Среда: Омега-день | Глава 513.05.2017 11:51

Предлагаю вниманию читателей GT четвертую главу фантастического романа «Среда: Омега-день».

Заранее благодарю за любые отклики и желаю приятного чтения!

Текст — под катом.

Глава 5
Раламбу

38

4 года 7 месяцев и 23 суток с Омега-дня

Джошуа задумчиво водил пальцем по пластиковой доске, которую мы использовали для занятий математикой. Похоже, прикосновения каким-то образом стимулировали мыслительные процессы мальчика. Стоило ему обвести (и размазать) все символы в записи уравнения, как ответ был найден. Джошуа взял красный маркер и вывел на доске числа 1 и 7.

— Стоп-стоп-стоп, — возразил я. — Ты должен был решить уравнение, а не угадать его корни.
— Но ведь это правильный ответ! — возмутился мальчик.
Он вновь вооружился маркером и подставил корни в исходное уравнение. Правая и левая части оказались равными, что привело Джошуа в восторг.
— Ответ правильный, — признал я. — Но мне было нужно от тебя именно решение.
— Но почему? Какая разница-то?
— Разница в том, что угадать получится не всегда. А вот знание правил позволит тебе справиться с любым квадратным уравнением.

Я вздохнул и посмотрел на часы:
— Хорошо. Продолжим завтра.
Мы вышли из номера Джошуа в коридор.
— А теперь — пробежка! — крикнул мальчик и умчался вперед.

Он вытянул в стороны руки и протяжно зарычал, изображая самолет. Джошуа «долетел» до конца коридора и свернул на лестницу.
Я прошел еще несколько метров, улыбаясь вслед ученику, а затем периферическим зрением уловил какое-то движение справа. В следующий момент кто-то схватил меня за руку и дернул в сторону. Так, весьма неожиданно, я оказался в номере коменданта лицом к лицу с Юджином.

Комендант выдал серию коротких смешков.
На Массажисте была голубая сорочка, его шею охватывала толстая золотая цепь, а вот брюки он еще не надел. Зато Truvelo был тут как тут.
В комнате стоял спертый воздух. На огромной неприбранной постели сидели две полуголые наложницы коменданта. Они хихикали — должно быть, мой растерянный вид производил комичное впечатление. Одна из женщин занималась волосами другой: она ловко манипулировала косичками подруги — сложная прическа, похожая на раковину моллюска, была почти готова.

— Присаживайся, Отшельник, — сказал комендант. — У меня к тебе разговор.
Мы с Юджином заняли места за столом. Массажист сдвинул на край столешницы грязную посуду, крошки и другой мусор.
— Как успехи у Джошуа? — поинтересовался комендант.
— Он умный мальчик. Добрались до программы восьмого класса.
Со стороны кровати вновь послышалось хихиканье.
— Чай принесите, — пробурчал Юджин.

Наложницы торопливо удалились в коридор.
Я тщетно пытался угадать мысли или настроение Юджина по выражению его лица.
— Отшельник, Симо говорит, ты у нас головастый, — сказал он.
— Лестная оценка, — пожал я плечами.
Комендант выдержал длинную паузу, во время которой я пытался понять, не рассердил ли его мой ответ.

— Если головастый, значит и мне поможешь, — наконец, заключил Юджин.
Он положил на стол пистолет-пулемет, что я, наверное, должен был истолковать, как знак доверия.
— Тебе нравится Мурена? — вдруг осведомился комендант.
Настала моя очередь томить собеседника молчанием.
— Не знаю, — выбрал я наименее рискованный ответ.
— Она помогает мне… — признал очевидное Юджин. — Во многих делах. Старшая по хозяйству…
Я вежливо кивнул.
— Я не Лахи Кинтана, — продолжал комендант. — Есть вещи, о которых я не знаю, Отшельник. Разные вещи. Хорошие и плохие. Не знать о плохих вещах опасно, так?
— Так.

— Ты понял, о чем я? — спросил Юджин.
— Честно говоря, пока нет.
— Я о Мамфо, Отшельник. Есть подозрение.
Мне даже не требовалось изображать интерес. На этом месте вдруг стало жутко любопытно, к чему ведет комендант и какое это имеет отношение ко мне.
— За ней могут быть грешки. Нехорошие дела, — пояснил Массажист.
— Вот как?

Юджин поднял со стола пистолет-пулемет и упер его мне в живот:
— Ты что-нибудь знаешь?
Перед моим мысленным взором промчалась пара ярких сцен с участием Мамфо. Вот она подслушивает, стоя у двери коменданта. А вот — тайно навещает Раламбу, который здорово схлопотал в ходе Воспитания.
— Мне ни о чем таком не известно, — ответил я. — Откуда такие подозрения?
Лицевые мышцы коменданта оставались неподвижны, но взгляд его явно выражал сомнение.
— У меня есть старший по безопасности, Зибко, — сказал он. — Коп думает, что Мамфо нельзя доверять.

Я нервно усмехнулся, но ствол, который Юджин упер мне между ребер, настраивал на серьезный лад.
— Женщинам вообще лучше не доверять, — выразил я свое мнение.
— Почему?
— Потому что они — люди.
Реакция на мою реплику оказалась нулевой.
— Если серьезно, то — нет, я не замечал за Мамфо ничего подозрительного, — поспешил я направить разговор в более предметное русло. — Хотя, согласен. Ее не назовешь простушкой.
Юджин отвел от меня оружие и надолго задумался. Он повернулся на стуле, чтобы посмотреть в окно.

— Зибко говорит, она ходит к мужу, — с жалобной ноткой в голосе произнес комендант. — А Мурена говорит, что Зибко готовит бунт.
Стул скрипнул, когда Юджин вновь сел ко мне передом. Я чувствовал себя неуютно под взглядом его маленьких носорожьих глазок. Неожиданно взор Массажиста провалился внутрь себя, а рука легла на левую часть груди.
— Отшельник, если ты такой головастый, как считает Симо… — проговорил он. — Будь ты комендантом, кого бы из них ты слушал?
— Я…

Трудно было с ходу дать ответ на такой судьбоносный вопрос, да еще и придумать убедительные аргументы.
Электронные часы на руке Юджина ритмично запищали. Массажист посмотрел на их дисплей, а затем поднялся и пошел к пианино, которое стояло у стены номера. Он взял какой-то предмет с крышки инструмента, но я старался не глазеть на коменданта, поэтому не рассмотрел, что именно оказалось у него в руках. Когда же Юджин вернулся к столу, я увидел, что он держит пластиковую баночку с ярко-желтой этикеткой — какое-то лекарство. Массажист отвинтил крышечку и вытряхнул себе на ладонь продолговатую капсулу. Чтобы проглотить пилюлю, коменданту пришлось отклониться далеко назад вместе со стулом, который в этот момент опять тоскливо заскрипел. Кадык коменданта подпрыгнул, когда за ним по пищеводу опускалась капсула.

— Что замолчал? Твое решение? — поторопил меня Юджин, после того как поставил баночку на стол.
— Я бы не спешил с решениями. Но при этом смотрел бы в оба.
Почему-то комендант улыбнулся моим словам.
Вернулись наложницы. Одна из них несла поднос с двумя чашками имбирного чая. Другая — большую плетеную чашу с фирменным печеньем Венди.
— И как долго ты бы глядел в оба? — уточнил Юджин.
— Пока тот, кому нельзя доверять, не выдаст себя, — ответил я.
Наложницы захихикали.

39

4 года 7 месяцев и 25 суток с Омега-дня

Вечером двадцать третьего апреля, спустя три дня после побега Фриза, я, в соответствии со своими обязанностями, занимался чисткой рыбацких лодок.
Погода стояла теплая, но свежий ветерок, несший запах водорослей, пронизывал меня насквозь и временами вызывал озноб.

Зеленые, бурые, местами даже красные наросты на дне лодки медленно сдавались под натиском моей жесткой металлической щетки. Пахучие пары моющего средства вызывали ностальгию по комфортному и безопасному городскому быту. Но истеричные крики чаек и шорох гравия под ногами быстро возвращали меня на Алакосо.

Ежась от пронизывающего бриза, я задумался, насколько легко мог бы воспламениться раствор, которой я использовал для очистки лодки. В моем сознании ожили сладкие фантазии о том, как щедро политая горючей смесью древесина вспыхивает от единственной спички и расцветает огненной клумбой, даря всем вокруг тепло и радость. Совсем, как дом Симо.

Стоило мне подумать о старшем по рыболовству, как со стороны океана до меня долетел его окрик:
— Отшельник, поди сюда!
Приближаясь к Симо, который стоял, облокотившись на свой излюбленный черный валун, я заметил и Джошуа. Мальчик сидел на гальке спиной ко мне в нескольких шагах от Колдуна. На Джошуа была салатовая футболка с темно-синими полосками, окаймлявшими края рукавов и горловину. Скрестив ноги, он разместил перед собой блокнот, клетчатые листы которого соединяла пластиковая пружина. Вокруг на тоскливо-серых голышах лежали яркие палочки цветных карандашей — алые, желтые, фиолетовые, изумрудные. Мальчик, забыв обо всем вокруг, рисовал, а ветерок теребил уголок листочка, норовя без разрешения перевернуть страницу.

— Мы с пацаном разгадываем небесные знамения, — долетел до меня голос Симо. — Решили выслушать твое мнение.
Внезапная вспышка на северо-восточной стороне неба ослепила меня. Это был взрывоподобный сполох, молния-пятно с рваными фиолетовыми краями, какие мы почти каждый день наблюдали над Алакосо.
— Видел, какая большая? — восхищенно спросил Симо. — Нобби, что ты, как человек образованный, думаешь обо всем этом?
— Примерно то же, что и все на острове, — ответил я. — Мне абсолютно неизвестна природа этих явлений.
— Но это не мешает делать догадки. Даже не пытайся отрицать, что у тебя нет хоть какого-то объяснения происходящему.

— Если бы я был физиком, возможно, такое объяснение у меня и и нашлось, — развел я руками. — Но в моем распоряжении лишь логика и общая эрудиция.
— И что они тебе говорят? — ехидно полюбопытствовал Симо.
— Только то, что явление или комплекс явлений, с которым мы имеем дело, развивается, прогрессирует.
— И к чему это приведет?
— Неизвестно, — повторил я, глядя как в небе постепенно тает белесое кольцо, оставшееся на месте сполоха.

Эта вспышка показалась мне более яркой, чем те, что я видел прежде. И продержалась она, как будто, дольше остальных — по меньшей мере, десять секунд.
Темная область, повисшая в зените, за последние недели прибавила к своей площади процентов пятнадцать. Я всматривался в серую полупрозрачную пелену, пытаясь различить какие-либо детали. Однако с уверенностью можно было утверждать лишь одно: ее форма отличалась от круга. Скорее, это был эллипс, большие радиусы которого были направлены на северо-запад и юго-восток.

Я огляделся. Казалось ли мне, что зеленоватый оттенок океана и неба стал еще гуще или так оно и было?
Вечерело, и на восточной стороне небосклона начали появляться светящиеся меридианы. Загадочные полосы брали начало у границ затемнения и, становясь все ярче, ныряли за горизонт.

— Тебе неизвестно, чем это закончится, а нам с Джошуа известно, — вернул меня к разговору Симо. — Да, Джош? — повернулся он к мальчику.
— Угу, — согласился Джошуа, не отрываясь от рисования.
— Вот как? Расскажете мне? — спросил я.
Симо посерьезнел и торжественно произнес:
— Происходит то, о чем тысячелетиями говорят наши легенды. Мир перерождается. Лахи Кинтана поглощает Вселенную, чтобы исторгнуть новую.

Симо почти не смотрел на меня во время разговора. Он то обшаривал взглядом горизонт, то рассматривал зенитное затемнение. Иногда он даже поворачивался в мою сторону, но смотрел как будто сквозь меня. При этом рот его оставался приоткрытым, что почему-то меня раздражало.
— А что будет с обитателями старой Вселенной? — поинтересовался я.
— Лахи Кинтана выберет самых достойных, которым будет суждено заселить Юный мир. Остальные сгорят в негасимом пламени.

Адриан Зибко подошел к нам так тихо, что я вздрогнул от неожиданности, услышав его скрипучий тенор:
— Ух ты, Джошуа, у тебя получается отличный портрет! Ты настоящий, Лахи Кинтана тебя разбери, художник.
— Спасибо, мистер Зибко! — радостно отозвался мальчик.

Каждый его глаз глядел в отдельном направлении, и мне трудно было понять, куда в действительности смотрит Джошуа: на Зибко или на меня.
Зибко присел рядом с мальчиком и вкрадчиво заговорил:
— Маленький совет, от которого вы, господин художник, вправе отмахнуться. Портреты иногда получаются более выразительными, если располагать глаза чуть ниже: примерно на полпути от макушки до подбородка.
— Спасибо за совет, мистер Зибко! — снова улыбнулся Джошуа.
Коп встал и повернулся к нам:
— Как рыбалка, Симо?

Старший по рыболовству достал из-под мышки записную книжку с рельефной обложкой, напоминавшей покрытый «кубиками» пресс атлета. Раскрыв книжку, он пролистал несколько страниц и с досадой покачал головой:
— Все хуже и хуже… Из месяца в месяц уловы падают. Если так пойдет дальше, скоро нечем будет кормить островитян.
— Может, стоит увеличить количество рыбаков? У тебя есть неплохой резерв, а? — предложил Зибко, кладя руку мне на плечо.
— Такие, как Отшельник нужны на берегу, — возразил Симо. — Да и толку в море от них не будет.

— Ну, тебе виднее. Меня, как старшего по безопасности, волнует прежде всего профилактика бунта… А с этим могут быть сложности, если еда на Алакосо подойдет к концу.
— До бунта не дойдет. Все закончится раньше.
— О чем ты, Симо? — нахмурился Зибко.
— Грядет Лахи Кинтана, — ответил за старшего по рыболовству Джошуа. — Все достойные люди заселят новый мир, где будет вдоволь еды.

Зибко повернулся к мальчику и его рисунку:
— Мне кажется, Джошуа, волосы не нужно делать откровенно красными. Рыжий цвет получить очень легко: достаточно использовать желтый карандаш поверх красного.
— Все пока в тумане, — произнес Симо, глядя куда-то вдаль. — Но я чую, кто-то приближается к Алакосо. А чутье меня еще не обманывало.

— Мистер Симо, а Лахи Кинтана вернет тех, кого сейчас нет с нами? — спросил Джошуа.
— Здорово ты поработал над мальцом…. — ухмыльнулся Коп, обращаясь к Симо. — Это Мамфо назначила тебя нянькой?
— Пока Тварь на свободе… — ответил главный рыбак, несколько потупившись. — Кстати, что там с поисками?
— Шесть раз прочесали остров. Нашли места, где он ложился ночевать. Или мы его схватим, или он сам окончательно проголодается и приползет на кухню… У Венди на этот случай дежурит мой помощник, — отчитался Зибко.

В последние дни в облике Копа произошли изменения. Он перестал носить старую толстовку поверх полицейской формы. А сама форма как будто посвежела — у меня возникло подозрение, что рубашку и брюки постирали и возможно даже погладили. Кроме того, усы и козлиная бородка Адриана приобрели более аккуратные очертания. Однако никуда не исчезли фирменные приметы Адриана — неизменная самокрутка, прищур, опухшие, блестящие от пота веки и сломанный нос.

— Может, Фриз уже сдох? — предположил Симо.
— Не исключено. Но лучше бы нет. Когда мы его поймаем, надо будет показать всем, чем заканчивают смутьяны.
— Я думаю, мистер Фриз вернется, попросит прощения у Симо, и все договорятся, как жить дальше, чтобы не гневить Лахи Кинтана, — задумчиво проговорил Джошуа, скобля бумагу желтым карандашом.

— Да, — кивнул ему Зибко. — В детстве я тоже думал, что взрослые умные.
— Мистер Симо, вы так и не сказали… Будут ли в новом мире те, кого сейчас нет с нами? — спросил мальчик, берясь за зеленый карандаш.
— Она была хорошей девочкой, Джош, — после паузы ответил Симо. — Не исключено, что вы еще встретитесь.

40

Сидя на бревне, я наблюдал, как рыбаки выставляют ящики на платформы, и оценивал, насколько тяжело нам, береговым вшам, придется на этапе перемещения улова в холодильные камеры. Платформа под красным флагом «Ричарда» лидировала — всего на ней оказалось семь ящиков с рыбой. Пурпурная и синяя команды добыли по пять контейнеров каждая. Лишь зеленое знамя развевалось над вопиюще пустой платформой.

Конечно, неудача «Джона» оборачивалась для меня небольшим выигрышем — чем меньше улов, тем меньше возни с его доставкой в отель. Однако особой радости сложившееся положение у меня не вызывало — я переживал за Джоновцев, в числе которых был мой приятель Раламбу.
Рыбаки «Джона» выстроились в одну шеренгу, как футболисты перед пенальти. Многие стояли, повесив головы и сложив руки внизу живота. В тела джоновцев ежесекундно врезались десятки острых камешков, заставляя носителей зеленых повязок вздрагивать и потирать ушибленные места. Гравием бросались остальные рыбаки, которым не терпелось выместить злобу на неудачливых товарищах. Уже успев вооружиться палками, представители «Пола», «Джорджа» и «Ричарда» с нетерпением ждали отмашки Симо, чтобы превратить аутсайдеров в отбивную.

Мду, стоявший в шеренге «Джона», горько плакал. Голый рыбак тер лицо ладонями, размазывая по щекам бликующую влагу. Просвистев в воздухе, камешек ударил Мду в лоб, и голыш с криком схватился за голову, чем немало повеселил половцев.
Старший по рыболовству сидел у подножья черной скалы, обняв ногами барабан. Выдав продолжительную дробь, он заговорил:
— Я думаю, вы уже все поняли, ребятки. Есть у нас команда, которая соскучилась по хорошему массажу.
Колдун снова осыпал барабан ударами пальцев, а рыбаки-воспитатели поддержали его единодушным ревом.

— Уловы падают, — продолжал Симо. — Жизнь становится тяжелее.
Колдун достал откуда-то и показал толпе уродливую рыбину с зубастой пастью, разинутой прямо на чешуйчатом боку:
— В сети все чаще попадается вот такое! Всем видно?
Симо швырнул рыбину в ближайшие кусты.
— Однако среди нас остаются те, кому невдомек…

Колдун в очередной раз постучал по барабану, аккомпанируя яростным воплям рыбаков. Осыпаемые гравием и злобными ругательствами джоновцы все сильнее сутулились и втягивали головы в плечи, отчего казалось, будто они оседают, как шоколадные скульптуры на солнцепеке.
— Рыбаки! — крикнул Симо. — Вы слышите меня?
— Да! — хором отозвались представители «Пола», «Джорджа» и «Ричарда».
— Что нужно преподать тем, кто плохо работает?
— Урок!!!

Старший по рыболовству сопроводил вопль рыбаков барабанной дробью.
— Что поможет нам повысить дисциплину? — громко спросил Симо.
— Урок!!!
Снова барабанная дробь.
— Вы гото-о-о-о-о-в-ы?
— Да!!!
Барабанная дробь.
— Точно готовы?
— Да! Да! Да! — бесновалась толпа.
Барабанная дробь.
— Ну тогда…

Симо вставил в рот красный свисток и что было сил дунул во входной канал. Раздался оглушительный писк, сквозь который слышалось, как внутри свистка бешено колотится горошина.
Рыбаки-воспитали с перекошенными от злобы ртами кинулись в атаку, словно сорвавшиеся с цепей собаки. Из-под их подошв брызнул гравий, из десятков глоток вырвался яростный рык.
Морн, оказавшийся в первых рядах «воспитателей», замешкался и оказался сбит с ног остервеневшими рыбаками. Энтони упал на колени, но успел придержать рукой очки, не дав им разбиться о камни.

Глядя на приближавшихся мучителей, джоновцы замерли в страдальческих позах. Некоторые из них встали на четвереньки, обхватив головы. Другие — пытались спрятаться за спинами товарищей по команде. Голый Мду зажмурился, вопя от страха. Лишь Раламбу дожидался «воспитателей» в гордой боевой стойке.

Поднятые для удара палки бросили тени на искаженные страхом лица джоновцев. Однако вместо криков боли в следующий момент послышался истерический свисток Симо. Свист распиливал воздух добрых пятнадцать секунд, и на берегу, наверное, не осталось никого, кто бы не заткнул уши.

— Стоять! — рявкнул Колдун. — Всем стоять! Стоять, маленькие паршивцы!
Возле старшего по рыболовству сидел неизвестно откуда появившийся Адриан Зибко.
Надо сказать, «воспитатели» с большим трудом справились с инерцией — и физической, и эмоциональной: кое-кто из них уже успел влететь в стан джоновцев и одарить неудачников парой-тройкой ударов.
Зибко что-то говорил старшему по рыболовству на ухо, а тут слушал и время от времени кивал. «Воспитатели» и «воспитуемые» с тревогой глядели на Колдуна с Копом, ожидая новых приказов.

— Воспитание отменяется. Отдыхайте, негодяи, — вдруг сказал Симо. — Приказом коменданта с сегодняшнего дня у нас действуют новые правила стимулирования работников. Ребятки, только не подумайте, что виновные в сегодняшнем провале уйдут от наказания — они получат, что заслужили, пусть не сомневаются. Подробности — сегодня, на Совете островитян.
После непродолжительной консультации с Копом Симо принялся отдавать распоряжения:
— Раламбу! Собери у всех палочки и аккуратно расставь их там, где они обычно стоят. Все остальные джоновцы, подойдите к старшему по безопасности, мистеру Адриану Зибко. Есть кое-какие организационные вопросы. Раламбу, как только закончишь, подходи тоже.

41

Прежде чем рассказать о главном событии того дня, стоит упомянуть о коротком эпизоде, который имел место вечером.
Я направлялся в отель, чтобы провести очередное занятие с Джошуа. Подходя к зданию с севера, я случайно взглянул на медблок, и в это время дверь корпуса распахнулась. На улицу вышел Юджин. Я не раз отмечал, что эмоции слабо проявлялись во внешнем облике коменданта. Однако мне приходилось наблюдать Юджина в самых разных ситуациях на протяжении нескольких лет, поэтому я научился определять его настроение даже по слабым мимическим признакам. Глядя на лицо Массажиста, на чуть сведенные брови и глубокие носогубные складки, я понял, что Юджин огорчен и растерян. В довершение всего, комендант держался за левую сторону груди.
Стараясь не привлекать к себе внимания, я проскользнул в отель.

42

После заката островитяне потянулись к Котлу — низине, окруженной пятью невысокими холмами. Находился Котел приблизительно на полпути от поселка до бухты Северо-восточный укус.
Полторы сотни обитателей Алакосо расположились на склонах холмов, как на трибунах амфитеатра.

Дно котла, освещенное множеством факелов, представляло собой почти круглую десятиметровую площадку, на которой стояли столы и скамьи для руководства. Тут же возвышался столб с привязанным к нему Раламбу. Бывший староста рыбаков, одетый в спортивный костюм с белыми лампсами вдоль рукавов и штанин, сохранял внешнее спокойствие.
В нескольких шагах от столба стояла почти до краев наполненная бочка. На водной поверхности время от времени появлялись круги и пузырьки, словно бочка стояла на огне. Иногда из воды показывались блестящие извилистые спины, похожие на змеиные.

От столба до края площадки кто-то насыпал узкую полосу песка. Эта линия отчетливо выделялась на темной почве, деля дно Котла на две равные части.
Столы для руководства были установлены буквой «L» — так, что сидящие за первым из них Юджин и Зибко могли видеть Раламбу прямо перед собой, а Мамфо и Симо, занявшие места за вторым столом, с той же целью должны были поворачивать головы немного вправо.
Команда «Джон» присутствовала на площадке в полном составе. Рыбаки с зелеными повязками на руках стыдливо переминались с ноги на ногу, ожидая начала Совета.

Как и остальные островитяне, я занял место на склоне. Так случилось, что моим соседом оказался вечно мерзнущий Ив. Рыбак дрожащей рукой гладил кота, который сидел у него на коленях.
На противоположном склоне я отыскал глазами Лебедеву. Мы предпочитали держаться на публике порознь, сами толком не зная, для чего.
Публика мгновенно притихла, как только поднялся старший по безопасности Адриан Зибко. Похоже, вечер казался Копу довольно прохладным, по крайней мере, только так я мог объяснить поднятый воротник его форменной куртки.

— Уважаемые островитяне! — начал Зибко. — Команда «Джон» сорвала план по улову. Это поставило под угрозу обеспечение колонии продовольствием, а значит — наше с вами выживание. Мы собрались здесь, чтобы определить виновного в данном преступлении и вынести ему справедливое наказание.
При этих словах Коп выразительно повел рукой в сторону бочки, из которой, словно в ответ, послышался негромкий всплеск. Покашляв, Адриан продолжил:
— Здесь присутствует старший по рыболовству Симо.
Колдун встал, услышав свое имя.

— Симо, — обратился к нему Коп, — кто, согласно действующим правилам, несет ответственность за невыполнение нормативов по улову?
— Капитан команды.
— Кто является капитаном команды «Джон»?
— Раламбу.
Зибко взглянул на Мамфо, и я готов поклясться, что на лице Копа промелькнула ехидная улыбка. Но за Муреной следил не только Зибко. Комендант не мог повернуть к ней головы, однако заметно косился в сторону женщины. Обнаружив это, я почти сразу разгадал смысл необычной расстановки столов. Если бы Золотой квартет сидел в одну линию, у Юджина не было бы возможности тайком наблюдать за Муреной.

Мамфо сохраняла бесстрастное, почти скучающее выражение лица. В руках она крутила цветок хоризии.
— Раламбу, — вновь заговорил старший по безопасности, — ты обвиняешься в саботировании мероприятий по обеспечению колонии продовольствием. Признаешь ли ты свою вину?
Раламбу грустно поглядел на Копа.
— Ты не упомянул, что я также уничтожил Большую землю, мой друг, — ответил подсудимый.
— Раламбу, ты можешь выбрать себе защитника из числа желающих, — сообщил Зибко.
Металлические скобы на афрокосичках Копа поблескивали, отражая свет факелов.
Есть тут те, кто хочет защищать Раламбу в ходе сегодняшнего разбирательства? — обратился он к аудитории.

Осмотревшись, Раламбу разочарованно покачал головой. Островитяне дружно потупили взоры. Некоторые задрали глаза к небу, где среди звезд светились зеленые меридианы. Мамфо внимательно изучала цветок.
Несколько человек вдруг засмеялись. Я не понимал что происходит, пока не увидел, что Голый Мду робко улыбается и тянет руку.

Зибко раскурил очередной сплиф, остановив туманный взгляд на пламени зажигалки.
— Комендант, может ли участник команды выступать защитником своего капитана? — спросил он.
— Пусть попробует, — согласился Юджин.
Раламбу, ты принимаешь этого защитника? — повернулся к подсудимому Коп.
— Ты шутишь, мой друг? — усмехнулся Раламбу. — Я и затеял все только ради того, чтобы побывать в подзащитных у Мду.
Бывший староста рыбаков состряпал забавную физиономию, свернув губы набок.

— Отлично, — пожал плечами Зибко. — Мду, выходи к нам.
С некоторой задержкой я осознал, что встаю и поднимаю руку. Раламбу, к счастью, заметил меня почти сразу:
Позвольте мне все-таки выбрать Нобби, — обратился он к руководству.
Я почувствовал себя в центре всеобщего внимания. Зибко, судя по его взгляду, меньше всего ожидал моей инициативы.
— Э-э-э, — проблеял он и закашлялся.

Старший по безопасности безуспешно пытался поймать взгляд Юджина — Коп очень боялся принять неверное решение. Комендант избавил его от мучительных сомнений, жестом приказав продолжать.
— В качестве своего защитника Раламбу выбирает Отшельника! — объявил Зибко и снова закашлялся.

Поскольку участники процесса были определены, Коп смог начать вступительную речь:
— Уважаемые островитяне! — осипшим голосом заговорил он. — Вы отлично знаете, в каких тяжелых условиях выживает наша колония. За годы, которые миновали с Омега-дня, мы нашли способы объединения и координации усилий, позволяющие сообществу обеспечивать себя продовольствием. От безотказной работы этой системы на сто процентов зависит наше существование. Увы, иногда действия отдельных участников сообщества ставят под удар сложившиеся механизмы выживания. Сегодня мы должны определить степень вины капитана команды «Джон», уважаемого всеми нами Раламбу. Путем опроса свидетелей и дискуссии мы установим, допускал ли капитан «Джона» — сознательно или непреднамеренно — действия, которые привели к падению улова. В случае подтверждения вины Раламбу, суд изберет для него справедливую меру наказания, приняв во внимание чрезвычайные условия, в которых выживает колония. Далее я предлагаю перейти к опросу свидетелей.

— Сначала пусть Отшельник скажет! — потребовал Юджин.
Я никогда не любил выступать публично, но постарался взять себя в руки:
— Все сказанное, безусловно, не лишено логики, — начал я. — Однако наказание имеет смысл только тогда, когда нарушитель действует умышленно или допускает преступную халатность. Уже пятый год Раламбу эффективно, честно и с большой охотой выполняет обязанности капитана команды. Нет ни малейших оснований считать, что он был заинтересован в саботировании возложенной на него миссии. Таким образом, срыв плана мог быть обусловлен лишь неблагоприятным стечением обстоятельств, а наказывать человека за то, что от него не зависит, абсурдно. Скажу больше. К сожалению, на острове прижилась порочная практика — реагировать на проблему или эксцесс поиском виноватых. На практике неудачи далеко не всегда являются следствием чьих-либо сознательных действий, бездействий или решений. Очень часто обвиняемый — это тот, кому просто не повезло оказаться ответственным за тот узел системы, который дал сбой по объективным причинам. Человека наказывают, у колонистов возникает чувство ложного удовлетворения. Кажется, проблема решена. Но в действительности это не так. Порочный элемент или патогенное свойство системы никуда не исчезает, а лишь генерирует новые проблемы и неприятности. Вывод прост: нужно не искать виноватых, а заниматься «ремонтом», исправлять ошибки в устройстве сообщества и его деятельности. В связи с этим, я призываю не превращать сегодняшний Совет в судилище над Раламбу, а заняться выяснением причин падения улова и поиском способов его повысить.

К моему удивлению, несколько человек из числа собравшихся отозвались на мою речь робкими аплодисментами. Это сильно обескуражило Зибко — Коп на время проглотил язык. Но мне было не до гордости за собственный успех: я смотрел на пистолет-пулемет, который лежал на столе рядом с комендантом, и гадал, не захочется ли Юджину отблагодарить меня за выступление порцией свинца.

— Уважаемый суд, могу я вызвать в качестве свидетеля Симо? — продолжал наглеть я.
Следующие несколько секунд прошли в полной тишине.
— Иди, Колдун, — тихо молвил Юджин.
Старший по рыболовству послушно вышел к столбу.
— Симо, — ты ответственно подходишь к учету улова, — начал я с комплимента.
Колдун посчитал это вопросом и согласно кивнул, тряхнув длинными кудряшками. При этом он не смог сдержать самодовольной улыбки — уродливая верхняя губа Симо оттопырилась и обнажила высокие кроличьи зубы.

— Симо, скажи, пожалуйста, сколько раз подвергалась Воспитанию каждая из команд? — спросил я.
— «Джон» — пять, «Пол» — пять, «Ричард» — четыре, «Джордж» — один, — с усмешкой отрапортовал Колдун.
— Как вы все слышали, — повернулся я к публике, — статистика говорит, что среди команд нет худшей. Если бы такая команда существовала, она бы непременно лидировала по количеству наказаний. Перед нами же — картина в целом равного распределения неудач, что говорит об их случайной природе. Таким образом, нет смысла искать виноватых среди рыбаков. Виновный тут один — его величество случай.

Мне снова удалось спровоцировать публику на осторожные аплодисменты. Во время повисшей паузы я наблюдал, как Мамфо почесывает нос.
— Зибко, есть, что ответить? — окликнул Копа комендант.
Старший по безопасности затянулся сплифом, чтобы выиграть еще немного времени.
— Уважаемый суд, — проговорил он, собравшись с мыслями, — я прошу заменить защитника Раламбу.
— Почему?! — хором высказали удивление я и мой подзащитный.
Раламбу вытаращил огромные глаза, как шокированный герой мультфильма.
— Основание? — поддержал нас Юджин.
— Отшельник необъективен, — заявил Зибко. — Он всегда водил дружбу с Раламбу. Мамфо подтвердит!

Коп испытующе воззрился на Мурену. Его примеру последовали все участники и зрители разбирательства. Как бы ни храбрился Раламбу, его взгляд просил жену о помощи.
Мамфо лиш

© Geektimes