Съемка документального кино: практический опыт в нестандартных условиях
Когда говорят о съемке кино, пусть даже документального, часто предполагают наличие приличного бюджета на технику, оборудованную площадку (хотя бы возможность использования специального освещения) и съемочную группу, каждый участник которой решает свой фронт задач. Однако жизнь порой предлагает такие ситуации, в которых наработанные схемы оказываются несостоятельны, и приходится проявлять изобретательность на каждом шагу. Тем более, если хочется создать действительно достойный проект. Яркий пример — история создания фильма «Симфония орга́на».
Как все началось
В 2014 году режиссер и музыковед Сергей Уваров предложил мне принять участие в любопытном проекте — создании документального фильма о реставрации исторического орга́на Большого зала Московской консерватории. Сам Сергей на тот момент как раз окончил аспирантуру консерватории и занимался киномузыкой — в частности, помогал Рустаму Хамдамову при создании его последнего фильма «Мешок без дна». Узнав, что грядет полная реставрация уникального инструмента, созданного еще в 1899 году и ставшего, безусловно, символом музыкальной Москвы, Сергей загорелся идеей снимать процесс на видео и впоследствии сделать из этого фильм.
Руководство вуза поддержало идею, ректор Александр Соколов и его советник, профессор Марина Карасева, даже согласились выступить продюсерами и действительно проявили большое, в том числе творческое, участие в этой работе, а Попечительский совет (в лице компании Siemens) выделил бюджет на гонорары съемочной группе и музыкантам (специально для фильма была записана ансамблевая и органная музыка Дениса Писаревского в Большом зале консерватории). Однако на съемочное оборудование траты не предполагались — его должны были дать партнеры консерватории, компания Sony. Забегая вперед, скажем, что японский производитель в конце концов действительно предоставил камеры и объективы, однако переговоры шли достаточно долго, а снимать надо было срочно. И мы решили задействовать ту технику, которая была у меня на руках.
Комментарий Сергея Уварова: Главная задача, которую я ставил оператору — сделать художественную «кинематографичную» картинку. С самого начала мы решили, что снимаем не просто документальное кино, а экспериментальный фильм с элементами видеоарта. Поэтому реставрация должна демонстрироваться не «как есть» (в любом ремонте вообще-то мало красивого, это грязная, шумная и приземленная работа), а в опоэтизированном виде, почти как сакральный акт.
Чуть больше десяти лет назад я начал всерьез интересоваться техническими особенностями киносъемки. В какой-то момент во время работы над видеоэтюдами я всерьез задумался над разительным отличием киношной картинки от бытовой. Как мне тогда казалось, все дело было в малой глубине резкости, которой так недоставало моим кадрам. Другие отличия картинки с бытовой камеры от картинки с DVD или даже VHS в те времена не так просто было проследить. В размышлениях о целесообразности DOF-адаптера прошли несколько месяцев, и подкрались времена цифровых зеркалок с возможностью видеосъемки. Я как-то сразу осознал, что вот оно, будущее — еще немного, и любой обыватель сможет получить киношную картинку: хорошая оптика, большие сенсоры, гибкие настройки цвета, и в перспективе — возможности даже шире, чем у классической кинокамеры. Беззеркалки тогда только появились и не сильно впечатляли. Хотя я и понимал, что именно за ними будущее, до его наступления предстояло подождать еще лет пять. Поэтому я решил обзавестись Canon 7D. Почему выбор пал именно на эту модель? Потому что на тот момент она едва ли не единственная предлагала вменяемое качество видео и возможность съемки в ручном режиме.
К тому моменту, когда Сергей Уваров предложил мне поработать с ним над фильмом, в моем фотокинопарке особо ничего не изменилось. Был Canon EOS 7D, Canon EF 85mm f/1.8 USM, Canon EF 70–300mm f/4–5.6 IS USM, Zeiss Flektogon 4/20 и «зенитовские» Мир-1В 2.8/37 и Зенитар-М 1.9/50. Одним словом, никакой экзотики. Забегая вперед, скажу, что, как ни странно, больше всего из этого набора при съемках использовались Мир и Flektogon. Поскольку тогда я еще не представлял, что меня ждет, о более серьезном оборудовании даже не задумывался. А ждали меня очень и очень нестандартные условия съемок.
Орга́н как съемочная площадка
Впервые увидев место съемки, я понял, что задача стоит, мягко говоря, непростая. Несмотря на то, что орга́н Большого зала консерватории — один из самых больших в стране, внутри там очень тесно. Между рядами труб и трактур идет узкий проход, в котором оператору с массивным съемочным оборудованием просто не удастся пройти. Излишне говорить, что любое неосторожное движение — и инструменту может быть нанесен непоправимый ущерб. Исходя из этого, было понятно первое условие: техника должна быть максимально компактной.
И вторая проблема: использовать дополнительное освещение типа больших студийных ламп в орга́не категорически нельзя. Во-первых, они туда просто не поместятся, а во-вторых, любой перегрев чреват возгоранием. И учитывая, что вся основа инструмента деревянная, никакая противопожарная система не спасет.
Правда, в орга́не было свое освещение — неоновые лампы с холодным белым светом, а также переносные лампы с теплым светом. Их, кстати, мы использовали в некоторых эпизодах: игру света на трубах орга́на можно увидеть в трейлере (см. ниже). Но такой способ работал только со статичными и крупными планами. А при съемке больших пространств приходилось рассчитывать только на сенсор камеры.
Комментарий Сергея Уварова: Когда документальное кино снимается в каком-то уникальном здании или объекте, который и выступает главным героем фильма, во главу угла необходимо ставить сохранность этого объекта. Кроме того, задача оператора — завоевать максимальное доверие хранителя. В нашем случае таким человеком была Наталья Малина, главный органный мастер консерватории, уникальный специалист. Во многом благодаря ее усилиям орга́н существует и функционирует по сей день. Ее помощь была бесценна и для нашей работы. Однако поначалу, когда мы с Антоном только познакомились с ней, она не позволила внести в орга́н даже штатив (и совершенно справедливо: кто их знает, этих киношников?). Поэтому некоторые сцены до реставрации были сняты вообще с рук. Отчасти это компенсировалось при монтаже программной стабилизацией в Final Cut Pro X. Но некоторые дрожания остались и даже оказались весьма уместны.
Я сразу сказал Сергею, чтобы он не обольщался, ибо едва ли в таких условиях выйдет что-то годное. Фотоаппарат был уже немолод во всех смыслах, и снимать на высоких значениях светочувствительности было попросту невозможно. Но мы начали съемку. К счастью, особой динамики в кадрах не предвиделось, поэтому в большинстве случаев удавалось ограничиться относительно низкой светочувствительностью (ISO 800), не слишком длинными выдержками и едва прикрытой диафрагмой. Тогда я по-настоящему оценил достоинства светосильной оптики. Впрочем, даже она не всегда спасала, и приходилось забираться до ISO 3200, что для Canon 7D, по сути, является работой за пределом возможностей.
Примеры съемок в орга́не на различные камеры
Благодаря работе в iXBT.com я имел возможность иногда использовать камеры, находящиеся на тестировании. Порой что-то удавалось взять в прокате, у знакомых, у консерватории. Так в съемке фильма фрагментарно поучаствовали Samsung NX1, Fujifilm X-T1, Canon 600D, Canon 1D Mark IV, DJI Osmo, Sony HDR-MV1.
Приведу примеры съемок на каждую из них — с кратким комментарием, как показала себя камера и как мы это использовали.
Внимание: представленные ролики — «сырые» съемочные видеоматериалы, без программной стабилизации и какой-либо постобработки — специально для того, чтобы показать исходное качество. В сам фильм вошли далеко не все из этих съемок, и не обязательно именно эти дубли. Мы выбирали для этой статьи кадры, самые показательные с точки зрения поведения камер, а не самые выигрышные, как при монтаже. Поэтому не стоит по ним судить о качестве картинки в самом фильме. Более репрезентативен в этом плане трейлер, который тоже приведен в этом разделе.
Canon 7D. Справляется неплохо, хотя шумы заметно мылят картинку.
Canon 7D, сумрак. Цветной динамический шум, работа камеры за пределом возможностей.
Canon 7D. При съемках концертов освещения со сцены хватало, чтобы использовать оптимальные значения светочувствительности.
Samsung NX1. Пару раз оказался под рукой и однажды удачно выручил при съемках совещания о дальнейшей судьбе орга́на. Впрочем, по шумам он был не намного лучше 7D.
Canon 1D Mark IV. Чувствуется прогресс минимум в пять лет по сравнению с 7D, а также полный кадр. К тому же здесь используется премиальная оптика Tamron. Динамический шум, заметный в тех же условиях на 7D, здесь практически отсутствует.
Canon 1D Mark IV. В совокупности с хорошей оптикой это был, пожалуй, самый совершенный и дорогой инструмент в нашем проекте.
DJI Osmo. Прекрасная стабилизация, но посмотрев на качество видео, мы решили больше с ней не связываться.
Ниже представлен трейлер, по которому (начиная с 1:15) можно оценить еще одну камеру — Sony HDR-MV1. Особенность этой маленькой камеры — два довольно крупных микрофона, обеспечивающих очень неплохое качество звука. Нас же больше интересовала ее компактность вкупе с широким углом. Забравшись на самый верхний уровень и свесив камеру на моноподе над пропастью, мы сняли очень эффектные кадры, которые затем вошли в фильм.
Позже мы, наконец, получили Sony a7Rm2. Съемок на «альфу» было не так уж много, но они были очень важные и заметно лучше по качеству снятых ранее на Canon 7D — сказывались годы прогресса и полный кадр.
Впрочем, из-за спонтанности съемок (бывало, накануне вечером становилось ясно, что завтра утром будут делать что-то очень интересное и надо идти снимать) взять нужную камеру у партнеров не всегда удавалось, и приходилось выжимать максимум из постоянно имеющейся на руках техники.
Sony a7Rm2. Уровень шумов в разы меньше, чем у остальных камер. Уступает она разве что Canon 1D Mark IV, но гораздо более компактна и гибка в работе. Здесь камера катается на мехах — легких орга́на.
Конечно, несколько лет назад, когда мы проводили съемки, многое было по-другому. Наверняка со многими задачами, стоявшими тогда перед нами, смогут справиться современные экшн-камеры, беззеркалки нижней ценовой категории, а то и смартфоны. Но проблему недостатка света им до сих пор победить не удалось. Поэтому сколько бы ни говорили о том, что сейчас на айфон снимают даже полнометражные игровые фильмы, не стоит обольщаться этим в случае с художественной документалистикой: слишком много факторов должно сложиться, чтобы получилась действительно достойная и красивая картинка. Вдобавок, обвес на смартфоне при таких съемках зачастую даже более дорогой, чем сам гаджет, и куда массивнее.
Сопутствующие сложности
Со старичком 7D возникало немало проблем. При длительных съемках, особенно в летнее время, камера нередко перегревалась, и приходилось ждать, пока она остынет. Из-за не совсем типичного сценария использования камеры батарея быстро садилась, нужно было постоянно заряжать запасную, но и ее не всегда хватало, поэтому кадры перед съемкой приходилось выверять тщательнее и дольше.
Для видеосъемок в моем кинопарке имеется самый дешевый штатив Velbon C-600. Зная его цену, инстинктивно занижаешь ожидания, поэтому при некотором опыте удивляешься, что он не сильно хуже многих штативов, которые в три-четыре раза дороже. В общем, его пластиковой, но хорошо смазанной головы вполне хватает, чтобы при должной сноровке делать достаточно плавные вертикальные и горизонтальные прово́дки. С диагональными сложнее, здесь можно вылезти только за счет мастерства.
Ме́ста для жесткой установки штатива на три ноги с полным раствором в орга́не совершенно нет. На самой крыше, в принципе, можно найти хорошую поверхность, но там съемок было немного. В особенно узких местах выручал монопод, который требовал еще более искусного ведения прово́док. Зато монопод позволял выносить камеру за пределы опорных поверхностей и создавать некую иллюзию полета. Многие «нырки» камеры в фильме были сделаны именно с его помощью.
Для прохода по орга́ну и создания эффекта взгляда рассказчика необходим был стэдикам. В видеопрокате я выбрал Beholder 1DS, по параметрам он идеально подходил для наших задач: компактный активный стабилизатор с гироскопом. Конечно, долго держать его одной рукой тяжело, но зато с ним без проблем можно пролезть по всем лестницам орга́на.
Еще одна проблема, с которой мы столкнулись — это объемы материала. Казалось бы, основной массив видео был не в 4К, а в Full HD. Но карты памяти то и дело забивались, приходилось все скидывать на внешний жесткий диск через ноутбук. Из-за этого терялось время, которое в документалистике очень дорого. Поэтому совет простой: не экономьте на картах памяти и перед важными съемками запаситесь несколькими. А также, разумеется, всегда надо иметь с собой ноутбук и внешний винчестер, чтобы можно было освободить одну карту, пока в камеру вставлена другая. Со скоростями интерфейсов растут и объемы видеофайлов, и останавливать работу, пока все переписывается на диск, было бы неправильно. К тому же, при подобной работе желательно все скидывать на два диска, чтобы всегда были резервные копии.
Большинство съемок проходило «внемую», без записи звука: ключевые сцены демонтажа и реставрации орга́на демонстрируются под музыку, записанную студийно в консерватории; там же записывался и закадровый голос профессора Михаила Сапонова. Но для монологов органного мастера Натальи Малиной требовался синхронный звук. Изначально Сергей предлагал сделать студийную запись, а затем наложить ее на видеоряд. Но поскольку обладатель голоса должен был находиться в кадре, я эту идею сразу отмел: монологи идут не по сценарию, читают не актеры, поэтому синхронизировать даже один и тот же текст, записанный в разное время, практически нереально.
Комментарий Сергея Уварова: Дополнительная сложность была связана с моим желанием снимать спикера непременно в движении. По-моему, нет ничего более скучного и невыразительного в документальном кино, чем человек, сидящий на стульчике и о чем-то рассказывающий. Нет, я хотел, чтобы Наталья Владимировна во время рассказа что-то делала, постоянно взаимодействовала с орга́ном. Каждый ее монолог должен был превращаться, фактически, в перформанс. Один из монологов она произносит, залезая на самую высокую трубу орга́на — это примерно высота трехэтажного здания. Протирая там быль (без страховки!), она одновременно рассказывает об истории инструмента, а мы снимаем ее снизу. Придумать, как в таких условиях записать звук, было одной из непростых задач.
Примерно в те времена я начал экспериментировать с записью звука для видео. На каком-то операторском ресурсе я случайно наткнулся на петличку Boya BY-M1 и сразу ее заказал, поскольку стоила она копейки. Качеством звука я был приятно поражен. Это, конечно, не профессиональный микрофон, но чистота звука и частотный диапазон даже на слух разительно отличали его от микрофонов камер/смартфонов/гарнитур и многих просто дешевых микрофонов, которые я уже успел попробовать. Оставалось лишь закрепить петличку поближе к источнику звука. Были идеи вынести ее на моноподе к верхней границе кадра в гущу событий, как это делают в ситкомах, но из-за ограниченности пространства они сразу отпали. К тому же, записывать предполагалось голос только одного человека. Проблема решилась простым креплением петлички на одежду «актера» и записью на смартфон, лежащий в его кармане.
Чтобы избежать проблем с шумами от одежды, вторая петличка крепилась к камере и на всякий случай писала дублирующую дорогу. Звук получался чистый и хороший, хотя и одноканальный. Для решения имеющихся задач этого было вполне достаточно. Я понимал с профессиональной точки зрения, что такой ценный звук должен писаться на два микрофона, закрепленных на спикера, и на два источника, один из которых камера. Однако для реализации такой схемы нужны были две радиопетлички, которых у нас не было, как не было и времени на эксперименты с их надежностью и временем автономной работы.
P.S. Мы строили, строили и, наконец, построили…
Сам процесс реставрации был завершен в конце 2016 года. В 2017-м мы снимали Наталью Владимировну, в консерватории записывалась музыка к фильму и закадровый голос, затем был период монтажа. Учитывая неординарные художественные задачи и огромный массив отснятого материала, он занял немало времени. Далее — подготовка документов для получения прокатного удостоверения (увы, сегодня это обязательно даже для фестивального некоммерческого кино), тщательная работа над английскими субтитрами и прочие «последние штрихи». И вот, наконец, в 2019 году фильм окончательно готов — и его сразу берут на один из крупнейших российских фестивалей «Окно в Европу» (Выборг).
Фестивальный показ состоялся в августе, а в сентябре в Большом зале консерватории прошла московская премьера.
Автор фото: Денис Рылов
Специально к этому событию мы подготовили выставку фотографий, сделанных в процессе работы над фильмом и прокомментированных Натальей Малиной. Ниже в галерее вы можете увидеть сам фотопроект, а также снимки, демонстрирующие, как выглядела экспозиция в Большом зале консерватории (фотографии были размещены непосредственно рядом со «Славянскими композиторами» Ильи Репина).
Комментарий Сергея Уварова: Задача фотопроекта — не просто показать «бэкстейдж». Из множества снимков я отобрал те, что выражают сам дух фильма; в них есть стремление увидеть новую, неожиданную красоту в том, что, казалось бы, лишено ее по определению. Детали орга́на, хаотично сваленные на сцену Большого зала, внезапно оказываются здесь чем-то вроде супрематической композиции Малевича или проунов Эль Лисицкого; старые, «с корнем» выдернутые свинцовые трубки (кондукты) — таинственным лесом… Что, однако, не отменяет информативности этих снимков, подчеркнутой нарочито специальными комментариями органного мастера.
На столичной премьере фильм посмотрели более 1500 зрителей, прошел сюжет по телеканалу «Культура», появились материалы в ведущих профильных СМИ… Было понятно, что фильм оценили и заметили. 14 ноября состоялся показ в Государственном Эрмитаже в рамках Санкт-Петербургского международного культурного форума и участие в крупном пермском фестивале современной музыки Sound59. Запланированы и новые показы в Москве. По завершении всех показов фильм появится в свободном доступе.
Конечно, когда мы только начинали снимать, мы вряд ли могли рассчитывать, что наши труды увидят в Большом зале консерватории и Эрмитаже. Но это лишний раз напоминает, что, во-первых, приступая к съемкам фильма, надо все делать по максимуму, «по гамбургскому счету», а во-вторых, изобретательность и готовность экспериментировать может спасти даже в, казалось бы, безнадежных ситуациях.
Полный текст статьи читайте на iXBT
