Плохо всем: промежуточные итоги экономического противостояния России и Запада
После первой волны санкций многие были убеждены, что страна с трёхпроцентной долей от мирового ВВП обречена на полное экономическое поражение. С тех пор прошло уже достаточно времени, чтобы подвести первые итоги и понять, что происходит в действительности.
Некоторые читатели моих весенних статей о состоянии и предубеждениях в экономике обвинили меня в необъективности, и поэтому я предлагаю вам взглянуть на несколько заголовков, опубликованных в англоязычной прессе. В том числе в ведущих газетах Великобритании, которые ну никак нельзя заподозрить даже в малейшей симпатии к России.
The Guardian: «Россия выигрывает экономическую войну, развязанную Западом». Cанкции привели к обратному эффекту: удорожанию экспорта нефти и газа из России и значительному увеличению её торгового баланса. Россия без труда находит альтернативные рынки сбыта своей энергии, а рубль — благодаря контролю за движением капитала и здоровому профициту торгового баланса — силён.
The Times: «Кто-нибудь скажет Европе, что эпоха дешёвой жизни закончилась?» Инфляция мгновенно сводит на нет доходы тех, кому посчастливилось получить прибавку к зарплате. Национальные правительства пытаются компенсировать ущерб, , но высокопоставленные европейские чиновники говорят, что континент должен признать: два предмета первой необходимости — еда и топливо — были слишком дешёвыми для целого поколения.
Fox News: «Мы находимся в самом сложном энергетическом кризисе за последние 50 лет». Рост мировых цен на нефть, газ и другие виды ископаемого топлива продолжается с конца февраля. Цены на дизельное топливо и бензин находятся на рекордно высоком уровне, а запасы — на рекордно низком, и у властей нет стратегии для улучшения ситуации, заявил глава Ассоциации нефти и газа США Тим Стюарт.
The Hill: «Запад загнал себя в ловушку антироссийскими санкциями». Санкции подняли мировые цены на сырьё и энергоносители, помогая России увеличивать доходы от продажи нефти и газа, несмотря на сокращение экспорта. Высокая инфляция и сбои в цепочках поставок угрожают прибыли западных корпораций, а повышение процентных ставок для сдерживания инфляции усугубляет ситуацию.
Хочу добавить, что по итогу мои ожидания, наоборот, были пессимистичными. Я, например, писал, что рост цен на ресурсы «уже вряд ли станет эдаким экономическим бустером, однако он позволит компенсировать многие потери». Но нефтегазовые доходы бюджета за последние 5 месяцев уже превысили совокупные доходы за весь 2020 год, и они в 1,8 раза больше доходов за первые 5 месяцев 2021 года.
Опираясь на прогнозы J.P. Morgan по сокращению ВВП России, я говорил, что в цифрах (sic!) кризис будет сопоставим с кризисом в период пандемии. Но промышленное производство в России в апреле снизилось на 1,6% (в апреле 2020 года — на 6,6%), оборот розничной торговли провалился на 9,7% (в апреле 2020 года — на 23,4%), а безработица достигла исторического минимума в 4%.
Да, мы переживаем глубокий кризис, некоторым отраслям тяжело как никогда, однако ситуация не настолько безнадёжна, как считали многие «эксперты». Самое главное то, что Россия обеспечивает себя всем первичным сырьём — и ни энергетического, ни продовольственного кризиса у нас быть не может, если не будет системных ошибок. А у «западных партнёров» дела обстоят заметно хуже, и на этом месте я возвращаюсь к цифрам, которые важнее мнений каких-либо журналистов.
Инфляция пошла в разнос
Годовая инфляция в Еврозоне продолжает ставить рекорды и уже вдвое превысила максимумы 2008 года, достигнув значения в 8,1%. Рост цен на энергию за год составил 39,2%, на продукты питания — 7,5%. Треть стран Евросоюза испытывает двузначную инфляцию. В Эстонии она уже больше 20%. Потребительские цены в Европе растут и пока не собираются останавливаться.
Промышленная инфляция, согласно Евростату
Индекс цен производителей по странам ЕС вырос на 37% г/г. Без учёта энергии рост составил 16,1% г/г. Инфляционное давление уже превышает пики 70-х годов и подхватывает послевоенный период в середине прошлого века. К примеру, в крупнейшей экономике ЕС, в Германии, цены производителей увеличились на 33,5%, что является самым высоким годовым темпом роста с начала ведения статистики в 1949 году. А десятка «лидеров» выглядит следующим образом:
