«Звезда по имени Солнце»: как снимали трибьют Виктору Цою
В июне этого года Виктору Цою исполнилось бы 55 лет. Группа «Кино» — один из самых популярных исполнителей на Яндекс.Музыке, и ко дню рождения её лидера мы выпустили видеоролик-трибьют. В нём спрятано множество отсылок к творчеству Цоя — все аллюзии пока не нашёл никто из зрителей. О работе над роликом рассказывают режиссёр Стас Елисеев, менеджер проектов Яндекс.Музыки Дмитрий Родин и маркетолог Яндекса Лада Бакал.
«Много людей, и все они поют»
Лада: В Яндексе давно принято отмечать важные даты и события, и не только праздничными логотипами. В день рождения художника можно показать его картины, в день рождения исполнителя — предложить послушать музыку. Про юбилей Виктора Цоя мы вспомнили ещё зимой. Эта дата выделялась среди остальных, было понятно, что её нужно отметить как-то по-особенному. Это же Цой.
Дима: Цой, на мой взгляд, для многих не менее важен, чем Пушкин. «Кино» слушают люди всех возрастов, от подростков до пенсионеров, и во всех частях страны. У Яндекс.Музыки вообще трепетное отношение к Цою — ему был посвящён один из наших первых музыкальных спецпроектов. Он запустился в июне 2010 года, когда Музыки как таковой ещё не существовало — сервис заработал три месяца спустя.
Лада: У нас возникла мысль снять ролик, в котором было бы много разных людей, и каждый бы пел по строчке из песни Цоя. Это, конечно, совсем не сценарий — просто идея. С ней я пришла ко Стасу, режиссёру из Санкт-Петербурга, вместе с которым мы уже сделали несколько анимационных роликов: например, про «Лебединое озеро» и коллекцию импрессионистов в Пушкинском музее.
Стас: Когда меня просят что-то придумать по заказу, я набрасываю пять-шесть совершенно разных вариантов того, как это можно сделать. Как сделать клип, посвящённый Цою, на песню Цоя, в Петербурге? Например, можно было снять много красивых постановочных кадров в знаковых для Цоя местах — в Купчино, у «Камчатки», на берегу Финского залива. Можно было пригласить разных неслучайных людей, чтобы они спели его песню: Бутусов на фоне песка и сосен.
Лада: Стас предложил множество сюжетов — в одном из них, кстати, дело происходило в питерском рок-клубе. В итоге остановились на идее со сменой эпох. Восьмидесятые, девяностые, нулевые, десятые: время идёт, музыка остаётся.
Стас: Мы шли от общего к частному. Это как наводка на резкость: у тебя есть идея, есть ощущение, но сначала всё в тумане, а потом начинают проступать детали. Принято работать наоборот: вот есть костяк, история, давайте нанизывать детали. А мы сначала придумали снимать одним кадром проход по дворам и улицам Петербурга, потом появилась идея со сменой эпох, мы выбрали место для съёмки и только в конце родилась сквозная линия.
«Вы говорите по телефону в этом шлеме»
Стас: Я был абсолютно уверен, что снимать ролик должен Паша Фоминцев. Это лучший оператор из тех, кого я знаю. Когда я ему рассказал, как это должно быть снято, он ответил: это очень сложно, я никогда такого не делал, поэтому, конечно, берусь. Другой удачей стал наш директор, Серёжа Касатов. Он решил все наши оргвопросы, хотя это было непросто. Лали Модебадзе, художник-постановщик, работала у Звягинцева на «Елене». То, как выглядит наша коммуналка, — её заслуга.
Стас: Образ Цоя, образ группы «Кино» для нас — это строгие парни в чёрном с гитарами, но по духу Цой был не столько рокером, сколько художником-перформансистом, как сказали бы сейчас. Он участвовал в «Поп-механике» Сергея Курёхина, когда они все, надев на себя что-то нелепое, скакали по сцене, издавая странные звуки. Это важная часть цоевской эстетики. Поэтому я решил, что в ролике должна быть какая-то дикость, какая-то странность и немножко абсурдизма.
Стас: Нам очень повезло: с нами согласился поработать художник «Поп-механики» Сергей Чернов. И на чёрной лестнице у нас стоят девицы в настоящих костюмах того времени, конца 80-х — начала 90-х. Другая интересная деталь: перформансы «Поп-механики» стали прообразами первых рейв-пати, которые проходили тогда же в Ленинграде. Так что и рейверы появляются неслучайно.
Стас: С одной стороны, я понимал, какие типажи, какие образы нам нужны, но ничего никогда не бывает идеально — импровизировали на ходу. Скажем, на съёмки согласился прийти Андрей Кагадеев, лидер группы «Н.О. М.». Отлично. Приходит, я смотрю на него и совершенно не понимаю, в какую мизансцену его поставить. Что ж, пошли с ним в костюмерку — мол, попробуем что-нибудь надеть и посмотрим. Взяли какой-то плащ советский и стали искать шапку смешную. И тут откуда-то появляется этот шлем. Надеваем его на Андрея и… Да! Всё сразу срослось — это человек, который говорит по телефону! В итоге это чуть не любимая моя мизансцена.
Стас: Главную героиню нашли меньше чем за неделю до съёмок. На пробы пришли около десяти девушек. Первой была Анжелика Ежова. Прошла она по квартире — и мы такие: да нет, так не бывает, чтобы сразу то, что нужно. Посмотрели всех, помучились ещё день, а потом поняли — конечно, это она. Анжелика не только отлично выглядит в кадре — она единственная из всех с первого раза прошла этим сложным маршрутом по квартире без единой запинки. И за время съёмок ни разу не сбилась, не сделала ни одного неверного движения.
От Петроградки до Сенной
Стас: Мы сразу хотели снимать одним кадром. Одну склейку нам пришлось сделать, поскольку квартира, которая нам понравилась, была на Петроградке, а уличная локация — около Сенной. Там есть две уникальные вещи: кафе, которое находится в остром углу дома, со сквозным проходом — в одну дверь входишь, а в другую выходишь, — и Every Dog Bar. Там тоже удивительный сквозной проход: ты заходишь с набережной, проходишь сквозь бар, потом через совершенно чумовую чёрную лестницу и оказываешься во дворе-колодце. Это, кстати, двор, в противоположном углу которого, по замыслу Достоевского, жил Раскольников.
Дима: Угловое кафе со сквозным проходом — круглосуточный «Кофе Хауз». На время съёмок —, а они проходили ночью — он не закрывался. Правда, туда набилось столько людей из съёмочной группы, что у прохожих пропала всякая охота заходить внутрь. По ночам работает только один бариста — с владельцами кофейни о съёмках, конечно, договорились, а его, похоже, предупредить забыли. Он смотрел на толпу людей, на кучу аппаратуры, и, по-моему, был немного в шоке. Потом ещё и выяснилось, что он работает всего третий день. Чувак, спасибо за терпение!
Лада: Ролик снимали в обратном порядке: сначала — улица, кафе и бар, а потом коммуналка. Это пустующая квартира на Большом проспекте Петроградской стороны, её нашла съёмочная группа.
Стас: Коммуналка — это объект, который мы создали с нуля. До съёмок там не было ничего, голые стены. Реквизит собирали по знакомым, кто ещё не выбросил бабушкины вещи. Там, например, очень вещей из моей старой квартиры. Лали, наш художник-постановщик, гениально все эти предметы выстроила в реальность. Она потом мне рассказывала: уже перед самыми съёмками, какие-то последние штрихи, она пробегает по кухне со стаканом воды и на автомате выливает воду в раковину. А раковина-то бутафорская! Снизу дырка, всё на пол льётся. В этот момент, говорит Лали, я поняла: декорация выглядит убедительно.
Уточка и учебник
Дима: Когда мы приехали на съёмки, у нас был примерный список пасхалок — предметов, которые так или иначе намекают на творчество Цоя. Например, нашивка с группой крови у дембеля или учебник географии за восьмой класс, который можно увидеть на столе в одной из сцен. Несколько пасхалок относятся к Яндексу — отчасти это шутки для своих. Так, резиновая уточка на подоконнике — привет менеджеру Яндекс.Музыки Егору Филиппову, который много лет собирает уток и публикует их фотки в инстаграме с хэштегом #yanducks.
Дима: Большинство предметов мы отыскали на месте: везти из Москвы в Питер клетчатый плед было как-то глуповато. Где именно их разместить, придумывали уже на съёмочной площадке. Кстати, персонаж, который сидит в пустой комнате на электрическом стуле, носит пробную оправу — это аллюзия на известную фотографию Цоя. Оправу взяли у знакомого офтальмолога. Это довольно дорогая штука, поэтому хранили её не в квартире, среди прочего хлама, а в машине одного из членов группы, и достали только в момент съёмок.
Дима: Люди отыскали не все пасхалки, которые мы задумали — зато увидели аллюзии там, где ими и не пахло. Иногда надпись на стене — это просто надпись на стене. А иногда — промокод.
Стас: Мой любимый пример — кадр с барменом в футболке, на которой написано Every Dog Bar. Вообще это название бара, где мы снимали. Когда пошёл весь этот хайп с поиском пасхалок, я прочитал в комментариях, что, оказывается, это отсылка к строчке «каждой собаке палку и кость» из «Песни без слов». В этот момент я и сам поверил, что получилось — люди находят в этих картинках смыслы, которые ты и близко туда не закладывал. Произведение живёт своей жизнью, так и должно быть.
Про «Кино»
Стас: Я довольно отчётливо помню момент, когда я первый раз услышал музыку Цоя. Мне тогда было лет десять. Я вырос на северном краю Петербурга, в районе, который называется Гражданка. Поговорка ещё такая есть: «Мы не хиппи, мы не панки, а мы гопники с Гражданки». Так вот, как-то раз на этой самой Гражданке я встретил приятеля с магнитофоном. Оттуда хрипела «Группа крови». Уже в десятилетнем возрасте я был страшным скептиком. Я даже успел открыть рот, чтобы спросить, что это за попса очередная — как вдруг, что называется, слова застряли у меня в горле. Песня ещё не кончилась, а я уже стал киноманом.
Стас: В одиннадцать лет я сам завёл кассетник и следующие четыре года ходил с ним наперевес. В основном оттуда раздавалась музыка «Кино». С другой стороны, наверно, настоящим киноманом я всё-таки не был: я не коллекционировал плакаты, пластинки, фотографии. Потому что, понимаете, все эти песни, весь этот стиль… У меня всегда было чувство, что не Цой это всё придумал — точнее, что ему не надо было это придумывать. Он не автор, он — медиум, который гениально транслировал какое-то очень важное состояние духа, которое всех касается. Про это и клип.
© Яндекс
