Р.Столлман – Дзен свободного программирования. Часть 2
Это вторая, заключительная часть нашего большого интервью с Р.Столлманом, начало которого можно прочесть вот здесь.
Сегодня мы проведем неформальное знакомство с личностью нашего героя. В первой половине интервью («Save the planet; kill yourself») мы поговорим о его воззрениях на childfree и свободу выбора. Во второй («Stallman eating his foot») — об истории GNU и принятии Ричардом святой либеральной веры, о кока-коле и странных пищевых пристрастиях гуру свободного ПО.
В апреле 2012 года случился скандал, по итогом которого Столлмана обвинили в отсутствии нормальной человеческой эмпатии и сочувствия. Суть состоявшегося тогда в списке рассылки неприятного разговора была такова: Люк (LUC TEIRLINCK, профессор Обернского университета, США) внес в ветвь разработки Emacs не совсем удачный патч, который вызвал неожиданные последствия для проекта. Поскольку в этом большом кумулятивном патче были собраны воедино сразу несколько важных исправлений, было нежелательно откатывать его целиком, поэтому Столлман попросил Стефана (STEFAN MONNIER, Монреальский университет, Канада) провести анализ патча и выкинуть оттуда проблемные вещи.
Но именно в этот момент Стефан, один из самых квалифицированных и активных участников проекта, был чрезвычайно занят — у него родилась долгожданная дочка. Он извинился, что не сможет сделать это, сославшись на радостную причину. В публичном списке рассылки посыпались поздравления, но Столлман ответил одной резкой репликой:
— Мне жаль слышать это.
Далее Ник (NICK ROBERTS, NASA) также поздравляет Стефана:
— Поздравляю тебя, Стефан! Я рекомендую тебе проводить все свободное время со своей дочкой!
Ричард зло огрызнулся в ответ:
— Не нужно никаких специальных умений, чтобы размножаться — любое животное умеет делать это. С другой стороны, разработка софта — типа Emacs — требует реальных умений и навыков. Это одна из тех вещей, которыми как раз стоит гордиться. Такие проекты напрямую помогают другим людям.
В этой точке в списке рассылки начался «крутой замес».
Казалось, Столлмана съедят живьем, но он молчал. С современной точки зрения это можно было бы засчитать как удачный троллинг, но за этим стоят действительно серьезные убеждения сторонника childfree.
Взять хотя бы 1993 год, где в рассылке разработчиков проскакивают частые поздравления друг друга с рождением детей, в которые опять вклинивается раздраженный RMS, говорящий, в частности, следующее (приводится в оригинале, чтобы передать чувство слога):
These birth announcements also spread the myth that having a baby is something to be proud of, which fuels natalist pressure, which leads to pollution, extinction of wildlife, poverty, and ultimately mass starvation.
Лично для меня актуальна следующая параллель: Church of Euthanasia учит практически тому же, что и Столлман, обвиняя человечество, ведомое инстинктами (констатируя при этом биологическое равенство между материнским и половым инстинктом), во всех смертных грехах — от грядущего перенаселения до скорой экологической и военной катастрофы. Каждая месса этой церкви подводит емкий итог, заканчиваясь одной логичной выводом-фразой:
§ 1. Save the planet; kill yourself. Чтобы лучше понять Ричарда как человека и личность, а не только как программиста или общественного деятеля, я решил спросить у него, насколько далеко он зашел.
— Я знаю, вы убежденный сторонник childfree, можно ли услышать из первых уст, так ли это?
— Я давно сам для себя решил не иметь детей. Проще всего сослаться на свой личный опыт детства: мои родители были вечно занятыми, отчасти из-за этого в моей семье было много напряжения и злости. Я хорошо помню главную установку — мы постоянно мешали и создавали проблемы друг другу. Я вырос и увидел, что точно так же обстоят дела и в других семьях моих повзрослевших друзей. Дети превратились в их объективную проблему, что бы мои друзья при этом не говорили вслух.
Я выделю два основных тренда: аутсорсинг — детей постоянно пытаются куда-то пристроить или спихнуть, будь то садик, бабушка или дедушка, сверхурочный факультатив в школе или какой-нибудь «ужасно интересный» кружок танцев. Часто, если эта часть вытеснения удается, родители временно чувствуют облегчение. Второй момент — это постоянные упреки и недовольство… я слышу такое количество взаимных замечаний, требований, ожиданий и пустых надежд в адрес детей и их родителей, что я просто не могу не пройти мимо всего этого. Я никого не обвиняю, я просто констатирую для себя с предельной честностью — у меня было бы так же (или еще хуже). Именно поэтому я сознательно не хочу быть родителем.
— Можно ли назвать это разумным эгоизмом?
— Спросите себя, каждый, прямо сейчас: какой след вы собираетесь оставить в истории, какой вклад внести в развитие цивилизации и расы? Задайте себе этот вопрос немедленно, на минуту поднимитесь над рутиной и жизнью «на автомате».
Я ответил для себя — максимально значимый вклад, который я могу и хочу сделать, это проект GNU и движение за свободные программы. Я хочу изменить ландшафт в правовой и идеологической области разработки и распространения софта. Я хочу, чтобы этот рынок развивался в соответствии с самыми высокими идеалами, которые я в полной мере разделяю. Я хочу сделать людей свободней и защищенней, и я верю, что у меня это получится.
Нет, я не говорю, что я не способен стирать пеленки, я лишь констатирую, что я не хочу этого делать. Возможно, я обманываю себя в том, что я способен на большее, но вся моя жизнь — доказательство моей правоты (proof-of-concept).
Я выбрал не иметь детей, но я не призываю вас поступать аналогично. Я не желаю исчезновения человеческой расы, и я не навязываю свое решение кому-либо еще — я действительно прошу сделать этот выбор осознанно. На данный момент я вижу, что малочисленная семья — это выбор подавляющего большинства западного населения, как бы мы к этому факту не относились. Количество всегда переходит в качество, лично меня этот тренд нисколько не пугает.
Есть другая важная гуманистическая составляющая моего решения, связанная с экологией, перенаселением и будущей экономической катастрофой. Не буду тратить время, предлагаю посмотреть концептуальный мультфильм Нины Пейли (Nina Paley), где эта политическая позиция выражена графически:
[embedded content]
— В контексте культурных ценностей многих стран ваши слова могут оттолкнуть людей, которым будет сложно принять (или даже просто понять) концепцию childfree. Все-таки, материнство и отцовство — краеугольный камень семьи, которая есть основа современного государства и общества.
— Нужно решить для себя самого, является ли человеческая особь биологическим или социальным феноменом. Конечно, в любой ситуации есть соблазн усидеть на двух стульях, но, по моему мнению, это взаимоисключающие роли.
Я выбрал идеалистические цели никак не связанные с моей прямой биологической функцией, и это приведет к тому, что в районе 2050 года мир недосчитается от 5 до 10 потенциальных детей. Взамен общество получит проект GNU и движение за свободные программы — это стало моим главным детищем, на которое я трачу все свое время, силы и жизнь.
— Звучит, как исповедь прожженного либерала…
— Во-первых, я дистанцирую свои воззрения либерала от классической парадигмы либертарианства. Например, я, как очевидно, не пропагандирую защиту интеллектуальной собственности, хотя GPL и защищает код в интересах конкретных индивидуумов.
Во-вторых — я за свободу выбора каждого, касается ли это сферы ПО, либо чего угодно другого. Мы живем в мире готовых полуфабрикатов, рецепты которых защищены и охраняются тысячей самых различных способов. Программа жить и умереть «как все» — одна из подобных «предустановленных прошивок», и если вы попробуете модифицировать жизнь на свой собственный манер, вы увидите, под какой агрессивной опекой общественного мнения находятся все эти навязанные социумом способы проявлять себя.
Собственный выстраданный смысл жизни привносит реальность и целительную насыщенность в происходящее, и, наоборот, то количество психозов, душевной пустоты, депрессий и раздражения, которое мы видим вокруг — следствия попыток бездумно «жить» по чужим паттернам, которые мало соотносятся с вашими истинными глубинными чаяниями.
***
Меня всегда интересовало, как из личинки программиста, погруженного в свое увлекательное виртуальное действо, вырастает нечто совершенно чуждое сфере его изначальных интересов, например, такой экстравертивный философ-активист как Столлман. Как минимум компоненту либерализма я проследил у Столлмана по его пищевым пристрастиям — это страсть к кока-коле и фастфуду. Позвольте пояснить этот момент отдельно.
Помнится, в прошлой жизни я проходил срочную службу «военным программистом» в отделе «особистов» забытой богом и правительством воинской части. Мой шеф, подполковник-секретчик, постоянно «грыз» меня на предмет того, что я закончил белорусско-канадский спецкласс английского языка.
— Америка, небось, по ночам снится? — вкрадчиво «запытывал» он похожими вопросами при каждой случайной встрече. — Это ложные ценности, — парировал я, изображая pokerface под его сверлящим взглядом.
Наблюдали не только за мной, но и наоборот. Большой странностью для подполковника «пятого отдела» было то, что он запивал обязательную для военных водку исключительно кока-колой. Вообще говоря, закусывать — исконно русская привычка. Помню, еще тогда это насторожило меня (если не брать в расчет других его «закидонов», типа будучи в подпитии заставлять подчиненных подтверждать приказы фразой «Так точно, сэр»). Я нисколько не удивился, когда через 5 лет после ДМБ, на юбилейной встрече сослуживцев я узнал, что именно этот подполковник-патриот благополучно свалил в США на «лечение», где впоследствии несколько задержался на ПМЖ. А ведь Америка — это уникальная страна, где кока-кола стоит дешевле минеральной воды.
Поэтому если вы откроете домашний холодильник типичного американца — почти наверняка обнаружите там бачок с колой. Десятки сортов которой заставляют многих новоприбывших (даже без проблем со здоровьем, как мой бывший шеф-подполковник) по характерной ноющей боли в боку внезапно вспомнить «где у тебя печень растет».
Столлман не исключение из этой железной ассоциативной цепочки — он типичный «natural born liberal», который получал кока-колу внутривенно еще в утробе своей матери. Практически в любом видео с его участием, вы увидите на столе неизменную кока-колу или пепси. У Столлмана есть свой собственный райдер для организаторов его выступлений (он называет его «info packet»), в котором указывает необходимость 2 баночек Pepsi на лекторском столе для обеспечения качества его, пронизанного елейным славословием всяческих свобод, выступления. Cola/Pepsi настолько плотно ассоциируется с демократией и либерализмом, что лично мне сложно утверждать, что из них является причиной, а что — следствием.
Поэтому, как только мы заговорили с Ричардом про либерализм и гражданские права, мне страстно захотелось спросить про его странные пищевые привычки — каково это, жить на пицце и кока-коле, исповедуя принципы childfree и открытого исходного кода?
§ 2. Stallman eating his foot — Как вы пришли к подобным либеральным взглядам, ставшим причиной создания движения FSF и борьбы за свободу софта? Программируете ли вы до сих пор?
— Это слишком длинная история для короткого интервью, поэтому расскажу лишь главное. В молодости я работал системным программистом в Массачусетском технологическом институте в лаборатории искусственного интеллекта (AI Lab). Все проблемы начались с моего желания сделать автоуведомление для всех наших пользователей об окончания печати задания. У нас был один общий принтер на всех, а объемы печати у каждого были большими, что создавало достаточно нервную атмосферу вокруг принтера. Я захотел как-то автоматизировать эту очередь и оптимизировать коллективное использование ресурса. С технической точки зрения задача ясна, но для ее выполнения мне были нужны исходники драйверов принтера Xerox. В итоге в доступе к ним было категорически отказано, потому что этот код был проприетарным.
Затем было множество аналогичных инцидентов, которые даже поставили под сомнение возможность продолжения проектов в рамках AI Lab. Все это время я размышлял об этой перманентной проблеме несвободного софта, идея разрешения подобных ситуаций вызревала у меня все эти годы. Но когда главный проект лаборатории оказался под угрозой закрытия из-за конфликта различных правообладателей нашей главной системы, я осознал, что настала пора действовать.
Поэтому сразу после инцидента с патентной атакой фирмы Symbolics, который переполнил чашу моего терпения, в январе 1984 года мною был запущен проект по созданию универсального набора свободного ПО. Ну, а мне лично пришлось уволиться из AI Lab, чтобы посвятить себя полностью реализации этого проекта.
Так появился GNU Project. Далее в 1985 году был основан некоммерческий общественный фонд Free Software Foundation, который нанимал программистов в целях создания полностью свободной ОС и ее окружения. И, наконец, следующая важная веха в нашем развитии — это 1989 год, — создание популярной лицензии General Public Licence (GPL), которая стала революционно новым типом лицензий, провозгласившей класс ПО распространяемого на условиях copyleft.
Таким образом, желая, наконец, покончить с проблемами юридического характера, мешающим работать мне и другим, я постепенно из системного программиста превратился в общественного деятеля. И хотя все это время я продолжал программировать и активно участвовать во множестве софтверных проектов, основной упор сейчас делается на путешествиях по всему миру для публичных выступлений и пропаганды идей нашего движения.
— Насколько универсальны ваши GPL-принципы? Например, на рынке уже существуют напитки с абсолютно открытой и доступной рецептурой, распространяемой по лицензии GPL, например, OpenCola и OpenBeer.
— На принципах GPL выпускают уже много чего — от дизайна электроники до музыкальных сэмплов. Например, буквально вчера вышел Novena — полностью оупенсорсный компьютер, от начала до конца, который можно заказать и купить. Движение потихоньку набирает обороты, люди осознают, что это несет революцию, которая в корне улучшает их жизнь, возвращая в нее контроль над истоками.
Впрочем, для процветания подобных проектов еще предстоит выстроить новую экономическую инфраструктуру и сформировать дружественный политический фон, все это дело будущего.
— Я знаю, вы придерживаетесь своих взглядов и за пределами работы, например, даже по отношению к повседневным мобильным телефонам.
— Что касается мобильных телефонов, то их реализация этически неприемлема, потому что это устройство двойного назначения, одно из которых — отслеживание вашего местоположения. Представьте себе, если бы я предложил вам сервис, который в состоянии в любой момент времени выдать ваше точное местоположение и, кроме того, дать возможность прослушать вас, чтобы вы сказали об этой возможности? Захотели ли бы вы добровольно носить на себе оборудование, необходимое для работы подобного сервиса? Но ваш мобильный именно таким устройством и является, и вы невольно принимаете участие в подобных экспериментах. Однажды увидев, насколько совершенна эта технология трэкинга, я сказал своему мобильному «нет». С современными телефонами все возможно, потому что часто они используют несвободное ПО (либо содержат отдельные компоненты, использующие его) — не удивлюсь, если в нем обнаружится бэкдор.
Для меня мой выбор не пользоваться сотовым телефоном, абсолютно ясен и однозначен: я выбрал свободу в ущерб постоянной доступности. Это касается и всех остальных сфер моей жизни, где я также выбираю свободу во всех случаях, если вопрос ставится ребром.
«Хто здесь?»
К примеру, это касается и моего поведения в Сети. Я никогда не подключаюсь к интернету там, где требуется моя личная идентификация для этого. Я игнорирую подобные места настолько, насколько это вообще возможно, благо публичные Wi-Fi сейчас достаточно распространенный сервис, чтобы испытывать из-за этого какие-то особые трудности.
— Кстати, какие полезные веб-сайты вы читаете? За исключением, конечно, сайтов fsf.org и gnu.org.
— Как правило, я не пользуюсь браузером для просмотра веб-страниц напрямую. Знакомые люди часто сбрасывают мне важные по их мнению адреса. Я использую специальный Perl-скрипт, на который отправляю по почте запрос с URL интересующей меня страницы. В ответ почтовый робот вытягивает мне нормализованный контент этих страниц, без всех отвлекающих рисунков, CSS и рекламы. Если такая страница-письмо того стоит, она остается в архиве моей почтовой базы в специальной подпапке и впоследствии доступна мне офлайн в любой необходимый момент.
Для «бровзания» веба в режиме реального времени я использую специальный выделенный компьютер, впрочем, это случается достаточно редко. Никогда не делаю этого на своем рабочем нетбуке. Иногда мне присылают целые веб-сайты с которыми нужно ознакомиться. У меня есть штат волонтеров-помощников, которым я переадресую подобные запросы, с просьбой прочитать все и сообщить мне, если что-то конкретное заслуживает моего внимания. Даже если бы у меня и была техническая возможность постоянно сидеть в интернете, я бы не делал этого из-за недостатка свободного времени. Ведь у меня есть важная работа, цели и идеалы.
— В заключение личный вопрос: я знаю, вы большой любитель пиццы, колы и бигмаков. В принципе, это наивный вопрос, ведь американские программисты чрезвычайно занятые люди, но все же — почему именно фаст-фуд?
— Короткий ответ — это практично. Правда, я не скажу, что я горячий поклонник именно фаст-фуда, это заблуждение, но я охотно признаю часть обвинения — я люблю вкусно и изысканно поесть. Я прошу никогда не заказывать мне еду в кафе и в ресторане, когда меня туда приглашают — я всегда выбираю меню исключительно сам. Я стараюсь относиться к питанию разумно и сознательно, отталкиваясь от своих принципов и приоритетов.
Сверхмобильный образ жизни и национальный бэкграунд привносят определенную специфику в мои пристрастия: подобно тому, как вино и мясо любимо французами, в Америке, при ее темпе жизни, полстраны сидит на энергетиках типа колы.
С недавних пор по моральным причинам я присоединился к бойкоту и перестал пить Coca-Cola, вместо нее я заказываю у организаторов выступлений оригинальную Pepsi (non-diet Pepsi), которую действительно очень люблю. Я сонный по психотипу человек, и пепси позволяет немного взбодриться для более живого общения. По этой причине все виды содовых диетических напитков не оказывают на меня нужного бодрящего эффекта, хотя я и пытаюсь избегать лишнего потребления сахара, выбирая более здоровую пищу.
Что касается всего остального — в быту я веду скромный и нетребовательный образ жизни, и вряд ли про меня можно сказать, что я подвержен каким-то чрезмерным излишествам, в том числе в питании.
Столлмановская настройка на умиротворение перед пищей насущной
P.S.: Желая в меру своих скромных сил спародировать манеру Столлмана отсылать ссылки на «графическую иллюстрацию своих взглядов, чтобы сэкономить слова», для демонстрации общей нетребовательности Р.Столлмана я выкладываю ролик под говорящим названием: «Free software activist Richard Stallman eats shit» (его известный вариант названия: «Столлман ест свои ноги»).
На 01:44 минуте этот известный активист быстрым движением руки отдирает нечто налипшее на свою ступню, и, не глядя, отправляет это себе в рот.
[embedded content]
Как видно, привычка выступать исключительно без носков — не самая большая странность общественных деятелей за свободу ПО.
Начало этого большого интервью читайте здесь.
Интервью было взято осенью 2013 года / © dev.by, 2014
