[Перевод] Чем на самом деле занимаются Космические силы США?
Внутри сверхсекретного военного ведомства, ответственного за защиту американских интересов в новой уязвимой области.
08.11.2023, Джон Гертнер, The New York Times
Нашивка Управления гарантированного доступа к космосу — подразделения Космических сил, отвечающего за космическую мобильность и логистику. Credit: Christopher Payne for The New York Times
Главный мастер-сержант Рон Лерч из Космических сил США однажды сентябрьским утром сел в своем кабинете в Лос-Анджелесе, чтобы провести брифинг, известный как оценка угрозы. Нынешние «угрозы» в космосе менее фантастичны, чем можно было бы ожидать, но их на удивление много: по меньшей мере 44 500 космических объектов в настоящее время вращаются вокруг Земли, включая 9 000 активных спутников и 19 000 крупных обломков.
Больше всего беспокоит не количество спутников, а их типы. «Мы знаем, что существуют кинетические средства уничтожения, — сказал Лерч. — Например, российский спутник «матрешка», в котором большой спутник запускает крошечный, а крошечный запускает механизм, который может ударить и повредить другой спутник. Существуют также машины, способные забрасывать сети и выдвигать абордажные крюки. Китай, чье присутствие в космосе сейчас намного превосходит российское, запускает на орбиту беспилотные «космические самолеты», тестирует потенциально неразрывные каналы квантовой связи и добавляет возможности искусственного интеллекта к спутникам».
В отчете разведки, сказал Лерч, предсказывается появление в течение следующего десятилетия спутников с радиочастотными глушителями, химическими распылителями и лазерами, которые ослепляют и выводят из строя конкурентов. Все это будет в дополнение к средствам ведения кибервойны, электромагнитным приборам и противоспутниковым ракетам «ASAT»(Anti-Satellite), которые уже существуют на земле. По оценке Лерча, космос будет выглядеть не столько как грандиозный «новый океан» для исследований — фраза, сохранившаяся со времен Кеннеди и призванная вызвать интерес, — сколько как поле битвы роботов, куда конфликты, бушующие на Земле, вскоре распространятся все выше и выше.
Космические силы, шестой и новейший род войск США, были одобрены Конгрессом, а директива о их создании была подписана президентом Дональдом Трампом в декабре 2019 года. Их создание не было партийной акцией — Трамп хвастался, что эта идея принадлежала ему одному. Фактически инициатива формировалась в вооруженных силах и Конгрессе на протяжении предыдущих 25 лет, исходя из предпосылок, что по мере развития спутниковых и космических технологий должны были меняться и военные организации Америки.
При своем воплощении Космические силы представляли собой совокупность программ и команд, которые уже существовали в основном как подразделения в составе Военно-воздушных сил. «Это одно из распространенных заблуждений, что создание Космических сил потребовало денег. На самом деле этого не было, потому что у нас уже были космические силы, — сказал Тодд Харрисон из Центра стратегических и международных исследований. — Они были просто разбросаны по всей армии: люди, базы, платформы, спутники, наземные станции». Чего, однако, достигла новая директива, так это объединения космических проектов в рамках централизованного командования и наделения его руководителей полномочиями строить единое будущее. «Одной из вещей, которой нам не хватало без Космических сил, — это организации, которая отстаивала бы свою собственную судьбу», — сказал Дуглас Ловерро, бывший чиновник Пентагона, участвовавший в создании нового рода войск. Обеспокоенность заключалась в том, что без специальной команды в военной бюрократии, продвигающей конкретные инструменты, в которых они нуждались, Соединенные Штаты оказались бы в невыгодном положении. Некоторые стратеги опасались, что нация была уже в невыгодном положении.
Ловерро отметил, что два десятилетия назад китайский военный аналитик по имени Ван Хучэн написал статью, в которой предвосхитил один из аспектов аэрокосмической стратегии Китая: «Для стран, которые никогда не смогут выиграть войну с Соединенными Штатами, используя метод танков и самолетов, атака на космическую систему США может стать неоспоримым и наиболее заманчивым выбором». В аргументации космос был назван «слабым местом» американских военных и «стратегической слабостью». С самого начала у Космических сил были недоброжелатели. Представители ВВС сомневались, было ли это необходимо, а некоторые политические обозреватели полагали, что это означало начало опасной (и дорогостоящей) милитаризации другой сферы. Что, казалось, труднее всего оспорить, так это то, что почти каждый аспект современной войны и обороны — разведка, наблюдение, связь, операции, обнаружение ракет — стал зависеть от связи со спутниками, находящимися на орбите.
Недавние сражения в Восточной Европе, в ходе которых Россия пыталась вывести из строя украинские космические системы связи, являются показательным примером. И все же стратегическое освоение космоса в настоящее время выходит далеко за рамки военных задач. Системы спутниковой телефонной связи получили широкое распространение. Спутники определения местоположения и синхронизации, такие как GPS (в настоящее время находятся в ведении Космических сил), позволяют осуществлять цифровое картографирование, навигацию, банковское дело и управление сельским хозяйством. Мир без орбитальных метеорологических наблюдений кажется немыслимым. Современная жизнь зависит от космических технологий до такой степени, что перерыв в их работе может привести к глубоким экономическим и социальным потрясениям.
Оперативный центр имени Моррелла на станции Космических сил на мысе Канаверал во Флориде. Перевод вывески: «Контроль за полем боя начинается здесь!». Credit: Christopher Payne for The New York Times
Работа Космических сил по своей природе очень деликатна, часто засекречена и в основном скрыта от посторонних глаз. Это вынуждает организацию вести борьбу за публичность, а иногда и за жизнеспособность. Некоторые военнослужащие — стражи, как их называют, — рассказали мне, что даже сейчас они натыкаются на представителей других родов войск, которые, увидев их нарукавные нашивки, всерьез спрашивают: «Космические силы, серьезно?» Комедийный сериал Стива Карелла на Netflix, который, как иногда утверждают представители реальных Космических сил, не является ни хорошим, ни смешным, не помогает их делу.
Это также не отражает серьезности их намерений. На данный момент военно-космические силы занялись проблемой, которая не часто рассматривается за пределами научной фантастики: как вести войну в космосе или войну на Земле, которая распространяется в космос? И даже если вы готовы к войне, как сделать так, чтобы космической войны не было вообще?
Штаб-квартира оперативного отдела Космических сил расположена в юго-восточной части Колорадо-Спрингс, в массивном трехэтажном здании внутри охраняемого периметра базы Космических сил Петерсон. До недавнего времени это была военно-воздушная база Петерсон. Внутренняя работа офиса отличается высокой степенью секретности и скрытности; По словам одного из аналитиков, занимающихся вопросами безопасности, в этом году на секретные расходы выделено больше средств, чем в любом другом виде вооруженных сил — около 26 млрд. долларов. Посетителям штаб-квартиры не разрешается приносить с собой электронные устройства или входить внутрь без сопровождения. Тем не менее, здание гудит от активности, персонал суетится под навесом из висящих в светлом, просторном атриуме масштабных моделей спутников — больших копий машин, которые сейчас вращаются вокруг Земли.
Когда я посетил их в конце сентября, несколько военных и гражданских сотрудников рассказали мне о своей повседневной работе. Сразу же они отметили, что Космические силы часто ошибочно принимают за Космическое командование Соединенных Штатов, также со штаб-квартирой в Колорадо, которое подчиняется министру обороны США. Космическое командование — это орган, принимающий решения, и координирующий операции, связанные с космосом, для всех родов войск. Космические силы, напротив, снаряжают и обучают войска для возможных космических конфликтов, тщательно исследуют космос на предмет опасностей и запускают спутники для Министерства обороны. Космические силы регулярно консультируются с Космическим командованием, чтобы выяснить, как (или следует ли) устранять обнаруженные потенциальные угрозы.
Какими бы масштабными ни казались полномочия Космических сил — контролировать, защищать и обеспечивать доступ к территории, намного превышающей земные океаны, — технологии в настоящее время позволяют добиться экономии за счет масштаба. «Это большая область с небольшими силами, меньшими, чем береговая охрана», — объяснил Кристофер Айрес, технический директор при заместителе главнокомандующего по оперативным вопросам. В общей сложности в Космических силах насчитывается около 8600 военных стражей и около 5000 гражданских. Но вам не нужны сотни человек, чтобы управлять спутником после запуска. Вам может понадобиться только один. Персонал Космических сил часто выполняет свою работу в зданиях без окон, оснащенных кондиционерами, компьютерными серверами и надежными связями с разведывательными службами. В критических ситуациях они «развертываются на месте», то есть отчитываются перед теми же подразделениями, но в состоянии повышенной готовности.
Комната управления полетами в Моррелле перед недавним запуском NASA. Credit: Christopher Payne for The New York Times
Стражи склонны думать о сфере, которую они патрулируют, как о своего рода структурированной многоуровневой местности — Земля окружена тремя магистралями, или тремя кольцами. На ближайшем уровне, низкой околоземной орбите (LEO), расположены такие группировки спутников, как сеть Starlink компании SpaceX и Международная космическая станция, которая движется примерно в 250 милях (402 км) над нами со скоростью 17 500 миль (28 163 км) в час. Спутники GPS вращаются на средней околоземной орбите (MEO), высотой от 1200 до 22 000 миль (от 1931 до 35405 км). На самом высоком кольце — по крайней мере, на данный момент — находится трасса, известная как «геосинхронная» орбита (GEO). Объект на такой орбите движется синхронно с вращением Земли. В этом диапазоне находятся спутники DirectTV, приборы слежения за погодой Национального управления океанических и атмосферных исследований и важнейшие каналы связи Министерства обороны.
Там, наверху, настоящий технологический зоопарк. Спутники представлены иностранные и отечественные, молодые и старые, зловещие и мирные. Вся техника разного размера, летает с разной скоростью и на разных высотах. Задача сил состоит в том, чтобы отслеживать все передвижения, а также отслеживать присутствие угрожающих обломков, часть из которых естественного происхождения (например, крошечные камни), а часть имеет человеческое происхождение (например, обломки старых ракет). Поскольку космический мусор может перемещаться с необычайными скоростями, находящийся на орбите болт может нанести разрушительный удар, эквивалентный небольшой бомбе.
Основное внимание в Космических силах уделяется наблюдению и сдерживанию — мне часто напоминали, что никто не хочет космической войны. Но у сил есть способность мобилизоваться, когда это необходимо. В Петерсоне я посетил центр электромагнитной борьбы, здание недалеко от штаб-квартиры, но окруженное камерами наблюдения и дополнительным периметром высокого ограждения, где мужчины и женщины тренируются распознавать сигналы, которые могут намеренно создавать помехи американским самолетам, кораблям и наземным войскам. «Это все равно, что смотреть телевизор и не принимать сигнал», — сказал мне подполковник Д.Дж. Томас, возглавляющий группу. В чрезвычайных ситуациях, сказал Томас, его стражи в любой момент упаковывают пару переносных тарелочных антенн и компьютерную консоль по индивидуальному заказу (комбинированное устройство, которое, как мне показалось, легко помещается в микроавтобус) и отправляются в отдаленные места по всему миру.
Помещения, которые я посетил в центре электромагнитной войны, предназначались для подготовки к обороне. Часть здания была отдана под наступательную тактику. Очевидно, что силы считают необходимым и то, и другое. И если бы Космическое командование США выдвинуло требование «ослепить и оглушить» спутники противника, Космические силы могли бы помочь выполнить этот приказ. Средства, скорее всего, будут не «кинетические» — какая-то форма физического или взрывного контакта, -, а электронные: скрытное закодированное оружие или, возможно, своего рода ослабляющий высокоэнергетический всплеск. Полковник Дж. Чандлер Этвуд из оперативного командования Космических сил сказал, что больше всего его беспокоит то, что американцы не осознают, как быстро развиваются орбитальные опасности. Он признал, что силы ежедневно наблюдают «множество событий» в космосе, которые требуют их внимания. «Не кинетическая угроза не дает мне спать по ночам, — добавил он. — Это аспект киберзащиты. У нас есть значительные уязвимости, которые мы должны усилить».
Космические силы контролируют все запуски спутников для Министерства обороны. Credit: Christopher Payne for The New York Times
Из Петерсона я за 30 минут добрался на небольшую базу Космических сил в Колорадо, известную как Шривер, которая расположена на травянистой равнине, откуда вдалеке открывается вид на Пайкс-Пик. Добраться до подразделения орбитальной войны Космических сил означало пройти через закрытую станцию по периметру базы и высокие защитные барьеры, за которыми наблюдали охранники в бронежилетах и с оружием. Подполковник Дж. Гален Торп проводил меня внутрь комплекса. Самая важная часть его работы происходит внутри здания, где около 120 стражей, работающих в группах по пять человек одновременно, «нажимают кнопки», как выразился Торп, управляя пятью маневренными спутниками наблюдения, известными как GSSAPs (Geosynchronous Space Situational Awareness Program — Программа осведомлённости о ситуации на геосинхронной орбите) на расстоянии 22 300 миль (35 888 км) над Землей. В отличие от многих спутников, которыми невозможно управлять после вывода на орбиту, эти имеют баки с топливом и похожи на огромные дроны с дистанционным управлением.
Программа изначально была создана внутри Военно-воздушных сил. Я спросил Торпа, как развивались события с тех пор, как его подразделение было передано в военно-космические силы три года назад. Он указал на «сдвиг в позиции» — от простой каталогизации всех спутников на орбите к тщательному изучению их поведения с использованием таких инструментов, как GSSAPs, с точки зрения «осознания угрозы». Или, как он выразился, «Мы должны знать, где находятся эти объекты, в смысле защиты и обороны».
Коллега Торпа, капитан Раймонд Перейра, рисуя на белой доске, указал мне на другую проблему: скопление спутников на низкой околоземной орбите. «Я бы сказал, что мы, вероятно, уже вступаем в зону, где перегрузка является проблемой, — сказал он, — и все, что может привести к образованию мусора, будет катастрофическим для домена». Одна из правдоподобных теорий известна как синдром Кесслера, названный в честь бывшего ученого NASA Дональда Кесслера, который утверждал, что выброс обломков на эту орбиту может в конечном итоге привести к эффекту домино и непреодолимому разрушению. Перейра отметил, что если бы кто-то (или что-то) инициировал подобное мероприятие, «они причинили бы вред не только своему противнику; они причинили бы вред самим себе». Но даже без этого одно столкновение или атака могут помешать научным миссиям на Луну или Марс или привести к сбоям в работе GPS и систем связи, что может иметь огромные последствия для жизни на Земле.
Отслеживание 44 500 предметов, перемещающихся по планете, наряду с новыми прибывающими предметами, которые выходят на орбиту почти каждую неделю, ставит многоплановую задачу: кто запустил эти аппараты? Почему? Что они могут сделать? «Мы должны знать, что там находится, куда оно направляется и почему мы должны быть обеспокоены», — сказал полковник Брайон МакКлейн из Космических сил. Эта цель, известная как осведомленность о ситуации в космосе, стала одним из главных приоритетов Космических сил. Создание системы постоянного наблюдения и анализа такого количества данных сопряжено с огромными трудностями. Более того, не всегда ясно, что представляет собой угрожающая деятельность на орбите и что может потребовать стратегического реагирования. По правде говоря, в космосе мало бесспорных законов, кроме тех, которые касаются гравитации. Международный договор конца 1960-х годов, подписанный большинством крупнейших государств на Земле, запрещает использование ядерного оружия в космосе и определяет Луну для использования в мирных целях. Но недавно, как мне сказали, спутники иностранных противников приближались к космическим аппаратам Соединенных Штатов и их союзников. В договоре ничего не говорится о подобных провокациях — или о абордажных крюках, матрешках и кибервойнах.
Ракеты-носители Atlas V, изготовленные United Launch Alliance (партнерство Lockheed Martin и Boeing), которые будут запускать будущие правительственные миссии на мысе Канаверал. Credit: Christopher Payne for The New York Times
Руководители Космических сил с готовностью описывают своих стражей как работающих над достижением состояния боевой готовности, хотя и надеются, что время реального конфликта никогда не наступит. В октябре я отправился в Пентагон на встречу с генералом Дж. Ченс Зальцман, главой космических операций и офицером высшего ранга Космических сил. Зальцман заметил, что несколько десятилетий назад, когда он начал работать со спутниками в Военно-воздушных силах, идея о том, что в космосе могут быть боевые потери, не обсуждалась. Но «сейчас это обсуждается, — сказал он мне, — потому что и китайцы, и русские продемонстрировали оперативные возможности, которые действительно поставили эти активы под угрозу». В 2007 году решение Китая испытать противоракетное оружие для уничтожения одного из своих собственных спутников вызвало шок среди американских военных и создало обширное поле обломков.
Аналогичное российское действие в 2021 году породило более 1500 фрагментов и побудило госсекретаря Энтони Блинкена охарактеризовать этот акт как «безрассудно проведенный». Собственные эскадрильи Космических сил, сказал мне Зальцман, все еще отслеживают обломки мусора, которые датированы взрывом 2007 года. «Вы знаете, другие области вроде как приводят себя в порядок после войны, — сказал Зальцман. — Вы сбиваете самолет, он падает с неба. Корабли тонут на морских путях. Даже на суше вы привозите бульдозеры и передвигаете предметы. Но космос не исцеляет себя сам».
Обломки заставили военных стратегов задуматься над смежной проблемой: в космосе трудно избежать конфликта. Прямо сейчас, отметил Зальцман, если вы просмотрите данные в режиме реального времени, чтобы увидеть, где проходят авиарейсы по всему миру, воздушное пространство над Украиной пусто. «Вы увидите пустоту, — сказал он. — Коммерческие воздушные перевозчики не хотят летать над Украиной». То же самое происходит на морских путях, таких как Ормузский пролив, когда на Ближнем Востоке царит хаос, как сейчас. «Итак, в других областях беженцы, перемещенные лица, люди избегают конфликтов. Коммерческие структуры уходят с дороги и избегают конфликтов». В космосе верх берет орбитальная механика; машины продолжают вращаться по кругу, следуя законам гравитации. Спутники NASA, возможно, не смогут отклониться от потенциальной зоны боевых действий. А коммерческие организации не могут двигаться — или не будут знать, куда и когда двигаться. «И тогда потенциально каждый спутник превращается в еще больший мусор», — заметил Зальцман. — Каждый мирный спутник может случайно превратиться в оружие».
Я спросил Зальцмана, что он и его коллеги узнали, наблюдая за войной в Украине. С оговоркой, что боевые действия вряд ли закончились — «это все еще может стать катастрофой большого масштаба», — сказал он, указав на несколько важнейших событий. В одной из первых попыток Россия попробовала лишить украинские войска доступа к системе спутниковой связи (известной как Viasat), на которую они полагались, которая размещена в отдаленном геосинхронном орбитальном поясе. «И они сделали это с помощью кибератаки на наземную инфраструктуру, — сказал он. — Итак, вы атакуете наземную сеть, чтобы добиться желаемого эффекта в космосе». По его словам, это не стало для него неожиданностью, но стало напоминанием о потенциальной мощи кибервойн и о том, что сражения за господство в космосе все еще могут вестись на земле.
После этой атаки наступил еще один важный момент — решение Украины обратиться к коммерческому поставщику, SpaceX, и использовать его систему Starlink для боевой связи. Здесь урок был двояким. Во-первых, то, что Зальцман назвал «коммерческим расширением», может оказаться жизненно важным в условиях кризиса. Что не менее важно, добавил он, Starlink — конфигурация из сотен «размноженных» небольших спутников, летающих на низкой околоземной орбите, — оказалось трудно вывести из строя. «Русские пытаются помешать этому, — сказал он, — и у них не очень получается».
Вывод таков: разросшиеся системы из множества небольших аппаратов на низкой орбите могут быть более технологически устойчивыми к взлому и нарушению работы, чем несколько больших машин на более высоких орбитах. Похоже, это вписывается в цель Зальцмана по сохранению численности во время боя при одновременном достижении более масштабной цели — полном избегании конфликта. «Если у меня есть два или три спутника связи, выполняющих функции ядерного командования и контроля, они являются возможными целями, — объяснил он. — Но если я возьму на себя ядерное командование и распределю его по 400 спутникам, которые проносятся над горизонтом каждые 15 минут, возникнет проблема с целеуказанием. Сколько спутников мне нужно сбить сейчас, чтобы вывести из строя ядерное командование и контроль США?»
Всеобъемлющим приоритетом Космических сил является осведомленность о каждом объекте — естественном и созданном человеком — на орбите Земли. Credit: Christopher Payne for The New York Times
Если бы ответом было 400, это усложнило бы задачу противнику. И хотя небольшие спутники в большой конфигурации потенциально могут быть более дорогостоящими инвестициями, чем два или три мегаспутника, сдвиг может оказаться оправданным. Если противник считает, что он не может достичь военной цели, заметил Зальцман, он не решится пересечь «порог насилия». Никаких конфликтов. Никакого мусора. Никакого кризиса.
В течение нескольких дней в Лос-Анджелесе в Командовании космических систем — подразделении Космических сил, которое занимается планированием и приобретением технологий, я встретился примерно с дюжиной полковников, которые подробно изложили свои идеи на следующее десятилетие. В некоторых дискуссиях обсуждалась цель Космических сил — иметь возможность запускать спутники в течение, скажем, 24 часов в экстренных ситуациях. Я узнал, что военно-космические силы работают над разработкой космических аппаратов, которые можно заправлять на орбите, а также спутников, которые могут ремонтировать другие спутники. Поскольку ракеты и орбитальные объекты движутся так быстро — Международная космическая станция облетает Землю каждые 90 минут, — некоторые специалисты по тактике задумываются о том, как доставить с помощью запусков в космос дорогостоящий груз, например, редкое лекарство или жизненно важная деталь для истребителя F-35, на другой конец света всего за 30 минут.
Другие проекты менее спекулятивны. Среди военных есть глубокая озабоченность по поводу гиперзвукового планирующего оружия Китая и России, которое может быть способно обойти системы обороны за счет резких скачков скорости и петляющих траекторий полета. В ответ ВВС пытаются в ближайшие несколько лет внедрить новую систему обнаружения на низких и средних околоземных орбитах. На создание и запуск старых систем потребовалось достаточно средств, полковник. По словам полковника Хизер Богсти, которая помогает курировать программу, для создания и запуска старых систем требовались значительные средства. «Но с той скоростью, с которой наши противники создают эти гиперзвуковые планеры, у нас больше нет такой роскоши, как время».
Брайан Уиден из Фонда «Безопасный мир», некоммерческой организации, которая занимается поддержанием мира и устойчивости на орбите, сказал мне, что американские военные постоянно сталкиваются с проблемами сокращения затрат и сроков реализации новых проектов космического базирования и что Космическим силам еще предстоит доказать, что они могут противостоять этой тенденции. Тем не менее, военно-космические силы пытаются развивать внутреннюю ракетную промышленность Америки, выступая в качестве посредника при запусках в целях национальной безопасности, одновременно стимулируя рост и снижение расходов молодых коммерческих предприятий. Министерству обороны иногда требуются большие ракеты для доставки тяжелых спутников далеко в космос, то есть в слои MEO или GEO, что создает значительные технические проблемы для новых компаний. Полковник Дж. Дуглас Пентакост, заместитель директора стартового предприятия в Командовании космических систем, также сказал мне, что, поскольку на некоторых запусках установлены «очень ценные», «сверхсекретные» приборы, они не могут потерпеть неудачу ни при каких обстоятельствах.
На данный момент SpaceX продемонстрировала свои возможности и показатели безопасности для перевозки этих полезных грузов. Но Pentacost сказал мне: «Мы не можем полагаться на то, что одна компания всегда будет рядом с нами. Это, по сути, возвращает нас в 1980-е годы, когда мы полагались на «Спейс шаттл». А затем, когда «Спейс шаттл» потерпел досадную аварию, у нас несколько лет не было выхода в космос». Стремясь диверсифицировать риски, команда Пентакоста сотрудничает с United Launch Alliance, партнерством Lockheed Martin и Boeing. Коммерческие компании — например, Firefly, Rocket Lab и Blue Origin Джеффа Безоса — тоже участвуют в этом. Целью будет создание к концу 2020-х годов ряда надежных и более дешевых пусковых компаний для выбора. Пентакост сказал, что вскоре он хотел бы иметь возможность выводить на орбиту любую полезную нагрузку в любое время.
Выведенный из эксплуатации стартовый комплекс № 14 на мысе Канаверал является частью музея исторических орбитальных космических полетов. Credit: Christopher Payne for The New York Times
Есть и темная сторона, которая сопутствует будущему безудержного роста. По мере коммерциализации космоса он все чаще становится и геополитической ареной конкуренции. Точно так же, как Китай запустил космический самолет, который месяцами оставался в полете, то же самое сделали Космические силы США. Точно так же, как конкуренты разрабатывают спутники, которые совершают близкие и нервирующие сближения с нашими спутниками, это делают и Космические силы США. Учитывая, что в настоящее время запланировано так много запусков и разрабатывается так много проектов загадочных спутников, становится трудно не задаться вопросом, будут ли Соединенные Штаты вовлечены в новую гонку вооружений. Или спросить, сделали ли они это уже.
В 1950 году политолог по имени Джон Герц ввел термин «дилемма безопасности», отметив, что в международных делах государство, опасающееся «нападения, подчинения, доминирования или уничтожения» со стороны других, может быть втянуто в «порочный круг» наращивания своей обороны. Позже политолог Роберт Джервис предположил, что одним из следствий этого является то, что «усиление безопасности одного государства непреднамеренно угрожает другим». Когда я спросил Зальцмана, вызывает ли это беспокойство, он признал, что это так, но он также сказал, что дилемма безопасности — это явление, которому, вероятно, тысячи лет. Оружие по своей сути не является наступательным или оборонительным, утверждал Зальцман. «Оружие — это просто оружие. И операции, которые вы решаете проводить с этим оружием, делают его более наступательным или более оборонительным».
Важный вопрос, по его мнению, заключался в следующем: в какой момент наращивание оборонительного оружия в космосе создает способность проводить наступательные операции, чтобы кто-то другой почувствовал угрозу? «Здесь есть баланс, — сказал он. — И это касается управления стабильностью. Какие действия мы можем предпринять, чтобы защитить себя, прежде чем начнем переходить черту и, возможно, создадим дилемму безопасности? Линия, — предположил он, — которую, несомненно, труднее найти в космосе и которая на данный момент четко не определена, еще не была перейдена.
Перевод: Александр Тарлаковский (блог tay-ceti.space)
Оригинал: What Does the U.S. Space Force Actually Do?
