С Nikon Z7 по Иордании: дневник путешественника28.01.2019 10:30

Я люблю новогодние путешествия, и в этот раз отпраздновать приход 2019-го было решено в Иордании, а точнее, в Петре — легендарном древнем городе, Розовой столице Набатейского царства. Представительство Nikon в России любезно предоставило мне возможность испытать в этом путешествии новую полноформатную беззеркальную камеру Nikon Z7. В декабре мы опубликовали на нашем ресурсе обзоры, посвященные беззеркальной системе Nikon Z в целом и камере Nikon Z7 отдельно. В новом материале предлагаем познакомиться с дневником фотографа и туриста, испытывающего Nikon Z7 в полевых условиях. Это не обзор, а репортаж, в котором историко-географические и культурологические подробности самого путешествия выходят на первый план по отношению к «технической классике».

Если театр начинается с вешалки, то поездка — с экипировки. Для фотографа это имеет первостепенную значимость, и я кратко опишу свое оснащение. Вместе с камерой Nikon Z7 я получил «родной» для нее зум Nikon Z Nikkor 24–70mm f/4 S, адаптер FTZ для оптики AF-S, телевик Nikon AF-S Nikkor 70–200mm f/2.8G II ED VR и сожаления по поводу того, что все экземпляры Nikon AF-S Nikkor 14–24mm f/2.8G ED разошлись по другим рукам. Это меня сильно расстроило, потому что в путешествиях я не могу обойтись без объектива с углом обзора более 115°. Пришлось побеспокоить компанию PhotoSale, где мою просьбу встретили с пониманием, и уже на следующий день я увез от Евгения Бусарева новый Samyang AF 14mm f/2.8, хотя и был предупрежден мэтром, что с системой Nikon Z автофокус этого объектива может капризничать из-за неготовности новой прошивки.

Nikon Z7 записывает отснятый материал на карты XQD, которые довольно дороги, мало распространены и пока еще заметно ограничены по вместимости. C учетом размера 14-битных файлов NEF, которые создает камера (85—89 МБ), одновременной записи несжатых RAW и JPEG и моей давней привычки снимать большинство статичных сюжетов с автоматическим экспозиционным брэкетингом (по 5 кадров: −2 EV, −1 EV, правильные установки, +1 EV и +2 EV), на каждую сцену расходуется по 500—550 МБ емкости хранилища. Мне пришлось довольствоваться двумя XQD-картами по 32 ГБ, полученными вместе с камерой. В отформатированном, то есть пригодном для записи снимков состоянии полезная емкость каждой из них ограничена 30 ГБ, и вместимость двух таких носителей составляет 120—150 брэкетинговых серий. Конечно, спасибо и за это! Но анализ возможностей подразумевает, что придется все время носить с собой в рюкзаке ноутбук, USB-картовод для XQD и заниматься копированием отснятого материала, как говорится, «на коленках».

Всем путешествующим по Иордании я решительно рекомендую загодя через интернет приобрести универсальный пропуск почти во все туристические достопримечательности — Jordan Pass. Это позволяет очень существенно сэкономить на входных билетах, особенно при посещении Петры, на которую следует отвести хотя бы три дня. В оплаченный список памятных мест не входят паломнические гора Нево, место крещения Иисуса, крепость Махерус, но в любом случае экономическая выгода очень значительная. Я уже не говорю о том, что на въездном паспортном контроле каждому въезжающему россиянину надлежит уплатить сбор в размере 40 иорданских динаров (около 60 долларов США), а при наличии Jordan Pass достаточно просто предъявить его в распечатанном виде вместо уплаты сбора.

30 декабря 2018. Москва — Мадаба

В первый день мы только и успели, что долететь до аэропорта, который хоть и считается столичным, но расположен довольно далеко от Аммана. А город Мáдаба, знаменитый своими коврами, мозаиками и христианскими святынями, находится гораздо ближе. Вдобавок, в отличие от столицы, он совсем не перегружен транспортом и с туристической точки зрения, пожалуй, даже более интересен. Здесь мы провели первую ночь. Мы в Иордании уже в четвертый раз, и согласно традиции, установившейся в минувшие годы, Мадаба встретила нас ночным проливным дождем. В таких условиях было особенно приятно работать с влагозащищенной Nikon Z7, оснащенной к тому же эффективной внутрикамерной стабилизацией изображения, которая позволяет делать с рук снимки при фокусном расстоянии объектива 28 мм и выдержке 1/10 с.

Вероятно, можно было установить и более значительную длительность экспозиции, но я не смог преодолеть естественных опасений: сказывалась усталость, и в твердости собственных рук я был не очень уверен. Впрочем, даже эффективность в 1,5 ступени при значительном угле обзора — это уже серьезное подспорье в работе, да и подъем эквивалентной светочувствительности до ISO 1250 не привел к сколько-нибудь заметной деградации структуры изображения, что было очень приятно.

31 декабря 2018. Из Мадабы в Петру

Рассвет воскресенья застал на небе обрывки туч и заложил в складках местности мягкие полосы тумана. Примечательная широта динамического диапазона сенсора Nikon Z7 дала мне возможность сделать интересные снимки в сверхконтрастном контровом свете утреннего солнца.

Впрочем, следовало торопиться: предстоял длинный путь на юг страны, который при расчетной средней скорости с учетом остановок занимает около четырех часов.

Подавляющее большинство памятных мест Иордании, равно как и наиболее крупные населенные пункты, располагаются вдоль условной оси, лежащей в направлении с севера на юг. По этой оси страну пересекают четыре главных автомобильных дороги — №№5, 15, 35 и 65 (номера увеличиваются с востока на запад). Шоссе №№5 и 65 туристами практически не используются, а выбор из двух оставшихся зависит от приоритетов: побольше посмотреть или поскорее доехать.

Шоссе №15, неофициально называемое также Пустынным (Desert Highway) — самый быстрый путь с севера на юг. За исключением редких и коротких участков эта дорога имеет по 2–3 полосы в каждом направлении, разделенных бордюрами или высокими отбойниками, и максимальная разрешенная скорость для легковых автомобилей составляет здесь 110 км/ч. В соответствии с названием шоссе, смотреть по ходу движения здесь почти не на что, но путь из Мадабы в Петру по нему всегда оказывается наибыстрейшим.

Шоссе №35, пролегающее по центральным районам Иордании, официально именуется Царским трактом (Kings Highway): имеется в виду, что им в древности пользовались цари Малой Азии и Ближнего Востока. Это самая живописная дорога страны, но она перегружена автотранспортом, имеет невысокую пропускную способность, и максимальная разрешенная скорость составляет здесь 90 км/ч. К тому же Царский тракт проходит через большое количество населенных пунктов, где придется ехать не быстрее 60 км/ч. Зато по пути можно любоваться горными ландшафтами, видами долины Муджиб (Wadi Mujib) и Большим водохранилищем.

Поскольку мои планы на 31-е декабря были заранее определены и предстояло многое сделать, я выбрал самый быстрый маршрут по Пустынному шоссе, так как не собирался никуда заезжать. Однако, как это часто бывает, два исключения мне все же пришлось сделать.

Караван-сарай

Первая остановка потребовалась примерно через час движения, так как мы, наконец (в четвертое путешествие по Иордании), решились заехать в замок Катранá (Qasr Qatraneh; GPS 31.241919, 36.039643), расположенный рядом с трассой.

Это типичный караван-сарай XVI в., то есть место для ночлега путешественников. По законам своего времени он представляет собой каменную постройку в виде квадрата в сечении с единственным входом. Стены снабжены бойницами для отражения атак летучих отрядов, промышлявших грабежами караванов. Реставрация основного здания, которая проводилась 8 лет, теперь практически завершена, но внутрь пока не пускают. Рядом строится спа-центр (на фото видны белые элементы его конструкции), который, как мне показалось, хоть и увеличит популярность этого места, но сменит приоритеты в плане цели посещения.

Следующее изображение — результат съемки с автоэксповилкой (−2, −1, нормальная экспозиция, +1, +2 EV) и последующего сшивания в приложении Photomatix Pro v. 6.1.

Такой HDR-результат меня устраивает больше, чем обычный снимок (см. ниже).

На вторую остановку я решился по истечении второго часа движения, после того как свернул с Пустынного шоссе на дорогу №814: мне захотелось запечатлеть нашу арендованную машину на фоне каменистой пустыни.

После дождя накануне Opel Insignia сильно запачкался, но на фоне ландшафта это оказывается даже к месту. К тому же автомобиль создал на плоскости активное темное пятно и в известном смысле «вбил гвоздь» в компоновку кадра: без него, собственно, но фото не о чем было бы рассказывать. Ландшафт вблизи выглядел довольно драматично и навевал своим видом какие-то непонятные опасения, несмотря на яркое солнце и почти безоблачное небо.

Здесь, в сердце Идумейской пустыни колючки пробиваются лишь у обочины шоссе, где естественным образом скапливается влага, конденсирующаяся из автомобильного выхлопа и стекающая с полотна дороги после дождя. Далее — лишь камень и песок.

Крепость Шобак, или Монреаль

Негоже проезжать мимо интересных мест, даже если для этого потребуется сделать крюк в десяток километров. Именно так я и думал, поэтому следующей точкой на маршруте стала крепость Шобак.

В арабских странах нет установившегося порядка в латинской транскрипции географических названий, памятных мест и вообще имен собственных. К примеру, в одном и том же районе на подъезде к крепости Шобак ее наименование можно прочитать как Shobak, Shoubak, Shawbak. Конечно, догадаться о произношении несложно, но это только в данном случае. А хуже всего получается с контекстным интернет-поиском. Впрочем, я глубоко благодарен иорданцам за то, что практически везде арабские названия на указателях дублируются латинской транскрипцией.

Вот как выглядит эта крепость — оплот крестоносцев, айюбидов и мамлюков — с подъездного шоссе на пути в Петру.

Здесь приходится двигаться осторожно, потому что видимость на поворотах между холмами не превышает 20 м. Зато есть и свои плюсы: если небольшой «карман» (GPS 30.529891, 35.568359) слева по ходу следования окажется свободным, то в нем можно припарковаться, перелезть через ограждение справа и проделать шагов пятьдесят по склону холма вниз. Отсюда Шобак виден в выгодном ракурсе, словно на открытке.

Далее дорога спускается вниз по склону, изгибается вправо, опускается еще ниже, делает два виража и на подъезде к замку разветвляется: левый поворот ведет к визитерскому центру, расположенному на соседнем холме. В этом центре есть ухоженная автостоянка, магазин сувениров, кафе с напитками (но не едой) и приемлемый по арабским меркам общественный туалет. Правый поворот на развилке — это собственно дорога к крепости. Однако тут установлен дорожный знак «кирпич», запрещающий въезд транспорту, и имеется шлагбаум, который, впрочем, в рабочие часы всегда открыт. Несведущий турист соблюдает правила дорожного движения, заезжает на разрешенную парковку у визитерского центра, оставляет там автомобиль и идет пешком около километра, а опытный въезжает под запрет, поднимается по склону горы на машине и оставляет ее на импровизированной парковке прямо у входа в крепость (GPS 30.531331, 35.561601). Помню, каким идиотом я почувствовал себя в первый приезд, когда, преодолев пешком немалый путь от парковки визитерского центра, обнаружил перед воротами крепости с десяток автомобилей. Впрочем, заехать в визитерский центр все же пришлось, но лишь для того, чтобы испить местного чаю.

Затем мы вернулись к развилке, я презрел «кирпич» и подъехал к воротам крепости.

Крепость Шобак была построена крестоносцами, а точнее, королем Болдуином I Иерусалимским, в 1115 г. и первоначально именовалась Crac de Montreal (франц. «крепость на королевской горе»), но вскоре название было редуцировано и превратилась просто в «Монреаль». Эта средневековая твердыня расположена на одной из господствующих высот Эдома, то есть Идумеи, каковая вместе с Моавом составляли во времена Крестовых походов Заиорданье. Устроение здесь укрепленного форпоста позволило крестоносцам собирать дань с караванов, двигавшихся из Сирии в Египет и обратно, а равно и с паломников-магометан, направлявшихся в хадж к святыням Мекки и Медины. Грабительские пошлины за проход и проезд по территории, контролируемой крепостью, вызывали всеобщее недовольство и в конце концов стали поводом для атаки армии султана Салах-ад-Дина (Саладина), известного курдского правителя из династии Айюбидов. В 1187 г. Саладин окружил Монреаль и предпринял несколько попыток штурма, но из-за сложного рельефа местности использовать традиционные осадные орудия было невозможно, и разгневанному владыке прошлось взять крепость в кольцо и сжимать его целых два года: цитадель сдалась лишь в 1189 г., да и то из-за постоянной нехватки воды. Затем сюда пришли мамлюки, отвоевывающие земли от Дамаска до Каира. В 1261 г. султан Байбарс захватил Монреаль сходу, после чего весь регион перешел под контроль оккупированного им Египта. Здесь многое было перестроено, а на стенах кое-где появилась арабская вязь.

В детстве я бы играл в этих развалинах с упоением: крытые галереи, арки, подземные ходы — об этом можно только мечтать. Впрочем, и сейчас кое-что способно оставить приятные впечатления.

При съемке подобных интерьеров я еще раз оценил динамический диапазон сенсора Nikon Z7, который и в естественном виде кадров довольно широк и к тому же позволяет при постобработке извлечь множество деталей как в глубоких тенях, так и в ярких светах. Если же мне этого было мало, я использовал автоматический экспобрэкетинг и затем «сшивал» полученные кадры (см. фото ниже).

После прогулки по крепости Монреаль нам оставалось преодолеть всего 25 км до точки базирования у ворот Петры. Самый быстрый путь туда лежит через высокие точки Идумейского плато, поэтому от Шобака следует двигаться на юг, взобравшись на последнюю гору, а не возвращаться назад.

Петра, Розовый город, мистическая столица Набатейского царства — один из символов современной Иордании, ее гордость и к тому же источник немалого дохода. С 1985 г. это место, согласно мандату ЮНЕСКО, является Всемирным наследием человечества. Ежегодно его посещают до миллиона туристов.

В Петру лежат четыре пути: традиционный для посетителей восточный проход через ущелье (Сик), крайне узкий и труднопроходимый лаз через Малую Петру на севере и северо-восточный — через бедуинское селение Эль-Бейда. До появления этого населенного пункта и прокладки оттуда дороги вниз, к центру Розового города, входа в набатейскую столицу отсюда просто не существовало. При строительстве бедуинского поселка была срезана часть горы, ее склон сделан более пологим. Поэтому в стародавние времена единственным способом достичь набатейской столицы был восточный проход через ущелье (Сик), где могли протиснуться не только вьючные животные, но даже небольшие колесные повозки. Собственно говоря, именно эта скрытность и труднодоступность веками охраняли Петру от врагов.

Проделав небольшой путь по плоскогорью, мы захватываем 20-километровый участок Царского тракта (шоссе №35) и минут через пятнадцать подъезжаем к каменным столбам, которые, очевидно, должны символизировать Врата Петры, а точнее, въезд в городок Вади-Муса (Долина Моисея), где расположен официальный вход в главную достопримечательность Иордании. Замечу, что в наш предыдущий приезд в 2016 г. этого сооружения еще не было. Справа по ходу движения есть боковой вылет для торможения и остановки большегрузного транспорта с довольно широким устьем (GPS 30.323352, 35.499978). Здесь можно остановить машину на пару минут и, перейдя проезжую часть, сделать памятный снимок.

Далее дорога все время спускается вниз и туда же, вниз, спускается городок, названный в честь всей раскинувшейся здесь Моисеевой долины.

Вади-Муса

На спуске дороги по ходу нашего следования есть несколько мест для остановки авто, откуда можно сделать снимки с головокружительной перспективой. Одна из них, почти всегда свободная, — возле отеля Аланбат (GPS 30.325828, 35.491946).

В таких сценах автоматическая экспонометрия Nikon Z7, работающая в режимах многосегментного и центровзвешенного замера, начинает слегка «подвирать» и тяготеет к недодержке. Но в подобных случаях выручает давняя привычка делать на всякий случай по 3—5 кадров каждой сцены с брэкетингом экспозиции.

В дальнейших планах было: 1) прописаться в гостинице и получить у ее дежурного администратора билеты на шоу «Ночная Петра», 2) пообедать, 3) съездить для разминки в Малую Петру и 4) посетить упомянутое шоу и встретить Новый Год в набатейской столице.

Шоу «Ночная Петра» (Petra by Night) организуют по понедельникам, средам и четвергам. Оно начинается около 20:30, когда обладателей билетов начинают пропускать через турникеты, и заканчивается в 22:30, когда все должны выйти из города. Оставаться на заповедной территории после окончания представления запрещено, и туристов настойчиво гонят к выходу. Однако опытные визитеры могут рассчитывать на один кунштюк. Дело в том, что местные проводники-бедуины тоже приходят на шоу в поисках дополнительного заработка, и если посетитель не жмется к соплеменникам внутри общего стада, а отходит в сторону, к нему обязательно подойдут и тихо предложат взобраться на какое-нибудь уютное возвышение, а то и пройти неприметной тропой куда-нибудь наверх, где никого нет и откуда намного лучше обзор. В компании с бедуинами можно пробыть в Петре хоть до рассвета, поскольку представители властей поддерживают с ними самые теплые отношения, а те обязательно отрекомендуют клиентов как своих друзей, которым позволено все то же самое, что разрешено представителям коренного населения. Я рассчитывал именно на это: при помощи бедуинов и, естественно, за определенную мзду, остаться после шоу в ночной Петре и встретить там Новый Год. Но в гостинице нас ожидало разочарование: из-за того, что этот понедельник пришелся на 31 декабря и все крупные отели затеяли вечеринки для встречи 2019 года, шоу отменили. По разгильдяйской привычке, никого из приезжающих об этом заранее не предупредили, да и в гостиницах администрация узнала об отмене уже после полудня. Ночные планы пришлось перестраивать на ходу. Но визит в «филиал» главной достопримечательности, то есть в Малую Петру, все-таки состоялся.

Малая Петра

Малая Петра — памятное место Моисеевой долины, расположенное к северу от входа в Большую. Арабы придумали ему название «Сик Эль-Барид» — холодное ущелье, — и действительно, весной и летом тут не так жарко, как в Большой Петре, а туристов значительно меньше, поскольку организованные группы приезжают сюда нечасто, а большинство «дикарей» не пользуются арендой автомобилей, и для них 10-километровый путь из Вади-Мусы несколько затруднен. Посещение бесплатное. Официально сайт закрывается в зимний период в 16:30, но на самом деле тут можно гулять хоть до ночи, особенно если договориться с местными. Правда, после захода солнца (в день нашего посещения — в 16:50) тут сразу падает завеса тьмы, и ни зги не видно.

С парковки (GPS 30.375369, 35.451959), а также и по другую сторону от нее можно полюбоваться ландшафтами Идумейской пустыни.

Перед входом в Малую Петру красуется древняя гробница — неведомо чья, неведомо кем и когда построенная, но очень живописная: классический набатейский фасад изящно обрамлен плавными формами скалы, в которой он высечен, низкое вечернее солнце удачно высвечивает плавные очертания нагромождений розового песчаника, а глубокие тени создают очень активный контраст. Я добавил к этой готовой картинке еще и края каменного козырька, нависающего над нишей в скале напротив.

Кстати, именно при компоновке таких кадров мне остается только сожалеть, что парк современной полнокадровой оптики Nikon никак не может обогатиться еще более широкоугольными (пусть и неавтоматическими) объективами наподобие сверхкомпактного Voigtländer Hyper Wide Heliar 10mm f/5.6 Aspherical для Leica M и Sony FE.

Подобно Большой Петре, путь в Малую лежит через ее собственное, очень маленькое и очень узкое входное ущелье, в котором затруднительно разойтись со встречным путником.

На вечерней прогулке по пути на северо-запад здесь следует все время оборачиваться назад, чтобы не упустить интересные композиционные решения, усиленные ярким световыми пятнами и фактурными облаками.

Главная местная достопримечательность — это так называемый «триклиний» (лат. Triclinium). Это не имя собственное, а характеристика объекта: так, согласно греческой языковой традиции, римляне именовали пиршественный зал с тремя ложами для участников трапезы. Здесь это сооружение с самым крупным фасадом, выполненным в два яруса. Интересные снимки триклиния можно сделать с противоположной стороны, если подняться ко входу в пещеру, благо там для этого специально навалены крупные камни.

А если еще и проникнуть внутрь упомянутой пещеры (что намного проще, чем подниматься к ней), то можно придать фото более интригующий вид, использовав края входа как рамку.

За триклинием Малая Петра продолжается еще метров двести, а потом «холодное ущелье» сжимается до небольшой щели между противостоящими скалами, и посетитель видит перед собой каменную лестницу, круто уходящую вверх. Справа перед щелью установлен указатель с надписью Best View on Earth («лучший вид на Земле»). Карабкаться вверх здесь трудновато, особенно если за плечами рюкзак, а расходиться со встречными путниками, возвращающимися назад, можно лишь в месте одного-единственного расширения.

Поднявшись по полустертым ступеням и пройдя узким каменным коридором, мы останавливаемся на открывшейся площадке. Здесь всегда восседают на камнях и медитируют несколько туристов — очевидно, к этому побуждают: а) указатель внизу, у лестницы, и б) вид, открывающийся с площадки. А видно вот что:

Конечно, у картинки есть свой шарм, но это все же не «лучший вид на Земле». Более того, я убежден, что 90% выразительности сцены делают облака, которые в таком виде небо предъявляет довольно редко. Секрет приманки прост: и в коридоре, и на площадке установлены импровизированные киоски с сувенирами и напитками, в то время как путь дальше подразумевает спуск с горы по очень крутому склону — без навыков скалолазания не обойтись. Поэтому эффект основан на осознании того обстоятельства, что дальше идти некуда, нужно поворачивать назад — не захочешь, а задержишься, бросишь взгляд на всякие мелочи, а кое-что, возможно, даже повертишь в руках.

Мы попались на маркетинговую уловку и даже хотели было купить пару бронзовых лошадок, но торговавший ими бедуин временно отсутствовал, а его коллега заявил, что они с соседом недавно вдрызг разругались, и теперь у оставшегося нет намерения помогать отсутствующему в бизнесе. Пришлось возвращаться не солоно хлебавши.

Когда мы оставили Малую Петру и двигались на автомобиле в точку нашего базирования, солнце уже почти скрылось за краем плато, залегли интенсивные тени, но остатки вечернего золотого света и причудливые облака заставили меня остановить машину и сделать несколько снимков прямо с обочины дороги.

Совершенно непонятно, почему на следующем снимке самосвал стоял в столь откровенной позе: строительства здесь нет, сбрасывать ему было нечего, а дорога, ведущая к этому месту, очень скверного качества. Но для фото все это выглядело недурно.

1 января 2019. Петра

Вход в Петру открывается в 6:00 утра, и в это время у турникетов обычно уже стоят 15–20 человек. Оказаться первым довольно сложно, да в этом и нет особой нужды: торопыги быстро побегут вперед, и ощущение толпы исчезнет сразу же. Основная масса туристов начинает штурм Петры после завтрака в гостиницах, то есть около 8 часов и даже попозже, а максимально полнолюдный поток устремляется в Розовый город в 10–11 часов, когда подъезжают туристические автобусы. После часа дня этот поток уменьшается до ручейка, а начиная с 16 часов новые посетители уже не заходят в город, а все те, кто начал свой поход с раннего утра, уже тянутся к выходу.

Я настоятельно советую пожертвовать гостиничным завтраком (или взять его «сухим пайком», если это, конечно, практикуется в выбранной вами гостинице) и войти в Петру в момент ее открытия: это даст возможность фотографировать везде без помех и оказаться опять-таки первыми в местах, где будучи вторыми ничего не удастся увидеть — например, на обзорной площадки горы Эль-Хубта (об этом см. заметки, датированные 2 января). К тому же зимой светлое время суток заметно короче, и лучше использовать его по максимуму.

В этот раз мне не удалось последовать собственному совету, поскольку накануне мы несколько утомились и к тому же встретили Новый Год — сначала по московскому, а потом и по иорданскому времени (оно отстает от домашнего на один час). Основательно позавтракав, мы направились в первый день 2019 года в первый поход по Розовому городу очень поздно, около 10 часов утра, и разумеется, попали в самую настоящую толпу, в которой одинокие «дикари» совершенно терялись в потоке тургрупп.

Петра коварно предлагает посетителю якобы несложный путь до самого конца своих туристически значимых районов. Движение моторизованного транспорта в городе запрещено, но дорога от входных турникетов все время идет под уклон, поэтому в направлении туда проделать его пешком совсем не сложно, но тем серьезнее оказывается путь обратно, когда посетитель уже налазался и наползался всласть, а то и сверх меры. После длительных переходов по песку, камням и горным тропам этот тягучий четырехкилометровый подъем по дороге к выходу может стать нешуточным испытанием, особенно если на тебе рюкзак с семью и более килограммами фототехники.

Мы ступили на дорогу, которая называется сообразно ее расположению и значению.

«Прихожая»

По-арабски вся неглубокая импровизированная долина между входным каньоном называется «Баб эль-Сик» (Bab Al-Siq) — преддверие ущелья.

Слева каменным бордюром отгорожена зона для движения всадников. Предлагаемое катание верхом на лошадях входит в стоимость входного билета, о чем некоторые местные специально информируют проходящих. Но это развлечение подразумевает дополнительные чаевые, которые придется в любом случае отдать коневодам, и их размер может неприятно поразить. Я ни разу не пользовался этим аттракционом, поскольку предпочитаю по ходу дела лазать по окрестным горкам и заглядывать во всякие уютные пещерки.

В преддверии есть пара популярных достопримечательностей. Первое по ходу следования — Джинновы камни.

Никто не знает, что они собой представляют и зачем сооружены, но местные гиды уверяют, что эти монолиты, высеченные из цельного блока песчаника, являются архитектурными элементами заупокойного комплекса какого-то богатого горожанина, незаконченный портал гробницы которого расположен на горе еще выше, или же это монументы богу по имени Душара. Ясно одно: строительство не было доведено до конца и заброшено на этапе грубой отделки.

Название «Джинновы камни» закрепилось за этими исполинами уже во время распространения ислама, и скорее всего они сохранились именно благодаря суеверному страху, который не позволил суеверным магометанам беспокоить могущественных духов, якобы обитавших внутри монолитов.

Вторая из достопримечательностей преддверия — Гробница с обелисками. Кстати замечу, что все монументальные погребальные сооружения Петры столь же интересны глазу снаружи, сколь унылы и скучны внутри. Войдя через вход, в любой из них видишь лишь мусор и навоз и обоняешь сопутствующий смрад.

Всё что ни есть интересного в Петре, высечено из камня ее скал, а точнее, из розового песчаника. Из-за своей податливости он очень легко обрабатывался.

Обелиски — изобретение древнеегипетских архитекторов и строителей, и при взгляде на эту гробницу становится понятным, что этот символ солнечного луча позаимствован у египтян. Вообще в нынешние времена почему-то принято считать набатеев кочевыми арабскими племенами, а современных бедуинов — их потомками. Со вторым положением я скорее согласен, а вот первое не вызывает доверия, и обелиски — один из контраргументов. Набатеи заимствовали не только стиль Древнего Египта, но и греко-римский архитектурный почерк, и это будет видно на на фото далее. В некоторых работах историков прошлого столетия народ Петры принято считать «национальной окрошкой» из египетских коптов, представителей семитских и шумерских родов и даже древних греков. Эта точка зрения мне импонирует больше.

Ущелье (Сик)

Дорога преддверия обрывается у набатейского туннеля, предназначавшегося для сбора воды с окрестных склонов, которая затем поступала в город. Слева от провала туннеля открывается вход в ущелье, каньон, «штольню» (по-арабски Эль-Сик), или Сикит. Он образован не размывом камня потоками воды (хотя здесь случаться этому самое место), а сдвигом слоев горных пород.

Ущелье — само по себе достопримечательность, уникальный продукт созидательной деятельности геологических сил. Высота окружающих скал меняется от 118 до 82 м, а ширина прохода — от 28 до 3 м. В ряде мест стены имеют не положительный, а отрицательный наклон, то есть попросту заваливаются внутрь, и тогда возникает ощущение, что наверху они вот-вот сомкнутся и образуют туннель.

Для фотографа здесь настоящее раздолье. Правда, следует выбирать правильное время для съемки, ближе к полудню, когда солнце стоит в зените, высвечивает Сик до самого его дна и рисует на камне стен яркие цветные узоры. Но этот период времени, как правило, вступает в конфликт с расписанием посещения Петры: он наступает слишком поздно для начала похода в Розовый город и слишком рано для его окончания (на обратном пути).

В целом, в Сике сильно ощущается нехватка света, поэтому при фотографировании очень пригодятся недешевые радости: высокая светосила объектива, внутрикамерная стабилизация изображения и терпимость сенсора к подъему эквивалентной светочувствительности. Штатный объектив 24—70 мм трудно назвать

Полный текст статьи читайте на iXBT