Как и почему в Калифорнии появилась Кремниевая долина?
Кремниевая, она же (ошибочно, но часто) Силиконовая долина — сердце современной IT-индустрии. Именно здесь, к югу от Сан-Франциско, на юго-западных берегах одноимённого залива у отрогов хребта Санта-Крус, находятся штаб-квартиры, офисы, лаборатории и центры разработок множества важнейших мировых компаний в сфере информационных технологий: Intel, Apple, Google, Tesla, десятки их.
Здесь бурлит передовая IT-мысль и создаются технологии переднего края, здесь крутятся колоссальные деньги, а авралы бесконечны, как всемирная сеть. Рай и ад для айтишников, мечта многих из них. Ещё с 1970-х годов за этой областью закрепилось название Silicon Valley, так она именуется и по сей день. Почему именно в этих местах, где ещё в начале ХХ столетия цвели бесконечные яблоневые сады, возник и остаётся по сей день центр глобальной IT?
Для начала — немного географии. «Кремниевой долиной» называют обширную урбанизированную местность к югу от Сан-Франциско. Города Кремниевой долины давно срослись между собой в сплошную агломерацию с преимущественно одно- или двухэтажной застройкой, входящую в состав Большого Фриско. Выше восьми-десяти этажей тут без особой надобности стараются не строить: эта территория весьма сейсмоопасна.
Зато климатически территория Кремниевой Долины считается одной из самых комфортных на планете для человеческого обитания даже на фоне почти идеальной в этом смысле Калифорнии. Скажем, в собственно Сан-Франциско часты туманы, а в городах Долины этой проблемы нет. А разница в среднемесячных температурах между Фриско и Долиной, несмотря на географическую близость, составляет до 5–10 градусов в пользу последней.
Строгих границ у Кремниевой долины нет, лишь приблизительные. Но даже «на глаз» Долина значительно превышает своей площадью Сан-Франциско в строгом смысле слова. И более справедливо было бы назвать её Кремниевым берегом, так как охватывает она лишь западное и южное побережье залива Сан-Франциско, а не всю долину Санта-Клара.
Ну, а любителям GTA San Andreas, которые представляют географию Калифорнии в основном по приключениям Си-Джея, можно указать на локацию Foster Valley на крайнем юге Сан-Фиерро, рядом с аэропортом Истер-Бэй.
Её цилиндрические постройки, без горящих окон похожие на нефтяные резервуары, на самом деле вдохновлены архитектурой штаб-квартиры корпорации Oracle в Редвуд-Сити.
Историческим сердцем и истоком Кремниевой долины считают Стэндфордский университет и непосредственно примыкающий к нему Стэндфордский индустриальный парк. Географическим — Саннивейл, находящийся примерно в центре её условной территории. Ну, а неформальной столицей — крупнейший в её пределах город Сан-Хосе, по населению опережающий даже Сан-Франциско, и уступающий по населению из калифорнийских городов лишь Лос-Анджелесу и Сан-Диего.
Поначалу мало что предвещало превращение городов к югу от Сан-Франциско в оплот высоких технологий. Да, на базе военно-морских дирижаблей Моффет велись разработки для американской авиации и воздухоплавания, а в Сан-Хосе и Пало-Альто было сделано многое для развития радиосвязи в США. Но к истории становления американских компьютерных технологий эти места долгое время не имели почти никакого отношения.
Поначалу компьютерные разработки США велись преимущественно на Восточном побережье. Harvard Mark I был разработан и изготовлен IBM в штате Нью-Йорк, ENIAC, UNIVAC I и BINAC — в Филадельфии, SEAC — в Мэриленде, IAS machine с новой тогда архитектурой фон Неймана — в Нью-Джерси. Лишь некоторые машины, как MANIAC I, проектировали и собирали в лаборатории Лос-Аламос в Нью-Мексико. В Калифорнии в те годы компьютерными разработками не занимался почти никто.
Положение дел стало меняться с начала 1950-х годов. Декан инженерного факультета Стэнфордского университета, профессор Фредерик Эммонс Тёрман, был очень большим энтузиастом своего дела. Он прилагал огромные усилия для того, чтобы Стэнфорд стал одним из важнейших центров инженерного и технического образования в США — благо технологическая гонка начавшейся Холодной войны резко повысила спрос на таких специалистов на рынках труда. Но Тёрман был не просто отличным руководителем научных организаций: он стремился к тому, чтобы его выпускники умели запустить собственное дело, преуспев и в научной, и в коммерческой сфере. И даже регулярно вкладывал личные средства в стартапы учеников, чтобы поддержать их начинания.
Его детищем в 1951 году стал Стэнфордский индустриальный парк: первый технопарк в мире. 32 квадратных километра земли к юго-востоку от университетского городка в составе города Пало-Альто, которые по завещанию основателя университета продавать было нельзя, были переданы под долгосрочную аренду всем желающим высокотехнологическим компаниям. Стэнфордский университет получал деньги за аренду. Город Пало-Альто — налоги. Студенты — место для технологических стартапов или трудоустройства в шаговой доступности от альма-матер, её профессоров и лабораторий.
Стэнфорд тщательно отбирал потенциальных резидентов парка, чтобы убедиться, что они соответствуют и концепции технопарка, и интересам университета. Первым резидентом в 1953 году стала компания Varian Associates, занимавшаяся разработкой и производством клистронов (электровакуумных преобразователей постоянного потока электронов в переменный посредстов модуляции скоростей электронов электрополем СВЧ). В 1956 году свою штаб-квартиру в SRP открыла Hewlett-Packard, созданная двумя учениками Тёрмана. В 1960 году парк имел 40 резидентов, 100 в 1985 году и более 150 по состоянию на январь 2018 года.
За создание Стэнфордского индустриального парка, и в большей степени — за превращение Стэнфорда в один из важнейших центров инженерно-технического образования в США и в мире в целом, и создание самой идей превращения окрестностей Стэнфорда в зону привлечения и развития высокотехнологичных предприятий, профессора Фредерика Тёрмана называют одним из двух отцов Кремниевой долины.
Впрочем, технопарк, техническое образование и привлечение хай-тех стартапов — это ещё не компьютерные технологии и не полупроводники на кремниевой основе, за которые Долина получила своё название.
Вторым отцом Кремниевой долины, отчасти в каком-то смысле невольным, стал великий (и ужасный, по мнению коллег и знакомых) Уильям Брэдфорд Шокли. Нобелевский лауреат по физике 1956 года за исследования полупроводников и открытие транзисторного эффекта. Человек, своей работой над реализацией идеи плоскостных транзисторов во многом заложивший саму возможность создания полупроводниковых компьютеров и всего современного мира IT.
После неудачных переговоров с Raytheon в Бостоне Шокли в 1955 году выбил у другого инвестора, Арнольда Бекмана, миллион долларов. И основал в Стэнфордском индустриальном парке компанию Shockley Semi-Conductor Laboratories. В ней он собирался работать над перспективными разработками в области полупроводников, и производить их малыми партиями.
Стэнфордский инженерный факультет и технопарк ещё только раскочегаривались и были не слишком известны. Да и Сан-Франциско тогда не имел культового статуса, который получил к концу ХХ века. Большая часть нужных Шокли профильных специалистов и научных центров находились на Восточном побережье, там же, где создавались первые американские компьютеры и технологии для них. Многие из тех, кому Шокли предлагал работу в своей компании, отказывались именно из-за нежелания ехать в непонятные провинциальные «турлы» на другом краю страны, где только зарождалась научная и технологическая среда. Там не было даже междугородного телефона!
Причина странного выбора места была проста: именно в Пало-Альто жила пожилая мать Шокли, за которой он ухаживал. Да, порой неожиданные обстоятельства определяют географию мировой экономики.
Шокли в буквальном смысле пришлось набирать учёных по объявлениям и ловить их на научных мероприятиях. Дело усложняло то, что при этом у Шокли были крайне высокие требования к уровню сотрудников — и, как показали дальнейшие события, со многими он не прогадал. К сентябрю 1956-го команда была набрана и приступила к работе.
Но… насколько Шокли был талантлив как физик, настолько же чудовищен он был как руководитель. Если бы по грехам начальника было бы составлено бинго — он легко собрал бы все пункты одним махом. Уже спустя полгода многие в команде буквально кипели от ярости от невозможности нормально работать с таким начальником. 18 сентября 1957 года восемь сотрудников: Бланк, Гринич, Кляйнер, Ласт, Мур, Нойс, Робертс и Эрни подали Шокли заявления об увольнении.
В истории IT они остались известны как «вероломная восьмёрка». Это стало страшным шоком для Шокли, от которого он не оправился до конца жизни: их уход привёл к тому, что компания Шокли отстала от конкурентов и сгинула, а сам он повредился душой на почве евгенической теории и идеи генетической неполноценности бедняков.
«Вероломная восьмёрка» же решила создать общее дело вместе, занявшись созданием диффузионного кремниевого меза-транзистора. Они нашли инвестора, Шермана Фэйрчайлда, и создали в офисе на границе Пало-Альто с Маунтин-Вью новую компанию Fairchild Semiconductor. Вскоре первые образцы пошли в серию, и в первой половине 1960-х Fairchild Semiconductor господствовали на рынке полупроводников в США, требовавшем всё больше такой продукции для военных и космических проектов.
В Fairchild Semiconductor ещё с начала 60-х тоже вспыхивали конфликты. Кто-то приходил, кто-то уходил. Однако работа в этой компании становилась для многих из них стартом карьеры как создателей собственных стартапов. В основном они создавали компании и открывали производства всё там же, в Пало-Альто, технопарке Стэнфорда и окрестностях. Уже в 60-х они стали формировать будущую Кремниевую долину.
Некоторые из этих стартапов превратились в колоссальные корпорации, составляющие основу современной IT-индустрии: в их числе Intel и AMD. Но и большинство компаний Долины, не имеющих прямой связи с «восьмёркой», так или иначе можно назвать их наследниками и преемниками.
Более того, члены «Восьмёрки» сделали ряд ключевых прорывных изобретений в области развития и производства полупроводников.
Жан Эрни, один из «восьмёрки», создал планарную технологию, которая позволила перейти от кропотливой ручной сборки к куда более быстрому, дешёвому и автоматизированному производству полупроводников посредством электронной литографической печати. На той самой кремниевой основе, на которую перешли ещё в 50-е с гораздо более дорогой германиевой.
Роберт Нойс из всё той же команды развил его идею до печати сразу нескольких транзисторов на одной печатной плате — создав интегральные схемы, также известные ныне как микросхемы и чипы. Ну, а Гордон Мур сформулировал «закон Мура» о неуклонном росте числа транзисторов в чипах, который показал всем, включая инвесторов, политиков и военных проектировщиков, гигантские перспективы развития отрасли. Без этих троих членов «Восьмёрки» не сформировались бы в таком виде и масштабе ни Кремниевая долина, ни полупроводниковая промышленность, ни в конечном итоге весь колоссальный мир компьютерных технологий вместе с Интернетом.
В 1968 году Гордон Мур и Роберт Нойс вместе с другими выходцами Fairchild Semiconductor основали в Санта-Клара близ Сан-Хосе компанию Intel. Спустя год Джерри Сандерс и ещё несколько бывших сотрудников Fairchild Semiconductor организовали в Саннивейл, аккурат между Маунтин-Вью и Санта-Кларой, компанию AMD. В том же 1969 году Стэнфордский университет стал одной из четырёх точек доступа в новорождённый ARPAnet, что тоже придало импульс развитию компьютерных технологий в том, что очень скоро назовут Кремниевой долиной.
Случилось это 11 января 1971 года. В Electronic News вышла статья журналиста Дона Хефлера «Silicon Valley, USA», «Кремниевая долина, США». Дон Хефлер был, пожалуй, топовым автором, писавшим о бурно развивающейся отрасли — его за дотошность, язвительность и любовь к неудобным фактам «ненавидели многие, но читали все».
В этой статье впервые публично появился термин «кремниевая долина», ставший с тех пор устойчивым обозначением сердца мировой IT-индустрии. Хефлер указывал на то, что за пятнадцать лет с основания компании Шокли буколическая долина Санта-Клара, покрытая некогда яблоневыми садами, превратилась в средоточие полупроводниковой промышленности. К моменту написания статьи в этом районе уже действовали 23 компании. И их число продолжало расти: в 1970 году в долине появилось четыре новых стартапа, годом ранее три. Собственно, исходно понятие «кремниевой долины» касалось именно производства чипов, а не разработок в сфере прочего «железа» и тем паче софта.
Правда, термин придумал не Хефлер: по его словам, он услышал это выражение от неопознанного маркетолога, который пояснил, что в кругах работавших с компаниями электронной отрасли менеджеров по маркетингу это выражение уже стало общеизвестным. Хефлера оно страшно восхитило своей образностью, и он немедленно использовал его в заглавии своей новой статьи. После чего оно разлетелось по всей стране и стало общепринятым.
В 1970-х к обитателям Долины присоединились Apple, Xerox, Atari и Oracle. В 1980-е годы, с появлением в ней Microsoft, Electronic Arts, Cisc и других компаний, Долина окончательно стала мировым центром разработок в области как совершенствования микросхем, так и в целом компьютерных технологий. В 90-е придут E-Bay, Google, Yahoo, PayPal, в 2000-е — Facebook, Twitter, Uber, Tesla. И кто знает, сколько ещё последуют их примеру.
А вот собственно промышленное производство полупроводниковых чипов из Кремниевой долины ушло. Ему, по мере взрывного роста потребности рынка в компьютерных устройствах всех мастей и назначений, уже становились нужны настоящие заводы с колоссальными объёмами выпуска чипов.
В 1987 году на Тайване была создана компания TSMC, которая — при очень плотном сотрудничестве с разработчиками из корпораций Кремниевой долины — за последующие десятилетия превратила остров в главный центр мирового производства микросхем, оставив далеко за кормой и США, и все прочие страны. Собственно, в значительной степени TSMC представляет собой вынесенную за океан производственную площадку компаний Кремниевой долины, наследников «Восьмёрки» и Fairchild Semiconductor, а шагом ранее — Уильяма Шокли и Фредерика Тёрмана.
Строго говоря, название «Кремниевая долина» давно уже не соответствует действительности. Массового промышленного производства полупроводников в ней сейчас не существует, лишь R&D. Большая часть мирового производства чипов сейчас осуществляется на Тайване, есть немало заводов и в США —, но в пределах Долины и вообще Большого Сан-Франциско их нет. Зато название осталось, сменив буквальный смысл (место, где производят чипы на кремниевой основе) на переносный (место, где разрабатывают чипы на кремниевой основе и пишут всё, что только можно для работы с ними).
Более того, Кремниевыми долинами и прочими географическими объектами называют места концентрации соответствующих компаний и в других странах —, но главной ещё долго останется Та Самая, к югу от Сан-Франциско, на юго-западных берегах одноимённого залива у отрогов хребта Санта-Крус.
P.S. И всё же, почему Кремниевую долину в русском языке называют Силиконовой, и почему это неправильно? Всё дело в «ложных друзьях переводчика». В английском языке кремний звучит как silicon, а силиконы, высокомолекулярные кремнийорганические соединения, также известные как полиорганосилоксаны — silicone. Названия схожи именно потому, что в силиконах содержится кремний, но по сути кремний и силиконы — «две большие разницы».Такие дела.
