Чжунгуаньцунь: как выглядит и как родилась «кремниевая долина» КНР
С тех пор как «настоящая» Кремниевая долина в Калифорнии получила своё имя и всемирную славу, в других странах мира многие стали пытаться повторить её успех.
В 90-е и «нулевые» годы «кремниевые» топонимы возникали как грибы после дождя. Кремниевые холмы в Остине, Техас (1995 год). Кремниевое плато в Бангалоре, Индия (1999 год). Кремниевый оазис в Дубаи, ОАЭ (2003 год). Кремниевый мыс в Кейптауне, Южная Африка (2009 год). В одной только Великобритании водятся Кремниевый коридор, Кремниевая объездная, Кремниевая теснина, Кремниевый глен (узкая долина по-шотландски) и даже Кремниевая топь (Silicon Fen) под Кембриджем. К настоящему моменту список «кремниевых» топонимов насчитывает десятки наименований по всему земному шару.
Одним из первых — и наиболее успешных — «кремниевых» проектов стал научно-технологический парк Чжунгуаньцунь в Пекине. Именно его чаще всего называют «китайской кремниевой долиной», и для того есть немало оснований. Более того, он весомо претендует на почётное звание второго по важности «кремниевого» хаба на планете. По крайней мере, по состоянию на начало 2020-х годов.
Как и калифорнийская Кремниевая долина, Чжунгуаньцунь в широком смысле слова (не путать с относительно небольшим жилым и деловым районом пропорций километр на полтора с тем же названием) представляет собой обширную территорию с целым конгломератом офисов важнейших глобальных корпораций, их бесчисленных подрядчиков и смелых небольших стартапов, а также — что крайне важно для любого настоящего «кремниевого» хаба — мощных образовательных и научных центров. Здесь тоже очень много амбициозной, талантливой и хорошо образованной IT-молодёжи, в том числе с дипломами Стэнфорда и других западных вузов, а также опытом работы на американские ТНК: средний возраст сотрудника составляет около 30 лет. Здесь тоже работают почти что 24/7, на износ, но увлечённо, создавая продукты и проекты, востребованные миллиардами людей. Но хватает и отличий.
Долина к югу от Фриско застроена относительно малоэтажно (во многом из-за высокой опасности землетрясений в зоне геологического разлома Сан-Андреас). Она раскинулась на огромной площади, в ней много районов частной застройки с обилием субтропической зелени. Если не знать, где находишься, можно счесть это неспящее сердце глобального цифрового мира ленивым южным городком.
Чжунгуаньцунь, расположенный в северо-западном административном районе Хайдянь, выглядит несравнимо более киберпанково. Это типичные деловые кварталы большого восточноазиатского города, с бесчисленными офисными многоэтажками, перемежающимися жилыми плюс-минус пятиэтажками, торговыми центрами, ресторанчиками и магазинами с яркими иероглифическими вывесками, лежащие между оживлённых магистралей четвёртой и третьей кольцевых автодорог столицы КНР. «Настоящих» небоскрёбов в Чжунгуаньцунь нет, зато его кварталы уходят на немалое число этажей под землю, где находится целый лабиринт торгово-развлекательных центров, ресторанчиков и прочих заведений.
Ну, а в пяти знаменитых у ценителей рынков (на самом деле давно уже являющихся большими многоэтажными торговыми зонами) Хайлун, Гуйгу, Тайпиньян, Динхао и Кемао можно купить самые невероятные, редкие и инновационные электронные устройства. Если поторговаться (а это умение в Чжунгуаньцунь очень важно) — то за весьма умеренные деньги. Можно и совсем за копейки, если речь пойдёт о не очень официальных копиях —, но тогда качество и долговечность устройства становятся вопросом очень вероятностным.
Рынок Хайлун
Район будущего Чжунгуаньцунь раньше находился между старым Пекином с Запретным городом и летними резиденциями императоров Поднебесной. Собственно, к северу и западу от Чжунгуаньцунь «в узком смысле» находятся многочисленные университеты и институты, перемежающиеся парками с прудами —, а за ними раскинулись два огромных дворцово-парковых комплекса. Живописный Новый Летний дворец на склонах холма у озера Куньминху — и руины Старого Летнего дворца, разграбленного и разрушенного в ходе Опиумных войн XIX века британскими и французскими войсками. Руины последнего сознательно хранят в оставшемся виде как напоминание о том, какими катастрофами и трагедиями обернулось тогда для Китая научное и технологическое отставание.
Уже в начале XX века район Хайдянь быстро разраставшегося Пекина начал становиться главным оплотом науки и образования в стремившейся сократить это отставание стране. Именно здесь в 1911 году был создан Университет Цинхуа: он и сейчас уверенно занимает первое место в рейтинге всех вузов КНР, и он же является самым престижным центром технического образования в стране. Вскоре в тех же местах стали возникать и другие вузы. Ещё до Второй мировой войны район Хайдянь, частью которого является Чжунгуаньцунь, приобрёл устойчивую репутацию шумного студенческого района. Японское вторжение, вскоре ставшее частью Второй мировой войны, вынудила эвакуировать вузы на юго-восток —, но после разгрома и капитуляции воинственных островных соседей общими усилиями держав-победительниц университеты и институты вернулись на старое место.
После победы коммунистов в последовавшей Гражданской войне с националистами Гоминьдана вузы района пополнились переехавшими из оплота компартии в провинции Яньань образовательными учреждениями, созданными КПК. В 50-е годы здесь же при помощи и поддержке СССР открыли ещё множество научных центров и образовательных учреждений. Что окончательно закрепило статус административного района Хайдянь в целом и кварталов Чжунгуаньцунь в частности, как главного оплота науки и образования во всём материковом Китае. Именно здесь, в числе прочего, были реализованы китайский ядерный, термоядерный и космический проекты.
Профессор Чэнь Чуньсянь
Если отцами калифорнийской Кремниевой долины называют профессора Фредерика Тёрмана и нобелевского лауреата по физике Уильяма Брэдфорда Шокли. У китайской Кремниевой долины (которую, точнее было бы назвать «кремниевыми кварталами», ибо ничего подобного географическому понятию долины в ней не наблюдается) есть один отец: академик Чэнь Чуньсянь.
Сын профессора медицины из почтенной сычуаньской семьи возмужал в годы, когда КНР и СССР были ближайшими союзниками, и вместе не очень официально, но весьма серьёзно воевали с США и их союзниками в Корее на стороне КНДР. Неудивительно, что подающего большие надежды юношу в числе группы лучших студентов отправили учиться на физический факультет МГУ. Его он закончил в 1958 году, как раз накануне превращения дружбы и союзничества двух великих коммунистических держав в напряжённое противостояние.
Вернувшись в Пекин, Чэнь Чуньсянь стал работать в институте физики Китайской академии наук — расположенном как раз в районе Чжунгуаньцунь. Как одному из самых талантливых физиков молодой республики, работать ему довелось над самыми разными и важными направлениями переднего края физической науки КНР. Чэнь Чуньсянь занимался и полупроводниками, и полимерами, и термоядерной физикой, и даже лазерами с оптикой. В 70-е, несмотря на «критику» со стороны хунвэйбинов «культурной революции», он руководил созданием первого китайского токамака.
Профессор Чэнь в 1970-е
К моменту прихода в 1978 году к фактической власти в стране реформатора Дэн Сяопина 44-летний Чэнь Чуньсянь за многочисленные научные и технические заслуги как раз стал самым молодым профессором в Китае. КНР ещё с начала 1970-х годов активно «дружила» с США против СССР —, а после отказа Дэна от маоистской ортодоксии в пользу либерализации, рыночных реформ и открытия мировой экономике этот тренд только усилился. Отношение к учёным тоже резко изменилось: если в годы «культурной революции» их считали по умолчанию подозрительно буржуазными, подвергали избиениям и унижениями, а многих и вовсе отправили на «трудовое перевоспитание» в качестве простых колхозников — то Дэн сразу после прихода к власти объявил их «полноценными и передовыми членами рабочего класса», обеспечив научному сообществу всемерную поддержку, прекращение всех репрессий и резкое повышение финансирования науки и технологий.
В 1979 году лучшего физика страны вместе с десятью коллегами по Китайской академии наук отправили в большую командировку в Америку: знакомиться с передовыми достижениями американской науки и техники, налаживать контакты и посмотреть, что хорошего можно заимствовать за океаном. Тур был недолгим, но крайне интенсивным: Чэнь Чуньсянь говорил, что за четырнадцать дней они посетили двадцать городов. Он представил доклад о первом китайском токамаке в Принстоне —, а также посетил Стэнфорд, и очень внимательно ознакомился с тем, что уже было широко известно под именем «Кремниевая долина».
После возвращения в КНР Чэнь Чуньсянь представил доклад «Диффузия технологий и новые формирующиеся отрасли». В нём он указал, что советская наука в те годы опережала американскую в ряде физических направлений — в том числе в области теории и практики сверхпроводимости. Однако на стороне американской модели он заметил другое, очень важное преимущество:
«Хотя Советский Союз запустил космический спутник и Токамак раньше, чем Соединённые Штаты, Соединённые Штаты догоняют его благодаря преимуществу в экспериментировании и оборудовании. Причина, по которой Соединённые Штаты могут так быстро навёрстывать упущенное, заключается в том, что в США технологии гораздо быстрее превращаются в рыночные продукты. Учёные и инженеры в Соединённых Штатах обладают сильным духом предпринимательства. Они всегда стараются превратить свои изобретения и технологии в продукты. Учитывая этот феномен, мы не можем игнорировать стимулирующую силу прибыли по образцу американского капитализма (…) Мы работаем здесь, в Чжунгуаньцунь, уже более двадцати лет. Мы знаем, что плотность профессиональных талантов у нас здесь ничуть не меньше, чем в окрестностях Бостона и в Кремниевой долине. Я думаю, что в Чжунгуаньцунь есть огромный потенциал, который мы доселе не могли реализовать».
До того момента в вузах и НИИ Чжунгуаньцунь всё было организованно по образцу, похожему на советский. Всё было по максимуму засекречено «на всякий пожарный», в том числе друг от друга. Учёные работали прежде всего на результаты по военным и политическим заказам, считали главным мерилом успеха научные достижения, звания, признание коллег и государства, а отправку «ближе к производству» полагали едва ли не крахом карьеры. Чэнь Чуньсянь после визита в США решил, что это «болото» пора растрясти и заставить науку приносить не только пользу, но и деньги. Чем и занялся лично.
Как только, на волне либерализации и рыночных преобразований, стало «можно» — уже в 1980 году Чэнь Чуньсянь зарегистрировал и открыл в Чжунгуаньцунь первое в КНР негосударственное инновационное предприятие «Служба поддержки передовых технологий» (ATSD). В качестве сотрудников он нанял четырнадцать человек. Они стали заниматься частным консалтингом для (поначалу) преимущественно государственных организаций, используя в первую очередь знания самого Чэнь Чуньсяня в науке и технологиях, а также его связи в кругах учёных и разработчиков.
К октябрю 1981 года Чен и его коллеги осуществили семь научно-исследовательских проектов для государственных организаций, оказали консультационные услуги по технологиям ещё трём правительственным ведомствам, и даже помогли построить новый завод по производству электроники.
Стартап Чэнь Чуньсяня был создан со стартовым капиталом в 200 юаней (около 25 долларов США), которые ему пришлось частично занять у коллег. Уже в первый год работы доход составил более 20 000 юаней (2500 долларов США). Каждый сотрудник получал премию в 10 юаней (1,25 доллара США) в месяц в дополнение к своей первоначальной зарплате, что удваивало зарплату.
Естественно, эдакое попрание высоких идеалов коммунизма и чистой науки вызвало ревностную реакцию научно-административных ортодоксов и консерваторов. Директор Института физики Китайской академии наук Гуань Вэйянь раскритиковал Чэня и его коллег как ревизионистов и иконоборцев. По мнению Гуаня, они буржуазно преступили все границы дозволенного и «духовно развращали» чуть ли не всю Академию наук КНР скопом. На руководителя ATSD обрушивались гроза за грозой по научно-административной и идеологической линии, часть сотрудников не выдержали морального прессинга и ушли. Чэнь Чуньсянь в ответ заявлял, что они верно служат интересам страны и её народа.
Однако спустя три года напряжённого идеологического конфликта оказалось, что именно Чэнь Чуньсянь правильно понял новую линию партии, тогда как его враги проявили политическую близорукость и реакционное ретроградство. В конце 1982 года в «Нэйбу Цанькао», закрытом бюллетене агентства «Синьхуа» для уровня членов ЦК и министров, вышла статья в поддержку полезной и важной инициативы уважаемого товарища профессора из Чжунгуаньцунь. Там говорилось что:
«Служба поддержки передовых технологий» подписала двадцать семь контрактов и уже успешно выполнила половину из них. Она предоставила технологические консультационные услуги четырём коллективным фабрикам в пекинском районе Хайдянь, чтобы помочь им разрабатывать и внедрять новые продукты; она также помогает административному району Хайдянь создавать зону технологических экспериментов, в том числе три новые консалтинговые организации в области технологий».
Статья разошлась по коридорам ЦК, министерств и ведомств. Внимание к Чэнь Чуньсяню и его проекту оказалось весьма благосклонным и заинтересованным. 8 января 1983 года Ху Цили, руководитель ни много ни мало Главного управления ЦК КПК, официально резюмировал:
«Товарищ Чэнь стал пионером и открыл новую эру. Он прокладывает новый путь преобразования результатов исследований непосредственно в производственные силы. Он проложил дорогу, по которой технологический персонал может вносить свой вклад в программу Четырёх модернизаций. Мы должны позволить технологическому персоналу богатеть и позволить им сломать менталитет «железной чаши». Конечно, нам нужно будет поработать над соответствующими правилами и политикой. Пекинской ассоциации науки и техники следует поддержать эти начинания».
Первый офис компании Lenovo в Чжунгуаньцунь
В тот же день последовал контрольный выстрел от лица лично Ху Яобана, генерального секретаря китайской компартии и формального руководителя КНР. Резолюция гласила: «Руководящая группа по науке и технике должна определить руководящие принципы и выработать политику в поддержку товарища Чэня». Отдельно оговаривалось, что при определении означенных принципов и политики необходимо внимательно прислушиваться к мнению уважаемого товарища профессора. Можно предположить, что идеи и практики ATSD одобрил и сам Дэн Сяопин, фактически правивший и страной, и партией.
После получения высочайшего одобрения ретрограды и ортодоксы были официально посрамлены, а учёные и инженеры стали массово «прыгать в море бизнеса», как гласило популярное тогда газетное клише. Впрочем, в отличие от США, в китайской «кремниевой долине» с самого начала и по сей день роль государства и его ведомств — оказывается несравнимо большей.
Так, уже в 1984 было официально создано Управление планирования и развития района Чжунгуаньцунь. Его организовали Национальный комитет по науке и технологиям, Китайская академия наук, Министерство образования, муниципальное правительство Пекина и администрация района Хайдянь. А в 1985 году на уровне государства были введены пошлины на ввоз электроники, чтобы поддержать отечественного производителя и стартапы Чжунгуаньцунь. В наше время китайские государственные организации в значительной степени обеспечивают поддержку стартапов, в том числе венчурную, государство же приобретает до 60% «выстреливших» проектов.
Уже к 1986 году в Чжунгуаньцунь действовало более сотни негосударственных стартапов. Они активно работали с научными и образовательными центрами, обеспечивавшими постоянный приток идей и кадров, взаимодействовали как с государственными предприятиями и министерствами, так и со всё более многочисленными частными компаниями и фабриками. В 1988 году Чжунгуаньцунь был официально назван «Пекинской экспериментальной зоной развития высокотехнологичной промышленности». В 1999 году он стал именоваться уже «Научно-технической зоной Чжунгуаньцунь», которая организационно включает в себя семь технопарков: Хайдянь, Фэнтай, Чанпин, Город электроники (в Чаояне), Ичжуан, Дэшэн и Цзяньсян. «Первоначальный» Чжунгуаньцунь теперь стал формально известен как технопарк Хайдянь зоны Чжунгуаньцунь.
По состоянию на июнь 2022 года, во многом именно благодаря Чжунгуаньцунь, Пекин является третьим городом мира по количеству компаний-«единорогов» (имеющих оценочную стоимость более 1 миллиарда долларов США). Здесь их насчитывается 52 общей стоимостью почти 270 миллиардов долларов.
Именно тут находятся штаб-квартиры корпораций Xiaomi, Baidu, Sina Corp (создатели Sina Weibo) и многих других. Тут же, на улице Чжичунь, располагается штаб-квартира самой дорогой компании планеты, ByteDance Ltd. Нам они известны главным образом как создатели TikTok, а также его обособленного внутрикитайского аналога Douyin. В Чжунгуаньцунь также расположили свои центральные китайские офисы такие зарубежные корпорации, как Google, Intel, AMD, Oracle, IBM, Sony. Чжунгуаньцунь считается сердцем «Пояса высоких технологий Пекин-Тяньцзинь-Шицзячжуан».
В КНР есть и другие «кремниевые» территории. Прежде всего это южный приморский Шэньчжэнь в устье Жемчужной реки между Гонконгом и Гуаньчжоу, из которого в 2019 году пришла уже половина всех китайских патентных заявок. А также зона большого Шанхая и «кремниевый полуостров» Далянь. Но Чжунгуаньцунь по сей день удерживает пальму первенства по большинству параметров — и именно этот район китайской столицы имеет веские основания называться не только «Китайской кремниевой долиной», но и второй по важности в мире после изначальной калифорнийской.
Впрочем, на это звание есть и другие претенденты. Но о них расскажем в другой раз.
