в целом фольклорном пласте посвящённом покраске травы в зелёный цвет и подметанию плаца ломом.
Но сегодня мы, как ни странно, поговорим не об армии, а об образовательном процессе. Имея за плечами почти уже два десятка лет педагогического стажа и при всяком удобном случае хвастаясь тем, что я преподаватель в третьем поколении, я уже понимаю, что риску частично превращаться в маразм и посмешище подвержена любая профессиональная деятельность, далеко не только армия. Способствует этому как повышение степени зарегулированности, так и, прямо скажем, уж простите — качество человеческого материала.
Всё это сложно и непонятно, поэтому рассмотрим конкретные примеры.
Второе наше преподавательское поколение, мой отец, почти всю жизнь работал в университете, в том числе и преподавателем, в том числе и профессором. Вот вы знаете анекдот о том, как Вовочка пришёл сдавать экзамен, а преподаватель спросил как его зовут и какого цвета учебник, чем Вовочка остался крайней недоволен, мол, «во валит». Вы думаете, это анекдот?
А я присутствовал при том, как два юных дарования пришли к отцу на сдачу зачёта, только вопросы были «как меня зовут» и «как называется дисциплина». Оба дарования весьма затруднились с ответом.
Тут надо пояснить, что специально мучают и стараются завалить студентов только сравнительно небольшое количество преподавателей — чем-то или кем-то глубоко обиженные по жизни, мстительные и мелочные сволочи, обладатели садистских наклонностей, желающие намекнуть на альтернативный ($$) способ «решения вопроса» или получившие от начальства прямое указание.
Остальным же и некогда и вообще нафиг не упёрлось организовывать пересдачи и выслушивать бесконечное нытьё ни на что не способных хвостистов и они, как могут, упрощают себе жизнь, в том числе и таким способом. Но, как оказывается, иногда не помогает даже это.
Ещё одна точка боли, особенно в естественных науках — это вбитый советскими ещё традициями средней школы подход к решению задач как к подстановке нужных значений в нужные места в формулах. В школе этого хватает, там некогда объяснять, откуда эти формулы взялись, почему они именно такие, а не другие, когда их можно применять, а когда нельзя и почему. Важнейшей теме размерностей величин посвящён хорошо если один урок, а то и ни одного. Плохо, что недобросовестные преподаватели переносят этот порочный подход и на преподавание дисциплин в ВУЗах.
А потом случается лекция по теоретическим основам излучения, а за ней практика для закрепления материала. Ну там все эти постоянная Больцмана, формула Планка, уравнения оптической пирометрии и всё в таком духе. Студентка-отличница бодро выходит к доске решить учебную задачу о яркостной температуре нити эталонной лампы накаливания, которая прямо тут рядом стоит на лабораторном столе и тускло светится.
Отличница решительно подставляет исходные данные в формулы, несмотря на повсеместное засилье калькуляторов, ошибается где-то при сокращении степеней, получает результат порядка ста тысяч градусов и довольная собой, отправляется на место. Недоумение и фрустрация профессора ей категорически не понятны — ведь она подставила нужные значения в правильную формулу! Вопрос о соотношении такой температуры с окружающей нас реальностью вводит её в ступор.
Ну, может быть, эти прибористы, инженеришки, какой с них спрос? Вот интеллектуальная элита — ITшники, вот там да! Эти покажут класс! Показывают. Цикл лабораторных работ, в том числе посвящённых измерению максимальной (хотя бы оценочно, порядок величин) скорости передачи данных через TCP/IP socket и через POSIX pipe. Никаких излишеств, файрволов и прочих ограничивающих факторов, язык по выбору, сугубый localhost.
Интеллектуальная элита, получив задачу, пишет более-менее типовые серверные и клиентские сниппеты кода, запускает, устанавливает между ними коннект, пересылает по нему «hello, world», замеряет скорость передачи и бодро рапортует, мол так и так, максимальная скорость передачи данных через TCP/IP socket составила 25 килобайт в секунду. Это уже после того, как отсеялись не понимающие разницу между килобитом и килобайтом, измеряющие скорость в секундах и прочие гении. В попытках достучаться до здравого смысла я задаю вопрос, мол, а как вы, мил человек, с такой скоростью работы сетевой подсистемы умудряетесь смотреть ролики на YouTube, в которых битрейт этак в сто раз больше? Но на то, что смысл этого вопроса будет хотя бы понят, я понадеялся зря.
Неимоверными усилиями мне удаётся вывести их на откровенность — это же не первокурсники — они зачастую уже и трудоустроены по своей будущей IT специальности и тут оказывается, что не всем из них даже знакомо понятие «буфер передачи» или overhead и что при замерах скорости потоковой передачи надо сводить его к минимуму. «Нас этому не учили».
Вот как так получается? Что произошло с рынком труда, на котором столь востребованы перекладыватели JSONов из одного места в другое без понимания происходящего, а понятию буфера передачи надо специально учить?
P.S. Несмотря на многократные, подробнейшие и тщательно задокументированные объяснения, что тут не так и как делать правильно, что такое буфер и как правильно измерять скорость, а также угрозы страшных анальных кар всякому, кто намеряет скорость передачи меньше мегабита в секунду, нашёлся сегодняшний рекордсмен, который пытается получить допуск к завтрашнему экзамену, и на этом нелёгком пути намерял максимальную скорость передачи в 3 (три) байта в секунду. Пока что понял, что скорость как-то маловата, но вот уже час сидит и все ещё пытается понять, почему.
Остановите Землю, я сойду.
