«Это будет не крах, а коррекция»
Инвестор платформы dotBlockchainMedia, компании Bitfury и других блокчейн-проектов Александр Шульгин о том, когда рухнет мир ICO и что станет с криптоиндустрией в будущем.
В избранное
В избранном
По вашим словам, еще в 2009 году вы предсказали, что в крупных экономических зонах появятся криптоденьги, которые вытеснят физические деньги. Также в 2011 году вы предположили, что в будущем на смену традиционным государствам придут семь «Цифровых государств». Связаны ли эти два прогноза? И почему члены российского правительства грозятся не допустить легализации расчётов в биткоинах?
Давайте по порядку. Начнём с расчётов. Для валюты важны две вещи — подлинность и платежность. Система учета записей в децентрализованном режиме дает и то, и другое. Сейчас все пытаются запретить платёжность, а она необходима для признания валюты валютой.
Валюта — currency в широком смысле слова — представляет собой любой товар, способный выполнять функцию денег при совершении обмена товарами на рынке внутри страны или на международном рынке. В узком смысле валюта — это законное средство платежа на территории государства, то есть она обязательна к приему для расчетов или погашения долга.
Государства могут устанавливать ограничения на использование денежных знаков в качестве законных платежных средств в зависимости от суммы или от вида платежа.
Как-то раз мне на глаза попались два разных материала, которые вышли в один и тот же день на сайте РБК — в одном высокопоставленный чиновник высказался за блокчейн, в другом — не менее высокопоставленный чиновник — против.
У чиновников (а значит, и у регуляторов) нет точного единого мнения и видения в перспективе этого сектора, и они озираются по сторонам в ожидании: вдруг с какой то значимой для них юрисдикции — из США, Японии или Китая, — придут первые весточки, которые можно будет скопировать и применить к российской действительности.
Идти в авангарде никто из них не хочет, отсюда и оборонительно-запретительные меры или высказывания по данному поводу. Нет видения будущего.
В одном из ранних интервью вы сказали, что как только технология появляется, она развивается параллельно в разных точках. В каждой точке возникает свой стандарт и между стандартами наступает война, в которой один выходит победителем. Когда в криптомире пройдет своя стандартизация и возникнет общий стандарт для всех?
Вот мы и подходим к вопросу о «Цифровых государствах». Думаю, что к 2020–2022 году стандартизация произойдет. Для этого нужно достаточное проникновение сетей нового поколения 5G. Кроме того — достаточно сильно развитый протекционизм и изоляционизм в существующем мире. Когда мир разделится на несколько экономических платформ, в каждом образовании возникнет свой стандарт.
Стандарт не возникнет в Нигерии или любой другой африканской республике, где живет один миллион человек. Не возникнет в Люксембурге. Он возникнет в больших образованиях. Одним из них станет Британское содружество, появится китайское, индийское, евразийское, исламское образование, страны АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии — vc.ru), Испанидад.
Такие образования я называю Digital States или «цифровые союзы государств-платформы». Они будут иметь единую цифровую экономическую платформу. В каждом из таких новообразованных квазигосударств будет от миллиарда до полутора миллиардов жителей, и они будут объединены не территориальными границами, а культурными ценностями, экономическими связями.
В цифровой среде территориальные границы не имеют значения. Возникнет семь больших цифровых платформ, и они будут иметь свою стандартизацию. При этом будут переходы-шлюзы (gateway). Раньше, чем такая модель начнет формироваться, не будет масштабных массовых прорывов ни в интернете вещей, ни в сфере искусственного интеллекта, ни в «глубоком обучении».
Потому что сперва нужно развить сетку, пустить в широкие массы, и, соответственно, научиться майнить данные. То есть еще года два-три нам точно придется подождать и поработать на перспективу.
Как появление digital states и цифровизация экономики повлияют на существующие механизмы финансового регулирования?
Они трансформируются. Вопрос в том, что это будет — эволюция-трансформация или революция-метаморфоза? В каких-то отраслях и сегментах это будет эволюция, где-то — революция.
Будет ли в криптомире свой крах доткомов, и когда его ждать?
В конце прошлого века интернет был пустым цифровым полем. Какие-то деньги посеяли участники рынка, что-то начало расти, но никто из горе-инвесторов точно не знал, что именно в итоге вырастет и какими окажутся результаты. Деньги просто давали направо и налево — просто если у стартапа есть приставка .com (dotcom) в названии.
Но экспертизы — что растет и будет ли расти — не было. Был большой тест. Из-за денег, выделенных государствами (в первую очередь — США), произошел резкий взлет рынка. Но когда появилась экспертиза и понимание, рынок просел — скорректировался.
То же самое произойдет в децентрализованной системе, и пионерами в разочарованиях станут те, кто так или иначе связан с валютой. Ну и конечно же, все без исключения ICO.
Это будет не крах, а коррекция. Конечно, она затронет какие-то компании, сервисы или граждан — многих ждет и опыт, и банкротство, кого-то — тюрьма. Кого-то все сразу.
Сейчас мы в точности видим нечто подобное предкраховому состянию доткомовского пузыря. Ничего не меняя в сути компании и лишь добавляя слово blockchain в название, бизнес может сразу в разы увеличить свою капитализацию.
На пустых идеях, без какой-либо четкой бизнес-основы, проводят мультимилионные ICO. Сами же инвесторы, как правило, — те, кто не застал в зрелом возрасте крах доткомов и не имеет такого драгоценного опыта.
И как в дотомовское время пионеры — интернет-компании — спровоцировали рост такого инструмента как IPO, так и сейчас пионеры (которые далеко не все доходят до заветного финиша, почти все разоряются) тестируют новый инструмент — ICO, чья модель ляжет в будущие социально-деловые отношения участников нового появляющегося рынка.
После появления краудфандинга и ICO монополия банков и крупных инвесторов была нарушена. Как они приспосабливаются к изменениям?
Параллельные экономики всегда существовали. Вопрос в том, как отреагирует государство — разрушит эту модель или стандартизирует. Когда-то Людовик XIV сказал: «Государство — это я». Сейчас в децентрализованной системе очень много возможностей, когда человек может повторить его слова.
Ранее вы рассказывали, что главный этап, к которому все идет — это «экономика всего». Что это такое и как к ней прийти?
В 2020–2030 годах мы достигнем пика децентрализации всех окружающих процессов. Мы видим децентрализацию даже не в существующих технологиях, а в умах людей. Это будут изменения во многих аспектах экономики и социума — в геополитической, индустриальной, энергетической, экономической, социальной средах.
Сейчас мы идем в децентрализованные системы платежей, потом — в децентрализованные системы смарт-контрактов, потом — в интернет вещей, потом — в индустриальный интернет вещей, а затем перейдем в «энергию вещей».
Уже сейчас появляются устройства, которые могут заряжаться без провода. Но чтобы машина ездила, а дроны летали всегда заряженные, нужно либо обладать большой батареей, либо быстро дистанционно подзаряжаться от источника питания. Эти источники питания могут быть эффективными только тогда, когда каждый из них будет децентрализован, иначе централизованная система будет съедать энергию при передаче по проводам.
После того, как мы пройдем через период «энергии вещей», мы придем к понятию «экономика всего». Экономика — это совокупность отношений, которые складываются в системе производства, распределения обмена и потребления. Поскольку мы постепенно изменим практически все составляющие термина экономики, то в этот момент наступит понимание, что «экономика всего» — производство, распределение, дистрибуция, потребление — будет децентрализовано.
Расскажите подробнее о дата-майнинге. Как он повлияет на появление «экономики всего» и что это такое?
Это центр всего, как мозг, который распределяет и дает команды рукам, ногам, собирает данные: что видел глаз, слышало ухо. Вы идете, а мозг одновременно майнит очень много данных вокруг себя. Однако ему нужно в онлайн-режиме просчитывать, что это такое. Если мозг способный, он принимает умные решения на основании простых данных.
Дата-майнинг становится главной частью новой парадигмы взаимоотношений всех участников. Это и индустриальная, и социальная составляющая.
Индустриальная составляющая — «умные» города, транспорт, производство. Социальный мир — я, мои собеседники, группы друзей, рабочие группы, работа, с которыми мы общаемся с помощью агентов.
Сейчас в роли агентов у нас выступают персональные компьютеры и мобильные телефоны, завтра это будут голосовые помощники, послезавтра — агенты другого формата. Но все они — это экосистема новой среды, где данные будут собираться без задержек.
Там будет происходить дата-майнинг — «умные» вычисления. Их результат вернется назад к объектам и субъектам индивидуума и позволит принимать решения. Дата-майнинг станет обязательной составляющей (как мозг для человека) — для всей новой среды в виде интернета вещей и других технологий.
То, что мы называем искусственным интеллектом — станет результатом работы дата-майнинга. Это будет его дитя.
© vc.ru
