«Рядом с Джоном и Йоко» Джонатан Котт
Редактор и постоянный автор Rolling Stone Джонатан Котт — один из самых авторитетных в мире музыкальных журналистов. Его с удовольствием печатают The New York Times и The New Yorker, он является автором шестнадцати книг, в том числе о Бобе Дилане, Гленне Гульде, Карлхайнце Штокхаузене и так далее. В этой книге Котт рассказывает о своей многолетней дружбе с Джоном Ленноном и Йоко Оно, с которыми познакомился в 1968 году. Кроме того, только здесь можно впервые целиком прочитать последнее интервью, которое Джон Леннон дал за три дня до своей трагической гибели, — раньше были доступны лишь отрывки из этого многочасового и очень важного и откровенного разговора.
«Кто бы выслушал мой рассказ / О девчонке, что вошла в мою жизнь?»[1 — Is there anybody going to listen to my story / All about the girl who came to stay? — Здесь и далее — прим. перев.] — вопрошал Джон Леннон в песне Girl на Rubber Soul — битловском альбоме 1965 года. Тремя годами позже я звонил в дверь подвальчика в доме номер 34 по Монтегю-сквер в Лондоне. Через несколько секунд одетый в черный свитер, джинсы и белые теннисные туфли веселый 27-летний мужчина с темными волосами до плеч и в круглых «бабушкиных» очках открыл мне дверь. «Давай, входи!» — сказал он, и мы проследовали в гостиную, где он представил мне фантастическую девчонку, которая вошла в его жизнь, предложил сесть на диван и спросил, не хочу ли я выслушать его рассказ.
«Рядом с Джоном и Йоко» — моя личная история о том времени, что я провел с Джоном Ленноном и Йоко Оно. Она начинается холодным нью-йоркским декабрьским утром 1963 года. Шел мой первый семестр четвертого курса Колумбийского университета. Радиобудильник поднял меня в 7:30. Мне страшно хотелось поспать еще хотя бы несколько минут и было плевать на самую ужасную в мире лекцию по теории множеств, так что я решил выключить радио. Но стоило мне потянуться к кнопке, как я услышал мужской голос, выкрикивавший «Раз, два, три, ВПЕРЕД!»[2 — One-Two-Three-FAW!], а потом — «Ей было всего семнадцать, / Если вы понимаете, о чем я!»[3 — She was just seventeen / If you know what I mean!] И ровно так же, как это случилось с исполнителем, мое сердце сделало БУМ, и я понял — начиная с этого момента песня I Saw Her Standing There станет будить меня по утрам всю оставшуюся жизнь.
«Я не могу тебя разбудить, — как-то сказал Джон Леннон. — Это можешь сделать только ты сам». К счастью, Beatles продолжали напоминать мне об этом: «Проснулся, выскочил из постели, / Провел расческой по волосам»[4 — Woke up, fell out of bed / Dragged a comb across my head из песни A Day In the Life.]. Иногда, правда, казалось, что и сами Beatles были сном, который ни за что не хотелось прерывать. И действительно, многие думали о битлах как о символических героях сновидений — как о четырех апостолах, четырех временах года, четырех фазах луны, четырех сторонах света, — и, если рассуждать примитивно, каждый из битлов в зависимости от того, как он выглядел, жестикулировал, вел себя, пел и писал песни, играл предназначенную ему роль: Пол — милый и чувствительный; Джон — беспокойный и мятежный; Джордж — загадочный и таинственный; Ринго — ребячливый, но не лишенный здравого смысла.
«Ни один из нас не сделал бы этого в одиночку, — говорил Джон, — потому что Полу не хватило бы сил, я не так чтобы сильно привлекал девчонок, Джордж был тихоней, а Ринго — барабанщиком. Но мы думали, что будем как минимум друг друга поддерживать, и так это все завертелось». Для меня Джон Леннон всегда был Единственным. В моих глазах он мгновенно стал героем, когда я впервые услышал выступление Beatles в лондонском Театре принца Уэльского в 1963 году перед королевой-матерью и принцессой Маргарет. Представляя песню Twist and Shout, Джон шагнул к микрофону и объявил: «Для исполнения следующей песни мне понадобится ваша помощь. Те, кто сидит на дешевых местах, — хлопайте. Остальные могут просто позвякивать драгоценностями».
За полтора века до того, в 1812 году, еще один мой герой, Людвиг ван Бетховен, прогуливался по улице баварского курортного городка в компании уважаемого немецкого писателя Иоганна Вольфганга фон Гете, когда они столкнулись с императрицей Марией-Людовикой и ее придворными. Гете отступил на шаг, снял шляпу и низко поклонился. Бетховен, который ни перед кем не падал ниц[5 — Отсылка к рок-н-ролльному стандарту Roll Over Beethoven.], прошел прямо сквозь сиятельную толпу и пожурил подобострастного писателя, напомнив ему, что дворян пруд пруди, «а нас только двое». Beatles продолжили в том же духе: «Ее величество — милашка, но вот сказать ей почти что нечего»[6 — Her Majesty«s a pretty nice girl / But she doesn«t have a lot to say из песни Her Majesty.]. (Как я выяснил позже, по иронии судьбы и сама Йоко Оно может претендовать на родство с японским императором xix века, и в этой книге я как раз расскажу историю ее семьи — ту, с которой, по всей вероятности, большинство людей не знакомы.)
Все двенадцать лет, что я общался с Джоном, он неустанно рос и как художник, и как личность, последовательно раскрываясь передо мной и миллионами поклонников, и, например, приглашал нас составить ему компанию в путешествии к Земляничным полям, чтобы мы смогли увидеть всю безграничную глубину его души, погрузиться в нее и исследовать его разум — тоже своего рода Земляничное поле. Ссылаясь на известную картинку с жирафом, заглядывающим в окно, Джон говорил: «Люди всегда видят лишь кусочек, а я стараюсь увидеть целое… не только в своей жизни, но и во Вселенной, весь замысел целиком». Он был сразу и Человеком-из-ниоткуда, и Эггманом[7 — Имеются в виду песни Nowhere Man и I Am the Walrus.], сочетал в себе множество личностей и ткал из них песню о себе самом.
Это была монументальная песня, состоявшая из гимнов (Give Peace a Chance), обрывков снов (Revolution 9), медитаций (Strawberry Fields Fo re ve r) и призывов к действию (Power to the People), шаржей (Polythene Pa m) и отчетов о космических путешествиях (Across the Universe). Это была песня, полная категорически не сочетавшихся друг с другом чувств и эмоций: усталости (I«m So Ti r e d) и бодрости (Instant Karma!), крика о помощи (Help!) и независимости (Good Morning Good Morning), подавленности (You «ve Got to Hide Your Love Away) и восторга (What ever Gets You Thru the Night), удовольствия (I Feel Fine) и боли (Ye r Blues).
Никогда не боявшийся находить и выставлять напоказ собственные слабости, Джон бесстрашно принимал свою неукротимую ревность и однажды сказал: «Я буду ревновать даже к зеркалу». И он расправлялся с этим демоном в битловских песнях No Reply, You Can«t Do That и Run for Your Life, позаимствовав строчку «Лучше увидеть тебя мертвой, крошка, чем с другим»[8 — I«d rather see you dead, little girl, / Than to be with another man.] из песни Элвиса Пресли Baby, Let«s Play House. А в одной из самых выдающихся своих песен, Jealous Guy, Леннон отважно вступает в царство ревности, с поразительной точностью описывая способ, с которым она заявляет о себе: сердце колотится, дрожь пробирает, ты едва можешь сдержать свою боль. И, поступая так, Джон позволяет нам ощутить ревность как нечто очень сильное и необыкновенное.
Книга: «Рядом с Джоном и Йоко» Джонатан Котт
Источник: Литрес
Похожие публикации: Екатерина Георгиевна Джугашвили «Мой сын — Иосиф Сталин«Регина Бретт «Бог никогда не моргает«Самые замечательные книги 2013 года: «Прощание с иллюзиями» Владимир Владимирович ПознерПравда о деле Гарри Квеберта. Жоэль ДиккерАлександр Конторович «Черные тропы»
© ebook
