Эксперимент с «червонными биржами»: действительно ли в СССР не было фондового рынка?
Распространенное заблуждение: в СССР не было бирж. Но в истории Советской страны был период, когда большевики реанимировали фондовый рынок. Речь идет о той эпохе, когда отец Федор из »12 стульев» мечтал купить свечной заводик — НЭПе, включавшей «допущение частного сектора», т.е. свободу торговли и частное предпринимательство. В этой ретроспективе мы расскажем, как работал рынок ценных бумаг в 20-е годы.
Открыть ворота, закрыть ворота…
В начале XX века на территории современной РФ биржи закрывались два раза: первый раз в 1914, через несколько дней после выстрелов в Сараево, давших толчок к началу первой мировой войны. Второйраз — после Октябрьской революции, уничтожившей рынок ценных бумаг.
За несколько лет Советское правительство монополизировало банковское дело, поставив оставшиеся биржи под контроль Народного банка. Сделки с ценными бумагами были объявлены вне закона, а долг в 60 млрд. по облигациям Российской империи большевики отказались признавать. За этим последовал один из крупнейших дефолтов в истории, инвесторы или бежали из России, или стали жертвами гражданской войны, а акции стали растопкой в печах или упаковочной бумагой на базарах.
Однако в 20-е рынок временно поднял голову, что было связано с началом новой экономической политики, или НЭП. Это было беспокойное время — беспризорники и «хулиганский террор 1920-х», дешевый кокаин, отмена сухого закона в 1925, театры-варьете и журнальный бум, всевозможные ряженые и авантюристы, наводнившие юное коммунистическое государство… Экономические реформы не заставили себя долго ждать, и в 1921 в СССР открылась первая товарная биржа — Саратовская, затем начала работать Московская биржа, а впоследствии вернулись и ценные бумаги.
Инициатива шла не столько от советской власти, сколько от региональных организаций, связанных с торгнами охотно становились кустари, торгово‑промышленные предприятия — всего исовлей — артелей, концессий, трестов и синдикатов. Всего за год кооперативное движение нэпманов учредило 70 бирж, к 1926 году их число выросло до 114 — показатель не сильно уступающей временам Империи. Их члетория донесла до нас 8514 наименований.
Товарные биржи вернулись, но есть нюанс
Хотя цифры выше и звучат внушительно, важно понимать, что работа советских бирж в корне отличалась от зарубежных. «Свободный рынок» в те годы был скорее декоративным, и биржи были встроены в систему госрегулирования торговлей.
Так, работу товарных бирж курировала Комиссия внутренней торговли при Совете труда и обороны (СТО). Главными игроками рынка выступали госорганы и кооперативы, выступающие на торгах в роли покупателей. Любые сделки с госорганами регистрировались на биржах для дальнейшей оценки их экономической целесообразности, и ни одна организация не имела права продавать товары по цене, ниже биржевой. Биржевая цена же в каждом случае назначалась особым котировочным комитетом, которые часто предлагали два варианта котировок: для сделок между кооперативами и государством и для сделок между частными лицами.
Другой особенностью товарных бирж времен НЭПа по сравнению с имперскими временами была мультитоварность. Хотя иногда на крупнейших биржах и создавались отделы под торговлю конкретными видами товаров, в большинстве случаев никакой специализации не наблюдалось. Да это и не удивительно, учитывая, скудность ассортимента: от 50 до 80% того, что можно было купить тогда на товарной бирже, приходилось на еду и фураж. Оставшиеся включали в себя ткани, топливо, металлические инструменты и кожевенные изделия.
«Червонные биржи»: танцы нэпманов с Наркоматом финансов
В 1922 вслед за товарными биржами в Советскую Россию вернулся и рынок ценных бумаг, правда, в сильно упрощенном варианте. Так, акционерные капиталы были чуть менее, чем полностью государственными, а частные эмиссии были запрещены, что серьезно уменьшало число игроков.
И тем не менее формально фондовый рынок был воскрешен. Вначале СТО сформулировал свод правил, по которым могли работать акционерные общества, как с государственным, так и с иностранным долевым участием. А в 1923 на Московской бирже открылся фондовый отдел по работе с ценными бумагами, подчиняющийся Наркомату финансов: 13 маклеров контролировали заключение сделок между 65 организациями. Всего же в СССР на тот момент было 339 маклеров, 45 из которых работали еще на имперских биржах.
В дальнейшем эти отделы открылись и на других биржах, предлагая своим покупателям золото, валюту и облигации госзаймов. В народе их называли «червонными биржами» — по названию обеспеченных золотом рублей. Нэпманы стремились активно скупать червонцы (упоминание этого явления можно найти, например, в книге «Кортик» Анатолия Рыбакова), на что Наркомат финансов отвечал плановыми методами регулирования рынка. Так, если курс червонцев взлетал выше официального валютного паритета, золото и валюта на рынке оперативно скупались Госбанком, который допечатывал червонцы.
В целом же Советское государство, хотя и подарило гражданам в тот период некоторые экономические свободы к неудовольствию пуристов от марксизма, с крайней настороженностью относилось к биржевой торговле. Наркомат финансов пресекал спекуляции, не допуская концентрации капитала в руках частных предпринимателей — ситуация, делающая работу фондовых бирж бессмысленными с точки зрения зарубежных коллег тех лет.
Все, что не запрещено, то разрешено или вечерние «американки»
Важным последствием такой зарегулированности экономики было то, что хотя формально биржи работали, их залы выглядели практически безлюдно. Так, за день на средней бирже в лучшем случае появлялся десяток человек. В столице ситуация обстояла чуть лучше — на Московской бирже в день в среднем можно было застать до 195 человек, следом шла Киевская (81), Саратовская (72) и т.д.
Ничего удивительного, если вспомнить, что частные лица, составлявшие в те годы 25% всех членов бирж и удерживающие 15% биржевого оборота, отнюдь не стремились светить там свои доходы. Хотя власти и снижали регистрационные сборы, зазывали на биржу в газетах и даже принимали постановления об обязательном посещении бирж, общей картины это никак не меняло.
Любопытно, что Ленинградская биржа занимала лишь четвертое место по посещаемости, хотя до революции Санкт-Петербург был крупнейшим рынком Империи. При большевиках же сумма сделок на его фондовой секции с 1924 по 1925 составила 58 млн. рублей против 123 на Московской.
В противовес официальным фондовым секциям в тот период множились уличные биржи, неподконтрольные советской власти. На таких собраниях можно было застать куда больше частников, чем в залах зарегистрированных бирж. Курсы акций менялись с дореволюционной скоростью. В Москве центром подпольной биржевой торговли стала улица Ильинка, на которой еще несколько лет назад размещался Революционный военный совет — торговля дореволюционными акциями, роскошью и драгметаллами велась в здании ГУМа.
Необходимость учета внебиржевого оборота для адекватного установления котировок валют и облигаций сподвигла Наркомат финансов неофициально признать такие «черные» биржи. На практике это вылилось в то, что при фондовых отделах Московской, Ленинградской и Харьковской бирж по вечерам начали работать т. н. «американки» — вечерние биржи с серым статусом, где частники и кредитные организации получили разрешение торговать ценностями, не допускаемыми к официальному биржевому обороту.
На пороге полувекового затишья
Советский фондовый рынок со всеми его плюсами и минусами прекратил свое существование вместе с вольностями НЭПа и возвышением в ходе внутрипартийной борьбы Иосифа Сталина. В 1926 со страниц газет полились изобличения бирж, как рассадников спекулянтов и контрреволюционеров, а также сомнения, что сотни бирж в принципе нужны экономике СССР. А уже в 1927 Совнарком и Совет труда и обороны окончательно кастрировали биржи, оставив за ними только роль посредников в некоторых торговых сделках.
К весне 1927 в стране остались открыты залы лишь 14 бирж, которые продержались до конца 20-х годов. Закрытие Московской биржи в 1930 году ознаменовало окончательный отказ от рыночных механизмов и переход к планово-распределительной экономике.
Такое положение дел продлилось более полувека до момента, когда в начале апреля 1990 года начала работать Российская товарно-сырьевая биржа. Вслед за ней буквально за год произошел настоящий биржевой взрыв: на момент распада СССР на его территории функционировало не менее 800 бирж, число которых вскоре перевалило за 1000.
