Электронные документы в российских судах, как критерий электронной зрелости России
Наверное, будет большим преувеличением сказать, что переход нашей страны на рельсы электронного документооборота сильно затянулся. Я бы даже сказал, что он забуксовал еще лет семь-восемь назад и буксует сейчас, без особых признаков улучшения ситуации, примерно как продвигается вперед автомобиль, попавший в безнадежно затопленный проселок и толкаемый уже покрытыми грязью с ног до головы пассажирами.
Подтверждением такого суждения стал для меня прошедший на прошлой неделе вебинар компании Synerdocs по теме «Электронные документы в суде: от представления до решения».
Сам вебинар мне, в целом понравился и по содержанию, и по проведению (были частные замечания, которые я отправил организаторам в частном порядке). Тема достаточно актуальная, виден был интерес слушателей, завались вопросы, докладчики отвечали. Но при этом как раз сделанное на мероприятии представление темы показало, что она (тема » Электронные документы в суде») продолжает — уже далеко не первый год — находиться в весьма зачаточном состоянии.
Для начала нужно уточнить: на вебинаре речь шла не об ИТ-автоматизации работы судов (не об автоматизации судебного документооборота»), а о предоставлении в суд электронных документов сторон (истец и ответчик). И речь шла не о судах вообще, а о рассмотрении деловых споров в Арбитражном суде. То есть, несколько упрощенно говоря, о делах связанных с исполнением договорных обязательств.
Но даже учитывая этот ограниченный (хотя и достаточно широкий) круг дел, можно было сделать вывод, что ситуация с использование электронных документов выглядит «не очень». Это было видно потому, что на вебинаре вообще не затрагивался вопрос оценки практики применения электронных документов в судах (в данном случае Арбитражных). Рассказывалось о том, что механизмы подачи электронных документов существуют, но не говорилось о том, как они используются и используются ли вообще!
Но при этом было видно и то, насколько узко мы до сих пор понимаем само понятие «электронный документ» (или даже просто «документ»). В него мы включаем фактически только то, что можно назвать «официальными регламентированными документами» — некий набор документов, требования к которым достаточно четко прописаны на уровне законодательства (договора, счета и пр.). А все, что описано в таких требованиях, вроде бы документом и не является вовсе.
Данная ситуация была хорошо видна в ответе спикеров на мой вопрос, адресованных им через чат. Я спросил: «Как можно подавать в суд такие электронные документы как письма электронной почты, аудио- и видео- записи?»
На что получил совершенно обескураживающий ответ: «А это не документы вовсе, это доказательства». То есть получается, что наши юристы почему-то разделяют понятия «документ» и «доказательства» (просто для справки: исходный перевод латинского слова «документ» — «свидетельство, доказательство»). А дальше начались довольно сбивчивые пояснения (было видно, что спикеры были не готовы к такому вопросу) — надо, наверное, их (электронные письма) распечатать, хорошо бы заверить у нотариуса. Короче говоря, из ответов было видно, что к работе с использованию таких важных электронных документов, как электронная почта, наши суды не готовы, процедуры не прописаны.
«Что же вы хотите — мы еще только осваиваем использование электронных документов!» — я уже много лет слышу такой ответ по поводу сетований относительно применения электронных документов в наших судах.
Что мне хотелось бы, я знаю давно. Я это увидел на очень конкретном примере еще 17 лет назад.
Летом 2000-го года в Москву из США приехал молодой человек 27 лет, который за четыре года до этого после окончания МГУ уехал работать за океан. Одна из целей визита была «разобраться в сердечных делах». Двух недельная разборка закончилась тем, что он в авральном порядке женился на своей однокласснице (я тут опускаю длинную историю их отношений). Он уехал обратно, а молодая жена подала в посольство США документы на визу для поездки к мужу. И в визе ей было отказано, со ссылкой на то, что они заключили фиктивный брак (именно, чтобы устроить ее перемещение в Америку). Обратиться за визой повторно можно было только через три месяца. Через три месяца муж опять приехал в Москву, чтобы пойти на собеседование вместе с женой. Но при этом он еще привез CD, на котором было записана все их электронная переписка за последние семь лет (как появилась электронная почта) и который он приложит к документам, сдаваемым в посольство.
Я не знаю, насколько этот CD помог в положительном решении вопроса. Но тут важно другое — это диск консульские работники приняли в качестве документа. Они не требовали распечатать письма на бумаге, заверить их у нотариуса. Они просто их приняли для рассмотрения. Это было в 2000-м году. Мы к такой работе с электронными документами еще не пришли.
