[recovery mode] Почему я не вошел в IT
Последнее время, и, есть такое подозрение, что не последнее, а это перманентное состояние Хабра, много всяких публикаций на тему «Как я (мой друг\Лена\педиатр-офтальмолог\кошка моей жены) вошли в IT в 45 лет».
И неоднократно замечалось. что такие публикации есть типичная «ошибка выжившего» — потому что те, у кого ни хрена не получилось, ничего подобного не пишут.
Потому я попробую эту тему немножечко копнуть на своем примере и таки написать, почему Я НЕ ВОШЕЛ В IT. Хотя мысли посещают постоянно, регулярно, и все вокруг меня прямо в спину пихают. «Иди в IT», — говорят они. — «Там хорошо получают», — говорят они.
Но я, если честно, совсем не в восторге от этих перспектив. Впрочем, начнем с начала.
Школа. Пока еще не совсем школа жизни
Первый раз я сел за компьютер в 1989 году в 12-летнем возрасте. В НИИ, где работал мой отец, устраивали дни открытых дверей, куда водили детей сотрудников, и можно было поиграть на компьютере. Очень отчетливо помню, что PCшек, за которые можно было посадить детишек, не хватало, и я отирался среди тех, кто смотрел из-за плеча в экран, втайне завидуя игравшим счастливчикам. Когда завидовать наскучивало, я смотрел из-за плеча в экран к взрослым работавшим дядям, которые набивали команды на хорошо знакомом английском языке (школа у меня была английской).
Потом в НИИ в 1992 году, когда режим секретности в НИИ ослаб по причине полной растерянности секретных органов в стремительно поменявшейся обстановке, детишек сотрудников собрали на «курсы операторов ПЭВМ». Никакого помещения курсов не было, нам прочитали лекцию по ТБ и отправили в отделы к родителям постигать науку по учебнику Фигурнова. Фигурнова освоил за месяц, а вожделенный диплом оператора так и не давали. Да и задач для операторов к тому времени уже не было — НИИ грустно сидел на мизерных зарплатах в 16 (!) долларов в месяц и ждал обещанных «коммерческих заказов». Очередь на PCшки резко сократилась до нуля — инженерам играть было неинтересно, половина бегали по заработкам. Так в жизни появилась книга Мак-Кракена «Численное решение задач и программирование на Фортране». Но фортран был заточен под инженерные задачи, и строить простейшие функции на уровне десятиклассника -это был максимум того, что я реально мог, на большее не хватало математического аппарата.
Параллельно в школе началась информатика. Компьютерный класс у нас представлял собой наглухо опечатанное помещение, куда доступа до 9 класса не было никому. Синяя Борода охранял свои тайны куда халатней, чем школа охраняла десяток БК-100 с «Искрой» и матричным принтером.
Те, кто учился в эти годы, помнят, что это были за программы, что это было за оборудование и что за учителя. Так как весь город у нас утопал в НИИ, то преподавали на полставки два инженера (с одним мой отец даже учился и в общаге жил в соседней комнате), преподавали по вдохновению, потому что учебники, полученные в библиотеке, оперировали неким кириллическим языком программирования, которого не видел никто не только в школе, но и во всем городе. И, подозреваю. что и облоно, задай им вопрос -, а где взять этот хитрый русскоязычный бейсик, только развело бы руками. На БКшках был установлен нормальный Бейсик, а задачи учителя брали из пособия для поступающий в ГАУ (Государственная Академия Упрвления), где информатика была вступительным. Разбившись попарно мы мучили эти БКшки, сортируя массивы пузырьком и рисуя графики экспоненты. Посидеть вдоволь за компьютером удавалось опять не всем. Мне в пару достался наш золотой медалист, который по совместительству посещал вечернюю физматшколу при физтехе и уже кодил на С (плюов еще не было). В такой компании я абсолютно был лишен самостоятельного поиска, и максимум, что успевал — это просечь, как в общем плане решается задача.
Но был и луч света в этом темном царстве. Кружок по информатике. Атмосфера там была расслабленная. Счастливые владельцы магнитофонов приносили кассетники и загружали и записывали с них программки и игры для тех же БКшек, увлеченно играли, кто хотел писать программки — писал. Никаких обязательных задач на кружке не было, можно было делать что хочешь. Я бы не сказал, что это правильно, но это было что-то. Дело в том, что в те годы иметь свой компьютер было несказанной роскошью. IBM PC AT стоил в России около 800 долларов. А у отца зарплата в 1993 была 16. Как и всех вокруг. У меня даже 5-дюймового флоппика своего не было — это стоило примерно столько же денег, сколько и 2 аудиокассеты. Я постоянно просил друга сохранить недописанную программку к себе на дискетку.
Но в целом это кое-что в совокупности дало. Я освоил основные понятия, ряд простых алгоритмов, освоил интерфейс и смог даже имитировать одну из простеньких игрушек на бейсике («змейку»). Не столько узнал, сколько освоился в среде. Это все — «курсы» в НИИ и кружок в школе продолжались до конца школы. В 11 классе мне выдали диплом пресловутого оператора ПЭВМ, и, поработав 2 месяца формально этим оператором за зарплату, равную по покупательной способности пяти сникерсам до института (никаких задач я так и не получил за это время), я уволился, проходная для меня закрылась.
Студенчество и безнадега
Хотя информатику на вступительных в ГАУ сдавать я и собирался, до этого дело не дошло — я самым абсурдным образом перепутал даты экзаменов, и пошел туда, куда еще мог подать документы на бюджет, хотя тоже на приблизительно сходную специальность — в то время были очень престижны экономисты и юристы, потому на экономиста.
Информатика в институте меня не порадовала от слова совсем — несмотря на то, что компьютерная лаботратория была гораздо лучше оснащена (на 1995 год — IBM 486), учили нас писать команды в командной строке в такой очень специфичной фигне как DB3, и одним курсом все это и ограничилось — первый семестр Лексикон и DOS c Нортоном, а второй — DB3 и Cells. Спецкурсов не было, даже паскаля не изучали, и никто будущих экономистов не готовил к анализу данных программными средствами.
Самое интересное, что даже уже имеющиеся навыки применить было некуда. Офисный хомячок, который фактически выполняет функцию оператора. в те годы был привилегированным работником. Работников физического труда тоже было навалом и они никому не нужны были — даже в Макдональдсе записывались в очередь в надежде на вакансию. Семья ничем помочь не могла — уже к третьему курсу было ясно, что если не устроиться куда-то, то придется подыхать с голода почти натурально. Но в 96–2000 гг. работы не было даже для специалистов с опытом. Ни найти работу, ни купить компьютер и на нем развивать какие-то навыки и умения в этой ситуации было практически невозможно.
В одни из каникул я устроился в мини-типографию, и там немного наблатыкался в компьютерной верстке, и даже нашел нескольких бедолаг, которые хотели бы опубликоваться, но не имели денег платить фирмам за оригинал-макеты. По ночам в этой типографии, после работы, я набирал тонны текста, и как мог, делал макеты книг и брошюр. Чтобы получить доступ к компьютеру, я стал верстать некоторые оппозиционные издания, но все это приносило фактически только опыт, но совсем ничтожно денег, так как было и нерегулярно, и малооплачиваемо. Я приобретал знания, опыт, но это был достаточно кустарный опыт, и никуда в издательства устроиться даже самым младшим верстальщиком мне не удавалось.
Поворот не туда
И где-то на этом этапе я совершил роковой шаг — мне подвернулась возможность устроиться на склад. Зарплата для того времени была неплоха — целых 250 долларов, а работа была по графику, 2 через 2, воскресенье выходной. «Почему бы нет,» -подумалось мне. «Я накоплю на комп и буду на нем работать». И понеслось.
На компьютер я накопил где-то за полгода. Но очередное повышение курса доллара сожрало накопления, и он получился совсем не такой, какой хотелось. Это, к вопросу, всегда преследовало меня — бюджеты на железо и ПО всегда были очень ограниченные, и что-то бралось строго по необходимости, когда больше терпеть нельзя. Но самое главное — рафик к тому времени уже отменили, и пришлось грести на этой галере, уже без гперспективы параллельно что-то параллельно делать.
Сама работа была преимущественно физической, хотя… На складе у нас работали исключительно интеллигентные и образованные люди, все с высшим техническим (я там единственный был без оного) — два инженера-конструктора, инженер-прочнист, инженер-программист, инженер БАО по обслуживанию реактивных двигателей, бывший командир батареи ЗРК ПВО, радиоинженер. Это была принципиальная фишка компании — на работу брали исключительно с ВО, исключительно по рекомендации, даже на должности грузчиков.
И была WMS, писанная умельцем под DOS, и опиравшаяся на костыли в виде макросов под Excel и Access. Так как инженер-программист вскоре после моего прихода уволился (послушать нынешних айтишников вообще неясно, что он там делал, но 90-е для программистов были отнюдь не жирными и куча людей продолжала сидеть в НИИ потому, что в коммерческих структурах для них мест не было), то как человек компьютерно грамотный и компьютера не боявшийся (такая фобия была распространена среди специалистов старшего возраста, потому что кадры фактически никто ничему не учил), в случае ошибок, косяков и просто добавить поле так или иначе занимался этим. Поправить поехавшую базу банных (там БДшка была в текстовом файле, разделителями были запятые, постоянно плыли), заставить сканер штрих-кодов передавать номер в нужную ячейку, автоматически форматировать отчет и пр. Немного и не часто.
А потом была другая организация и другой склад, теперь уже 1Ска, опять с костылями в виде Excel. Приходилось ваять формы в 1С, а потом сводить их в Экселе. Тоже нечасто, и тоже на очень примитивненьком уровне. А потом был еще склад и еще одна организация — и опять-таки для собственно программирования не было задач, и мысли о том, что можно связать жизнь с IT, даже толком не возникало. В принципе, я смотрел на растущие зарплаты в IT, смотрел на удаленку (когда она не была мейнстримом), жалел, что не пошел в свое время по этой стезе, но не более. В принципе, работа у меня была не сильно хуже остальных, как сыр в масле не катался, постоянно от зарплаты до зарплаты, но впрягся, женился — и спрыгнуть с лодки было уже нельзя. Так продолжалось 10 или 12 лет, пока логистика не стала единственным что-нибудь стоящим на рынке труда, что я мог продать.
«Да ты ж ойтишнег»
И в один прекрасный (проклинаемый позже день) я продал свою рабсилу крупной китайческой компании, которая хотела от меня планирования и управления оперативкой своих нескольких складов в России.
И тут я понял, что все предыдущие места работы были солнечным курортом. Общий бардак работы в компании компенсировался «пердячим паром» — сиречь тучей неоплачиваемых переработок. Ну, типично. Например, есть процедура для выдачи — формируется документ на отгрузку через кучу ступеней, потом идет планирование от филдов и отправка на склад. В числе моих задач стоял тот самый план и отправка его на склад. Так как в нужные сроки никто планов не подавал, и добиться от другого отдела какого-то подобия дисциплины надежды не было, то ожидая, пока проектная команда разродится нужными документами на отгрузку, приходилось до 20–21 часов вечера, и все время вокруг меня водили хоровод тимлиды и начальниики с плохо выговариваемыми именами с речитативом, что логистика для проекта, и я должен все для него делать.
Кто знает — не будь на проектах бардака, я бы обошелся одним вручную заполняемым Excelевским файлом и одним отчетом, в котором тупо копировал бы список и обновлял сводную табицу. Но я более года не уходил домой вовремя, сводя все эти планы актуальные на процентов 20–30, постоянно изменяющиеся дорожные карты, различные требования многих начлаьников, на меня навешивались еще проекты в духе: «там маленький проект и отгрузки редкие» — и вот я уже сутки сижу, чтобы оформить одну редкую, но еженедельную отгрузку в 600 наклепанных заявок.
Несмотря на то, что компания имела собственную WMS интегрированную с ERP, тем не менее бардачное планирование требовало всю информацию так или иначе дублировать в огромную кучу табличек и отчетов. Шаблоны прогрузок в WMS не работали, или были настолько кривые, что для того, чтобы прогрузить один шаблон, в некоторых случаях требовалось вручную прошерстить все списки.
Когда я из-за очередного митинга, затянувшегося до 10 вечера, не смог встретить жену из аэропорта, я понял, что мне надо либо увольняться, либо как-то менять систему. Менять систему я не мог — песчинка в большой корпорации, увольняться тоже — к тому времени я уже взял в кредит машину, чтобы ездить на склад.
Пришлось делать ход вбок — автоматизировать рутинные операции хотя бы в том же Экселе. Был зачитан Уокенбах. Первые макросы были писаны дома среди ночи, в такси в командировках, в период январского затишья, пока ключевые клиенты инвентаризровали склады и поставок практически не было. В течение месяца-двух я автоматизировал заполнение своих учетных файликов и отчетов. Из-за бардака я все равно не мог уйти с работы вовремя, но по крайней мере, у меня появилось время, чтобы дальнейшую автоматизацию проводить в рабочее время.
Что меня поразило — в компании никто «малой автоматизацией» не интересовался от слова «совсем». Для того, чтобы поменять хотя бы поле вывода в WMS и ERP требовалось почти полгода согласований в штаб-квартирой, и потому ответом на все изменяющиеся требования бизнеса по анализу даннх и оформлению документов было наращивание густоты того самого «пердячего пара», то есть, экстенсивное расширение объема людского труда. Доходило до полного идиотизма — я сижу на конференции с техподдержкой, они показывают экран, дерево алгоритма проверки шаблона, и я им говорю, что вот этот критерий надо поднять вверх, а этот опустить вниз, и тогда ошибка уйдет, а мне говорят, что это сделать нельзя, потому что запрещено. Они соглашаются, что да, это решит проблему, но нет. То есть, проверяй вручную шаблон перед прогрузкой. Ладно, что глобальные системы реагируют медленно и тяжело, но и настройки локальных были ничем не лучше. Не доплачешься. А про то, чтобы автоматизировать совсем локально на уровне отдельных пользователей не задумывался вообще никто. Все виденные мной в компании макросы и тулзы были написаны энтузиастами (в том числе и китайцами), непрофессионально и ситуативно.
Сведя рутину к выкачиванию выгрузок и нажатию нескольких кнопок я думал, что все, справился. И даже успел чуть менее месяца, развалившись в кресле, пить чай под песню «вкалывают роботы, а не человек». Но грянул демонтаж. Нет, компания была на месте. склады были на месте, я был на месте и цел, но на меня навесили учет возвращаемого на склад демонтированного оборуования. В компании ходила даже поговорка, что проект, в котором есть демонтаж, не может быть успешным. Так оно, в общем, и было.
Нюанс был в том, что компания не имела никаокго инструмента для учета демонтажа. От слова «совсем». В WMS его запихнуть его было нельзя — это оборудование клиентов и не новое, потому компания за него ответственность нести не могла. Но хранить его при этом надо было и как-то учитывать. Руководитель прислал образец учетной таблички и образцы приходных-расходных документов в формате Excel. И ничем более помочь не мог. Оставшись один с этим монстром — на склад валились тонны неоприходованного бу-шного барахла, причем в массе своей неопознанного, а я элементарно не успевал даже просмотреть все акты. с которыми они приходили. Взывать к штаб-квартире было бессмысленно, покупать WMS локально для этого процесса штаб-квартира строго-настрого запретила. Остался Excel. В режиме ошпаренной кошки я ваял один макрос за другим, затыкая дырки в проверке и анализе входящих\исходящих, постепенно собирая все это в один имитирующий WMS тул. Получилось в итоге, что на этих макросах работает вообще вся система приемки и учета демонтажа. Параллельно компания «диверсифицировала расходы» и уволила людей, которые осуществляли анализ и поддержку стоков по складам, операции по возвратам и приходам. Эта вся лавина обрушилась на меня, и я отчаянно барахтался, пытаясь автоматизировать все, что повторялось более одного раза. Так продолжалось месяца четыре, пока новый руководитель логистики по Евразии не сообразил, что такую работу один человек не вывезет даже если автоматизирует все.
И нанял мне еще одного начальника.
К валу оперативки прибавились еще и отчеты. Красивые отчеты — это единственное, что новый начальник мог делать вдохновенно и бесконечно. Зарплата при этом не росла. Росли скиллы в VBA, я уже писал макрос на каждый чих, и не только себе, но и девочкам, которым давали бессмысленные обезьяньи задачи в духе Золушки — вручную в Экселе наклепать за вечер 1000 актов приема работ из учетной таблички (реальный случай, я от такой дурости начальства офигел и даже не взял с нее пиццы, которую она хотела мне удаленно заказать, когда я после работы написал ей макрос). Вот тогда от следующей девочки, которой надо было автоматизировать очередной отчет, я услышал фразу «говорят, что ты айтишник»…
К тому времени меня кормили обещаниям увеличить зарплату в следующем месяце уже 8 месяцев. Были приведены в ход все аргументы, что инфляция, что я работаю за четверых (это моя+3 сокращенные ставки, с которых на меня легли обязанности), был приведен аргумент, что я 2 года работаю, я показывал китайцам зарплаты таксистов в Москве и на митингах с 3PL операторами внаглую спрашивал гендиров, не возьмут ли они меня к себе на работу (у них был договор не переманивать взаимно кадры). Одним из доводов в пользу повышения была распечатка с хедхантера результатов поиска по тегу «VBA-разработчик», хотя субъективно я себя оным не считал. Меня только загнали в угол и под руку подвернулся ржавый и кривой инструмент VBA, которым я пытался отбиться от превратностей не очень удачного трудоустройства.
Кошкины слезы фриланса
Зарплату мне повысили. Как и положено в рыночной экономике, это повышение только подтянуло жизненный уровень на уровень момента трудоустройства, то есть, зарплата была фактически лишь проиндексирована. Часть обязанностей с меня сняли, и унылый залип в офисе после рабочего дня превратился в радостный побег на маршрутку в 18 часов, правда, от новых людей, которых наняли, было много вопросов и им требовалась с меня поддержка. Причем среди этих людей была текучка, они приходили, уходили, а я сидел (логистов в принципе как грязи, вход в профессию — копейка), и в итоге обнаружил, что чуть ли не единственный знаю досконально все процессы. Но повышения зарплаты я требовать уже не мог.
К тому же к этому времени я уже автоматизировал все, до чего дотянулся, и на рабочем месте было не так уж много задач. У меня макросы и по почте собирали данные, и отправляли рассылки, и формировали отчеты, и вносили дынные, и выносили, и формировали шаблоны, и анализировали сток. Я брался писать макросы смежным отделам. Не без анекдотов — как-то написал сбор подписей с автокадовских чертежей для инженеров (там подписывали артикулы оборудования) для сравнения с отгрузочными требованиями — выяснилось, что проектная команда в этих требованиях пишет очень часто совсем не то, что запроектировано. За это меня не похвалили, а просто спрятали этот макрос подальше и дали указание своим просматривать внимательней техническую часть перед отгрузкой.
С появлением свободного времени хотелось новых задач, где можно было поискать неизвестные методы и алгоритмы, потому что заполнять шаблоны данными из таблички уже приелось.
На этом этапе появилось объявление на Авито, что так и так, «пишу макросы почти бесплатно». Почти бесплатно — потому что писать что-то. за что я мог иметь серьезные деньги, мне было просто некогда. Это фактически вторая работа, может, это и классно в 20 лет, но мне уже подходило 40, и нужно было заниматься семьей, хотелось не лишать себя отдыха, чтения, а не разделить время между работой одной и работой второй.
Потихоньку. негусто, но потекли заказы. Некоторые были просто завиральные, некоторые я не тянул сам (я до сих пор, например, не умею работать с XML — никогда не требовалось), некоторые я просто выполнял на коленке.
Попадались люди, которые по ходу дела усложняли и усложняли задачи — взялся, например, собрать с счетов-фактур данные в список, в конечном итоге там родился целый макротул с расчетом неповторяющихся рационов для сеnи кафе. За те же деньги. Заказчик шел малоденежный, часто скандальный, но были и постоянные клиенты.
Например, одна конторка, занимавшаяся рассылкой баз данных, имевшихся у них почему-то в Excel, последовательно заказывала макросы для категоризации данных, для поиска, для автоматизации рассылки, для автоматизации обложек для рассылаемых ими физически DVD (! — это в 2020 году) и еще для чего-то, уже забыл. Другая настойчиво заказывала переформатирование различных шаблонов для загрузки поставщику, потому что им проще и быстрей было заплатить за изменение шаблона в Экселе, чем менять что-то в 1С.
Основными клиентами были либо ИПшники, либо мелкие конторки, от ИПшников малоотличимые, либо «офисный планктон», которому навесили неподъемные операции в Экселе. Последних было больше всего — бухгалтерши, у которых не сичтался какой-то отчет по серой бухгалтерии, операторы, которые сообразили, что не обязательно копипастить ручками сто миллионов позиций из заказа в накладную, очень часто обращались коллеги-логисты, которым надо было подготовить те или иные документы из мутных списков и даже PDFов. Были веселые азербайджанцы, которые додумались автоматизировать создание пакета документов для таксистов (путевые листы, результаты медобследований и пр.), которых нанимали разово на день-два.
Одним словом, это все были люди, облегчение труда которых совершенно неинтересно IT-бизнесу, которых их родная компания посадила на отупляющую обезьянью работу, которых бросили в водоворот, ничему не научив, не заботясь о том, выплывут ли они в груде задач, которые можно было бы вообще не иметь, если подумать по-хорошему. Малая автоматизация не интересна ни вне офиса, ни внутри никому из начальников. Энтузиасты, автоматизировавшие частные процессы, не получали внутри компании никаких бонусов, кроме некоторого облегчения труда. Там, же, где энтузиастов не было, платили свои кровные 1–2 тысячи (больше брать с людей мне совесть не позволяла) за то, что им решат проблему.
Денег, несмотря на то, что я надеялся, что это позволит добавить к зарплате хотя бы десятку, не принесло. Даже планируемой десятки. В основном я покупал дочке что-то вкусненькое на эти копеечки, временами они выручали, когда в семье был голяк с деньгами (как сейчас помню, в осенние каникулы отправил дочку на последние деньги в лагерь, почти неделю жили на 1,5 тысячи, которые я получил за один из макросов). Этот так называемый «фриланс» давал только опыт и развивал представления о том, что такое за инструмент — VBA, а также позволял надеяться, что если вдруг меня резко уволят, кинув через все, через что можно кидать, я смогу иметь хоть что-то, пока ищу работу, если займусь этим всерьез.
Войти ли мне в айти или тварь я дрожащая?
Итак, на пороге 45-летия я оказался в роли человека, который заглядывает в дверь, глядя на пирующих. Пустят ли меня за стол? Вряд ли, в лучшем случае при попытке войти меня ждет несколько лет жесткого самообучения и конкуренции с теми, кто этому реально учился, и кусок пирога будет не настолько большой, как тот, что поедают пирующие. Есть ли вообще в этом смысл?
Но с другой стороны, и из коридора я тоже вроде как вышел — я вполне свободно читаю литературу по программированию, решаю некоторые задачи вполне профессионально, есть опыт разработки прикладных программ, пусть и на VBA. Причем активно применял свои навыки в работе, и последний год на последней работе в основном занимался как раз тем, что писал код.
И на работе, и родственники временами меня пихают в спину — иди. давай, ты же умеешь, ты же можешь, ты будешь работать из дома, сможешь быть с семьей, будешь иметь денег, сможешь все лето проводить на море, не отрываясь от работу. Тебе же нравится — не так ли?
Но… хочу ли я?
То, что нравится — да, нравится. Но это только до тех пор, пока я пишу в своем режиме, а не в том, в котором хочет начальник или заказчик. И это все портит. Я не могу работать, как показала практика, в таком режиме. Когда под требование начальника я пятый раз переписал оптимальный подбор грузов на паллеты (каждый раз с разным алгоритмом), я понял, что шестого не напишу даже за деньги — я не смогу себя заставить. Иногда думаешь — вот работал бы как все. Копипаст, копипаст, кнопочку нажал, заказ закрыл. Нафига эти оптимизации, этот зуд написать что-нибудь, чтобы потом, развалясь в кресле и попивая чай, приговаривать, что «вкалывают роботы, а не человек». Денег за это получать не очень-то и удавалось. К тому же труд этот лишь относительно благодарный и в моральном смысле — через месяц после того, как я ушел с одной работы, где написал несколько сотен всяких макросов и тулзов, и почти все честно передал тем, кто меня заменил, выяснилось, что ими пользуются только 2 (два, Карл!) человека. Остальные даже не потрудились прочитать мануал, который я им оставил, и тем более установить и работать.
И все-таки, с другой стороны, вряд ли я смогу далее работать вот так, без попыток автоматизировать всю рутину. Да я уже и не могу. Ну можно же автоматизировать проверку ошибок складских операторов, чтобы они могли проверить, что там в системе наваяли. Можно же вместо обезьянки, которая будет часами жать на кнопку печати этикеток, запустить макрос, который все отправит на принтер за 10 минут. Можно же написать приложение для терминала, чтобы упаковщики могли отмечать, на какой паллет что упаковали. Можно. И нельзя иначе. Опыт, книги, статьи — все это кардинально изменило мышление, подходы. Но вот знаний и умений в программировании маловато для того, чтобы идти в IT нет, да и делать из под-палки не прет.
Когда вижу людей, которые рвутся в IT из других профессий, я очень остро понимаю, что я не хочу в IT, в школьной юности хотел, но сейчас — нет. Меня устраивает ситуация. Я допускаю, что мне придется все-таки войти в пиршественный чертог и схватиться там за место за столом хотя бы с краю. Но это будет именно вынужденное действие — либо с работой будет напряг, и ничего на скорую руку не подвернется, либо из страны придется резко валить, и ничего более я за рубежом конвертировать в деньги не смогу, или же одна из работ перетечет в преимущественно разработку.
Потому улыбаемся и машем этим веселым историям, когда клерк, зачуханный нелюбимой работой, осваивает Питон на курсах и, пройдя через тернии к звездам, становится разработчиком чего-то замудренного.
