Кибернетические киты
Сегодня снова речь пойдет о детищах периода Холодной войны, когда сон разума вкупе с неограниченным финансированием порождал тех еще технологических чудовищ.
Как только армия приняла на вооружение атомное вооружение, неизбежно начались связанные с ним различные инциденты. Атомные бомбы выпадали из самолетов, сбрасывались по ошибке, самолёты с бомбами на борту терпели крушения и так далее. 17 января 1966 года произошла авиакатастрофа над Паломаресом (Испания), когда американский стратегический бомбардировщик B-52G с термоядерным оружием на борту столкнулся с самолётом-топливозаправщиком KC-135 во время дозаправки в воздухе. Вместе с обломками бомбардировщика рухнули четыре термоядерных бомбы, три на сушу и одна в море. Две бомбы, упавшие неподалёку от Паломареса, разрушились, вызвав масштабное радиационное заражение местности, а упавшая в море бомба была найдена только после двухмесячных поисков, едва не стоивших жизни экипажу батискафа.
На фоне этого инцидента и последовавшего дипломатического скандала получили зеленый свет различные инициативы по подъему с морского дна потерянных бомб, торпед и иных боеприпасов, в том числе проект Deep Ops, разработанный сотрудниками Подводного Морского Центра Сан-Диего в 1970 году.
Суть проекта сводилась к тому, чтобы привлечь к этой сложной и достаточно опасной работе дрессированных морских млекопитающих. В целом всё звучало логично. Человек под водой даже на небольшой глубине довольно ограничен в движении и видимости. Глубине свыше 30 метров для аквалангистов и вовсе недоступна и приходится привлекать сложные и дорогостоящие технические средства — глубоководные скафандры и батискафы. Морские млекопитающие, в свою очередь, находятся в родной среде обитания, легко ориентируются и двигаются под водой и могут без проблем нырять на глубину в несколько сотен метров.
После некоторых раздумий сотрудники Морского Центра остановили свой выбор на Orcinus orca, то есть косатках, также известных под прозвищем «кит-убийца». Они достаточно легко поддаются дрессировке, и легко могут нырять на глубину 750 метров (зафиксированный рекорд погружения косатки — 1 км). Крупные размеры (до 10 метров в длину) позволяли без проблем разместить специальное оборудование для извлечения боеприпасов. Оно представляло собой специальный пластиковый загубник, который косатка должна была удерживать во рту. К загубнику крепился клешнеоборазный захват из толстых алюминиевых пластин. Общая масса конструкции получилась около 15 кг, но в воде это частично компенсировалось пенопластовыми поплавками. Изначально это было устройство с расширяющимися трубчатыми захватами, что давало большую компактность, но меньшую надежность. После нескольких неудачных испытаний захват решили выполнить в виде более простой рычажной системы. Вся эта конструкция придавала косатке довольно-таки устрашающий вид. На случай, если 8тонная живая торпеда с мощной пастью на 48 зубов кому-то кажется недостаточно устрашающей.
Помимо захвата на косаток также крепили сбрую с радиолокационным маяком, чтобы не потерять ценные кадры в открытом море.
В проекте участвовали 2 косатки-самца: Ахав и Ишмаэль. Они были натренированы на ношение захватов поиск на дне предметов характерной продолговатой формы. Заметив такой объект, косатка должна была подплыть и надавить на него внутренней частью захвата.
Клешни захвата смыкались автоматически, и отсоединялись от загубника. Первые модели захвата снабжались буем с тросом, который также автоматически высвобождался и устремлялся к поверхности, обозначая местонахождение объекта. Однако впоследствии от него отказались — обнаружить буй на поверхности при сильном волнении было непросто, могло не хватить длины троса до поверхности, а катушка и так довольно сильно увеличивала весь и габариты конструкции.
Вместо этого на захват установили самонадувающийся понтон и 2 баллона со сжатым воздухом. С таким вариантом конструкции процесс шел идентично предыдущей модели, только вместо отстрела буйка происходила активация понтона, который поднимал захваченный объект к поверхности.
Испытания на учебных макетах как в вольере, так и в свободных условиях показали, что идея была вполне работоспособная. Ахав и Ищмаэль в большинстве случаев легко поднимали учебные бомбы и торпеды с глубины до 600 метров и даже не пытались уйти в самоволку в открытом море.
Однако особо интереса у военных идея не вызвала, там традиционно скептически относились к любым проектам, связанным с использованием животных. Кроме того, после тщательных расчетов выяснилось дрессировка и содержание касаток в долгосрочной перспективе финансово вполне сравнимы с эксплуатацией батискафов, которые имеют более широкую специализацию, не болеют, не капризничают и сохраняют работоспособность дольше 20 лет. В вялотекущем режиме проект Deep Ops продолжался до 1985 году, пока не был окончательно закрыт, в том числе из-за давления со стороны зоозащитников.
