Взгляд изнутри. Аспирантура в EPFL. Часть 3: от поступления до защиты
50-летнему юбилею EPFL посвящается
В 30 октября 2012 года на руках у меня был билет в один конец, до Женевы, и большое желание получить степень доктора философии (PhD) в одном из престижнейших университетов Европы, да и мира, пожалуй. А 31 декабря 2018 я провёл свой последний день в лаборатории, к которой уже привязался. Пора подвести итоги, куда привели меня мечты за последние 6 лет, поговорить об особенностях жизни в стране сыра, шоколада, часов и армейских ножей, а также пофилософствовать на тему, где же жить хорошо.
О том, как поступить в аспирантуру и что делать сразу же по приезду рассказано в двух статьях (часть 1 и часть 2). Для школы по компьютерным наукам я обнаружил свой довольно подробный мануал тут. В данной части пришла пора закончить подзатянувшийся рассказ об аспирантуре в прекрасном университете, в одной из самых богатых и в то же самое время бедной стране — Швейцарии.
Disclaimer: цель это статьи в доступной форме изложить основные момент научной жизни аспиранта в EPFL, возможно, когда-нибудь часть нижеизложенных мыслей будет воплощена в РФ при реформировании университетов или в программе 5–100. В спойлеры убрана дополнительная, раскрывающая информация и примеры, возможно, некоторые моменты излишне обобщены, но, надеюсь, это не испортит общую картину повествования.
Что ж, поздравляю тебя, мой дорогой друг, ты поступил в аспирантуру в один из лучших ВУЗов Европы и мира, наладил свою бытовую жизнь, о которой подробнее мы ещё поговорим в следующих частях, прошёл необходимые тренинги по технике безопасности и работе в лаборатории. И вот уже пролетело полгода, начальник, профессор безмерно доволен (или нет –, но это не точно) результатами, а впереди замаячил кандидатский экзамен — первое серьёзное испытание ну пути к получению степени доктора философии aka PhD.
Поехали! Переезд из Лозанны на новый кампус в Сионе в апреле 2015 года
«Кандидатский минимум» по-швейцарски
В конце первого года обучения каждого аспиранта, а точнее кандидата в аспиранты, ждёт экзамен на профпригодность. Перед этим прекрасным моментом зачастую аспиранты мандражируют, хотя случаи, когда кого-то выгоняли, можно пересчитать по пальцам. Связано это с тем, что кандидаты проходят несколько ступеней фильтрации:
- формальный при подаче заявления в школу,
- персональный на интервью и презентации,
- социальный, когда перед финальным решением о приёме, профессор или лидер группы спрашивает своих сотрудников, понравился ли им человек, вольётся ли он в коллектив.
Если кого-то и выгоняют, то делается по формальным и объективным причинам, например, регулярное и грубое нарушение правил ТБ или совсем плохие научные результаты.
Так что бояться экзамена первого года совершенно не стоит, ибо в общем и целом экзамен намного более лёгкий, чем в РФ, где надо сдать философию, английский, специальность и ещё написать кучу отчётов о проделанной работе.
Есть несколько формальных критериев доступа к экзамену (может варьироваться от школы к школе):
- Закрыты 3–4 кредита ECTS из 12 или 16 (об этом ниже), в зависимости от программы / школы. В моём случае это была EDCH — докторская школа по химии и химической технологии.
- Подготовлен письменный отчёт о проделанной работе и планах на будущее. Кто-то требует кратко на 5 страниц, кто-то считает, что надо написать мини-обзор литературы.
- Выбрана комиссия из 2–3 профессоров (зачастую внутренние).
Все телодвижения заносятся в электронную систему учёта (о ней ниже), отчёт загружается туда же, как и имена и фамилии профессоров. Минимум бюрократии и почти полное отсутствие расхода бумаги (буквально пару форм надо заполнить и подписать). Хотя, беглый опрос показал, что EPFL внутри сильно неоднороден и, например, в EDBB (школа по биологии и биотехнологиям), электронную систему используют иначе.
На экзамене перед комиссией, которая включает и научного руководителя, необходимо рассказать презентацию и ответить на вопросы. Иногда они бывают действительно философскими, однако, никто не будет пытать «вопросами из учебника», как, например, напишите такую-то формулу или заставлять рисовать диаграмму состояния железо-углерод со всеми аустенитными и мартенситными превращениями.
Кстати, диаграмма для запоминания не из лёгких. Источник
Считается, что эту информацию кандидат найдёт где-нибудь в учебнике или справочнике, а вот способность думать, оценивать факты и делать корректные умозаключения — такого в книгах, к сожалению, нет.
Европейские кредиты (ECTS): что это такое и с чем это едят?
Если вы подумали, что я буду писать про кредиты финансовые, то разочарую. ECTS — общеевропейская система учёта и перезачёта времени, потраченного на обучение тому или иному предмету. Количество часов для получения одного кредита немного варьируется, но в целом стандартизировано — около 15 часов на один ECTS. В EPFL считается нормой 14–16 часов за один ECTS, что примерно соответствует полу-семестровому курсу по 2 академических часа в неделю.
Однако, есть и такие курсы, где за 30 часов дадут только 1 кредит.
По состоянию на 2013 год действовало следующее правило: для магистров необходимо было набрать 12 кредитов за всё время обучения в аспирантуре, тогда как для специалистов — 16. Обосновывалось это тем, что программа специалиста короче, а, следовательно, надо добрать различными курсами вот эту самую разницу в полгода.
- Каждый год можно получить 1 ECTS за посещение конференции при условии наличия доклада (постер или презентация — не важно). Так можно делать 2–3 раза за всю аспирантуру, соответственно, -20–25% к нагрузке.
- Можно пройти курс в другом ВУЗе, не EPFL или посетить зимнюю/летнюю школ. Предоставить одну (!) единственную бумагу, где будет указан эквивалент потраченного времени в кредитах, и заполнить специальную форму. Всё, от студента больше ничего не требуется, остальные вопросы решаются между ответственными людьми.
NB: Зачастую участие в конференциях и летних/зимних школах может быть проспонсировано самой школой EPFL. Для этого необходимо заполнить форму и написать мотивационное письмо от научного руководителя. Полученных денег хватит, например, на оплату проезда, что уже неплохо.
В конечном счёте, по окончании аспирантуры в приложении к диплому все курсы и конференции будут указаны отдельно:
Бюрократия
К счастью, вся бюрократия скрыта внутри системы. Особенно это касается стандартных вопросов и процедур таких, как заполнение отчётов по командировкам и прочее. Поэтому в ~95% случаев сотрудник никак не сталкивается с заполнением бумажек и форм, а только вносит свои данные в систему, получает pdf файл для печати, который подписывает и отправляет дальше по инстанции — swiss precision. Конечно, это не касается «особенных» случаев, когда нету какой-то стандартной инструкции — тут может всё затянуться очень надолго, как и везде, собственно.
Какие-то мелкие расходы в 2–5–10 франка можно внести в отчёт без наличия чеков (на честном слове, да). К тому же, всегда действует здравый смысл: если человек едет из А в Б, но потерял билет, например, то ему всё равно возместят. Или, например, в Лондонских аэропортах аппарат «съедает» билет на выходе, тогда подойдёт и обычная фотография билета. И последнее, если билеты и гостиница заказаны через лабораторную кредитку (да и такое имеется!) или через специальное бюро, то ни каких бумаг для отчёта предоставлять не требуется, они уже привязаны к коду поездки внутри SESAME.
Теперь, как обстоят дела в России. Однажды меня пригласили в один прекрасный город за Уралом (не будем раскрывать всех подробностей) прочитать лекцию по своей научной тематике. По счастливому стечению обстоятельств, я в этот момент был в Москве, мог прыгнуть в самолёт с маленьким чемоданом на перевес и за пару часов долететь до места назначения. После научного семинара меня попросили подписать «договор на бесплатное оказание услуг», несколько ведомостей, а корешок посадочного талона на обратный рейс мне пришлось переслать в конверте.
Один мой коллега по опасному бизнесу привёз из поездки в Израиль чеки, где часть сумм была указана в евро, а другая в шекелях. Все чеки разумеется на иврите. Однако, почему-то никому в голову не пришло заставлять переводить с иврита, просто поверили на слово где какая валюта. Зачем самому у себя, со своих же грантов воровать, верно?!
Да, есть поле для злоупотреблений, но обычно это всё пресекается на корню, когда речь заходит о больших сумма, а не тратах в 200–300 евро на конференциях.
Публикация статей и написание грантов
Важным показателем эффективности и «крутости» учёного считается его индекс Хирша (h-index). Он показывает, как хорошо цитируются работы конкретного автора, соотнося количество статей и их «качество» (количество цитирований).
В России сейчас ведут борьбу за повышение индекса Хирша у исследователей и повышения качества журналов (иначе говоря, импакт-фактор или IF, impact factor), где эти работы публикуются. Метод прост: давайте платить надбавку за хорошую статью. Можно много спорить на тему этого управленческого решения, однако, к сожалению, они не решает двух главных проблем: недофинансированности российской науки, в целом, и «колхоза» авторов, когда включают и тех, кто имел прямое отношение к работе и тех, «кто рядом сидел».
Как ни странно, в EPFL практически нет доплат за статьи, считается, что учёный и сам будет публиковаться, если он чего-то хочет достичь, а если не хочет, то пожалуйте на выход. Конечно, если контракт постоянный, то завершить его сложно будет из-за отсутствия публикаций, но обычно к этому моменту профессор обрастает преподавательской деятельностью, различными комитетами и административной работой. Например, должность декана выборная, есть срок занятия этой должность в несколько лет.
Затем такая надбавка за публикацию должна выплачиваться не каждому автору, а всему коллективу авторов, чтобы не было желания включать левых людей в публикацию. То есть если это «колхоз» из 10 человек, то каждый получит по 7k, а если это 3–4 реально задействованных в проекте людей, то по ~20–25k. У учёных появится прозрачный экономический стимул писать в хорошие журналы, выправлять английский язык (например, заказывая вычитку статей) и не включать «консультантов».
Итого: научный сотрудник сможет получать на уровне профессора или даже директора института, занимаясь любимым делом. Появится вилка возможностей: вертикальное (карьерная лестница) или горизонтальное (больше разных проектов и тематик, больше аспирантов и студентов, больше заработанных денег) развитие.
В целом, ничего сложного в публикации статьи нет, если она качественно выполнена и предполагается, что она будет интересна публике. По своему химическому опыту скажу, что первые 3–4 статьи в серьёзные журналы идут тяжеловато, потому что не учтены какие-то факторы при её подготовке (общая стилистика, представление важных и неважных результатов, готовый список рецензентов, в том числе с которыми аспекты работы обсуждались на конференциях и встречах и т.д.). Зато потом они начинают вылетать, как горячие пирожки из печки. Особенно, если тема находится в мировом топе, а последним в списке авторов стоит известный и авторитетный профессор.
Тут же возникает и следующая дилемма: топовый всемирно известный профессор (aka большие корпорации), когда внимание к своей работе надо буквально выскребать по крупицам, или лидер группы с большим и амбициозным проектом (aka старт-ап), где можно огромнейший стимул к развитию и опыт многозадачности.
Хотя у физиков и биологов, например, получение результатов, годных для статьи, может занимать до нескольких лет, поэтому 1–2 публикации за докторантуру считаются нормой.
Однако, вынужден разочаровать романтиков науки: как и везде, часто за публикацию в высокорейтинговом журнале отвечает не качества самой работы, а знакомства с нужными людьми. Да, то самое кумовство, с которым стараются бороться, но человеческую природу исправить сложно. Даже в самом EPFL есть один престарелый профессор, под чьим именем иногда публикуются довольно мутные работы в хороших журналах. Но это большая тема для отдельной статьи, где сплелось всё: пиар, желание журналов заработать и честолюбие авторов.
И, конечно же, аналогичная ситуация с грантами. Первые несколько заявок могут быть провальными, но потом грантописательская деятельность встаёт на конвейр. Хотя формально от аспирантов не требуют заниматься грантами, тем не менее в процессе поучаствовать можно.
Не знаю, как сейчас с заявками для Российского Научного Фонда (РНФ), но 7 лет назад заявка на грант в РФ требовала фактически пачку бумаги, равно как и отчёт. Заявки и отчёты для швейцарского научного фонда Swiss National Science Foundation (SNSF) редко превышают 30–40 страниц. Надо писать кратко и ёмко, чтобы экономить ресурсы и время других участников процесса, рецензентов.
Конкретных планов по статьям нет, но в общем и целом, мой профессор говорил так:»Если публикуете 1 статью в год, у меня к вам нет вопросов. Если две, то великолепно! » Но это химия, про физиков и лириков сказано выше.
И последнее, публикация статей медленно, по-пластунски ползёт в сторону открытого доступа (aka open access), когда платит сам автор или за автора научный фонд, вместо привычной модели, когда платит читающий. В ЕС принята директива, которая призывает в скором времени все исследования, финансируемые по линии ERC, публиковать только в открытом доступе. Это первый тренд, а другой тренд — видео-статьи, например, уже 3–4 года существует JoVE — Journal of Visualized Experiments, а не успешный блогер. Это журнал также способствует распространению знаний о научных открытиях в простой и понятной форме.
SciComm и пиар
И раз уж выше прозвучало слово пиар, то в современной науке есть простое правило: свои исследования и достижения надо максимально рекламировать — пиарить. Писать статьи для научно-популярных порталов, писать обзорные статьи для научных журналов, подготавливать материалы на тот же Youtube, LinkedIn, Twitter, Facebook и VK. Использовать по максимум социальные сети. Зачем это нужно? Ответ прост: во-первых, никто, кроме самого автора оригинальных исследований не сможет лучше описать свои идеи и достигнутые результаты, а во-вторых, это банальная прозрачность науки перед налогоплательщиками. На Западе это очень любят!
Подробнее со статьёй можно ознакомиться тут*
*LinkedIn — организация, запрещённая на территории Российской Федерации
Видео самой публичной защиты в EPFL:
Один мой знакомый ирландец через Twitter чуть ли ни ERC и национальные гранты выигрывает, потому что в Твиттере есть аккаунт S&T council, который бдит где и что происходит, где есть пресловутые «точки роста».
Твиттер курильщика правильного учёного, повёрнутого лицом к общественности
К тому же, сейчас набирают популярность различные конкурсы, нацеленные на краткое и ёмкое повествование о науке. Например, FameLab, организуемый британским консулом, «Ma these a 180 seconds», Science Slam в России, «Dance your PhD», проводимую уже в 11 раз под эгидой журнала Science (в 2016ом году победителем стал россиянин, например), и много-много других. Например, одно из ближайших мероприятий пройдёт в рамках XX Sol-Gel Conference, где студенты могут принять участие абсолютно бесплатно!
В том же FameLab для прошедших предварительный отбор организуют мини-школу в выходные, где рассказывают, как доносить информацию, как начинать и заканчивать рассказ, а по большому счёту тот же самый pitch. В своё время я участвовал в такой школе, которая была организована и проведена в самом ЦЕРНе. Необычно ощущать себя на поверхность самого грандиозного научного сооружения и осознавать, что где-то внизу протончики летают почти со скоростью света по трубе в 27 километров. Впечатляет!
Для многих людей науки это дверь в новый мир! Зачастую, гениальные учёные просто не знают как, стесняются или боятся выступать перед публикой, но именно такие конкурсы и позволяют сломать барьеры и пересилить себя. Так, один мой знакомый биолог, пробившись на финальный этап FameLab, стал scicomm евангелистом. Мне кажется, для него это стало довольно крутым поворотом в карьере. Посмотрите сами:
Или вот выступление Радмилы про комплексы урана на буквально неделю назад прошедшем конкурсе «Ma these a 180 seconds»:
Про менторство
Как бы все не были вежливыми и проявляли уважение друг к другу, нередко случаются конфликты, а интересы начальника (профессора или групп лидера) расходятся с желаниями и чаяниями работника (аспиранта или постдока). EPFL, как конгломерации в десятки тысяч людей, тоже подвержена этим процессам. Чтобы помочь аспирантам в первые несколько лет их пребывания в стенах ВУЗа, в 2013 году был введён обязательный институт менторства.
Что менторство aka наставничество значит для аспиранта?
Во-первых, научно-техническая экспертиза идей аспиранта. В принципе, ментор должен получать такие же отчёты и планы исследований 1–2 раза в год, как и сам профессор и руководитель аспиранта.
Во-вторых, ментор — третейский судья в спорах между аспирантом и профессором. Если профессор по тем или иным соображениям отвергает предложения и идеи аспиранта, тогда ментор взвешивает все доводы двух сторон и пытаясь решить конфликт.
Здесь стоит оговориться, что в EPFL, несмотря на все усилия администрации, есть профессора-абьюзеры, которые выжимают последние соки из студентов и аспирантов — иногда даже случаются скандалы. В данном случае ментор может поддержать студента, помочь обратиться в администрацию той или иной школы. Это важный аспект обучения, так как для многих аспирантов переход в другую лабораторию или решение прекратить обучение в аспирантуре является чуть ли не личной неудачей планетарного масштаба, поэтому они готовы терпеть практически всё, чтобы этого не случилось. Однако в EPFL этого не стоит бояться, так как есть самые разнообразные пути решения проблем и сотрудники, особенно административный персонал всегда готовы помочь, потому что это напрямую влияет на имидж университета.
В-третьих, ментор может помочь с карьерные советы и networking. Ментор также помочь советами и контактами для будущей карьеры доктора.
Кстати, пока готовилась данная статья, снял для менторского клуба МГУ (Mentors Club MSU) видео о том, что же такое менторство в EPFL. Любой желающий может обратиться ко мне через данный клуб тут.
Преподавательская практика: ад или рай?
Каждый аспирант, подписывая контракт, обязуется 20% рабочего времени потратить на преподавание (teaching assistance). Это может быть, как проведение семинаров с разбором заданий, так и работа в лаборатории со студентами (практикум).
Здесь я не могу писать за всех, быть может, кому-то она, практика, и доставляет удовольствие, но мой опыт оказался не слишком-то и позитивным. Конечно, зависит от того, как к этому относиться: можно делать на «от#$@&сь», а можно пытаться студентам что-то рассказывать и показывать, пытаться соединить воедино разные разделы химии наводящими вопросами.
Как преподавательская практика выглядит внутри системы ISA
В течение двух лет я вёл практику по ИК-спектроскопии и флуоресцентной спектроскопии (по два семестра). После 200 студентов я могу сказать, что только процентов 10 относились к практикумам с должным уважением. интересом и делали всё аккуратно и в срок. К сожалению, доля коренного, швейцарского населения среди таких «вундеркиндов» исчезающе мала.
Другой практикум был по флуоресцентной спектроскопии: сколько хинона в Швепсе. Задача по аналитической химии на построение калибровочной кривой и определение неизвестной концентрации. Мы такое в СУНЦе в 11-ом классе делали. Так вот, студенты-бакалавры задачу эту делают плохо, за числами не следят, статистики не знают, хотя практику по аналитическим методам и статистика с обработкой результатов у них была — я узнавал. Некоторые даже навеску и стандартные растворы приготовить не могут… на 3-м курсе бакалавра, да. Стоит ли после этого удивляться, что швейцарские аспиранты — вымирающий вид?!
И в качестве вишенки на торте, негласное правило: ниже 4 из 6 ставить нельзя, иначе студент обязан пересдавать, что не нужно ни студенту, ни преподавателям.
Да, не стоит ни на минуту забывать о том, что не только преподаватель оценивает студента, но и студент в конце каждого курса выставляет оценки преподавателю. Самое печальное, что эти оценки студентов воспринимаются слишком серьёзно –до увольнения преподавателя дело, быть может, и не дойдёт, но запрет на преподавание получить вполне можно. А профессор — не совсем профессор, если у него нет 1–2 курсов для студентов, то есть репликации знаний. Когда это работает в сторону поощрения и дополнительных плюшек для преподавателя — хорошо, но когда становится средством мщения и сведения счётов, то получаются правила «не ниже 4 из 6» и завышенные оценки, и односложные вопросы на зачётных этапах, лишь бы отстали, то есть падает качество преподавания.
Однажды одному преподавателю необходимо было подменить в течение некоторого времени другого коллегу и вести поточную лекцию в EPFL для студентов первого курса по общей химии. Одна лекция — шум, гам, дети ещё не поняли, куда они попали. Вторая лекция — аналогично. На третью он начал читать материал, а когда поток пошёл в разнос, повернулся и сказал (на французском, перевод смысловой):»Я здесь замещаю другого преподавателя. Я пришёл сюда, чтобы учить лидеров, потому что это EPFL. Среди вас я таких не вижу…» Студенты моментально написали «кляузу», пошло бурление известной субстанции, чуть не сломали человеку жизнь и карьеру. Он еле удержался и с того времени больше не читает потоковые лекции, только практикум — безопаснее.
Справедливости ради стоит добавить, что в EPFL существует система премирования, когда лучший по мнению студентов преподаватель может получить поощрение в 1000 CHF за семестр.
Зато во всех швейцарских ВУЗах действует жёсткая система: если не смог с первой попытки выучиться на химика, вылетел в середине обучения, то больше поступать на данную специальность в любые ВУЗы по всей стране не имеешь права, только если уезжать в ЕС.
Завершение аспирантуры: написание диссертации и защита (ы)
И вот, пройдя все круги ада, получив необходимое количество кредитов, и отработав необходимое количество часов со студентами, можно задуматься о защите диссертации.
В EPFL, как и во многих европейских ВУЗах, есть две схемы защиты диссертации: «укороченная» и обычная. Если есть 3 и более опубликованных статей, то можно пойти по укороченной схеме. То есть написать краткое общее введение, приложить эти статьи, так как каждая будет расцениваться, как отдельная глава диссертации, и написать общее заключение. Работы меньше, чем в обычном варианте, но и плюшек тоже меньше. Например, укороченные диссертации не берут на премию Springer Nature These Prize, а также на специальные премии соответствующей школы за выдающиеся диссертации (обычно, за это голосует комиссия на закрытой защите).
Соответственно, различается и время написания: укороченную можно оформить за месяц, два, а полную надо начинать писать минимум за 3–4 месяца до защиты, а лучше за полгода.
Далее наступает процесс защиты, который разбит на два этапа: приватная защита и публичная. При этом, за 35 дней до приватной защиты необходимо загрузить текст диссертации и оплатить экзамен и диплом в размере 1200 франков.
Закрытая (приватная) защита — это своеобразный аналог наших предзащит на кафедрах, когда собираются только члены комиссии (профессора из других швейцарских ВУЗов и ВУЗов других стран — минимум 2 из 3). Они оценивают качество, научную значимость, готовят каверзные вопросы и так далее. В общем и целом, защита проходит мягко, профессора общаются с будущим доктором на равных. Совершенно не требуется заучивать какой-то фактический материал или формулы, всегда можно сослаться на страницу написанного тезиса. Как в случае с экзаменом первого года скорее оценивают умение думать, размышлять, обрабатывать новые вводные, когда уже есть какой-то сделанный вывод.
Расслабленное состояние после защиты, а за окном уже темнеть начало…
Весь процесс автоматизирован, система сама подскажет, когда подавать документ, к кому обращаться за помощью и так далее. А с 2018ого года весь документооборот ведётся в электронном виде. Если раньше надо было распечатать и принести четыре (каждому профессору + одну в архив) подшитые копии дипломной работы, то сейчас всё общение ведётся онлайн, а работы на рецензию пересылаются по email. Плюс ко всему, это позволяет проводить обязательную с 2018 года проверку на плагиат.
Иногда такие талмуды вызывают подозрение
В карточке аспиранта внутри системы ISA собраны практически все данные и внутри этой системы все эти данные хранятся, обновляются и дополняются
Так выглядит жизненный путь аспиранта внутри ISA: Беги, Форест, беги!
Чтобы в конечном счёте поставить жирную зелёную галочку в конце
И вот, все этапы пройдены, работа написана и скорректирована после вопросов и ответ на приват-защите. Кандидат выходит на публичную защиту, на которой надо объяснить свою науку максимально простым языком, так как посетить её может любой, в том числе необязательно сотрудник EPFL. Так организуется полная прозрачность науки и расхода средств налогоплательщиков. На некоторые защиты действительно приходят люди «с улицы».
И только после публичной защиты (да, может показаться, что это лишь формальность, но это так) кандидат получает диплом и степень доктора философии (PhD, Doctor of Philosophy).
Так получилось, что в суматохе совершенно забыли про фотографа…
И самая приятная часть публичной защиты — небольшой, а иногда и очень даже большой фуршет, опять-таки для всех присутствовавших.
Докторское шампанское Моё…
Которое надо незамедлительно пустить в ход!
И фото на память в неформальной обстановке
Да, чуть не забыл, в EPFL есть своя типография, где печатаются дипломные работы. В зависимости от того, когда загружена финальная версия диссертации, печатный её вариант появляется на свет в красивой обложке аккурат перед публичной защитой или слегка позже неё:
Примерно так выглядит напечатанная копия диплом, пару штук можно забрать с собой
Признание степени в РФ и апостилирование
Степень, полученная в EPFL, до недавнего времени требовала подтверждения в РФ, однако с 2016 года этого не требуется, согласно распоряжению правительства РФ от 05.04.2016 N 582-р.
Теперь-то я знаю, что необходимо просто заверить подпись в EPFL, а потом поставить апостиль в администрации Лозанны (Prefecture de Lausanne), что занимает пару часов максимум. Сделать копию с апостилированного диплома и просто отдать на перевод в любое бюро переводов в РФ.
Тема: Признание степени PhD (EPFL) в РФ
Текст обращения: День добрый!
В Интернете много информации о признании степени PhD, полученной в зарубежном вузе, на территории РФ. К сожалению, не нашёл подробной и простой инструкции / информации что делать и куда обращаться на сайте, поэтому пишу данное обращение.
Я получил диплом PhD по химии в Высшей Политехнической Школе Лозанны (EPFL) в начале 2017-го года. Хотелось бы получить детальную инструкцию на предмет подтверждения диплома и степени, а также примерные сроки всех необходимых проверок, хотя полагаю последнее должно пройти быстро (10+ публикаций в топовых, хорошо известных журналах), к тому же, сама диссертация находится в