Технология и счастье
Можно ли в наше время прожить без технологических приспособлений — в быту именуемых «гаджетами» — и остаться счастливым? Режиссер Дмитрий Васюков утверждает, что да, ведь с такими людьми он знаком не понаслышке. О них кинодокументалист снял 4-х серийный фильм «Счастливые люди. Енисей», продолжив цикл 2-х серийными «Поморами».
Сказать, что «счастливые люди» живут совсем уж в каменном веке, нельзя. Конечно, с техникой легче — это и лодочные моторы, и снегоходы, и бензопилы.
Правда, в фильме есть немаловажное авторское дополнение: «К технике здесь отношение сложное — с одной стороны уважительное, с другой — зависеть от нее охотники не хотят. Ведь любая техника ломается, требует ремонта, запчастей. Можно, конечно, и заказать…, но вот только когда они придут, эти запчасти! Не раньше, чем через 3–4 месяца. Поэтому главным инструментом остается все-таки топор. Топор в тайге всегда под рукой».
«Когда я узнал, — говорит режиссер, — что промысловые участки по своим размерам (1000 кв.км) сравнимы с площадью огромного мегаполиса, я резонно, как мне казалось, поинтересовался — почему охотники не пользуются GPS? Как было бы удобно забить в него координаты всех ловушек и капканов в тайге! Ответ был коротким: «не хотим привыкать!» А ведь и правда, — если учесть, что прибор можно потерять или забыть, что батарейки на сильном морозе быстро садятся, а зарядить их негде — тогда охотников очень даже можно понять».
В фильме «Поморы» в эпизоде о жителях далекой деревни Мосеево, расположенной на реке Пеза, разговор о высоких технологиях все же идет.
«Дело в том, — слышим мы закадровый голос автора, — что эти глухие места лежат на курсе полетов ракет с космодрома Плесецк. По мере набора скорости отработанные ступени ракет валятся на землю по всему северовостоку Поморья.
А местные жители их потом подбирают и пускают снова в дело. Разные части ракет идут и на разные нужды: сани, короба, прицепы для снегоходов. Но наибольшим спросом пользуются баки от горючего, тут металл ровный и более тонкий. Из этих баков делают лодки. В 60-е годы, когда было много запусков, в округе падало столько ракет, что в Мосеево сколачивали даже целые бригады для их поиска и сбора. Теперь ракеты летают реже, металл на исходе, и, пользуясь случаем, мосеевские мужики просят передать правительству свою озабоченность состоянием космической промышленности!»
Впрочем, героям ленты жить в отсутствии высоких технологий оказалось во многом проще, чем режиссеру снять об этой жизни свои фильмы. Сегодня Васюков, готовясь к производству новой картины — теперь уже о «счастливых людях» Алтая — поделился некоторыми «секретами» из накопленного съемочного опыта.
«Главный парадокс технологии создания таких фильмов, — рассказывает режиссер о съемках на Енисее, — это как раз антитехнологичность с точки зрения современного кинопроизводства. Наша маленькая съемочная группа (я и оператор) прекрасно понимала, что к чужакам, да еще и с камерой, в глубинке отношение настороженное. Чтобы снять такой фильм, там нужно жить и работать — без этого полного доверия к тебе не будет. Поэтому мы купили в Бахте дом, в котором прожили целый год: кололи дрова, ездили за водой, добывали налима и скоро стали для местных жителей своими людьми».
Были, конечно, и сугубо технические сложности, с которыми на каждом шагу приходилось сталкиваться, снимая в условиях суровой природы.
«Мы снимали на две «соньки» 170 и Z-1, с кассетами mini dv. Лентопротяжка замерзала, и мы держали камеры на нартах в брезентовой палатке, где тлела бензиновая лампа, и вместо 45 градусов снаружи внутри было все-таки на 25 теплее.
В этом домике на нартах мы перевозили зимой всю технику. Там же возили с собой и генератор.
Когда писали длинные «синхроны» и ставили еще небольшой свет, генератор относили метров за 50 от избушки, выкапывали для него в снегу берлогу, потом сверху накрывали картонками и лапником и закидывали снегом, чтобы шум мотора не мешал записи звука».
Не меньше проблем у группы было и с подводными съемками.
«Подо льдом мы снимали в апреле, когда лед еще толстый, но солнце уже высоко и греет. У нас был «мокрый» гидрокостюм 8 мм, баллон и компрессор. На лед ставили палатку, внутрь — горелку, которая грела в ведре воду.
Оператор, Леша Матвеев, переодевался, и мы через рыбацкую майну опускали его на веревках под лед. Потом я просил наших героев проделывать все манипуляции с сетями и с рыбой, которые можно снять из-подо льда.
Жаль, много хороших кадров было забраковано из-за того, что в кадр «лезли» пузыри воздуха, выходящие наружу из акваланга. Вытаскивать Алексея приходилось через каждые 6–8 минут.Ведро горячей воды заливали ему через ворот в гидрокостюм, после чего давали выпить 100 граммов водки, и он лез в ледяную (где-то + 4) воду снимать следующие кадры. Вот такие высокие технологии.
Но, кстати, летом снимать под водой было тоже не просто. Самой большой проблемой оказался, как ни странно, гнус. Поняли это не сразу. Вставили камеру (ту же «соньку» 170 только без ручки) в подводный бокс, отсняли, посмотрели материал —, а на переднем плане на фоне плавающей рыбы ползают мухи! Оказалось, что пока помещаешь камеру в бокс, туда набивается огромное количество мошкары. Как избавиться от нее, если рядом нет ни одного помещения, где бы ее не было? Решение нашли такое: садились в лодку, разгонялись на моторе, чтобы насекомых сдувало ветром, и в этот момент заталкивали камеру в бокс».
Снимать животных, особенно рыб, всегда очень сложно. Западные киностудии тратят на такие съемки в живой природе огромные средства и время. Да и техническое оснащение совсем другое. И все-таки группе Васюкова кое-что удалось.
«Таймень — очень редкая и красивая сибирская рыбина. Его и найти-то сложно, не говоря уже о том, чтобы снять на воле под водой. Но местные рыбаки — люди знающие. Сказали, что в жару таймени, как рыбы холодолюбивые, собираются в местах впадения в реку горных ручьев с ледяной водой. Там мы их и нашли. Но как снять, ведь уплывут! Мы перегородили ручей плотиной из камней, и когда образовалась большая запруда, поймали в речке
нескольких тайменей и запустили их в эту запруду вместе с оператором. У зрителя было полное ощущение, что рыбы на воле. Сами же таймени, оказавшись в своей среде с нашим оператором, абсолютно его не боялись и позволяли даже гладить себя.
Других рыб мы снимали в «аквариуме» из скрепленных между собой полутораметровых плексигласовых полотен.
Мы заносили в воду эту прозрачную клетку, а дном ей служило естественное дно реки. Ловили разных рыб, относили на съемку в клетку, а потом выпускали на волю. С гордостью скажу, что ни одного «артиста» мы не съели!»
Отдельного внимания заслуживают, конечно, воздушные съемки. Они наиболее дорогие, сложные и нередко опасные.
«На Енисее снимали с двухместного мотодельтаплана, который привезли в деревню ребята- пилоты из Красноярска. Снимали с двух камер: одна была закреплена на коньке аппарата, другую держал в руках оператор. Скоро выяснилось, что камера на коньке получает сильную вибрацию от работающего мотора. Поэтому приходилось просить пилота после набора высоты выключать двигатель, что было довольно рискованно: не всегда была гарантия, что мотор заведется снова. Вообще, у дельтаплана полно минусов. Он громоздок для перевозок, требует много места для взлета и посадки, у него большая скорость и низкая маневренность.
Воздушные съемки «Поморов» мы вели с паралета.
С ним тоже были сложности, главная из которых все та же тряска».
Новый фильм еще только предстоит снимать, но Дмитрий Васюков уже обдумывает, как повысить качество, учитывая, что процесс также не будет простым. Так, на Алтае будет использован радиоуправляемый квадрокоптер, а съемки с паралета будут осуществляться камерой, стабилизированной с помощью 4-х гироскопов.
Д. Васюков снова готов подчинить технологии своим режиссерским задачам, загоняя технику в невероятные условия. Веру в успех нового проекта дают будущие зрители, которые поддерживают рублем идею создания такого фильма. Впервые документальное кино собрало рекордную для краудфандига сумму — более 2 500 000 рублей, и проект продолжается.
