[Из песочницы] [Эссе] Офисному планктону посвящается. Меня не вдохновляет моя работа
Впервые услышав термин «офисный планктон», что-то в глубине меня очень оскорбилось. И почему мы себя так пренебрежительно-уничежительно называем? Потому ли это, что мы никуда не плывём? Громадные массы воды бурлят и сталкиваются, волны разбиваются о берег, а планктон лежит себе на поверхности и фотосинтезирует. А тот, что фотосинтезировать не способен, жрёт своих зеленых собратьев. Или мы это звание заслужили тем, что образуем массу, но не силу? Мы попросту плывём туда, куда несёт.
Как бы то ни было, тоска меня совсем заела — даже новая кофемашина в офисе не радует. Сижу, туплю в экран, а на дворе только обед.
Начальник у меня кровосос тот ещё. Любую мою инициативу на корню изводит. Были, помню, времена, когда мне хотелось и мысль свою высказать, и более глубокое исследование поднимаемого вопроса предложить, но давно завяли те яркие цветы в моём сердце. Сегодняшние обсуждения проектов проходят для меня сквозь слёзы зевоты. Душа моя, поди, свободы просит. В предприниматели что-ли податься? Только в том бизнес мире все риски и огонь работы без выходных надо брать на себя. Удивительно, как у тех ребят время на сон находится, и как они не седеют преждевременно. Так что сидеть бы мне на своём пригретом месте и радоваться, а нет — депрессия в бутылку загоняет.
Говорят, что от скучной работы даже у мартышек несварение случается. Может, в этом настоящая причина моих страданий? Деньки мои весёлыми не назовёшь: электронная переписка, звонки, запросы, переговоры. Навязчиво терзает ощущение, что был весь день плотно занят, а продуктивность нулевая. И вот уже сложно отделить в памяти понедельник от вторника, вторник от четверга. Ощущение, что проживаю не свою жизнь или не живу вовсе. Лететь бы мне свободной птицей к экзотическим островам. Были бы деньги на бунгало с видом на океан. Сидеть бы под шляпкой бара, потягивать мохито и любоваться закатом. Ведь для этого мы все стремимся мешок денег заработать, правда? А то, что такая жизнь через неделю осточертеет, а через месяц приведет к деградации и разложению остатков души, никого не волнует. То, что не несёт в себе смысла, не задевает сердечных струн, то и скучно.
Один коллега как-то сказал мне: «Это всего лишь работа.» Мы все это слышали не раз. Не стоит принимать близко к сердцу свои успехи и неудачи. Это всего-лишь работа, в жизни полно более важных вещей. И моё любимое: «Перед смертью никто не сожалеет, что слишком мало времени проводил на работе.» То есть мне нужно захлопнуть душу и стать бесчувственной оболочкой на 40 часов в неделю. Тогда становится понятным моё к себе отвращение. Я добровольно отрекаюсь от своих стремлений и идеалов, я подменяю правду тем, что от меня хотят услышать, качество моей работы теряет для меня всякое значение. Зато я под защитой моей бесхребетности и желания всем угодить.
Поделюсь кусочком личной истории. Избегание конфликтов мне никогда не давалось. Из-за этого меня частенько с треском увольняли, и, наверное, были правы. Кто хочет людей, раскачивающих лодку, в коллективе? Мне нужно научиться больше слушать и меньше говорить. А с другой стороны, хотели бы вы врача, что во всём со всеми соглашается? Или вы бы предпочли кого-то, стремящегося докопаться до истины? Вот и я о том же. Не понимаю, когда желание делать свою работу хорошо так сильно обесценилось. Невозможно прожить жизнь, не наступив никому на больной мизинец — конфликты неизбежны. И, по слабости своей, кто-то из вашего окружения попытается от вас избавиться в отместку за причинённые неудобства. И что же?
Впрочем, можно и планктоном жить: плыть, зажмурившись, по течению, открывать рот во время кормёжки. Хорошая, обеспеченная жизнь. Одно одноклеточное, в любом случае, ход истории не изменит. Одному человеку, решившему говорить правду, не достучаться до миллионов. И пусть так. Но мучает меня сознание того, что если надо не жить, чтобы жить когда-нибудь потом, то и зачем уж.
Работа не вдохновляет, когда не стремишься делать её хорошо.
