GeekBrains, который мы потеряли
Изображение сгенерировано с помощью сервиса craiyon.com
Два года назад со мной произошла интересная в профессиональном плане история. Мне выдалась возможность стать деканом нового факультета на известном образовательном портале. Кроме полученного опыта, который полезен в моей работе, я узнал как устроены онлайн-курсы изнутри, насколько они эффективны и что может их испортить.
Рассказ логично начать с того, как и почему появились онлайн-курсы: понятно, что потребность в них была не всегда. Например, в нулевых в СНГ программистами были, в основном, самоучки, которые постигали профессию методом проб и ошибок, много экспериментировали, а источником знаний для них служили книги и форумы (тот же Stack Overflow появился только в конце 2008 года и ещё несколько лет набирал обороты). В АйТи приходили не за деньгами, а из интереса — работа была логичным продолжением юношеского хобби. Многих ныне популярных профессий тогда или не было, или они были мало распространены: QA, DevOps, UX/UI. А разделение на фронтенд и бэкэнд в веб-разработке было достаточно редким явлением.
Если в СССР желанной профессией была профессия инженера, то сейчас это, без сомнения, айтишник. Во многом благодаря уровню зарплат. При этом не учитываются сопутствующие профессии ментальные проблемы (если проще, «беды с башкой»), которые неминуемо настигают каждого. Но раньше даже не было термина «айтишник», вместо него использовали «программист» или «компьютерщик», что могло означать вообще всё что угодно: от продавца в магазине электроники до автоматизатора, пишущего на ассемблере. В целом, «компьютерщик» воспринимался как гик в засаленном свитере и зачастую соответствовал этому стереотипу. Престижной эту профессию никто не считал, девушки сторонились гиков, а девушка-гик была большой редкостью.
Типичный «компьютерщик»
ВУЗы были и остаются хорошим подспорьем для подготовки IT-специалистов, но их учебные программы настолько далеки от потребностей рынка, что специалисты, закончившие обучение по программам в духе «Программное обеспечение вычислительной техники и автоматизированных систем», в массе своей едва ли могли претендовать даже на место стажёра. Тем временем, к началу десятых годов спрос на айти-специалистов рос, вместе с ним росли и зарплаты: всё больше людей начали смотреть в сторону информационных технологий.
В это время и появился спрос на обучение ремеслу разработки, тестирования и доставки программных продуктов. Предложения же не было никакого. Рынка онлайн-курсов не было как такового.
Я думаю, что Александр Никитин, основатель «Школы программирования», не особо задумывался о рынке и спросе. Его мотивация была другой: просто поделиться своими знаниями в программировании, разработке сайтов. Это даже стартапом нельзя было назвать, просто один чувак вёл вебинары для других. Позднее к проекту присоединился Гайк Айрапетян, который занялся «предпринимательской» стороной вопроса. История развития школы сама по себе интересна, но я знаком с ней понаслышке и оставлю её за рамками этой статьи. Но важно понять изначальную мотивацию создания первой онлайн школы программирования — передавать знания другим людям.
Главная страница «Школы Программирования», proglive.ru.
Как и всегда, выручает web.archive.org
В какой-то момент, когда рынок онлайн-курсов начал формироваться, бизнесу стал очевиден спрос и большие перспективы, «Школой программирования» заинтересовался Mail.Ru, который хорошо инвестировал в проект, выделил офис, помог с ребрендингом и раскруткой. Тут начинается история мощного взлёта GeekBrains (для удобство дальше буду называть его просто GB) как бизнеса и падения как школы программирования.
За 2020 год компания получила доход свыше миллиарда рублей. Неплохой рост за 10 лет. Отмечу, что в 2020-м году GB ещё сохранял изначальный дух стартапа и свойственную стартапам свободу, и я имел возможность убедиться в этом лично, т.к. именно в это время присоединился к команде разработки новой LMS в качестве фронтенд-разработчика.
Александр с Гайком построили интересную систему самоуправления в компании: все делились на команды. Были команды направления обучения (дизайн, программирование и т.п.), были команды разработки (команда монолита, команда разработки LMS), команды маркетинга и другие. У каждой команды были менеджеры, у которых была свобода принимать важные решения, распоряжаться бюджетом. При этом каждый член команды мог предложить свою идею и взяться за её реализацию. Основной, если не единственной метрикой работы команды был результат и результат в большинстве случаев был. Команды взаимодействовали друг с другом, придумывали совместные акции, проекты, интеграции. Никто не знал куда движется GB, не было чёткого понимания того, куда мы идём. Компания напоминала колониальный организм, в котором клетки самостоятельны, но который постоянно развивался и двигался к успеху.
Через полгода после трудоустройства в общем чате GB в Cлаке я увидел сообщение, в котором продюсер юнита (юнитами называются команды направления обучения) программирования попросила среди знакомых поискать кандидатов в деканы для нового факультета Fullstack JavaScript разработки. Стоит отметить, что нанимать деканов, авторов курсов и преподавателей в GB предпочитают со стороны. Официально причину никто не озвучивал, но я слышал ряд предположений от коллег. Во-первых, нанятый со стороны человек — это свежая кровь. Во-вторых, не смотря на то, что занятость обещают в среднем час в день, на деле выходит больше и компания не хочет отнимать время собственных сотрудников на менее оплачиваемый part-time. В-третьих, так выходит дешевле: по договору ГПХ не нужно отчислять в ПФ, ФФОМС и ФСС. Да и вообще, в GB было правило не платить за преподавательскую деятельность штатным сотрудникам. И это правило отменили, как раз когда я стал деканом (Камилла, спасибо
