ЦИПР 2023: ощущение новой ИТ-реальности
ЦИПР всегда отличается от других конференций. С одной стороны, с площадки уходит в СМИ много цитат представителей власти и официоза про заключённые соглашения, меморандумы, рамочные договоры, с другой — на секциях ведутся деловые, горячие и часто искренние дебаты по насущным проблемам. Сессии настолько сильные и увлекательные, что даже в конце третьего дня в теплый летний денёк, в каких-то 300 метрах от видового парка на Стрелке собираются довольно плотные залы. И писать про ЦИПР можно по-разному: списками соглашений и контрактов или рассказами о сессиях и экспозиции. Списков на Хабре и в новостях хватает, поэтому расскажу вам о том, что удалось увидеть и услышать за два полных рабочих дня на ЦИПРе (31 мая и 2 июня).
Территория технологий
Я была на ЦИПРе в 2021 году, в 2022 не получилось, но, судя по всему он был напряжённым, потому что даже в этом году ссылались на настроение прошлогодней конференции и сравнивали ситуацию с текущей. Собираясь ехать на площадку, я ожидала, что масштаб экспозиции будет меньше, чем в 2021 году, — примерно было понятно, каких компаний не будет. То, что я увидела, меня удивило: 8 сессионных залов и два огромных пространства с выставкой — бесконечными стендами экспозиции по отраслям. Занят был буквально каждый угол: кто-то отгрохал двухэтажные стенды, кто-то скромно ютился у небольшой стойки, но буквально каждая экспозиция была высказыванием и желанием компании быть услышанной и увиденной.
В этом году на ЦИПР было много техники и оборудования: от автомобилей и спутников до промышленных и забавных роботов, серверных стоек, планшетов и мобильников (не всё отечественного производства, но абсолютно всё сертифицировано и работает под управлением российских разработок). Железо на любой экспозиции — это здорово, потому что посетители и потенциальные партнёры могут всё потрогать, пощупать, осязать. Сразу создаётся ощущение чего-то реального, достижимого, твёрдо стоящего на земле.
Маленькая часть застройки выставки утром первого дня (до начала конференции)
Программное обеспечение, которое работает
1 июня на очной сессии премьер-министр Михаил Мишустин призвал промышленные предприятия активнее переходить на отечественные ИТ-решения и при этом не медлить — «в этот раз отсидеться не удастся». И если раньше можно было сказать, а куда, собственно, переходить, то сейчас ясно, что точно есть куда. Правда, проблем хватает и отраслевые эксперты от них не отворачиваются.
Но ЦИПР 2023 в целом был не про железо — он был про софт. На сессиях, панельных дискуссиях, круглых столах и в кулуарах обсуждались всевозможные вопросы импортозамещения, стоимости программного обеспечения, квалификации разработческих кадров, информационной безопасности, платформенности и т. д.
Ни автомобили, ни спутник, ни серверные стойки не могли на площадке отвлечь от главного — практически все отрасли промышленности презентовали комплексные софтверные решения управления безопасностью, производством, коммуникациями, — чем угодно. Было всё: от привычных CRM, офисных программ, сервисов видеоконференций, офисных пакетов до узкоспециализированных систем управления безопасностью и производством. Даже те же автозаводы представляли не только и не столько технику, сколько именно технологии. Но, кстати, это имеет свои отрицательные стороны — об этом ниже.
Планшет был эффектно и с размаху брошен на пол и не разбился. В остальном — пока не понятно, насколько это будет хорошо
Очевидно, что с начала 2022 команды разработчиков смогли перестроиться и начать создавать рабочий софт. Да, на секциях обозначали находки (особенно в сфере безопасности), и проблемы текущих решений, но разработчики не выглядели растерянно: они готовы к консультациям и доработкам. Кроме того, очевидно, что есть накопленный отраслевой опыт, который также будет вноситься в разработки. То есть теперь ПО не привозится и адаптируется, а растёт из существующей необходимости.
Все сессии посетить было невозможно и я постаралась выбрать самые практико-ориентированные, с представителями бизнеса, образования и власти, — те, которые интереснее и актуальнее для читателей Хабра. Самой разнообразной, многоголосой и дискуссионной получилась сессия с представителями компании АО «РДС», ООО «Т1 Диджитал», аналитических групп и агентств, при участии Александра Хинштейна, который вывел дискуссию на правильный неформальный настрой прямого диалога и рассказал несколько важных инсайтов.
По территории передвигалась пара роботов и ещё неуловимая робот-собака
В последний год стало очевидно, что отечественные компании попали в новые условия существования и хотят они этого или нет, нужно адаптироваться к рынку и «вытаскивать» рынок под себя. Эксперты сошлись во мнении, что пока нет единой и понятной количественной оценки перехода на отечественные технологии, более того, существуют три чёткие группы коммерческих и промышленных компаний:
те, которые не перешли на российское ПО и каким-то образом управляются с тем, что есть/осталось, ищут возможности «переждать»;
те, которые перешли полностью: нашли удачные программные решения либо занялись собственной разработкой и обеспечили свои нужды;
те, кто перешёл частично и параллельно использует импортные и отечественные решения (к сожалению, адаптация и переход сотрудников на новые программы проходит со скрипом — это, кстати, обычный процесс, человеческой природе свойственно сопротивляться всему новому).
Однако уже сейчас проявляются особенности рынка, которые показывают, что сложившаяся ситуация может сыграть всем на руку: и предприятиям, и разработчикам, и вендорам (назову их отдельно, потому что вендор не всегда является разработчиком).
Отечественный софт развивается и разрабатывается под нужды компаний, под их запросы и нацелен на конкретную деятельность. Например, «одна большая немецкая программа с 40-летней историей» не на всех предприятиях справилась с задачами ERP (управления ресурсами и производством) и работала скорее как большая бухгалтерия. Отечественный софт близко, разработчики — вот они, тут — поэтому ПО создаётся под конкретные требования. Отчасти это очень хорошо для заказчиков, но не очень хорошо в целом для отрасли, потому что проект для одной компании может не подойти другой, и нужно искать пути решения задачи (и они есть).
Отрасли неравномерно (по скорости и полноте) переходят на импортозамещённые технологии: во-первых, это связано с узкой спецификой, во-вторых, многое зависит от того, какие установки были до перехода. Так, одной из самых адаптированных отраслей стало машиностроение, а сложности возникают у специфичных и наукоёмких компаний, например, в биохимии или геологоразведке.
Параметры ухода зарубежных вендоров до конца не определены: кто-то ушёл и отозвал лицензии, кто-то тихонько поддерживает существующих клиентов, кто-то вроде и собрался уйти, но никак не совершит решающее действие, затягивая тем самым переход на другое ПО и заставляя предприятия жить в условиях неопределённости. Более того, эксперты прогнозируют возвращение части компаний и на уровне идеи витает мысль о возможности создания системы штрафов и неустоек («акцизов на возвращение»). Эта идея — не какая-то вредность, а справедливость по отношению к предприятиям, которые софт оплатили и потеряли: ведь новую систему нужно не только внедрить, но оживить вокруг неё инфраструктуру, восстановить «повреждённые» бизнес-процессы.
Спрос на российские решения действительно ощутимо вырос. Михаил Мишустин говорил о росте в 10–12 раз, днём позже эксперты называли такие же цифры. Минимальный рост спроса по словам самих разработчиков — около 70% к прошлому году. Однако спрос растёт, а платежи нет — пока отрасль и предприятия-заказчики не достигли соглашений по внедрению (доработки, адаптация, кастомизация — дело небыстрое). Эксперты ожидают резкий скачок платежеспособного спроса в конце 2023 — начале 2024 года.
Процесс принятия решения и внедрения у тех, кто уже приступил, сильно изменился по сравнению с предыдущими годами. Вот что для него сейчас характерно:
нацеленность на быстрый результат (например, внедрение ERP на некоторых проектах сократилось аж до 2 месяцев — это очень мало);
дополнительная нагрузка на внедренцев (презентовать, собрать требования, доработать, внедрить, обучить, сопроводить);
практически полное исчезновение бюрократии и бесконечных согласований и пересогласований;
нужны разработческие руки и головы, потому что системы нужно адаптировать под нужды каждой компании, а это сотни листов ТЗ и требования соблюсти очень дорогостоящие контракты (при этом такие люди должны понимать процессы и бизнес).
Кстати, скорость принятия решений в условиях неопределённости отметили и эксперты на партнёрской сессии «Ростелекома». Там же была обозначена проблема поиска сотрудников с ДНК предприятий, чтобы они могли погружаться в разработку с глубоким пониманием бизнес-процессов.
Девиз современного рынка: быстрые съедают больших.
На фоне всей описанной ситуации вырисовываются три основные проблемы софтверного рынка.
Разница функциональных требований у компаний крупного бизнеса. Получается, что разработчики должны ориентироваться на 200 крупнейших компаний с разными требованиями и на огромный хвост малого и среднего бизнеса, который также нуждается в хорошем рабочем ПО. Очевидный выход — разработка конструкторов, комплексных платформ, в которых каждый сможет «забрать» свой набор функциональных возможностей. И российские разработчики должны решиться создавать такие конструкторы, хотя разрабатывать их гораздо дольше и дороже.
Стоит вопрос использования облаков. На крупных предприятиях и особенно в промышленности пока явно выигрывают on-premise решения. Однако именно облака способны содействовать росту качества программного обеспечения (по мнению экспертов). Поэтому пока компании переводят в облака лишь части IT-инфраструктуры.
Кто будет всё это писать? И здесь возникает очень интересная ситуация: часть разработчиков уехали, часть нашли работу самостоятельно, и довольно немаленькая часть осели в крупных компаниях-разработчиках (в том числе те, кто разрабатывал зарубежные продукты удалённо и в офисах ушедших компаний). Крупные разработчики и группы компаний успели сориентироваться, чтобы забрать себе часть разработчиков. Ну и в этом пункте логично упомянуть, что сейчас не время гаражных стартапов — эффективно и действительно толково с вопросами импортозамещения могут справиться компании с ресурсами и людьми (из платформенных в этом смысле мне понравится пример Т1 с их платформой «Сфера» и целым агломератом разного ПО для бизнеса. Другой пример — инженерная компания YADRO, которая также смогла собрать сильных разработчиков). Ну и опять же, я буду очень несправедливой, если не упомяну платформенные решения фирмы 1С, которая также заботится о привлечении и развитии разработчиков (и делает всё — от бухгалтерии до систем управления робототехникой). В общем, как выразился один из экспертов, выиграли те, у кого приземлились разработчики иностранных ИТ-продуктов из РФ, это стало фактором позитивного движения вперёд.
На самом деле, четвёртая проблема тоже есть. Она как-то размазалась по нескольким сессиям, но звучали похожие цифры и пояснения. Это проблема ценообразования и роста цен на программное обеспечение. За год программное обеспечение российского производства подорожало на 30–50% (по отдельным типам называли цифры 200%). 40% предприятий снизили расходы на ПО или решили оставить их на прежнем уровне, 60% отметили ощутимый рост расходов на софт. При этом 13% компаний считают, что затраты на программы сильно превышают возможности компаний (данные из опроса 200 промышленных предприятий). Действительно, этот тренд озвучивали на сессиях и на стендах, — неслучайно российские разработчики ПО подписали хартию о потолке роста цен на свои продукты. Впрочем, некоторые разработчики озвучивали мысль о том, что разработка стоит довольно дорого и цены растут не «с потолка», а потому что программы обрастают конкурентоспособной функциональностью.
Но, кроме обозначенных проблем, есть важный положительный процесс: российские компании сейчас активно влияют на роадмапы развития программного обеспечения и могут обратиться к разработчикам, которые здесь, доступны и готовы отвечать на запросы.
Кстати, на сессии обсуждения ухода иностранных цифровых платформ Александр Хинштейн рассказал о концептуальной идее появления цифрового кодекса. Он заявил об инициативе создания цифрового кодекса. По его словам, развитие технологий опережает развитие законодательство, и следует создать понятный, серьёзный свод законов. Цифровой кодекс призван отрегулировать отношения государства, отрасли и конечных потребителей.
Он должен затронуть ИТ во всех проявлениях: связь, СМИ, интернет, безопасность, персональные данные. У каждого субъекта должны быть прописаны права и обязанности. А. Хинштейн настаивает, что работа над цифровым кодексом должна быть совместной с экспертами отрасли. На данный момент проект существует на уровне предложения.
Образование и кадры
На площадке ЦИПР были представлены, кажется, все: предприятия отраслей от агрономии до космоса, университеты, бизнес, отдельные регионы и даже страна, люди и роботы. Но я так и не смогла найти ни одной онлайн-школы. И вероятно, онлайн-школ не было неслучайно…
Про софт говорили очень много. Но не меньше говорили о проблеме образования специалистов и стоянии дел в современных вузах: как на специализированных сессиях, так и на любых других, где поднимался вопрос поиска квалифицированных инженеров и разработчиков.
Работодатели в ИТ и в промышленности давно и чётко сформулировали требования к молодым специалистам: они должны что-то знать, что-то уметь и работать. С той системой обучения, которая есть сейчас, так получается не всегда и не со всеми специальностями. Об этом говорили много. Новая образовательная парадигма предполагает вариативность развития специалиста на интервале от 4 до 6 лет, где на определённом этапе студент будет иметь квалификацию, позволяющую приступить к практической работе.
Перепончатые, жабры — что‑то мы не туда пошли.
При этом роль университетов остаётся ведущей: да, компании могут подготовить работников «под себя», но только вузы идут рядом с наукой и способны привить не узкие практические навыки, а умение исследовать. Что касается подхода к обучению, о своей модели рассказал ИТМО — в первом неклассическом создан специальный трек (так и называется — ITMO Track), внутри которого студент точно знает, что его ждёт в обучении и может активно управлять процессом и организовывать свою работу. Дарья Козлова из ИТМО акцентировала внимание на построении персональных учебных траекторий и подчеркнула важность разговора со студентами на понятном им языке (а не на языке бюрократии).
Участники секций не раз подчеркнули важность того, что путь в образовании должен быть осознанным выбором студента, и именно его ответственностью (а не родителей и деканата). Сейчас студент, пришедший из школы, не готов к выбору своей траектории развития, большинство первокурсников не имеют навыков критического мышления и всячески избегают ответственности за своё становление как специалиста.
Не обошли вниманием и ИТ-составляющую: должна быть как архитектура (сама платформа для обучения), так и модели данных для оценки знаний (как в университете, так и на стороне работодателя).
Хорошим примером в сфере формирования классных квалифицированных специалистов из студентов является Нижегородская область: у нас поддерживается олимпиадное движение, проходят масштабные хакатоны для опытных и молодых специалистов (кстати, на ЦИПР Дмитрий Чернышенко вручил сертификат на 25 млн рублей победителям студенческого хакатона из Нижнего Новгорода и пригласил на «Игры Будущего»), проводятся специализированные олимпиады айтишников, развиваются учебные центры, строится межвузовский ИТ-кампус мирового уровня (НЕЙМАРК.ИТ-Кампус), в рамках которого на длинном пути специалисту будут помогать в обучении и исследованиях вузы и компании. При этом компании будут использовать не инструмент собственных курсов, а развивать научные и исследовательские центры, запускать базовые кафедры. К слову, не последнюю роль в формировании кадров ближайшего будущего играет начальное звено: Школа 800 и компьютерная школа «Инфосфера».
Такое внимание к ИТ-сфере в Нижегородской области неслучайно: мы являемся ИТ-ориентированным регионом с огромным спросом на специалистов (пользуясь случаем, передаю привет порталу it52 и IT-карте Нижнего Новгорода, где вы можете оценить количество айтишных компаний). Ежегодная потребность в джунах составляет 5000 человек, а вузы и ссузы выпускают около 2900, из которых 2300 идут работать по специальности — в общем итоге ежегодный рост дефицита специалистов составляет 10%.
Выступать последним — особенная штука: тебе гарантированно не оставят время.
Так, о Нижнем Новгороде и нижегородском ИТ я могу говорить долго, поэтому возвращаемся на поля сессий ЦИПРа.
Вопрос кадров и образования остро встал на сессии об уходе зарубежных платформ. Эксперты не могли не перейти к нему, обсуждая ту самую проблему «А кто будет разрабатывать?» Есть проблема: вузы, осознав популярность ИТ-сферы, начали открывать программы совершенно разного качества и штампуют дипломы, как в своё время юридические и экономические. Я неслучайно написала именно «дипломы», потому что на части программ специалисты проходят не пять курсов, а пять коридоров.
Вузам должен помогать бизнес как главный «заказчик и потребитель» специалистов. Причём помогать именно с помощью создания совместных проектов, развития инноваций, создания базовых кафедр. И именно работодатель выступает главным мерилом эффективности вузов: срочно нужно развивать конвергенцию вузов и отрасли, но не формально, не на бумаге, а в реальном взаимодействии.
Эксперты сошлись во мнении, что во главу угла оценки вуза и эффективности учебных программ должна быть поставлена востребованность выпускников, а не количество диссертационных советов, остепенённых преподавателей, аспирантов или иностранных студентов (я как бывший «мученик науки» во многом согласна с экспертами, хотя уверена, что принятие новой концепции в общей массе займёт годы, если не целое десятилетие).
А. Хинштейн: «Преподавать информатику должны профессионалы и не с мелом у доски, а на реальных компьютерах — и в школах, и в вузах».
Зеркальный павильон ЦИПРа
Внезапно — о продактах
Я знаю о проблеме хороших продуктовых менеджеров и аналитиков в ИТ, но никак не ожидала, что такой частный вопрос будет поднят на ЦИПРе. Однако сразу после ключевой партнёроской сессии «Ростелекома» об импортонезависимости стартовала сессия «Продуктовый подход. Смена парадигмы мышления внутри корпораций», на которой тема продактов рассматривалась удивительно жёстко и категорично. Эксперты исходили из мнения, что продуктовый подход помогает компаниям быстрее добежать до рынка.
Проблема компаний и крупных корпораций в том, что нет сотрудников с предпринимательским мышлением, готовых быстро и грамотно принимать решения в условиях неопределённости. Из-за этого продуктовый подход заходит тяжело, а сами продуктологи не готовы биться, падать, вставать и идти дальше, согласовывая интересы заказчика и разработчика.
Вот что требуется от хорошего продакта:
знание рынка;
умение идентифицировать и формулировать требования заказчиков;
удовлетворять требования клиентов;
а главное, иметь право на ошибку — чтобы в том числе учиться на своих, без чего работа в ИТ невозможна (главное, не повторять ошибок).
Во время обсуждения из зала прозвучало дискуссионное мнение руководителя компании о том, что хорошего продакта найти чрезвычайно сложно, поскольку крупные компании-работодатели перегревают рынок, предлагая джунам и младшим мидлам необоснованно завышенные зарплаты. Одобрительный гул подтвердил, что проблема существует и является довольно болезненной.
В ответ прозвучало весьма разумное мнение о том, что продактов лучше растить изнутри компании: это должен быть зрелый человек, который очень хорошо знает продукт и действительно может приносить пользу (причём это не обязательно разработчик, часто такими экспертами становятся продажники и пресейлы, которые работают с требованиями и продуктом практически нон-стоп).
Поскольку в своей прошлой рабочей жизни мне приходилось сталкиваться с проблемой, я кулуарно обсудила вопрос с парой топ-менеджеров небольших компаний, и они обозначили свою позицию: нет ничего хуже, когда приходят продукты и прожекты с непрофильным образованием и небрежным отношением к продукту. Именно такими ребятами грешат крупные ИТ-компании, которые могут себе позволить наём неквалифицированного специалиста. Характерная черта таких менеджеров (эксперты тоже о ней говорили) — они довольно часто меняют работу и традиционно дают компании значительно меньше, чем берут от неё. Для малого и среднего бизнеса попасть на такого продакта — очень болезненно.
Крутой продакт должен круто зарабатывать.
А вот решение проблемы хоть и кажется спорным, но многим пришлось по душе. Да, хороший продакт однозначно должен зарабатывать на уровне топ-менеджеров, но его хорошесть должна измеряться реальными, измеримыми и ценными KPI, привязанными к тому, что реально сделано.
Главное здание Нижегородской ярмарки. Внутри так же самобытно и красиво, как и снаружи
Заметки с полей
Было много того, что удалось ухватить урывками, узнать на стендах, услышать, — увы, на такой огромной конференции, да ещё разнесённой не только по павильонам Нижегородской ярмарки, но и по двум частям города, нужно работать минимум впятером, чтобы мало-мальски поучаствовать во всём. Поэтому — сборная солянка инсайдов и впечатлений.
Я как бывший связист оценила количество обсуждений и стендов, имеющих отношение к различным видам связи. Здесь однозначно солировал «Ростелеком», который за два года, которые я не трогала корпоративную сферу, сильно изменился в позитивном направлении, стал открытым, заинтересованным, вовлечённым. Говорили о карте связи, о возможности импортозамещения продуктов и компонентов, об отказе доступа вендоров к контуру операторов (оно и логично, связь — очень чувствительная сфера не только информационной, но и национальной безопасности). Отрасль связи быстро адаптируется к вызовам рынка и остаётся одной из лучших отраслей связи в мире.
Кто не рискует, у того не растёт EBITDA.
Неоднозначный стенд РЖД. Пока все увлеклись довольно сырым, но харизматичным виртуальным помощником Валерой, основная ценность была внутри стенда: молодые учёные представили свои разработки и рациональные предложения для технологий развития РЖД (в том числе конструкторские). Слушать этих ребят было одно удовольствие — видно, что они по-настоящему увлечены и болеют делом. Валера, меж тем, немного тупил, порой отвечал невпопад и отказывался от общения. Но вообще это был один из самых оживлённых стендов.
Справа — чудесный парень, немного несмело демонстрировавший свои разработки, один из молодых учёных на стенде РЖД. Слева — мученик СМИ и Хабра Валера. Готова поспорить, что он был «подключён» именно для выставки и был частью развлечения — хотя бы потому что любой мало-мальски думающий маркетолог предположит, что голосовой помощник должен выглядеть так, как видят сотрудников РЖД конечные потребители, а не рельсы и вагоны. Для потребителей это аккуратный проводник в форме, а голос, конечно, тот, который объявляет прибытие поездов, этот паттерн слишком плотно сидит в мозгах. Так что, думаю, зря Валеру обижали :-)
Стенд Республики Беларусь — точнее, конгломерат стендов. Во-первых, здорово, что была представлена целая страна. Во-вторых, и софт, и складской робо-комплекс выглядели прилично. В-третьих, именно белорусский стенд нёс важную социальную составляющую: был представлен автомобиль для маломобильных граждан, и он устроен впечатляюще удобно. В инклюзивном обществе технологии должны быть не только про деньги, но и про пользу тем, чью жизнь они способны облегчить.
Кресло водителя — инвалидная коляска на встроенном пандусе
Сам автомобиль
Это был не единственный экспонент по теме доступной среды и реабилитации. На стенде Нижегородской области премьер-министру Михаилу Мишустину показали экзоскелет E-helper (о нём есть статья на Хабре) и уникальный коленный модуль Exitus с микропроцессорным управлением. Оба средства реабилитации производятся в Павловском районе нашей области. К сожалению, заснять их у меня не получилось — парадоксально, но пробраться к стенду области было непросто, он был в центре событий.
Фото не моё. На нём проходит демонстрация модуля Exitus. Рядом с Михаилом Мишустиным — губернатор Нижегородской области Глеб Никитин
Вообще автомобилестроительная отрасль была представлена довольно широко: крупнейшие автозаводы представили свои автоматизированные системы управления и иной необходимый для работы предприятия софт, Камаз выставил «Атом» (обещают серийное производство в следующем году), а за углом главного павильона ЦИПРа участников поджидал красный «Москвич». Мне как человеку, увлечённому автомобилями, сложно говорить о перспективах моделей, но как экономиста (по первому образованию) такое положение вещей меня не может не радовать: дышащая автомобильная отрасль — это занятые рабочие руки. В условиях сильного сокращения авторынка постепенно можно куда-то и вырулить :-)
Электромосквич
Камазовский «Атом»
Двигатель и батарея «Атома»
Sollers (УАЗ), как и ГАЗ, демонстрировал рабочее ПО. На стенде — три буханки разной конфигурации с QR-кодами, по которым можно было перейти на сайт и познакомиться с моделью. Дизайн буханки практически не меняется уже 58 лет — просто он сразу получился совершенным ;-)
А вот с кораблями дело обстоит гораздо позитивнее! Нижегородцы ценят хороший водный транспорт (во-первых, в городе огромные научные, проектные и производственные традиции кораблестроения, во-вторых, у нас Ока и Волга — важные туристические и транспортные артерии) и реально порадовали и стенд «Ситроникса», и электро-кораблик, важно покачивающийся у восьмого причала). Вообще, «Ситроникс» во многом задавал тон на сессиях и на ЦИПР в целом — и эксперты, и проекты радовали гиковскую душу.
Фото не моё (причал был далековато от моих дорог в эти три дня). Электрокатамаран произведен на судостроительном предприятии Emperium, СПб (входит в Sitronics Group) по заказу фирмы «ВодоходЪ». Салон рассчитан на 130 человек. На втором «ярусе» доступна открытая просторная палуба. Средняя скорость катамарана — 30 км/ч. Остаётся в Нижнем Новгороде и скоро будет курсировать по Волге
Среди стендов было немало компаний, знакомых нам всем по Хабру, но отдельно меня порадовали три небольших стенда: Webinar (которым я пользуюсь как учащийся и который мне прямо нравится), Trueconf (кажется, уже просто Труконф) и онлайн-стенд телеграм-канала Brief — было в нём что-то особенно милое и по-хорошему криповое (можно читать телеграм, стоя у дисплея с телеграмом). Труконф стал совсем взрослым и очень корпоративным, — окна и интерфейсы выглядят и работают действительно круто. Но больше всего порадовала система шумоподавления, которую демонстрируют… на звуках дрели, которые не слышно! В общем, сосед с перфоратором удалёнщику не помеха
