Новосибирск глазами айтишника
Сибирь известна как центр декоративного медведеводства, точка начала нефтепроводов и крупнейший потребитель пищевого спирта. А как оно там на самом деле? Стоит ли ехать программисту в Новосибирск? Немного истории и инсайдерской информации — без глянца, но и без мрачных тонов. Как один город стремительно обогнал своё время и как время его догнало.
Я родился в Новосибирске, и это значительно повлияло на то, что я стал программистом. Программировать за деньги начал довольно поздно. Но первую программу написал лет в восемь, а совсем уж по кривой дорожке пошёл лет в 12, когда купил с лотка диск с самоучителем Pascal.
Моё знакомство с программированием началось с пачки перфокарт, которую я увидел у приятеля. В те времена перфокарты потеряли ценность и расползались по рабочим столам, а далее по квартирам в качестве бумаги для записей. Пространного объяснения мамы приятеля, что это такое, я не понял, но запомнил, что забавные картонки как-то связаны с компьютерами.
Потом у нас дома появился легендарный ZX Spectrum — вероятно, в виде клона. Со здоровенным алюминиевым блоком питания, телевизором в качестве монитора и отсутствием перфокарт. На нём я и написал простенький консольный калькулятор.
Дальше были в основном игры. На кассетах (load) и позже на дискетах (run). Потом пиратские диски, шутки с автозагрузкой и int 08h, диалап по паролям от знакомых, прошивка телефонных карточек, голый дед, потом… Потом всё как в тумане — и вот я разработчик с бородой, а мой сын учится на программиста. Но это история не обо мне, а о городе, где перфокарты были в каждой второй квартире, в подвалах собирали клоны ZX Spectrum, можно было купить Elite на грампластинке, а пиратство процветало ещё в СССР.
Как всё начиналось
Современный облик Новосибирск приобрёл в годы Великой Отечественной и последовавшей холодной войны. Благодаря максимальному удалению от границ город выбрали как точку эвакуации институтов и производств из европейской части России. Те же соображения показались руководству страны перспективными для того, чтобы сделать его резервным центром науки и технологии. В пятидесятые не всякий самолёт мог долететь от вероятного противника до Сибири, не то что ракеты. Так и вышло, что после войны далеко не всё эвакуированное вернулось обратно, а позже государство стало вкладываться в развитие города. Точной статистики нет, но, вероятно, Новосибирск в эпоху расцвета СССР был лидером по количеству НИИ, КБ и различных производств на душу населения. Одних заводов было около 200, то есть один на 5000 населения! Для понимания картины: супермаркетов в городах обычно около одного на 2000 населения.
Помимо таких утилитарных показателей, как производственные мощности, Новосибирск знаменит и многими интересными объектами. Самый длинный в мире крытый мост — более километра — соединяет метро на двух берегах Оби. Оперный театр — крупнейшее в России театральное здание. Часовня Николая Чудотворца, которую во времена Российской империи заложили в географическом центре страны (факт спорен, но точность на то время была около 10 километров). Новосибирский зоопарк, где можно гулять часами, знаменит не только размерами, но также исследованиями и природоохранной деятельностью.
Город разнообразный, и в нём каждый найдёт что-то по вкусу — от музея поездов и школы фехтования до ресторана с блюдами из дичи и стрип-клуба.
IT-археология
Зарождение отрасли информационных технологий в Новосибирске началось в 1958 году с образования Академгородка. Усилиями академика Лаврентьева начали проект города-института, где синергия исследовательских центров и образовательных учреждений должна была вывести науку на новый уровень. И что характерно, вывела!
Спустя семь лет здесь решили создать вычислительный центр для нужд различных НИИ. И это был революционный поворот в развитии науки. Главным плюсом было то, что для выполнения расчётов не требовалось писать министру. Достаточно было пройти двести метров и составить заявку на машинное время. Серьёзно повлияло и то, что программистом быть не требовалось. Сотрудники ВЦ — более чем квалифицированные математики — вполне могли понять передовые теории того времени, как минимум с прикладной точки зрения, а как максимум — ещё и предложить что-то интересное.
Вид на Обь недалеко от колыванского моста. Не совсем Новосибирск, но рядом. Эта местность известна тем, что там постоянно находят запчасти вымерших животных
Новая история
Восьмидесятые Академгородок встретил как легенда вычислительных мощностей, крупнейший ареал обитания программистов (которые вообще-то считали себя учёными), а также оплот вольнодумства и острие технологий. Сейчас это не особо впечатляет, но такие штуки, как портативный (всего-то килограммов пять!) лазер или локальная сеть на коаксиале со стремительными 0,1 МБ/с были прямо-таки неуместными артефактами.
Куда круче обстояли дела с фундаментальной наукой, но она была сплошь засекреченной. Все, конечно, знали, что вон там вон на глубине пять метров под землёй стоит самый передовой ускоритель частиц, а вот в том доме живёт мужик, который случайно головой словил эти самые частицы. Знаменитый детектор нейтрино IceCube у всех на слуху, но вот то, что его идейный предок был реализован в железе на 25 лет раньше, мало кто знает. Ввиду отсутствия пресс-релизов по теме нет данных об испытаниях in vivo, но точно известно, что они вполне себе проходили. Если вы каким-то образом попадёте в здание бывшего ОКБ завода «Экран», то на первом этаже сможете потрогать руками камеры из баритового бетона, в которых проходила калибровка и испытания. От них давно бы избавились, но метровая толщина стен и свойства бетона эту задачу усложняют вплоть до нерентабельности.
Новейшая история
Девяностые Академгородок встретил как филиал постапокалипсиса. Учёные выживали на ЖРАТ МРОТ, сдавали технологические артефакты погибшей империи на драг- и цветмет и скатывались в первобытную дикость.
Продажа платиновой иглы самописца из-под полы была делом частым. Микросхемы, которые директора институтов и предприятий добывали по блату через министров, пускали на золото. На радиорынке барыг стало как бы не больше, чем продавцов. Ксерокопии прайса на приём транзисторов, прецизионных резисторов, термопар и прочих сокровищ радиотехники были в столе у каждого электронщика.
Ситуации порой были анекдотичные в своей нелепости. За годы советской власти в закромах НИИ скопилось столько странных артефактов, что опознать их могли далеко не все. Однажды похитили около 10 килограмм платиновой проволоки. Это, на минуточку, цена пусть и не самого роскошного, но пентхауса в Ницце. В ходе следственных мероприятий проволоку обнаружили в виде забора на дачном участке. К счастью для похитителя, руководитель предприятия счёл его идиотом, а не преступным гением. Отделался он увольнением с волчьим билетом и прочным вхождением в народный фольклор как пример невероятной глупости.
В то время прикладная наука была делом куда как более выгодным, нежели фундаментальная. Прайса на приём теорий, в отличие от золотосодержащих микросхем, на радиорынках не водилось. Программисты стали покидать НИИ и писать код за деньги, а то и вовсе организовывать свои компании.
Этот период характерен, пожалуй, самым субкультурным поколением программистов. Разбитые надежды и атмосфера девяностых породили дичайший правовой нигилизм и недоверие к общественным институтам. На это наложилась культура сибирского панка. Программисты в косухе встречались чаще, чем программисты в свитере, и с числом 228 сталкивались куда как чаще, чем с 272.
Сложно сказать, что произошло разделение на два полюса, но два максимально разнонаправленных архетипа всё же были. Грустный и голодный программист в НИИЧТОТОТАМ и прожигатель жизни из ЗАО «Чтототам». Прожигание жизни, впрочем, следует считать скорее эскапизмом, так как кто-то прожигал жизнь при помощи веществ и алкоголя, кто-то при помощи верного «Урала», а кто-то ударялся в буддизм. Кто-то и вовсе совмещал это всё. Вероятно, сидение в НИИ — это тоже в какой-то степени эскапизм: 8 часов в день в месте, где не происходит ничего, как-то получше, чем те же 8 часов где-то, где вокруг происходят девяностые.
Лучшие умы занялись пиратством, кардингом (кардинг в девяностые, когда не все в России знали, что вообще такое банковская карта!) и другими интересными вещами, благо получить за это срок представлялось практически невозможным. Переход на рыночную экономику сместил фокус с Академгородка как с центра IT-сообщества. К началу нулевых теневой IT-бизнес стал равномерно размазываться по местам более удобным. Помимо дешёвой аренды, здания старых НИИ могут похвастаться спартанским комфортом и неуместными сложностями пропускного режима.
Почти современность
К сожалению, ничего особо интересного программисты не напрограммировали. Все были заняты зарабатыванием денег. Пиратство в те времена изрядно отличалось от современного. Распространять продукцию требовалось исключительно вручную. Скачивание вторых «Героев» через интернет могло занять недели и выйти по цене как старый «Москвич».
Откуда-то доставался диск с софтом. Иногда даже покупался за рубежом или привозился с какого-нибудь IT-события там же. Опытный разработчик ломал защиту. Затем команда студентов за ящик пива делала инсталлятор, порой настолько фееричный, что даже хотелось купить официальную версию. Ну, например, как вам автозапуск с диска странички браузера, в которой ссылки вели на инсталляторы на этом самом диске? А если оказывалось, что CD-ROM у вас имел отличный от d:\ путь, то ссылки превращались в тыквы.
Далее сложная часть — нарезать диски. Тут всё было весьма разнообразно. Самые голимые предприниматели писали диски руками тех самых студентов за ещё один ящик пива. Писали на обычные CD-R и печатали картинки на принтере с качеством картинки ниже плинтуса. Современного человека вгонит в культурный шок комната с десятком системников, каждый из которых оборудован пятью CD-ROM. И между ними бегают студенты, перекидывая диски и болванки!
Продвинутые пираты заказывали нарезку дисков на заводах Китая. Самые экономные — имели свою аппаратуру как для дисков, так и для печати. Благодаря законам о пиратстве и возрастающих затратах на взятки вымерли сперва самые голимые, потом продвинутые, а затем и экономные призадумались.
К началу нулевых выяснилось, что IT-бизнес можно (а местами даже и нужно!) вести относительно легально, и это стало откровением.
Первыми ласточками стали крупные и стабильные компании — поставщики компьютерных компонентов. Более того, они не просто перепродавали другим компаниям железо, даже не распаковывая, а открывали крупные магазины!
Эти компании аккумулировали значительный процент железячников и аккумулировали их очень удачно. Продавец в магазине мог не просто принести нужный товар, а побеседовать на тему оптимального подбора памяти к материнке или поделиться опытом разгона процессора. В сервисном центре легендарного магазина Level, где действительно паяли сгоревшее, а не просто отправляли производителю, можно было за вменяемые деньги собрать системник из восстановленных запчастей! Особо забавно было видеть, как меланхоличная дама под сорок объясняла покупателю результаты диагностики плашки памяти с подробным разбором проблемы.
Современность и чуть ранее
В народное сознание и на рынок ворвался 2ГИС. Тогда это был «Дубль Гис», распространялся он на дисках. Задумайтесь над этим! Компания прошла путь от распространения своего продукта на дисках до приложения на телефоне. Это почти так же круто, как Metallica — от кассет до AppStore! Четверть века истории, причём успешной. Вряд ли вы сможете перечислить много таких IT-долгожителей.
«Дубль Гис» показал, что можно делать проект для российской аудитории, более того — для одного города… для твоего города. Не знаю, можно ли сказать, что это открыло какую-то веху в истории, но точно стало точкой, после которой IT-бизнес перестал быть чем-то непонятным и перешёл в разряд вполне респектабельного и перспективного. Тем не менее следующей вехой стоит считать другую компанию.
Городской портал ngs.ru показал, что бизнес можно делать и в интернете. «Дубль Гис» тогда ещё был тяжеловат для работы в качестве веб-приложения, хоть и покорил эту вершину позже. НГС, критикуемый за всяческие недостатки, тем не менее стал первым по-настоящему успешным средством массовой информации в интернете для Новосибирска.
Казалось бы, ну сайт, ну с новостями, так в то время какое-никакое представительство в интернете стало появляться даже у многих деревень. Однако посещаемость сайта, необходимость в надёжности и масштабировании, а также обслуживание инфраструктуры крупного офиса было прямо-таки вызовом. Напомню, что виртуализацию и облака подвезли гораздо позднее.
Собственно, НГС и выходцы из этой компании в значительной степени создали местное IT-сообщество. В золотые доковидные времена в городе проходили десятки митапов ежегодно.
У истоков современной новосибирской IT-тусовки стоят два сообщества — GDGNsk и dev (nsk). Несомненно, было и есть много других тематических сообществ, но именно что тематических, в то время как эти два объединяли людей только по одному признаку — участие в разработке ПО. Процентов на 70 они пересекались.
Началось всё в ~2015-м, с GDGNsk. Это чаптер сообщества Googlе Developers Group. GDGNsk позиционировалось как сообщество разработчиков на технологиях этой компании, но по факту делало митапы по любым направлениям и темам. Зенитом его жизненного пути стала конференция DevFest, которую, с учётом условной независимости и некоммерческой направленности, можно считать явлением беспрецедентным. Более тысячи участников, более 50 докладчиков из десятка стран, три дня разработческого угара.
К сожалению, сообщество просуществовало недолго. Постепенно организаторы теряли к нему интерес, а новых инициаторов не нашлось, и в лихую годину ковида оно провело свой последний митап.
Чуть позже, в 2018 году, появилось сообщество dev (nsk). Пусть до своей конференции сообщество пока не дошло, но качественные митапы проводятся регулярно. dev (nsk) для многих стало эталоном организации и выбора докладчиков, отчего «взрослые» конференции с историями о переходе с монолита на микросервисы и обратно участниками этого сообщества подвергаются осмеянию. Многие докладчики митапов dev (nsk), напротив, стали участниками крупных конференций.
Сообщество аффилировано с группой компаний N1, которая поглотила НГС, даже митапы проводятся в их офисе. Это изрядно подняло престиж компании как работодателя, поскольку крутой офис с конференц-залом и готовность делиться интересными кейсами потенциальным сотрудникам зашли. Вдохновившись таким примером, и другие крупные компании Новосибирска начали пытаться что-то подобное организовать. Митапов в городе стало так много, что иногда приходится выбирать, куда идти.
В городе есть офисы и центры разработки множества крупных компаний. Помимо упомянутых выше 2ГИС и N1, это Parallels (начинавшаяся как Plesk), СКБ «Контур», Ingram Micro, Push Woosh, Яндекс и другие.
Интересная особенность рынка труда Новосибирска в том, что многие не IT-компании готовы вкладываться в собственные отделы разработки и инфраструктуры. Иногда даже создавать отделы под достаточно малорентабельные задачи вроде корпоративного сайта или приложения.
Как следствие, вакансий на человека приходится много, по некоторым оценкам, этот показатель лишь немногим ниже, чем в Москве или Санкт-Петербурге.
Откуда берутся программисты
Во-первых, Новосибирск — магнит для профессионалов из Казахстана, меньших городов региона и с востока страны. Зарплаты приближаются к московским, уровень жизни — неплох, цены на жильё — вполне гуманные. К сожалению, Новосибирск зачастую лишь перевалочный пункт к дальнейшей миграции: люди набираются опыта, подкапливают денег и двигаются дальше, в сторону столиц, а то и Европы или Америки. Серьёзно способствует такому решению годовой интервал температур до 80 градусов и почти шесть месяцев хардкорной зимы. И уникальный опыт — месяц без солнца — тоже не добавляет оптимизма.
Во-вторых, заложенная ещё в советские времена образовательная база пусть и изрядно потрёпана временем, но всё ещё хороша. Новосибирский государственный университет на третьем месте в стране по качеству образования, а Новосибирский государственный технический университет — 23-й. Находящийся на 4-м месте Томский государственный университет всего в 200 километрах.
Помимо этих трёх источников элитных юнитов у Новосибирска стабильный приток специалистов от других вузов. Также есть профильные колледжи. По приблизительным оценкам, в Новосибирске ежегодно получает диплом до 2000 IT-специалистов.
Средний представитель цифровой отрасли в Новосибирске достаточно молод с профессиональной точки зрения. Большинство опытных разработчиков быстро мигрирует в более тёплые края, а стабильный приток новобранцев позволяет компаниям не слишком вкладываться в их удержание. Есть, конечно, достаточное количество стабильных компаний, но в среднем срок работы специалиста здесь составляет лет пять, а затем дорога приключений ведёт его на запад.
Вообще, государство старается поддерживать стартапы и инновации. В Академгородке даже образован IT-кластер под названием «Технопарк», там поддерживают студентов, внедряют программы стажировки и наставничества.
Оправившаяся от последствий девяностых наука уже лет 15 как начинает интегрироваться с твёрдо вставшей на ноги IT-отраслью и выдаёт результаты — например, есть программы геологоразведки при помощи дронов и нейросетей, есть классные решения в автодиагностике заболеваний, несколько команд работают над экзоскелетами. Пип-бой, автодок и силовая броня могут стать реальностью!
Важно, что эта интеграция плавно входит в жизнь будущего программиста ещё со студенческой (а иногда и школьной) скамьи. Может оказаться так, что после получения диплома пойдёшь работать в лабораторию к своему дипломному руководителю.
IT-компании часто предлагают практику в своём офисе, вплоть до подготовки человека под рабочее место. Впрочем, популярность такой практики была высока незадолго до и сразу после ковидных времён, а сейчас вроде как пошла на спад.
Перспективы и их отсутствие
Если для Москвы удачный IT-проект заключается в основном в продаже цифрового продукта, то для многих других городов огромным успехом может быть контракт с местной промышленностью.
Помимо описанной выше ситуации с отличной стартовой площадкой для симбиоза фундаментальной науки и прикладной информатики, стоит обратить внимание на наличие огромного количества производств, которое пусть и изрядно подуменьшилось, но всё ещё внушает. Если, скажем, одиозный (там работают мужики в ватниках, ртуть носят вёдрами, а уран лопатами!) завод НЗХК услышит предложение повысить эффективность процессов по производству ядерного топлива на один процент, то с радостью вложится в долгосрочные мероприятия по исследованию и внедрению технологий. Не откажутся от дополненной реальности производители оптики. С радостью примут алгоритмы оптимизации двигателей инженеры Чкаловского авиационного завода. Жадно примут любые методы дистанционного контроля трубопровода нефтяники…
Проблема в том, что хотя правительство и вкладывает деньги в сектор, но деньги тут не особо-то и нужны. Нужна интеграция заинтересованных сторон, которой как-то не предвидится. Любое крупное производство инерционно, зарегулировано и опасается изменений. Для внедрения серьёзных инноваций директору надо знать, что в случае провала по шапке он не получит, а тут можно много где сесть в лужу. Вот поэтому чисто программные продукты растут и прекрасно себя чувствуют, но серьёзного интегрирования IT и производства не происходит.
С другой стороны, та же промышленность и грантовая система позволяет использовать лабораторные мощности для обкатки всякого интересного и достаточно безболезненного внедрения его на реальные заводы.
С чисто цифровыми продуктами всё неплохо. Как упоминалось выше, в городе полно относительно дешёвых специалистов. При тщательном подборе можно найти хороших сотрудников по цене в два, а то и больше раз ниже, чем в Москве или Европе. В Новосибирске много фирм на аутсорсе крупных компаний. Причём и разработчики едят икру без хлеба, и заказчики нарадоваться не могут, так как в той же Москве сделать хорошее приложение стоит раз в десять выше.
Послесловие
Вот такая жемчужина Сибирского федерального округа зависла между степями солнечного Казахстана и тайгой Васюганских болот на стальной струне Транссибирской магистрали. Зимой здесь можно выпить водки со льдом из водки, весной созерцать цветы яблони под снегом, летом поджарить яичницу на асфальте, а осенью — купить билет куда-нибудь в более тёплое место и больше не возвращаться.
Но некоторых город цепляет, хотя это подозрительно похоже на стокгольмский синдром. Несмотря на все минусы, IT-сообщество здесь крутое, а шанс попасть в компанию, которая прославит своё имя в веках (ну или хотя бы десятилетиях), довольно высок.
