Артефакты для обозрения: имитация науки Хьюнко Ли
Серия работ Altering Facial Features — шлемы с деталями, зрительно выделяющими, увеличивающими, уменьшающими или умножающими части головы — родилась из неудобства быть «англичанином в Нью-Йорке» или, в случае Ли, корейцем в Гарварде.
О корейском художнике Хьюнко Ли «ПМ» писала 11 лет назад. Тогда наше внимание привлекли его скелеты диснеевских персонажей — кролика Багза Банни, Дональда Дака, Микки Мауса и кота Тома. Ли отсматривал с детства любимые мультики и прикидывал, где могут располагаться суставы, а где кости должны быть особо крепкими, чтобы выдерживать все мультипликационные неприятности. Так клюв Дональда Дака превратился в цельную кость, хотя у настоящих птиц он скорее сродни ногтям и волосам. Но только так Дональд и другие мультяшные утки могли бы устраивать такие разрушения на экране.
Хьюнко Ли Страна: Южная Корея // Род занятий: скульптор, художник // Творческое кредо: искусство — это способ получения удовольствия; я доволен, когда мне и зрителям нравится моя работа.
Однако творчество Ли гораздо шире серии Animatus с мультяшными скелетами. Больше всего он любит играть в ученого, подражать научному методу: «Мои научные опыты — подделка, но я подхожу к ним со всем тщанием; я не специалист в заявленных областях, но мне все это очень любопытно. Когда мои дурашливые эксперименты наконец оживают, они дают совершенно непредсказуемый результат, и в этот момент я получаю огромное удовольствие».
Игра в ученого
Имитацией научной деятельности Ли занимается в мастерской-лаборатории. В 2004-м он даже сделал ее частью выставки: стеллажи с инструментами и «артефактами», одновременно музей и рабочее место. Это, пожалуй, одна из самых убедительных попыток Ли сыграть в науку. Тут задействованы многие человеческие страсти: и любовь к коллекционированию, и удовлетворение любопытства, и просто радость от рассматривания красивых вещей. В выдвижных ящиках разложены то по размеру, то в «анатомическом» порядке те самые «кости» мультипликационных зверей. Как и в реальной лаборатории палеонтолога, археолога или любого ученого, имеющего дело с систематикой физических объектов, все косточки помечены шифрами, которые, хочется верить, расшифрованы где-то в каталоге. Свой подход к искусству Ли сравнивает с подходом другого Ли — Страсберга, создателя актерского метода, на котором выросло не одно поколение голливудских актеров. Как и актер — приверженец метода, Ли погружается в роль исследователя и позволяет своему увлечению чем угодно (анатомией, физикой или другими науками) прорасти и дать плоды. Так проходит время, Хьюнко Ли выходит из образа, а персонаж, оказывается, за это время создал инсталляцию (скульптуру, рисунок), они уже готовы и едут на выставку.
Canis D Animatus, 2015 Сначала это были скелеты знакомых с детства мультипликационных персонажей — со всеми лишними сочленениями, которые предполагала их мультяшная пластика. Позднее они обросли мышцами.
Другой среди других
Роль ученого не единственная, которую Ли примерял. Однажды он сыграл даже лошадь, пытаясь представить, как выглядит мир с точки зрения коня, когда глаза находятся в двух метрах от земли, ноги заканчиваются твердыми копытами, а сзади — хвост. Получился странный экспонат — голенастая конструкция вроде ходуль, с натуральным лошадиным хвостом. Посетителям выставок предлагалось посмотреть на превращение художника или попробовать стать лошадью самим.
В интервью Ли рассказывает, что увлечение традиционной для современного искусства темой имитации опыта и смены перспективы у него сохранилось со времен учебы в Йеле. Молодой Ли приехал в Коннектикут в конце 1990-х — учиться, хотя за плечами у него уже было художественное отделение сеульского университета Хоник. Азиат среди белого населения, он чувствовал себя другим, и в первую очередь маленьким: «Однажды в автобусе я загляделся на руки людей, которые держались за поручни: все они были куда крупнее моих». С тех пор добрая часть его арт-объектов представляет собой попытки или изменить себя (шлемы с линзами, увеличивающие голову или число глаз), или втиснуться в чужую шкуру, будь то в «большого» европейца или коня.
Х, 2019 В последних работах Ли усложнил свой метод: он стал реконструировать вымышленные объекты, но не до конца, оставляя в буквальном и в переносном смысле место для фантазии зрителя.
Недостаточные данные
В последних работах Ли опять вернулся к роли ученого, но в обновленной эстетике. Вместо узнаваемых скелетов Дональда Дака и Багза Банни художник создал несколько инсталляций, в которых очертания костей едва угадываются, а судить об облике существа, которому они принадлежали, и вовсе не приходится. В инсталляциях X и Kiamkoysek масштаб увеличен, а «останки» сильно фрагментированы — как будто они были изъедены водой, ветром и разрушены временем, а теперь аккуратно собраны и с помощью хитрой системы тросов, замков и кронштейнов размещены в таком порядке, в котором были при жизни загадочного существа. За этим собранным пазлом, в котором утерянных фрагментов больше, чем наличествующих, угадывается (конечно, вымышленная) работа ума — реконструкция, моделирование. Элементы крепежа размечают пространство, задают систему координат и помогают ощутить материальность объекта, который мог бы это пространство занимать. Там, где кость условного животного заканчивается, разноцветные булавки и веревочки напоминают о том, куда она могла бы продолжиться.
Работа Хьюнко Ли
В реальности реконструкторы облика доисторических животных тоже имеют дело с сильно фрагментированными останками. Полный скелет динозавра в музее скорее всего собран из нескольких, а недостающие части заменены пластиковыми имитациями. Инсталляции Ли напоминают сырой материал, с которым имеют дело палеонтологи. Это позволяет воображению зрителя поработать так же, как воображение ученого. И так же, как палеонтологи, зрители порой попадают в тупик, не видя способа продолжить нелогичную конструкцию. Похоже, что фрагменты не просто застыли в пространстве, а разлетелись под действием некой силы, — и внимательный анализ подскажет, что сила исходила из самих фрагментов. На этом этапе реконструкция формы, по замыслу художника, должна превратиться в реконструкцию события.
Реконструкции условны, и мы никогда точно не знаем, чем следует заполнить пустующие участки пространства. Но если перестать биться над задачей, отойти на пару шагов и посмотреть на то, что вышло, можно заметить, что это красиво само по себе — по крайней мере то, что получилось у Хьюнко Ли.
