Социальность в мире животных. Миграции, охота летучих мышей, общественное благо у бактерий. Главные новости недели12.08.2022 15:33

Аристотель был очень умный. Мало того, он еще и отлично знал зоологию (может быть, лучше всех своих современников). Поэтому Аристотель никак не мог сказать: «Человек — это социальное животное», поскольку «социальность» также присуща всему живому миру, как и миру людей, и просто не может служить отличительной чертой человека.

Но о том, как именно организована социальность у разных видов животных, ученые узнают все больше, и многие исследования заставляют буквально ахнуть — настолько тонко и умно все это в животном мире устроено.

Ученые из Университета Кобленца, Германия исследовали характер миграций самых разных видов животных. Кто только не мигрирует по миру! От китов до насекомых. Само путешествие, которое иногда длится недели и сопряжено с самими разные трудностями, накладывает на путешествующих серьезные ограничения: чтобы преодолеть тысячи километров обязательно нужно опираться на помощь спутников, иначе не выживешь.

В результате миграция становится настоящей школой общения. Ученые выделили три главных принципа миграции. Во-первых, миграция обычно связана со сменой сезонов, и у животных очень мало времени на подготовку. Учиться на собственном опыте — долго, поэтому необходимо учиться у опытных товарищей. А это укрепляет социальность. Во-вторых, именно на время миграции многие животные, даже те, что обычно живут по отдельности, собираются вместе. В-третьих, во время миграции животные используют особые средства взаимодействия и координации, которые в обычной жизни не нужны. Например, киты перекликаются друг с другом особой песней, чтобы не сбиться с пути. Птицы учатся лететь правильным строем: когда ведущий  разбивает воздушный поток, ведомый должен максимально эффективно использовать разреженный воздух, чтобы сэкономить силы. 

Но миграция это все-таки экстремальные условия, а вот что подсмотрели у летучих мышей ученые Потсдамского университета, Германия. Оказывается, во время охоты они координируют свои действия. Летучие мыши охотятся на насекомых. Насекомые — маленькие, и летучая мышь «видит» ее на «экране» своего эхолокатора на расстоянии 10–15 метров. А сами мыши — довольно крупные, и они видят друга на расстояние около 150 метров. Когда они вылетают на охоту, то летят широкой цепью, чтобы охватить большое пространство. И как только одна из охотниц видит рой насекомых, — она сигнализирует другим, — и формой полета, и ультразвуковым сигналом. И товарищи подтягиваются. Это позволяет питаться с гораздо меньшими трудозатратами.

То, что бонобо — социальные животные, в этом никто не сомневается. Они и вообще к человеку самые близкие изо всего животного мира. Ученые Даремского университета, Великобритания обратили внимание на то, как бонобо проявляются свои эмоции. Например, после драки пострадавшая сторона начинает плакать и жаловаться. Но делает это не абы как. Бонобо своими криками имитирует крики младенца. Это часто производит на сородичей сильное впечатление, — у бонобо обижать детей совсем не принято. И плачущий как ребенок бонобо получает много больше сочувствия, чем если бы он молчал или ругался как взрослый. Эта нехитрая манипуляция работает практически безотказно.

Гориллам, живущим в неволе, приходится много общаться с людьми. Ученые Университета Джорджии обратили внимание, что гориллы, живущие в зоопарке, особым образом обращаются к смотрителю, который принес еду. Гориллы издают звук — что-то промежуточное между чиханием и кашлем, который они в других случаях не используют, и к тому же похлопывают себя по щекам, причмокивают, закрывают лицо руками. То есть всячески хотят привлечь человека. Обучение сложному новому вокализу у горилл отмечено впервые. Но на что ни пойдешь, чтобы объяснить хоть что-то очень глупому существу, которое принесло ведро с виноградом, стоит около клетки и лакомство не отдает!   

И наконец как общаются бактерии. Их поведение моделировала группа ученых во главе с Университетом Йорка, Торонто. Бактерии живут колониями. Они заботятся друг о друге, выделяя особые ферменты, которые помогают переваривать питательные вещества. Эти ферменты — своего рода вклад в общественное благо. Все бы хорошо, но есть и такие бактерии, которые благами-то пользуются, а ферменты выделять не хотят. Это, правда, что для бактерии выделение фермента довольно накладно, — она тратит энергию и не так часто делится. Как бактериальные колонии борются с «халявщиками»?  Все бактерии выделяют особые молекулы — аутоиндукторы. Эти молекулы выделяют все бактерии и добросовестные, и недобросовестные, поэтому по концентрации аутоиндукторов бактерии могут судить о «плотности населения» в колонии. 

И вот бактерия замечает, что аутоиндукторов что-то стало слишком много. Значит плотность населения слишком выросла. Почему? Видимо, халявшиков стало много, и они делятся и делятся. Тогда бактерии «принимают злое  решение» изменить экспрессию генов, которые отвечают за производство «общественного блага». Все, ребята, халявы не будет. Конечно, в этом случае пострадает вся колония, но если плотность населения упадет, концентрация аутоиндукторов понизится, и общественное благо опять начнет производиться.

Ученых больше всего интересовал экстремальный случай: если бактерии прекратят производство общественного блага, а потом не смогут восстановить колонию, и она погибнет? Да, так вполне может случится, и если это паразитические бактерии в легочной ткани человека, то это как раз то, чего ученые и хотели бы. Значит надо научиться разводить халявщиков. Как это сделать пока непонятно, но социальный механизм в бактериальном сообществе — удивительный.