Один день с "Нептуном": судно, которое ищет нефть и газ для России
Обсудить 0
Выходим из заполярного норвежского Киркенеса, спрятавшегося в глубине фьордов. Пока российское научно-исследовательское судно Western Neptune («Западный Нептун») безотрывно работает в Баренцевом море, оно, как, например, и МКС, нуждается в регулярных визитах кораблей снабжения. Судно-бункеровщик Marianne-G, зафрахтованное вместе с экипажем у голландской компании, берет на борт 500 с лишним тонн дизельного топлива (этого хватит «Нептуну» недели на две) и разные другие съестные и несъестные припасы. Капитан «Марианны» — одессит, старпом — крымчанин, все остальные — филиппинцы, чьи лица цвета какао разнообразят чарующее северное недоцветье. Пока идем по заливу, вода за бортом коричневая, похожая на речную, но, как только берега расступились, под пеной волны заиграл аквамарин. До встречи с «Нептуном» сутки с половиной.
Причаливание FRC к борту корабля, продолжающего ход, — непростая операция. Сначала катер берется «на прицеп» с помощью троса, а затем подцепляется крановым гаком и поднимается на уровень палубы.
Тяжелая экипировка
Чтобы подняться на борт «Нептуна», придется воспользоваться FRC (Fast Rescue Craft) — маленьким оранжевым спасательным катером, который имеет ответное крепление для гака корабельного крана. Как происходит пересадка, нам уже показали в учебном видео, но что будет на практике, пока непонятно. От Киркенеса идем в сплошном тумане, к вечеру второго дня плавания высота волн достигла 2,5 м. «Марианну» закачало, и наше передвижение по коридорам стало напоминать возвращение домой после развеселого тимбилдинга. Около часа ночи капитан сказал, что при такой волне о пересадке нечего даже и думать. Появился верный шанс помахать «Нептуну» ручкой и отправиться в обратный путь.
Но утром море почти успокоилось и небо посветлело. А вот и «Нептун»! От характерного силуэта судна, тянущего за собой целый пучок тросов, отделился яркий огонек. Пересадка состоится — к нам мчится FRC. Но прежде чем вступить на его борт, придется себя изрядно помучить. Говорят, попадание в арктическую воду в обычной одежде оставляет человеку примерно пять минут жизни. Так что извольте натянуть на себя плавучий гидрокостюм (а без привычки он ох как плохо натягивается), специальный нашейный поплавок со спутниковым маяком и каску (чтобы смягчить последствия удара кранового гака по голове, если вдруг этот удар случится). 600 м до «Нептуна» стали первым по‑настоящему свежим впечатлением. Когда кран вознес нас вместе с катером к входу на палубу, после «Марианны» — и уж тем более юркого легкого FRC — «Нептун» показался островом тверди. Судно с осадкой 8 м такое волнение просто не считывает, тут ощущаешь себя как на круизном лайнере или в отеле…, но не совсем. Уже в столовой, где в тот день подавали сногсшибательный суп с белыми грибами, вкуснейшую рыбу в кляре и массу других яств, от которых разбегаются глаза, чувствуешь гулкие удары, доносящиеся откуда-то снизу. «Нептун» работает.
Каска, маска, защитный костюм — все это обязательные элементы PPE (комплекта персональной защиты), без которого моряки не имеют права выполнять определенные работы, в частности бункеровку судов в море. На фото член экипажа «Нептуна» принимает трос с причалившего судна снабжения Marianne-G. Вот-вот начнется перевалка грузов с борта на борт и перекачка топлива.
Косы и эхо
Сейсморазведочное судно Western Neptune, построенное в конце 90-х, вело работы по всему миру в интересах своего владельца WesternGeco и недавно было приобретено компанией «Севморнефтегеофизика» (СМНГ), входящей в холдинг «Росгеология». Это самый современный корабль такого типа, находящийся в собственности российской организации. Его функция — сейсморазведочная 3D-съемка. В данном случае речь идет о геологоразведке на шельфе в зоне хозяйственной деятельности РФ. Как это происходит? За кормой «Нептуна», двигающегося непрерывно и с постоянной скоростью, тянутся, уходя в воду, шесть шлангов длиной по 600 м каждый. По шлангам на пневмоисточники, или, как их тут называют, пушки, под высоким давлением подается воздух. С прецизионной синхронностью через определенный промежуток времени «пушки» выстреливают сжатым воздухом и создают звуковую волну, которая, пронизывая воду, уходит в толщу дна. На своем пути волна встречает границы между геологическими слоями разных плотностей. Наткнувшись на границу, она частично от нее отражается, а частично проникает дальше, при этом преломляясь. Затем она встречает новую границу, и все повторяется.
Сейсмическая разведка на шельфе
Отражения волны от разных слоев попадают на чувствительные гидрофоны, закрепленные на так называемых сейсмокосах. Косы — наполненные гелем погружаемые в воду зонды — буксируются на глубине 8 м за кораблем, только длина их не 600, а 6000 м. Сейчас у «Нептуна» таких кос 12 (хотя он рассчитан на 16). Поскольку эхо с разных глубин приходит не одновременно, гидрофоны одной косы, продвигаясь над определенной точкой дна, фиксируют один за другим сигналы, поступающие от более глубоких горизонтов. Чем длиннее коса, тем дальше можно проникнуть в недра Земли. А если коса не одна, а несколько, сканирование происходит не в одной вертикальной плоскости, а захватывает целый участок дна, формируя трехмерный куб данных. Данные от гидрофонов поступают в лабораторию «Нептуна». В ней три отдела. Операторы сейсмостанции контролируют работоспособность самой сейсмостанции, контроллера пневмоисточников, глубину буксировки кос, уровень внешних шумов, состояние гидрофонов и запись геофизических данных на магнитные ленты. Навигационный отдел следит в реальном времени за положением кос в плане, соблюдением интервала стрельбы и равномерностью покрытия изучаемой площади. Отдел обработки проверяет качество собранных данных, проводит предварительную обработку материалов и готовит их для передачи заказчику. Основная же аналитическая работа над собранным материалом будет произведена на берегу. Главная задача всей этой деятельности — поиск в недрах перспективных ловушек нефти и газа.
На снимке хорошо видны как идущие к «пушкам» пневмопроводы (нижняя часть фото), так и уходящие в море косы, помеченные в целях безопасности оранжевой бахромой. По завершении работ и косы, и пневмопроводы медленно и аккуратно сматываются на барабаны.
Всегда на ходу
Бункеровка — это то, ради чего «Марианна» прошла сотни миль от Киркенеса до «Нептуна». С высоты капитанского мостика исследовательского корабля судно обеспечения кажется совсем маленьким: дедвейты двух судов различаются почти в восемь раз. «Марианна» спускает с левого борта кранцы — большие резиновые груши, дополнительно оплетенные цепями и автопокрышками, — и начинает медленно сближаться с «Нептуном». Швартовка, перегрузка привезенных запасов и перекачка топлива будут осуществляться на ходу. «Нептун» не может остановиться ни на минуту, — говорит капитан судна Александр Щекин. — В этом случае косы либо потонут, либо по инерции начнут обходить корабль с борта. И то и другое приведет к их переплетению и в конечном итоге утрате ценнейшего оборудования. Именно поэтому наше судно оснащено двумя главными дизелями: вероятность отказа сразу двух силовых установок все-таки невелика. «Нептун» даже не может себе позволить совершать резкие маневры. Впереди идет небольшое судно-разведчик Seven Waves, экипаж которого наблюдает, нет ли по курсу каких-нибудь препятствий: судов, брошенных рыболовных снастей, льдин. Если морякам с разведчика не удастся убрать препятствие, то они заранее сообщат на «Нептун» о проблеме, и мы сможем максимально плавно сменить курс. Если же возникнет риск остановки, судно Seven Waves способно взять нас на буксир, пока мы на борту устраняем неполадки с двигателями».
На фото хорошо видно мощное оснащение корабля снабжения Marianne-G. Здесь и несколько кранов, и барабан, на который намотан шланг для перекачки топлива. Это небольшое судно обладает отличными мореходными качествами и работало в разных уголках мира.
Но не странно ли это: нас везли на спасательном катере от «Марианны» к «Нептуну», а теперь «Марианна» — вот она, рядом. Не проще ли было перебраться на сейсморазведчик, пока два корабля идут борт к борту? «Нет, это было бы слишком рискованно, — объясняет Александр Щекин. — На ходу, да еще и при довольно высоких волнах любой трап легко опрокинется, а человек, попавший в воду между бортами, практически обречен. Так что со знакомым вам FRC проще и безопаснее».
Мы прибыли к «Нептуну» в конце августа, и к этому моменту он выполнял исследования в Баренцевом море уже примерно месяц. К середине октября корабль должен аккуратно поднять все оборудование (это кропотливая работа не на один день) и отправиться в Мурманск, где теперь он обретет свою родную гавань, свой дом. «Дальше работать здесь нет смысла, — говорит начальник геофизической партии «Нептуна» Вячеслав Исаков. — Поздней осенью погода резко портится, начинаются шторма. Гул шторма перекрывает и искажает акустические сигналы, идущие из глубины, так что качество полученных данных резко падает. Кроме того, косы начинают двигаться хаотично и теряют управление. Управляем мы ими с помощью установленных через каждые 400 м косы гидродинамических плоскостей, своего рода «крылышек», создающих в набегающем потоке воды подъемную силу, но в хороший шторм они малоэффективны. Поэтому мы сможем вернуться к работам на этом участке не раньше будущего года, если, конечно, возникнет такая необходимость».
Механизм, на котором подвешена уходящая в море коса. Всего кос на «Нептуне» 12, хотя можно использовать еще дополнительно 4 косы.
Опять гидрокостюм
Операторы сейсмостанции сообщают: обнаружено искажение сигнала с гидрофона, установленного на дальнем конце одной из кос. Для таких случаев на борту «Нептуна» есть рабочий катер, на котором специальная бригада отправится в море — выяснять, что случилось с оборудованием. Для подстраховки туда же помчится FRC. И мне снова быть на его борту! Опять этот гидрокостюм… «Утепляйте ноги: операция займет больше часа, в резиновых сапогах гидрокостюма ноги успеют задубеть», — советуют мне. Кран макает FRC в неспокойное море, рычит двигатель, и мы начинаем нарезать круги рядом с «Нептуном» в ожидании спуска на воду рабочего катера. Уже на этих кругах была получена вся гамма ощущений от арктической морской прогулки: качка только держись, стена соленых брызг, когда нос FRC зарывается носом в волну. Одно успокаивает: за штурвалом катера опытный рулевой — старший помощник капитана «Нептуна» Михаил Сеничев. Ему вполне можно доверять.
Теперь оба катера на ходу, мы несемся по волнам, и вскоре силуэт корабля, тянущего за собой косы, становится совсем маленьким где-то там на горизонте. Рабочий катер раскачивается, роет носом волны — как с него можно что-то искать тут, в безбрежном холодном море? Можно, оказывается. Участники аварийной бригады с помощью специального устройства вытаскивают участок косы наружу и накидывают его на специальный шкив. Сейчас рабочий катер идет быстрее «Нептуна», и коса прокатывается по шкиву. А вот и проблемный участок. В косе запуталась брошенная норвежская рыболовная снасть с буйком. Катер синхронизирует скорость с «Нептуном», члены экипажа срезают снасть и берут ее на борт. Сеть, как мусор, подлежит утилизации на суше. В Арктике выбрасывать в воду ничего нельзя.
Мы на FRC снова нарезаем круги. Ждем. И вот операция закончена, впереди около трех морских миль пути обратно, волнение усиливается, брызг все больше, пинки в днище катера все ощутимее. «Нептун» уходит от нас, а мы летим ему наперерез. Неожиданно порадовавшее нас в этот день солнце стоит высоко над горизонтом, оно белое-белое. Наш FRC мчится прямо по дорожке, нарисованной на море светилом, а вода, похожая на черный мрамор, только жидкий, играет ослепительными бликами. За шиворот не до конца застегнутого гидрокостюма уже набрызгало порядком воды. Но вдруг я понял: мысли мои не о том, что мне холодно, или некомфортно, или страшно. Я просто ощущаю момент — момент почти религиозного восторга перед этим полярным солнцем, полярным морем и их прекрасным единением, в котором человек не так уж обязателен.
«Что-то даже я сегодня задолбался», — сказал старпом, когда мы наконец пришвартовались к «Нептуну» и кран вернул катер на палубу. Увидев мою залитую морской водой рубашку, все спрашивали, не вспотел ли я. Рубашка вскоре высохла: на корабле тепло и уютно. В полночь закончилась бункеровка. «Марианна» отошла метров на пятьсот, яркий белый огонь на гюйсштоке сделал ее похожей на рыбу-удильщика. В два часа ночи, которая не ночь, а серые сумерки, мы покидаем «Нептун». Еще раз гидрокостюм, снова FRC, последняя небольшая порция соленых брызг. До Мурманска почти сорок часов ходу. Приключения кончились. Можно поспать.
Фото: Ольга Голованова, Олег Макаров, Константин Титов
