«Райдшеринг на самом деле родился в России» — Как сервис для вызова такси с российскими корнями Fasten стал популярен в Америке27.10.2016 21:07

Сооснователи Fasten Влад Кристов, Кирилл Евдаков и Роман Левицкий

Из Краснодара в Бостон

В мае 2016 года жители техасского города Остин проголосовали за ужесточение правил в отношении Uber и Lyft, а также за введение обязательной процедуры снятия отпечатков пальцев для водителей. В итоге обе компании решили уйти из города.

Этим воспользовался сервис Fasten, который уже 1 июня 2016 года открыл в Остине свое отделение, рассказывает сооснователь и руководитель компании Кирилл Евдаков. В Краснодаре ему и предпринимателю Роману Левицкому принадлежит digital-агентство Rutorika, а еще Левицкий — основатель рекламного агентства Ruport.

«Однажды к нам обратился основатель такси «Сатурн» Евгений Львов. Сперва он был просто клиентом, но ему понравилась команда, и в 2014 году он решил тоже вложиться в наш бизнес с условием, что мы будем создавать собственные проекты», — рассказывает Евдаков.

Райдшеринг придумали не в Америке. У нас по этой модели последние двадцать лет все диспетчерские компании такси так работали. До приложений были рации и телефон. И приложения у водителей такси тоже до Uber появились — об этом в мире никто не знает.

— Кирилл Евдаков

6 июня 2014 года Uber привлек $1,2 миллиарда, а рыночная стоимость компании составила $17 миллиардов. «Женя Львов просто посмотрел на все это, изучил их модель и сказал: «Ребят, а почему вообще компания получает такую завышенную оценку? Только потому, что она американская? Я тут 15 лет работаю, у меня такси-сервис всегда прибыльный был и в разы больше поездок совершалось», — вспоминает Евдаков.

Тогда они решили, что могут построить в США собственный такси-сервис. Увеличили технологическую команду, разработали приложение. Сайт, веб-дизайн и бренд сделали собственные агентства — Ruport и Rutorika. «Для нас это была не идея, а логичный следующий шаг, — объясняет Евдаков. — Евгений знает бизнес такси от и до: он занимался этим 15 лет. Роман всю жизнь занимался маркетингом и рекламой. Я занимался цифровыми проектами — продукт-менеджментом, проект-менеджментом, — поэтому скоординировать разработку мне было не сложно».

На разработку продукта ушел год, и 1 октября 2015 года проект открылся в США. Сооснователями компании, помимо Кирилла Евдакова, стали Роман Левицкий, Евгений Львов и Влад Кристов. У компании есть офис в Москве, Краснодаре и Бостоне, а также два офиса по работе с водителями в Бостоне и Остине.

Uber и Lyft создают неправдоподобный образ особого опыта, который клиент получит от поездки. Мы считаем наоборот. Лучшая поездка — это та, о которой ты не вспомнишь. Потому что если ты запомнил свой рейс, значит у тебя во время поездки что-то случилось. Чем незаметнее такси-сервис — тем лучше.

— Кирилл Евдаков

Название и стиль компании выбирали, отталкиваясь от этого, рассказывает Евдаков: «Когда люди садятся в машину, первое, что они делают — это пристегивают ремень. По-английски эта фраза звучит как fasten seat belt. Это незаметное действие, оно у многих происходит автоматически».

О конкуренции с Uber и Lyft

Fasten работает по российской бизнес-модели сервисов такси и делает ставку в первую очередь на водителей. «Здесь остальные компании, включая Uber и Lyft, работают по такой модели, по которой в России давно уже почти никто не работает: они берут процент с водителя. Это нелогично. Uber берет 25% c водителя, а у нас фиксированная плата — 99 центов с поездки», — рассказывает Евдаков.

По мнению руководителя компании, это позволяет сделать привлекательными для водителей дешевые тарифы, которые они обычно недолюбливают: «За счет того, что мы берем фиксированную сумму, даже низкие тарифы на коротких дистанциях оказываются выгоднее. Получается какая ситуация — это дешевле пассажирам, это больше денег водителям приносит, соответственно привлечение новых водителей для нас ничего не стоит: они приходят сами, потому что устали, что Uber берет с них слишком много».

Наша конечная цель — это опыт пассажиров. Чтобы сервис был на самом высоком уровне. Но единственный способ этого достичь — это работа с водителями, это такой интересный момент. Пожалуй, в России райдшеринг развит лучше, чем в США.

— Кирилл Евдаков

«По факту водитель — он такой же клиент райдшеринговой компании. А пассажир — клиент водителя, — рассказывает Евдаков. — И единственный способ улучшить сервис — это понимать, кто тебе платит, и предоставлять этим людям высокое качество обслуживания. Я сейчас про водителей».

Для этого компания, во-первых, организовала службу поддержки водителей, а во вторых, —открыла для них офис в городах своего присутствия (Бостоне и Остине), где они могут пообедать и отдохнуть: «Все эти небольшие вещи превращают водителей в бренд-амбассадоров, — поясняет Евдаков. — У нас чуть меньше половины клиентов привлечено водителями. Они же, как и в России, работают в нескольких сервисах одновременно. Они это делают только ради денег. И даже работая в нескольких компаниях, они заинтересованы, чтобы клиенты приходили из Fasten — они так зарабатывают больше».

По мнению руководителя Fasten, основное отличие американских пассажиров от российских заключается в том, что их в большей степени волнует, как компания относится к людям, которые обслуживают их в данный момент.

«Если водитель скажет: «Uber ко мне относится как к какому-то ресурсу, обдирает меня, а вот есть аналог, там ко мне как к человеку относятся и ты платишь меньше», то люди прислушаются. Здесь люди живут по модели сознательного потребления — им не все равно, куда идут их деньги. Мы проводили исследование и выяснили, что 60% респондентов выберут тот сервис такси, водитель которого зарабатывает больше», — рассказывает он.

В Бостоне мы конкурируем с Uber и Lyft. В Остине сейчас кроме нас действует еще семь аналогичных сервисов, но по объемам перевозок мы делам больше, чем все они вместе взятые.

— Кирилл Евдаков

Данные об инвестициях и обороте компании Кирилл Евдаков раскрыть отказался, но сказал, что компания сделает это «буквально в течение пары недель» накануне инвестиционного раунда B. По данным CrunchBase, 1 апреля 2015 года компания Fasten привлекла $9,15 миллионов.

Американским инвесторам свойственна некоторая надменность и снисходительность к проектам из других стран: »Они считают, что есть Америка, а есть rest of the world — то есть весь остальной мир. Мы им сперва сказали: «Погодите, мы не просто сумасшедшие, которые решили конкурировать с Uber. Мы в России 15 лет работали, у нас есть опыт». А они: «Да ну, бросьте. Тут вы просто новый стартап». И это относится к любой стране, не только к России», — пишет Евдаков.

Об американском рынке автоперевозок

По словам Евдакова, сейчас на миллион жителей России приходится больше поездок с помощью сервисов такси, чем на миллион американцев: «Здесь рынок еще не сформировался. И хотя у всех представление, будто Uber полностью его занял, цифры говорят об обратном. За пределами коворкингов многие им еще не пользовались. Для обычных людей ловить такси с руки — это еще нормально. А в России даже в регионах это давным-давно умерло. Все дело в хайпе, который компании из Кремниевой долины умеют создать вокруг своих продуктов, чтобы привлечь инвестиции», — уверен он.

Я родился в мире, где ты можешь поднять трубку, набрать номер такси, и к тебе за пять-шесть минут приедет машина. А в США люди еще к этому не привыкли.

По мнению Евдакова, автопроизводители видят в совместных поездках не угрозу, но новую бизнес-модель для продажи автомобилей: «Вот например, раньше если ты хотел послушать музыку, ты должен был купить CD-диск. Позднее — скачать альбом в сети. Затем — заплатить 99 центов за песню. Сейчас — купить подписку на лейбл или исполнителя. Меняется модель монетизации. С автомобилем происходит то же самое».

Сейчас люди покупают его целиком, но продажи сильно падают, особенно в сегменте 18–24 года — они более чем на 30% упали. Молодые люди перестают покупать машины, и это значит, что в будущем продажи тоже упадут — молодежь-то растет.

— Кирилл Евдаков

Поэтому в будущем, уверен Евдаков, автопроизводители при помощи сервисов такси будут продавать автомобиль иначе: «Возможно, по милям или минутам, — предполагает он. — Раньше в США было так — сколько в семье взрослых людей, столько там и машин. Особенно на юге, ведь там проблемы с общественным транспортом. Сейчас многие семьи приобретают только одну машину, а все остальные потребности закрывают с помощью такси».

По мнению предпринимателя, распространение беспилотных автомобилей ограничивают не технологии, а отсутствие законодательной базы. «Как только правительства разрешат такой транспорт, он появятся в широком доступе. В США это один из приоритетов Белого дома, надеюсь в России тоже в этом направлении работы ведутся. Потому что это огромный прорыв и сточки зрения экономики, и с точки зрения технологии».

В качестве примера он приводит Сингапур. Правительство этой страны поддержало проведение тестов беспилотных автомобилей бостонского стартапа Nutonomy. «Эта технология уже не будущего, а сегодняшнего, — рассуждает Евдаков. — Если бы ты года три назад кому-то об этом рассказал, то твой собеседник покрутил бы у виска пальцем и сказал, что это фантастика. А сейчас люди уже не смеются».