«Добро пожаловать в посттрудовую экономику» — Обозреватель Fast Company о безусловном базовом доходе21.03.2016 20:09

Чтобы экономика будущего работала, нам придётся избавиться от нездоровой фиксации на труде и его влияния на нашу самооценку. Если задача экономики — обеспечить каждому работу с достойной оплатой, очевидно, что сейчас с решением этой задачи есть сложности. Реальные зарплаты большинства американцев не растут уже 40 лет. Уровень реальной безработицы — более 10%. Многие работают не полный день или от случая к случаю, с минимумом социальных гарантий. Мы продолжаем тратить большие деньги на субсидирование так называемых bullshit jobs: например, более 50% людей, работающих в фастфуде, получают те или иные дотации.

Трудоустроенным людям их работа во многих случаях не нравится. Только 29% людей в Северной Америке выражают заинтересованность в своей работе (в мировом масштабе этот показатель находится на уровне 13%). И реальность такова, что в скором времени компьютеры будут выполнять ещё больший объём труда. Технологии уже ликвидировали многие специальности, связанные с однообразным ручным или интеллектуальным трудом — особенно в офисах и на производстве. Новые разработки в области искусственного интеллекта оставят без работы ещё больше людей, в том числе и профессионалов.

Разумеется, есть немало привычных способов справиться с этой ситуацией: улучшить качество образования, поднять минимальный уровень оплаты труда и так далее. Но в долгосрочной перспективе даже эти меры выглядят сомнительно. Фундаментальная проблема может заключаться в том, что труд обесценивается: институт, который обеспечивал развитие человеческого потенциала, находится под угрозой.

Как следствие, звучат призывы к введению безусловного базового дохода — государственного пособия в объёме, достаточном для того, чтобы человек мог себя обеспечить. Эта мера привнесёт стабильность в жизнь социально незащищённых слоёв населения и позволит получать выгоду от автоматизации всем, а не ограниченному количеству счастливчиков.

Мы сможем уделять больше времени творческим занятиям, вещам, приносящим удовлетворение, благодаря обилию возможностей, которые предоставляют новые технологии (задумайтесь, насколько полезны и дешевы компьютеры сегодня, и представьте, что они смогут делать в будущем). Эксперименты по введению безусловного базового дохода запланированы в Финляндии, Швейцарии и Канаде, и есть несколько причин, по которым эта идея выглядит привлекательно.

Критики этой концепции считают, что такие программы неподъёмны, непрактичны и приведут к появлению миллионов бездельников, живущих на подачки от государства. Эти замечания резонны. Но прежде чем навсегда отказаться от идеи безусловного базового дохода, следует рассмотреть эту концепцию не в контексте современной экономики, но в условиях экономики будущего. Для нынешних времён это действительно не самая подходящая затея; она может стать уместной, когда капитализм перестанет быть той созидательной социальной силой, какой он был всегда.

Чтобы осмыслить сегодняшнюю экономику и причины, по которым она не позволяет многим людям зарабатывать себе на жизнь, стоит прочесть книгу «Посткапитализм» британского экономиста и журналиста Пола Мэйсона. Он пишет о безусловном базовом доходе — в числе прочих мер, необходимость которых диктует несостоятельность экономики в её текущем виде. Демонстрируя, как экономика на протяжении истории переживала периоды упадка и процветания, он показывает, что сегодняшние условия не так прогрессивны и хороши, как нам кажется (создание Facebook всё же не так эпохально, как изобретение парового двигателя).

Пол Мэйсон

Мэйсон считает, что нужно двигаться в сторону посткапиталистической экономики, в которой работа ради денег уже не является общим местом, и в которой товары, информация и интеллектуальная собственность потребляются сообща. Участники этой экономики взаимодействуют друг с другом по-новому. Мэйсон убёжден, что господствующие установки современной экономики — «свободный рынок», глобализация и чрезмерная роль финансового сектора, — это не венец творения. Скорее, это результат определённого набора решений, которые принимались с 1980-х, и давали одним людям преимущество над другими.

Книга Мэйсона содержит много свежих идей, но суть её в том, что капитализм трещит под собственным весом, и нам нужна альтернатива. Вот три его основных тезиса.

Финансовый обвал

В 2008 году финансовый кризис обнажил внутреннюю неустойчивость существующей системы. Кризис случился, потому что центральные банки долгое время держали деньги дешёвыми, сохраняя низкие процентные ставки, поддерживая стоимость активов и стимулируя всех брать кредиты. Мы заводили кредитные карточки, брали взаймы на покупку машин и жилья. На Уолл-стрит наши долги покупали и перепродавали, извлекая из этого прибыль. А потом высокорисковые заёмщики не смогли обслуживать свои долги, стоимость активов упала, и карточный домик начал рушиться.

Но даже после экономического коллапса банки не пожелали отказываться от политики дешёвых денег: в США, Японии и Европе напечатали $12 триллионов, размыв старые долги и создав условия для появления новых. Сейчас семена долгового бедствия сеются вновь, и в этот раз — не факт, что хватит ресурсов на спасение системообразующих игроков.

По Мэйсону, западный капитализм базируется на «финансиализации» (торговле долгами), неразменных деньгах и глобальным дисбалансом между странами-кредиторами (например, КНР) и должниками (США). Эта система, склонная к бумам и спадам, скрывает истинное положение дел: реальная экономика растёт не особенно быстро, причём, судя по всему, уже на протяжении некоторого времени.

Информационные товары

Современная экономика все больше базируется на информации. Информация, как говорят, стремится быть бесплатной. Но всё бесплатное — плохо для капитализма, потому что капитализм — это конкуренция и получение прибыли. Информационные товары не похожи на материальные.

Компьютерная программа объективно отличается от автомобиля. Производство каждого нового экземпляра BMW — также сложно, как и любого предыдущего; создание копии программы — наоборот. У вас есть набор параметров, и каждая последующая единица по существу бесплатна. Это хорошо для таких ИТ-гигантов как Google, Facebook и Apple: создав что-то однажды, можно сидеть и смотреть, как текут деньги. Но поддержание идеи о том, что продаваемые ими продукты имеют стоимость, требует некоторой изобретательности.

Им приходится апеллировать к принципам интеллектуальной собственности (область права, печально известная своей путанностью). Им приходится поддерживать монополию, как это де-факто происходит в случае с Google и поиском в интернете (извини, Bing). Facebook продаёт ваши персональные данные рекламодателям. Всё это не свойственно главным принципам капитализма, потому что старый закон спроса и предложения перестаёт работать. Мы двигаемся от эпохи недостатка к эпохе избытка.

Со временем технологии, по всей видимости, сведут издержки на производство многих вещей к нулю. Электроэнергия, например, перестанет быть рыночным товаром: на крышах просто будут стоять солнечные панели, и каждый киловатт будет бесплатным по своему существу. Вещи для дома мы будем печатать на 3D-принтерах. «Интернет вещей» сделает возможным совместное создание уникальных предметов.

«Сегодня главное противостояние внутри капитализма — между возможностью существования бесплатных, совместно производимых товаров и системой монополий, банков и правительств, пытающихся сохранить контроль над энергетикой и информацией», — пишет Мэйсон.

Изменение климата

До сих пор государства и бизнес утверждают, что рыночные механизмы — это лучший способ преодоления проблем, связанных с глобальным потеплением. Чтобы не выйти за температурные рамки, определённые учёными и согласованные государствами, до 2050 года мы должны сжечь не более 886 млрд тонн углерода. Но энергетические компании продолжают инвестировать в разработку природных запасов, что приведёт к многократному превышению допустимого объёма выбросов в атмосферу. С экономической точки зрения, изменение климата свидетельствует о масштабной неэффективности рыночных механизмов.

Жизнь после капитализма

Мэйсон полагает, что нам следует социализировать финансовый сектор с тем, чтобы он перестал присваивать все прибыли, оставляя обществу лишь счета на оплату. Он также считает, что нужно социализировать информацию, стимулировать кооперацию и некоммерческий сектор, национализировать сферу жилищно-коммунальных услуг. В экономической концепции Мэйсона мы сможем «получить бесплатный Wi-Fi в горных деревушках» в ущерб интересам телекоммуникационных монополий.

Безусловный базовый доход — это ключ к нерыночной экономике. Он позволит людям заниматься волонтёрством в «некоммерческих компаниях», организовывать совместное производство продуктов питания, создавать что-либо для дальнейшей 3D-печати. Он не отвратит людей от труда — те, у кого есть хорошо оплачиваемая, приносящая удовлетворение работа, продолжат ей заниматься. Безусловный доход избавит от необходимости заниматься вещами, с которыми лучше справляются машины.

Это способ распределения вознаграждения за общественно полезный труд, тогда как сегодня лишь немногочисленные его разновидности оплачиваются. Главные препятствия на пути к безусловному доходу носят политический и культурный характер, пишут авторы книги «Изобрести будущее» Ник Срничек и Алекс Уильямс. Политический барьер связан с тем, что людям свойственно сопротивляться мысли о свободной раздаче денег — как это происходит сегодня с обычной моделью социального обеспечения.

Культурный барьер, по их мнению, обусловлен тем, что работа прочно укоренилась в нашей идентичности. Даже отупляющая, безрадостная работа по-прежнему ассоциируется с уверенностью в своих силах, самореализацией, чем-то спасительным. Срничек и Уильямс, впрочем, обходят стороной вопрос о том, как обеспечить выплату безусловного базового дохода, но упоминают сокращение военных расходов и повышение налогов.

Похоже, многие люди будут в ужасе от идей посткапитализма, потому что капитализм — неотъемлемая часть жизни в Америке и большинстве других стран. Большинство из нас, левые и правые, верит в свободный рынок, потому что нас приучили к мысли о том, что он позволяет экономики расти, и это естественный способ устройства жизни.

Всё прочее звучит как социализм, пусть даже идеи Мэйсона ничем не схожи со «старым социализмом». На деле, его идеи — это попытка извлечь лучшее из технологий и принять мир таким, какой он есть, а не в виде неолиберального рая. Факт в том, что капитализм с его расположенностью к социальному расслоению, формированию информационных монополий и мощью финансового сектора — выдыхается. Пришло время задуматься о чём-то новом.