Личный опыт: продюсер «Комитета» сделал лазерную коррекцию
Попытка честно рассказать об операции сквозь восторг и новые впечатления.
Очки всегда доставляли мне дискомфорт. В школьные годы они отлично дополняли образ добродушного толстяка с длинными волосами. Казалось бы, как ещё мотивировать старшеклассников обращать на тебя ненужное внимание — я точно знал как.
Если убрать из уравнения детские комплексы, проблем от очков мне всё равно хватало. Зимой они запотевают, летом от них потеешь сам — и на носу появляются неприятные натёртости. Я неуклюжий человек, поэтому если через пару месяцев очки не ломались, то линзы, как минимум, царапались. А потом играли на солнце всеми цветами радуги.
На первый курс института я пришёл уже в контактных линзах. И проходил в них пять лет — вплоть до сегодняшнего дня.
Ну, а этот текст о том, как я сделал лазерную коррекцию.
Это партнёрский материал
Перед основной частью будет честно напомнить об этом ещё раз. Мы очень бережно относимся к тому, какой продукт будем рекламировать, и вдвойне осторожно, если дело касается здоровья.
Вместе с тем идея разобраться, как работает лазерная коррекция, сразу показалась интересной — об этой операции сложно найти объективную информацию. Всё сводится или к страхам: больно, временно, бесполезно, — или к скомканному личному опыту:
- «Я не делал, потому что зрение упадёт».
- «Я не делал, потому что это хирургическое вмешательство и технологии пока слабые».
- «Я сделал, сейчас всё круто, но зрение упадёт».
- «Я сделал, сейчас всё круто, и мне всё равно, зрение упадёт или нет — через три года мы будем ходить с распечатанными на 3D-принтере глазами».
Согласно нашей идее, один из сотрудников «Комитета» должен был пройти полное обследование и если его допустят к операции — сделать её и подробно рассказать. Выбирали счастливчика — жребий пал на меня.
Отношения с окулистами не складывались
Зубных врачей я никогда не боялся, а вот окулистов недолюбливал. Сказался детский комплекс — когда зрение падает и окулист сообщает об этом родителям, виной всему становится компьютер. Тебе его запрещают, потом забывают, потом ты снова идёшь к окулисту, компьютер снова запрещают — и получается замкнутый круг.
На одной чаше весов всегда стояла забота о зрении, на другой — World of Warcraft. Я мог бы найти скриншот аккаунта с десятком прокаченных персонажей, но и так понятно, что я выбрал.
По этой причине последний раз я проверял зрение в 2015 году. Тогда же мне сказали, что острота моего зрения — 50% от нормы. Иными словами — без очков, линз и не щуря глаза, я видел пять строчек в таблице Сивцева (ШБ, МНК). Мне выписали новые линзы, и с тех пор у окулиста я не бывал.
Спустя год трёхмесячные линзы начали раздражать глаза, и кто-то из знакомых посоветовал однодневные. Их продают в больших коробках по 30 штук — каждый вечер выбрасываешь старую пару и наутро надеваешь новую.
Скрепя сердце (месячная упаковка сейчас обходится примерно в 2000 рублей), я купил первый комплект, и оказалось, что носить их гораздо удобнее. Через пару дней я придумал лайфхак — купил контейнеры для линз и стал носить однодневные линзы несколько дней подряд. Такие линзы я носил вплоть до последних нескольких недель.
Диагностика
Перед лазерной коррекцией нужно пройти обследование, которая занимает несколько часов. За это время несколько хирургов проводят с десяток тестов. Офтальмохирург подбирает метод коррекции, лазерный — смотрит состояние сетчатки. А затем они рассказывают всё о глазах: насколько плохо зрение пациента, чем это вызвано, есть ли болезни, патологии и как это исправить.
Остроту зрения проверяют на фороптере — аппарате, похожем на перископ. Врач выбирает нужные линзы на сенсорном экране, а аппарат их меняет. Я пришёл на консультацию, будучи уверенным, что увижу примерно половину таблицы.
Когда включили фороптер с первой парой линз — пустышками без диоптрий, — оказалось, что я не вижу даже «Ш» и «Б». В линзах ситуация была бы получше — с ними у меня зрение около 70%.
Доктор озадаченно поднялся с кресла, встал напротив меня и спросил: «А вы хотя бы видите, сколько пальцев я показываю?». Я видел, но лучше от этого не стало.
Оказалось, что за три года моё зрение сильно упало — до 5%. Причина этому не только работа, связанная с текстом, но и миопия — дефект, при котором глазное яблоко имеет вытянутую форму. Из-за этого мышцы и хрусталик не могут аккомодировать, а изображение формируется не на сетчатке глаза, а перед ней. Это и есть определение близорукости.
Глаза проверили десятком приборов: глубину минуса фороптером, внутриглазное давление пневмотонометром, глазные аберрации тополайзером и так далее.
Сама по себе эта информация бесполезна для пациента и выглядит примерно так:
Но для хирурга это основа для принятия решения: можно ли делать операцию, и если да, то каким способом и как настраивать лазер.
Мне рекомендовали провести операцию методом Femto Super LASIK. Между технологиями много различий, пациент и врач определяют оптимальную:
- ФРК — первый вид лазерной коррекции. Его всё ещё назначают, когда нельзя делать другие виды коррекции из-за тонкой роговицы.
- Имплантация факичной линзы — для сложных случаев, например очень сильной близорукости — до минус 30 диоптрий. Проводится без лазера — пациенту вставляют похожую на контактную линзу внутрь глаза.
- Super LASIK — операция состоит из двух этапов: сначала специальным ножом-микрокератомом делают 20-миллиметровый надрез на роговице, чтобы получить роговичный лоскут. Затем эксимерным лазером создают новый профиль роговицы, а лоскут возвращают обратно. Роговица состоит из коллагена, поэтому она сразу присоединяется.
- Femto Super LASIK — всё так же, но вместо ножа используют ещё один лазер — фемтосекундный. Он делает более точный разрез такой же длины, благодаря этому зрение восстанавливается быстрее.
- ReLEx FLEx — технология, похожая на предыдущую, но здесь лазер один.
- ReLEx SMILE — самое технологичное, что есть, но подходит не всем. Все манипуляции с глазом совершаются через небольшой 4-миллиметровый разрез, а период заживления — минимальный. На следующий день можно пойти в спортзал.
Последнюю технологию считают самой продвинутой. После неё восстановление происходит быстрее, но мне, например, она не подошла — не хватило толщины роговицы.
День операции
За несколько недель до операции я снял линзы. Это нужно для того, чтобы восстановить профиль роговицы. Ещё перед операцией нужно пройти анализ крови на гепатит и ВИЧ. Это можно сделать в любой больнице или в 3Z прямо в тот же день. Процедура стандартная: есть перед этим нельзя, занимает несколько минут, кровь берут из вены.
Я несколько смутил доктора, попросив снять процесс на камеру. Это не самый лучший способ безболезненно сдать кровь, но всё обошлось.
После этого я начал волноваться. Не только из-за операции, но и из-за необъяснимого страха анализов. Подсознательно понимал, что всё в порядке, но объяснить это самому себе не так просто. Несколько часов ожидания скрасил фотограф Сергей, которого я попросил присутствовать на операции и документировать весь процесс.
С анализами всё было хорошо. Меня позвали в предоперационную, где надели медицинский халат и шапочку. Саму операционную я представлял как заурядный кабинет окулиста с парой небольших приборов. Оказалось, что фемтосекундный и эксимерный лазер — это внушительных размеров аппараты, чем-то похожие на МРТ.
Операцию проводят три человека. С трудом разобрал (смотреть можно только в лазер), кто и чем был занят — мой хирург Лариса Александровна настраивала лазеры, командовала моей головой и рассказывала, что сейчас происходит. Медицинская сестра закапала обезболивающие капли. Третий специалист наблюдал за работоспособностью оборудования и показателями на мониторах.
Первый лазер не чувствуешь. Самое неприятное — держатели для век, от которых постоянно хочется моргать, но не получается. Под первым лазером я пролежал в общей сложности около двух минут — сам лазер работал где-то 15 секунд на каждом глазу.
Эксимерный лазер с моей точки зрения ничем не отличался от первого. Мне точно так же закапали глаза, так же попросили смотреть на зелёную точку и не отводить взгляд.
Операция заняла около пяти минут. Эксимерный лазер испаряет одну диоптрию за 1,2 секунды. В моём случае он работал около десяти секунд на каждом глазу. После этого меня взяли под локотки и отвели отдыхать в «тёмную комнату» — небольшое помещение с креслами и кроватями. В нём нужно провести около часа.
За мной и ещё одной девушкой, которой сделали операцию незадолго до меня, наблюдала ассистентка и старалась облегчить наши страдания. Правда, делать это можно было только питьевой водой и транквилизатором феназепамом.
После операции пришлось терпеть. Глаза болят, открывать их не хочется. Сквозь туман понимаешь, что зрение совсем другое, но насладиться этим не выходит. Я ожидал, что боль продлится до следующего дня, но она прошла уже через час.
Меня вывели из комнаты, осмотрели ещё раз, дали наставления (об этом дальше) и отправили домой. Перед этим я успел сфотографироваться со своим хирургом Ларисой Александровной.
После операции
Первый раз выйдя на улицу, хоть и в солнцезащитных очках, я испытал эйфорию. Это сложно понять человеку, у которого никогда не было проблем со зрением. Эффект можно сравнить с тем, когда сверху на линзы я надевал ещё и очки с диоптриями. Мозг сломался от количества новой информации и отказывался её воспринимать.
На следующий день после операции глаза почти не болели. На приёме с утра оказалось, что глаза поодиночке видят на 100%, вместе — 120%. Это может казаться странным, но на самом деле нет. Оптотипы — строчки с буквами в таблице — учитывают только норму, но зрение может быть выше. И 140%, и 160% — после коррекции такое случается.
После операции есть ряд временных ограничений:
- В первую ночь можно спать только на спине.
- Умываться первые несколько дней лучше кипячёной водой.
- Месяц нельзя купаться в общественных водоёмах и заниматься контактными видами спорта.
- Нужно капать три вида капель: антибактериальные, противовоспалительные и искусственную слезу — с разной периодичностью в течение месяца.
Вопросы хирургу
Незадолго до операции я попросил коллег из «Комитета» написать вопросы, которые хотелось бы задать глазному хирургу. Лариса Александровна на них ответила:
C какого возраста можно делать коррекцию и когда уже не нужно?
Как правило, с 18 лет, когда близорукость стабильна и глаз уже не растёт. Если на диагностике видно, что за последний год зрение у пациента не падало, коррекцию делать можно. Недавно у нас был пациент, которому 84 года, и операция прошла успешно. Ограничений для коррекции нет.
Но нужно понимать, что после 45 лет начинает приходить пресбиопия или возрастная дальнозоркость. В этом возрасте глаз уже не может видеть вблизи. Если вы сделали коррекцию в юном возрасте, то к 45 лет могут понадобиться очки для чтения. Ваш одноклассник с хорошим зрением в юности, тоже наденет очки. Это естественный процесс.
Может во время операции что-то произойти? Землетрясение, отключение электричества? У хирурга дрогнет рука?
Во всех лазерах стоят бесперебойники, они работают без света. Лазер настраивается на определённый участок глаза. Если пациент пошевелится, лазер остановит работу и начнёт только тогда, когда в прицеле снова будет нужная зона глаза.
Если пациент вдруг передумал во время лазерной операции, её можно остановить. Ничего страшного не случится, просто зрение останется таким же.
Есть ли технологии коррекции, которые только разрабатываются и ради которых стоит подождать?
Сейчас разрабатывают лазер, который будет работать без участия хирурга. Но технология останется примерно такой же.
Что думаете о том, что через 3–4 года глаза можно будет печатать на принтере?
Придётся подождать гораздо дольше.
Если минус небольшой, стоит ли делать коррекцию?
Зависит только от желания пациента. Если ему это мешает и он не хочет носить очки или линзы, никаких противопоказаний нет.
Если работать с двумя мониторами и переключать зрение между ними, глаза устают меньше?
Теоретически, да, но нужно запомнить, что нагрузку стоит чередовать существеннее, чем переводя взгляд между мониторами. Глаз — это орган, созданный для того, чтобы мы смотрели вдаль.
Прописное правило: после часа чтения книги или работы за компьютером или смартфоном, нужно сделать 5–10 минут перерыва. Посмотреть вдаль и дать глазам отдохнуть.
В каком проценте случаев пациенты делают повторную коррекцию?
По мировой статистике примерно 10%. Чем старее технология, тем процент выше. Это связано ещё и с индивидуальными особенностями организма. В 3Z процент повторных операций незначителен.
Правда, что существует лобби производителей контактных линз и очков, которые противодействуют технологиям в лазерной коррекции?
Забавная теория, но лазерное оборудование делают те же компании, которые продают очки и линзы. К тому же лазерная коррекция — это операция, которую из-за структуры глаза можно делать далеко не всем.
Почему все окулисты ходят в очках? (тут я осёкся, потому что Лариса Александровна была без очков — vc.ru)
У меня хорошее зрение и коррекцию я себе не делала. Но несколько лет назад провела эту операцию сестре.
Оказалось, рекламировать продукт, который тебе понравился, гораздо тяжелее, чем тот, в котором видишь минусы. Я честно пытался их найти, но не получилось — извините.
До конца апреля в клинике действует скидка в 25% на все виды лазерной коррекции.
Лариса Александровна готова ответить на вопросы в комментариях.
#партнерский
© vc.ru
