Реинтродукция зубров (маленькая победа зоологов)
Представьте, заброшенная деревня, в ней осталась жить одна-единственная бабка. И вот она жалуется почтальону:
— Боже мой, кошмар, уезжать отсюда надо!
— Почему, бабушка?
— Черти приходят по вечерам! В окно заглядывают! Боюсь!
Почтальон не очень разбирался в чертях, поэтому бабку чуть не госпитализировали по причине поехавшей кукушки. Но слух разошёлся. В отличие от многих подобных историй, бабка чертей описывала очень точно, не совсем по канону, да и ориентировку смогла дать по всем правилам сыскного дела. Разглядела она их до малейших волосков на поганых рожах. Так нашли зубров, которые решили немного погулять на свободе из вольера. Эти черти и дали начало одному из реинтродуцированных стад.
Вот представьте, что к вам такой в окно заглянул ночью:
Вообще, когда всё вокруг вымирает и кончается, один из самых крутых современных успехов в животном мире — это реинтродукция зубра. Потому что их чуть было не прибили в ноль. К 1926 году в дикой природе успешно постреляли всех доступных зубров, и осталось на всю планету всего 48 животных в зоопарках, причём это были Bison bonasus bonasus (равнинные). Только один Bison bonasus caucasicus дожил до 1925 года. Он предсказуемо вымер, но попал в Вальхаллу с косматыми валькириями ещё до этого. Потому что успел наплодить телят и передать гены дальше.
Сегодня зубров на планете уже около 7,2 тысяч штук, из них 5 тысяч вольноживущих. 20% популяции — в России. 21 февраля стартовал новый учёт зубров поштучно.
Изначальный план реинтродукции был такой: вывезти зубров в вольер, потом его постепенно расширять, а потом выпустить их на свободу через несколько лет. Но первые три, которых завезли в национальный парк Русский север, ждать не стали и сразу убежали.
Причём в лес, хотя про них думали, что они равнинные. И потерялись. Это были те самые черти от бабки. Вот ещё раз адская рожа:
К ним привезли ещё двух, но и эти тоже убежали.
Вообще, кормлением в регионе как-то не озадачивались, поэтому зубры спокойно жрали то, что находили. А растительность там питательная. На 2007 год было уже 30 голов, завезли для ускорения ещё 15 из других мест. Сейчас их около 80 особей, но точный переучёт ещё не делали.
Но давайте всё же начнём с самого начала.
Кто такой этот зубр вообще?
Это «европейский бизон», точнее, бык, родственник бизона. Пушистое и довольно кудлатое милое создание, весящее тонну (коровы могут около 800 кг). Если чесать ему за ушком, он может довольно повести головой и случайно сломать вам руку. Маленькие зубрята очень игривые и пугливые. У взрослых характер становится серьёзнее и циничнее, потому что они понимают, что при их массе в лесу есть только одна проблема — деревья. Всё остальное и всех остальных можно пройти насквозь.
Поскольку они нифига не домашние, а очень даже дикие, подходить к ним близко нельзя. Особенно на открытой местности, потому что им в голову может прийти что-нибудь внезапное, и они решат вдруг убежать куда-нибудь в сторону. Если не повезёт — через вас. Они очень сильные, способны неожиданно прыгать на 3 метра в длину и брать препятствия до 2 метров. В стадах матриархат, и самка может решить, что надо защищать стадо. И атаковать. Приятного мало, потому что бегают они быстрее человека и сразу толпой. Но можно спятаться от ворчащего на вас зубра за дерево. Они не очень настойчивые.
Живут 23 года, первый отёл в 4 года. Коровы репродуктивны с 3 до 18 лет, быки до 5 до 15 лет. Корова зубра телится 9 месяцев, зубрёнок рождается массой 24 килограмма. То есть темпы воспроизводства у них не самые высокие, но при хорошей жизни — вполне себе конвейер. Плюс хорошо заботятся о детёнышах.
В момент первого появления зубров в «Калужских засеках» их было 9 особей (они пришли из парка «Орловское полесье» своим ходом и осели — это кое-для кого больная тема). Теперь, спустя 18 лет, их уже около 200 голов, причём в этом году 30 телят. Поэтому их отвозят по другим нацпаркам уже давно.
Точнее, сколько их именно — это будет понятно после учёта. На предварительном насчитали 24 телёнка и 111 голов итого в маточных стадах. При этом «на места зимовок ещё не вышли маленькие маточные группы, которые в начале зимы очень пугливы, а также взрослые самцы, которые на глаза учётчиков предпочитают вообще не попадаться».
Что такое реинтродукция?
Это когда мы кого-то замочили, потом раскаялись и завезли заново либо из зоопарков, либо из другого места, где такого зверя много.
Например, возили как-то овцебыков на Таймыр из Гренландии. Правда, на Таймыре это не мы овцебыков съели, а они сами что-то окочурлись задолго до начала индустриальной эпохи.
Термин применим к растениям тоже.
Одна из проблем реинтродукции в том, что животные утрачивают нужные адаптационные свойства, например, навыки поиска сбора пищи в дикой природе, защитные и атакующие свойства. Поэтому их часто выпускают постепенно. С зубрами тоже так и планировалось, но они довольно тяжёлые зверьки, поэтому с вольером получается не всегда.
Вторая потенциальная проблема — малое генетическое разнообразие, потому что зоопарковая популяция очень мала.
Что сейчас происходит в заповеднике?
В «Калужских засеках» одна из самых успешных популяций зубра в мире. Заповедник — это такой длинный узкий лес в 120 километров по габариту.
Стада зубров живут в разных его частях. Быки ходят существенно дальше заповедника, потому что пацаны вообще любят побродить по окрестностям, но коровы и молодняк кучкуются около точек кормления.
Точки кормления нужны не для поддержания жизни зубра, а для их концентрации в заповеднике (они любят готовую еду) и для поддержания фертильности. Сытые довольные жизнью животные приходят в охоту чаще и размножаются намного быстрее, чем вынужденные что-то искать целыми днями.
Без точек кормления они вполне способны выжить, но популяция в Вологде, например, стабилизировалась на 80 особях примерно и не особо увеличивается.
Хищников нужного размера и с нужными навыками в лесу нет. Волки в теории способны завалить не самого крупного зверя (в заповеднике есть две стаи, 12 и 6 голов), но просто этого не умеют. Зато они в совершенстве научились валить охотничьих собак, и переключились на бобров, как в других регионах. Потому что бобров много, и они вкусные, а кабанов после свиной чумы стало мало.
Браконьеры досаждают, конечно, но основной пик прошёл. За заваленного зубра в любой точке страны дают нехилый срок (не только в заповеднике), но по подсчётам Тараса Петровича Сипко, из фертильной последовательности Фибоначчи на одном из этапов пропало примерно 75 зубров. Сравнивая с их естественной смертностью, он считает, что где-то 50 из них были застрелены.
А вот и он сам, встретили его в деревне в самой середине леса. Он написал отличную историю реинтродукции зубра на Кавказе.
Кстати, на границе заповедника стоят охотничьи вышки прямо почти вплотную к его границам. Это для других животных, которые охраняются только внутри. Администрация давно бьётся за буферную зону, но пока не получается.
Возвращаясь к нашим здоровым млекам — поскольку прямой опасности сейчас нет, то численность зубров регулируется, по сути, только их способностью находить подходящие для еды растения.
С этим тоже очень интересно. Они сами увеличивают свою кормовую базу. Я уже несколько раз упоминал про то, как уверенно овцы, в частности, своими копытами, превращают всё окружающее в пустыню. У зубра копыта тоже есть, тоже прикольные, но спецэффект с ними другой. Оказывается, лесные зубры жрут злаковые корма.
Работает это так. Маленькой популяции в примерно 20 голов достаточно обычного корма в лесу. Дальше они топчут поляну, и там земля уплотняется в сравнении с обычной лесной. Получается прогалина, где начинают расти дерновидные злаки. Зубры повреждают деревья и съедают мелкие (потому что они вкусные). Следствие — очищают целое поле в лесу. От этого поля идёт широкая тропа к водоёму и другим кормовым участкам.
Как раз 23 февраля, пока мы были в заповеднике Калужские засеки, учёный Хосе Эрнандес Бланко (на фото) как раз договаривался с военной частью про авиаучёт. Мы тоже встретили его в деревне. А вот его прекрасный пост с фотографией прикормочной с коптера. Это почти как их естественная прогалина, только здесь она создана человеком.
Итог
Популяция реинтродуцирована. Есть проблема с малым генетическим разнообразием из-за малого количества предков (что мы хорошо знаем по «Семиевию» Стивенсона, только тут Двенадцатизубрие). И близким скрещиванием. Вот взгляд 2011 года на то, что зубров надо лечить отстрелом (сортировкой). Ещё была попытка скрещивать их с бизонами, и получились отличные гибриды, только во время Великой Отечественной все пропали.
Учёт зубров ведётся прямым наблюдением и с воздуха (у учёных есть дрон даже, но он помогает мало, потому что заповедник большой, и надо одним разом пересчитать всех, иначе между миссиями дрона они будут двигаться и кого-то учтут два раза). Ещё они вешали ошейники с GPS-трекерами. Тарас вот вообще раньше уши им украшал оранжевыми метками, но туристы жаловались, пришлось перейти на ошейники. Ловят не самого старого зубра, стреляют в него ампулой снотворного для медведя (потому что снотворное спецом для зубра в России попадает под запрет), надеются, что доза выбрана по визуальной оценке массы правильно, подходят, цепляют ошейник (чтобы кулак под него проходил — на вырост) и отпускают. Как минимум один раз даже снимали севший, но в целом они в них так и ходят после истощения аккумулятора через год-два.
Сейчас получили тепловизор, говорят, видно места лёжек и помёт некоторое время, а морды так вообще хорошо различимы в кустах (правда, вблизи всё это).
В общем, дела идут. Порадуйтесь за единственное млекопитающее мамонтовой фауны, которое дожило в относительно неизменном виде до нас. Перед «дожило» могло бы быть слово «почти». Если бы не труд тех, кто решил сохранить зубров ещё в прошлом веке, когда популяция была в минимально возможном для размножения количестве.
Вот поэтому зубр показывает язык скептикам (на самом деле нет).
