Методы рационального мышления и Магрибский молитвенный коврик
— Папа, расскажи мне сказку, — подошел ко мне крошка сын.
— Может быть не прямо сейчас, сына? У меня пинкидемон какой-то резиновый попался, от него пули отскакивают, — пробормотал размахивая свитчем я, — вот дойду до точки сохранения и…
— Сейчас, — наставал сын, — Надо.
— Ладно, — согласился я, — только чур, потом не жалуйся, что сказка не понравилась. Уж больно она страшная.
— Обещаю не жаловаться, — радостно отрапортовал сын.
Своего обещания, он, конечно, не сдержал. Потому что я рассказал историю Магрибского Молитвенного Коврика.
— Это какая-то неправильная сказка, — возмущался малыш, — В ней нет ни логики, ни смысла, ни морали.
— Добро пожаловать в реальный мир, сына. У нас тут такое всё.
— Мамины сказки лучше, — не унимался Андрей, — В них герои всегда побеждают.
А вот это был удар ниже пояса. Репутацию нужно было спасать.
— Ты потер нужную лампу, сынуля. Я литератор. Я могу поправить любую историю.
— Ты заново перепишешь сказку?
— Охлади своё детское воображение. Я не могу переписать уже рассказанную историю — она слишком глубоко вросла в ткань бытия. Я могу только продолжить сказку.
И я продолжил.
Текст оригинальной суфийской притчи я цитирую по «Принцу Госплана» — фантастической повести Виктора Пелевина. И я честно не знаю, суфийская ли это притча или её написал сам Виктор Олегович. Да это и не важно:
У одного визиря был маленький сын по имени Юсуф. Однажды он вышел за пределы отцовского поместья и пошёл гулять.
И вот он дошёл до пустынной дороги, где любил прогуливаться в одиночестве, и пошёл по ней, глядя по сторонам. И вдруг он увидел какого-то старика в одежде шейха, с чёрной шляпой на голове. Мальчик вежливо приветствовал старика, и тогда тот остановился и дал ему сладкого сахарного петушка. А когда Юсуф съел его, старик спросил:
— Мальчик, ты любишь сказки?
Юсуф очень любил сказки, и так и ответил.
— Я знаю одну сказку, — сказал старик, — это сказка про магрибский молитвенный коврик. Я бы тебе её рассказал, но уж больно она страшна.
Но мальчик Юсуф, естественно, сказал, что ничего не боится, и приготовился слушать.
Но вдруг где-то в той стороне, где было поместье его отца, раздался звон колокольчиков и какие-то громкие крики — так всегда бывало, когда кто-нибудь приезжал. Мальчик мгновенно позабыл про старика в чёрной шляпе и кинулся поглядеть, кто это приехал. Оказалось, что это был всего лишь какой-то незначительный подчинённый его отца, и мальчик со всех ног побежал назад, но старика на дороге уже не было. Тогда он очень расстроился и пошёл назад в поместье.
Выбрав минуту, он подошёл к отцу и спросил:
— Папа! Ты знаешь что-нибудь про магрибский молитвенный коврик?
И вдруг его отец побледнел, затрясся всем телом, упал на пол и умер. Тогда мальчик очень испугался и побежал к маме.
— Мама! — крикнул он, — несчастье!
Мама подошла к нему, улыбнулась, положила ему на голову руку и спросила:
— Что такое, сынок?
— Мама, — закричал мальчик, — я подошёл к папе и спросил его про одну вещь, а он вдруг упал и умер!
— Про какую вещь? — нахмурясь спросила мама.
— Про магрибский молитвенный коврик!
И вдруг мама тоже страшно побледнела, затряслась всем телом, упала на пол и умерла.
Мальчик остался совсем один, и скоро могущественные враги его отца захватили поместье, а самого его выгнали на все четыре стороны. Он долго странствовал по всей Персии и, наконец, попал в ханаку к одному очень известному суфию и стал его учеником.Прошло несколько лет, и Юсуф подошёл к этому суфию, когда тот был один, поклонился и сказал:
— Учитель, я учусь у вас уже несколько лет. Могу я задать вам один вопрос?
— Спрашивай, сын мой, — улыбнувшись, сказал суфий.
— Учитель, вы знаете что-нибудь о магрибском молитвенном коврике?
Суфий побледнел, схватился за сердце и упал мёртвый. Тогда Юсуф кинулся прочь.
С тех пор он стал странствующим дервишем, и ходил по Персии в поисках известных учителей. И все, кого бы он ни спрашивал про магрибский коврик, падали на землю и умирали. Постепенно Юсуф состарился, и стал немощным. Ему стали приходить в голову мысли, что он скоро умрёт и не оставит после себя на земле никакого следа.
И вот однажды, когда он сидел в чайхане и думал обо всём этом, он вдруг увидел того самого старика в чёрной шляпе. Старик был такой же, как и раньше — годы ничуть его не состарили. Юсуф подбежал к нему, встал на колени и взмолился:
— Почтенный шейх! Я ищу вас всю жизнь! Расскажите мне о магрибском молитвенном коврике!
Старик в чёрной шляпе сказал:
— Ну ладно, будь по-твоему.
Юсуф приготовился слушать. Тогда старик уселся напротив него, вздохнул и умер. Юсуф целый день и целую ночь в молчании просидел возле его трупа. Потом встал, снял с него чёрную шляпу и надел себе на голову. У него оставалось несколько мелких монет, и перед уходом он купил на них у владельца чайханы сахарного петушка.
Пойдя вдоль улицы, он всматривался в лица встреченных детей, выбирая, кого он наградит проклятием. Вскоре он увидел гуляющего по пустоши сорванца, похожего на него самого, пятьдесят лет назад.
Юсуф подошел к ребенку и сказал:
— Дитя, хочешь сахарного петушка?
— Сщаз, — ответил ребенок, — А потом ты отведешь меня в кусты и попытаешься изнасиловать, старый ты извращенец. Папенька намедни предупреждал меня о подобных людях. Петушка впрочем, давай —, но без всяких предварительных условий, — подумав, добавило дитя, — и вот еще, — оближи-ка конфетку, старче. Хочу убедиться, что петушок не отравлен.
Юсуф с удивлением вытаращился на ребенка. Потом вздохнул — все верно, молодежь портится год от года. Сердце его ликовало — по правде сказать, сначала ему было стыдно ломать жизнь ребенку, только потому, что какой-то старик когда-то передал ему проклятье.
Но, пары минут общении ему хватило, чтоб понять, что это отродье огненной гиены, определенно достойно проклятия. И с этим согласится даже небо. Даже Аллах.
Он дрожащими руками потянул петушка ко рту, но был остановлен возгласом:
— Стоп, стоп, хватит. Теперь я верю, что петушок не отравлен, — дитя требовательно протянуло грязную ручку.
— А теперь я расскажу тебе сказку о магрибском молитвенном коврике.
— А фето офязательно? — спросил ребенок, увлеченно рассасывающий сладость.
— ДА! — Взревел Юсуф, и с ужасом понял, что он не знает собственно, что рассказывать. Все что было ему известно, он уже рассказал.
Но тут, к его облегчению, раздался звон колокольчиков и какие-то громкие крики. Ребёнок отвернулся, и Юсуф сбежал от него, проклиная старческие колени.
А Исса, так звали ребенка, мгновенно позабыв про старика, кинулась смотреть, кто это приехал. Её осторожность и прагматичность объяснялись тем, что она была девочкой, которую папочка, отпуская гулять, одевал под мальчика из соображений безопасности.
Узнав, что это был всего лишь какой-то незначительный подчинённый её отца, Исса осталась в доме, справедливо рассудив, что на сегодня приключений достаточно. Мысли вернуться на дорогу и послушать сказку о магрибском молитвенном коврике от встреченного ей озабоченного старика у Иссы не возникло — название сказки показалось ей совершенно не интересным. Вот если бы сказка называлась «Али Баба и сорок девственниц» — она бы точно послушала. А магрибский коврик? Фи.
Вечером Исса подошла к отцу и рассказала ему о том, что видела днем. Такова была их традиция. Рассказывая про странного незнакомца, Исса упомянула, что старик всё пытался рассказать сказку о магрибском молитвенном коврике.
На этих словах её отец побледнел, затрясся всем телом, упал на пол и умер. Исса очень испугалась и побежала к начальнику охраны, чтоб он послал людей за доктором. К маме Исса не побежала.
Мама умерла когда Исса была маленькая.
Дом сразу наполнился людьми — на Востоке нельзя стать сильным и уважаемым, без поддержки клана, так что смерть отца, хоть и ослабила клан, но не сделало Иссу беспризорной сиротой. Никому, она, понятное дело, про коврик не говорила — у отца сердечный приступ, тут не до сказок.
Коврик всплыл в разговоре спустя неделю, уже после похорон отца, когда присланный султаном следователь разбирался с безвременной кончиной её отца — он был совершенно здоров и его внезапная смерть вызвала перетолки при дворе.
Исса рассказала о том, что предшествовало смерти её отца. О встречи со стариком, о сахарном петушке (на этих словах следователь заметно оживился) и о магрибском молитвенном коврике. Тут следователь упал на пол и умер.
А Исса сделала выводы.
Так что когда могущественные враги её отца пытались захватить их поместье, Исса пригласила главы их родов на переговоры в отдаленный караван сарай, откуда живым не выбрался никто.
Исса встретила делегацию, держа в руках для верности корабельный рупор.
— Наш дом готов сдаться. Без условий и оговорок. Почему, спросите вы? Слушайте внимательно: — и тут она рассказала всем сказку магрибском молитвенном коврике.
Этот трюк пришлось повторить еще два раза, после чего могущественные враги её дома кончились. К ней пытались подослать убийц, но и им она сумела рассказать сказку, после чего её опекун утроила охрану девушки. Благо, деньги у них были — её дом и союзные дома, пользуясь инсайдерской информацией, прибрали к рукам дворцы и земли уничтоженных Иссой домов.
Исса же тем временем росла — на востоке взрослеют быстро. Растущее влияние её дома заинтересовало султана. В один прекрасный день, все охранники набросились на девушку и связали её. Исса возмущено кричала, но ничего не могла изменить — люди султана пригрозили что вырежут семьи охранников до седьмого колена, если они не доставят девушку во дворец.
Исса было решила действовать по отработанной схеме, но быстро передумала. Чему весьма способствовал предусмотрительно засунутый ей в рот кляп. Доставленная во дворец, Исса было запаниковала, когда старый мордастый палач сорвал с неё одежду, и привязав к столу, начал показывать ей клещи для ногтей, раскаленные шипы и шипастую вагинальную грушу.
Но успокоилась, как только палач, в ответ на её мычание, вытащил из её рта кляп.
Теперь палач был в её власти. Действовать, однако, нужно было осторожно — в случае ошибки её просто могли утыкать стрелами издалека.
Поэтому Исса и сказала палачу что готова рассказать свою тайну султану. И только султану. Палач её послушался — девушка рассказала ему, что её тайна столь ужасна, что если палач, пользуясь своим иструментом выпытает её, то султану придется его убить. И сыновей и его семью, и его род. Только так можно сохранить тайну. Поэтому тайну она должна рассказать султану лично. С глазу на глаз. И быть при этом в добром здравии — ведь она, по сути, единственный гарант и свидетель, что она не рассказала тайну палачу.
Султан предпринял меры безопасности. Какие смог придумать. Иссу обыскали, обмотали веревками и посадили в кувшин, так что только голова торчала наружу — так султан мог не опасаться, что Исса набросится на него и задушит во время аудиенции.
Доставленная в его покои и поставленная посреди комнаты, Исса не смогла сдержать нервный смех — настолько глупо это выглядело. Убедившись, что они находятся одни, девушка быстро убила ковриком султана и начала звать стражу.
Тут было, конечно, довольно тонкое место в её плане. Стража, могла без разговоров казнить беспомощную Иссу, но предпочла предоставить право решать её судьбу сыну султана: принцу Джафару.
С которым, у Иссы все прошло гладко — принц был счастлив от долгожданной смерти папочки, поэтому быстро принял решение жениться на Иссе, благо она ему понравилась. Он ей так прямо и сказал — когда разбил кувшин и размотал веревки. (Думал он при этом о том, что такую могущественную колдунью полезно иметь в союзниках, но не суть.)
И зажили они часто и счастливо. Конечно, их союз не был типичным для востока, не не так чтоб из ряда вон — сильные женщины правительницы бывали и в этих землях. Джавар перетр*хивал гарем, Исса рожала детей. Пару раз их царство напрягали соседи, но Исса, съездив в зону войсковых действий со своим верным рупором быстро зарамсила проблему. Так прошло десять лет.
И так бы и закончилась эта история, если бы как-то раз к дворцу не проперся оборванный дервиш и начал пинать двери, требуя, чтоб его провели к кадын-эфенди. Стражи было собрались отсыпать наглецу целебных поджопников, но Исса, узнав об этом, велела привести старика к ней.
Конечно, это был наш старый знакомый Юсуф. Увидев Иссу, он с проклятиями упал на колени. Исса подбежала к нему, со стаканам воды — она совершенно не держала зла на старика.
— Хорошо устроилась, сучка — рычал Юсуф, оглядывая богато обставленные покои, — смотрю я, проклятье мое тебе на пользу обернулось.
— Что есть, то есть, батюшка, — согласилась Исса. — Достигла чего хотела с твоей и Аллаха помощью.
— Гадина. Гадюка. Ослица, эта… Волоколамская, — продолжал яриться Юсуф. — Смотреть на тебя не могу. Как услышу о очередном твоем успехе, так сдохнуть готов от обиды — на твоем месте мог бы быть я, если бы догадался, что проклятьем можно как оружием пользоваться.
— А чего тянул тогда? — Спросила рассерженная Исса. Её давно никто не называл гадиной в глаза. — Завязал бы давно с этим.
— Не могу. Проклятье не отпускает. Я всяко пробовал — и вены вскрывал и с моста прыгал и на базаре беляши покупал. Один раз повесился в лесу, связав руки, так полгода висел, пока веревка не истлела. Я даже стареть перестал.
— А вот с этого момента поподробней, — вкрадчиво сказала Исса.
Исса, узнав у Юсуфа все что требовалась, прекратила его страдания рассказав про коврик. Спустя несколько лет, когда её старший сын достиг пятнадцатилетия, она передала проклятие ему, перестав стареть. Потом, она передала проклятие его сыну, когда её первенец погиб во время охоты на леопарда. И его сыну, и его, и его…
Потом Иссе пришлось удалиться от публичных дел, так как управлять миром проще, если никто не знает о твоем истинном возрасте. Да, Иссу нельзя убить –, но можно сбросить в Марианскую впадину в свинцовом шаре. Сейчас, разменяв двенадцатый век, Исса огладывается на дела своих рук с гордостью — её народ, Саудиты, по уровню жизни занимает первое место среди остальных держав.
Очень скоро путь Иссы к получению всей власти над миром завершится — фонды, организованные Иссой во всех ведущих странах мира поддерживают феминизм, толерантность, атеизм — и уже сейчас в Европе, главном конкуренте Иссы — рождаемость упала ниже уровня воспроизводства и европейцев вовсю замещают переселенцы из стран Магриба.
Единственно, что её беспокоит — так это возросшая роль самоуправления народа. Интернет — вещь, которую Исса не может полностью контролировать, становится рупором здравого смысла, мешая манипулировать народами и реализовывать её замыслы. Люди, в своих блогах и сетевом общении смеют открыто высмеивать новый миропорядок, который она установила, подкупив и запугав элиты.
Поэтому Исса записала эту историю, заменив настоящие слова силы на бессмысленно словосочетание «магрибский молитвенный коврик» — чтоб в мире было знание, о том, какой ужасающей силой владеет её семья. И что в случае бунта, в случае саботажа и неповиновения — она с этим миром сделает — просто произнеся слова силы из всех уличных громкоговорителей, телевизоров, сотовых телефонов, а также спроецировав это слово на всех мировых языках расположенными на орбите лазерами на луну, чтоб и глухие не сильно радовались.
Ибо нефиг.
