Крионика — последняя надежда на смерть?
В прошлой статье на примере науки «сеттлеретики» мы говорили о переносе сознания на другой материальный носитель как один из вариантов радикального продления жизни, и если после разбора технических недостатков этой концепции ваш взгляд невольно покосился в сторону крионики, то этот материал определенно для вас.
Что нужно знать об этом направлении? Как обстоят дела с крионикой в России и почему до сих пор нет ни одного пациента, который пережил свою разморозку?
Давайте разбираться.
«Быть крионически замороженным — это вторая самая ужасная вещь, которая может случиться с вами»
Ник Бостром, исследователь искусственного интеллекта
Крионика — это имморталистский проект с подвохом. В идеальных условиях, отвлеченных от конкретики актуальности, я бы сказал, что появление и существование такого проекта — это очень хорошо. Но наши условия далеко не идеальны и лучше заранее осознать ряд существенных препятствий, которые почему-то упорно игнорируются ведущими криологами-имморталистами. В сети не так много развернутых, охватывающих все стороны задачи материалов на тему крионики, но практически всем можно порекомендовать эту всестороннюю статью на RationalWiki. Она описывает наиболее полноценный спектр проблем и технических препятствий, которые должны обойти крионисты.
Но в этой части я все-таки собираюсь развернуть коренную, на мой взгляд, проблему крионики, и один из способов ее решения.
Начнем издалека. Главная проблема, которую должна решить крионика, — это не сеттлеретическая проблема резервирования сознания через непрерывную синхронизацию с компьютером, а проблема сохранения целостности памяти и эквивалентности личности до и личности после крионирования. Целостность и эквивалентность являются здесь фундаментальными критериями: нет смысла восстанавливать инвалидов с 70% сохраненных функций мозга или с обилием ложных/исчезнувших воспоминаний.
С недавних пор крионисты часто спекулируют на новости с многообещающим заголовком: «Нейронные связи научились сохранять при заморозке». Новость подается как значимый прорыв в области сохранения долговременной памяти. Прочитаем главное из статьи:
«Команда ученых 21 Century Medicine применила новую методику криоконсервации под названием «альдегид-стабилизированная криоконсервация»…… «После того, как ученые разморозили мозг животных и удалили фиксирующий раствор и криопротектор, они проанализировали состояние мозга с помощью электронной микроскопии. Оказалось, что замораживание и последующее размораживание не влияет на микроструктуру синапсов, они остаются интактными. Это касается как мозга кролика, так и мозга свиней»…
… «Нам удалось впервые осуществить процедуру сохранения всего того, что неврологи связывают с обучением и памятью. С результатами, полученными сегодня, мне кажется возможным сохранение долговременной памяти» — отметил Джон Смарт, один из сооснователей организации Brain Preservation Foundation»…
Можно согласиться с тем, что сохранение конфигурации нейронной сети (коннектома мозга) — значимое условие для восстановления. Но локализаторы статьи по какой-то причине решили не переводить все интервью Джона Смарта. Произведем это за них:
…«Kenneth Hayworth, president of the Brain Preservation Foundation, <…> emphasises that the defrosted rabbit brain was not functional. «That was never the point,» he says. «The point was to demonstrate that the structure of the delicate synaptic circuitry of the brain could be preserved over indefinite time spans»…… «One limitation of the technique is that the glutaraldehyde used to chemically fix the brain is a deadly chemical, says Joao Pedro Magalhaes at the University of Liverpool, UK, who coordinates the UK Cryonics and Cryopreservation Research Network. This means reviving a brain preserved in this way may not be possible, although some scientists believe nanotechnology may help overcome this hurdle, he says»…
Вкратце, действующее вещество используемого исследователями криопротектора — глутарал — токсично для живых клеток. Это значит, что при всей своей точности сохранения топологии коннектома метод не позволяет восстановить активность мозга — и это даже не было целью исследователей.
Их целью было зафиксировать коннектом, то есть точную силу связей между всеми нейронами. Дело в том, что исследователи исходят из представления о том, что память хранится именно в конфигурации нейросети — в коннектоме — и не зависит от динамики электрохимической активности мозга. То есть если ввести мозг в состояние полной «электромозговой тишины» и после вернуть его в норму (как именно, пока опустим) — память личности сохранится неповрежденной. Однако это представление не является общепринятым в научном сообществе. Принципиальное значение для долговременной памяти могут также иметь пассивные, «служебные» электрохимические процессы, поддерживающие эту память.
По логике крионистов, если «электрически отключить» мозг и снова включить — видимое поведение личности не должно измениться. Естественно, на данный момент этого никогда не происходило — даже в сильной коме мозг сохраняет свою электрохимическую активность. Многие люди склонны также говорить, что человек до и после сна — это совершенно разные личности, что мы будто бы «умираем» во сне. Это — невольная спекуляция на недоказанных гипотезах, которую люди используют, чтобы показать, что они влегкую согласились бы умереть и передать бразды управления «собой» своей цифровой копии; также эта спекуляция полезна для крионики, если воспринимать криоконсервацию как своего рода сон. Конечно, не имея экспериментальных доказательств, мы все можем рассуждать только логически, опираясь на уже известные факты.
Тот факт, что активность мозга непрерывна на протяжении всей жизни, даже во сне и в коме, означает, что личность человека непрерывна. Вы можете не осознавать тех или иных изменений, но они всегда происходят. Во сне — консолидируются воспоминания, перестраивается и уточняется топология коннектома. В коме — мозг управляет гомеостазом тела. А что происходит с личностью человека во время умирания? В процессе заморозки этот важнейший момент никак не контролируется. Одно из решений оживления крионированных пациентов — смоделировать виртуальный коннектом, анализируя срезы размороженного мозга, но будет ли это коннектом того, кто жил, или того, кто умер и, вероятно, потерял часть своего сознания и своей памяти?
Крионисты сегодня «идеально фиксируют» то, что уже произошло с мозгом: деполяризация нейронов, нарушение ионного градиента, автолиз, апоптоз клеток, биодеградация — эти процессы вступают в силу практически сразу после прекращения притока крови в мозг (развиваясь в течение нескольких часов примерно в приведенной последовательности). Синапсы повреждаются — и альдегид-стабилизированная криоконсервация идеально сохраняет поврежденные синапсы. А поврежденные синапсы тождественны поврежденной личности.
Вот представьте, что медицина будущего нашла способ разморозить мозг без повреждений. Известно, что мозг был заморожен не сразу, но степень повреждения мозга неизвестна. Не имея никаких референсных значений, нанороботы медицины будущего смогут восстановить мозг либо «по наитию», либо исходя из данных о типичном живом мозге.
Так, если для восстановления памяти будет иметь значение последовательность «активации» отделов, хранящих воспоминания, то, восстанавливая мозг вслепую, можно начать не с той области. Электрохимическая активность также перезапустится по наитию или по типичным метрикам. Итогом этого может быть то, что на выходе получится совершенно новая личность.
Таким образом, для повышения шансов восстановления криопациентов необходимо предварительно, а не постфактум, использовать нейроинформационные технологии, чтобы получить референсные значения, которые медицина будущего смогла бы использовать в качестве сравнительной базы для разморозки и восстановления. Простыми словами, нужны метрики, проверяющие, является ли размороженный человек по поведению, эмоциональному ответу, нейронному коду и иным даже несущественным характеристикам тем же, кем являлся до заморозки. Но поскольку крионисты придерживаются коннектомной модели памяти и сознания и считают, что личность зафиксирована почти исключительно в структуре нейросети, предварительная оценка личности человека считается ими избыточной. В дополнение к этому современное законодательство не позволяет крионировать людей до установления факта юридической смерти, поэтому между фактической и юридической смертями может пройти слишком много времени, и работники криокомпании просто не смогут позволить себе тратить время на анализы, т.к. счет уже идет на минуты. В идеальном случае крионирование должно происходить еще при жизни.
Чтобы проверить, удачно ли прошло восстановление, тот ли это человек, который был заморожен, совершенно необходимо иметь универсальный язык декодинга, данные которого были бы получены как до смерти и крионирования, так и после размораживания. Предельно важно, чтобы референсные данные о мозге были получены еще при жизни. Подобный универсальный язык предлагает, например, сеттлеретика и весь тот широчайший пласт технологий и наук, лежащий за ней. Что можно было бы сделать — так это на протяжении всей жизни снимать винер-вольтерровский паттерн мозга. Если человек внезапно умрет, не успев переселиться, — хранить паттерн вместе с мозгом. Тогда медицина будущего получила бы очень важный референс того, как ведет себя этот конкретный мозг. Поэтому сторонники крионики сейчас должны изучать и поддерживать не только методы сохранения топологии коннектома, но и методы моделирования, синхронизации и переноса нейроинформации.
Чистая крионика — крионика в отрыве от сеттлеретики — должна быть последней надеждой для тех, кто не успел перенести сознание полноценно, но не главной, как для многих в наши дни. Сеттлеретика и весь пласт стоящих за ней дисциплин — главная предпосылка успеха этой последней надежды.
А что же Криорус?
Говоря о единственной на территории России криокомпании, созданной под началом Российского Трансгуманистического Движения, можно сказать, что находящиеся под ее опекой криопациенты не будут восстановлены не из-за ограничений технологий крионирования, а вследствие безответственности и низкого уровня этики самих основателей Криоруса. Про проблемы РТД было сказано уже многое (1, 2), поэтому я не буду здесь на этом останавливаться. Что характерно, столь противоречивые люди стали первыми основавшими реальный, хоть и тоже противоречивый, имморталистский проект в России.
Во всех хитросплетениях истории РТД и Криоруса нам интересны несколько ключевых историй.
Первая история — конфликт между Данилой Медведевым и Валерией Удаловой.
Валерия Удалова — гендиректор «Криоруса». Они создавали этот проект вместе с Медведевым с самого начала, будучи в романтических, партнерских и дружеских отношениях.
Конфликт между партнерами разгорелся на почве супружеской измены Медведева. Личное противостояние постепенно переросло во внутрикорпоративный скандал. После попыток Данилы сместить Валерию с должности гендиректора Криоруса, формально по причинам нецелесообразного расходования средств, последняя самовольно переместила тела и мозги (!) большей части криопациентов в другое хранилище, никому, помимо своих ближайших сторонников, не сообщив никаких адресов. Началась, буквально, дележка криопациентов, последовал период «судебных угроз», который продолжается и до сих пор.
Вторая история — про экономику.
В сторону РТД появлялось множество обвинений в организации сомнительных, полумошеннических проектов (1, 2). Один из пострадавших, ютуб-блогер Внук Елькина, даже записал специальное видео с разоблачением Медведева и Удаловой. Из разоблачения становится ясно, что они проводили скам-ICO собственного крипто-токена. Было заявлено, что они собрали $14 млн. на ICO, но на биржах токены так и не появились. Сейчас их можно купить в Телеграме за 2 цента или менее.
Из сайта крипто-проекта можно также понять, что Криорусу было бы гораздо удобней обосноваться в Швейцарии и, вероятно, команда Медведева передислоцируется именно туда, ведь это страна с разрешенной эвтаназией и достаточно обеспеченными гражданами. Одним словом, Криорус может исчезнуть с территории РФ, оставив здесь все свои проблемы. Смогут ли они, в случае передислокации, перевезти пациентов, учитывая продолжительную «дележку» последних — открытый вопрос.
Совокупность этих факторов — неочевидная сторона крайне низкой вероятности успеха крионики. Проще говоря, это человеческий фактор. Отсутствие реального экономического базиса (Криорус, по отчетам до 2018 г. — практически бесприбыльная компания; за последние годы официальная отчетность вообще не публиковалась) заставляет крионистов искать сомнительные способы заработка, обманывать своих сторонников и даже друг друга. По существу, крионисты уже сегодня торгуют воздушными замками —, но Данила Медведев и компания переплюнули даже это, торгуя крипто-токенами на владение частями этих воздушных замков. Я искренне надеюсь, что информация о собранных $14 000 000 — лишь проявление хорошей мины при плохой игре и на самом деле ничего собрано не было; в противном случае это можно назвать также сильнейшим репутационным ущербом для всего имморталистского сообщества. Имморталистов стали воспринимать в лучшем случае как фриков, в худшем — как мошенников.
Зачем же мы во всем этом разбираемся, будто бы читая личную переписку враждующих родственников? Одна из причин — развеять иллюзии «тусовок» и «Движений», если они у кого-то еще остались.
Данила Медведев и Валерия Прайд — тип трансгуманистов, которые безумно хотят войти в постчеловеческую элиту, став элитой сегодняшней. Но их личная нравственность не постчеловечна, она нечеловечна. Крайне сомневаюсь, что с таким уровнем внутренней этики эта компания будет ревностно защищать своих пациентов все то время, которое потребуется.
Не стоит здесь занимать ничью сторону, стоит сказать, что люди, взявшие на себя обязанность за немалые деньги сделать все для оживления своих пациентов, должны выстроить такую систему своих внутренних взаимодействий, чтобы ничто не смогло помешать их главной задаче. Команде Криоруса это не удалось.
Учитывая перечисленные технические пробелы и кризис доверия к людям, фактически являющимся гарантами сохранности вашего организма, можно усомниться в том, что крионике как отдельной технологической ветке продления жизни знаменована хоть какая-либо серьезная роль в будущем.
