[Перевод] Как я перестал беспокоиться (о науке) и научился любить историю
Когда я был маленьким… Кого я обманываю, да и когда я повзрослел — тоже; я любил насмехаться над научностью фильмов. Я выкрикивал «Как фальшиво!», когда на экране с рёвом пролетал космический корабль, или склизкий пришелец охотился за главными героями.
В конце концов, мои возгласы превратились в тексты. Вскоре после создания своего первого сайта (во время Темных Веков интернета 1997 года) я подумал что критиковать науку в фильмах было бы весело. И я нырнул в это занятие с рвением и ликованием. Ни один фильм не был в безопасности, от Армагеддона до Остин Пауэрс.
Я был прав — это было весело. Было удивительно просто разбирать на части голливудский реализм, или его полное отсутствие. Любая ошибка была достойна нападения, фраза с нелепой математикой была бы высмеяна с не меньшей вероятностью чем допущение на котором строился весь сюжет фильма. Взрывающийся огромный астероид? Ха. Сказали «миллион» вместо «миллиард»? Ну как же так. Тени ползут в неправильную сторону во время заката? Я уже точу свою смазанную ядом клавиатуру.
Фильм выходил за фильмом, и я смотрел их все в кинотеатре, садясь где-нибудь с краю, сгорбившись над своим блокнотом, с шариковой ручкой на изготовку и — буквально — с красным фонариком на гибкой ножке, обернутым вокруг моей шеи — на тот случай если сцена, которой я устрою разнос, будет слишком темной чтобы было видно блокнот.
А затем, в один прекрасный день, мне случилось откровение. Ну, на самом деле, откровение было мне впихнуто силой. Я пришел на встречу профессиональных астрономов и в выставочном зале я разговорился с одним джентльменом, работавшим в компании по производству телескопов для обсерваторий. Наша беседа в конце концов перетекла к правдоподобности науки в фильмах. Он спросил меня, видел ли я телефильм под названием «Астероид». Я ответил что смотрел его, и что с научной точки зрения фильм был абсолютно ужасен. В течении следующих несколько минут я засыпал его примерами, чтобы поддержать свое заявление.
Он прослушал всё это находясь в полной тишине, а затем спросил, помню ли я телескоп использовавшегося в сценах в обсерватории.
— Конечно, — ответил я.
— Что ты о нем думаешь? — Спросил он.
Я ответил, что посчитал его вполне достойным, не смотря на то что всё явно выглядело как декорации, и он выглядел вполне правдоподобным воссозданием телескопа из реальной обсерватории. По правде говоря, это вообще была единственная реалистичная вещь за весь фильм.
— Я помогал его делать, — ответил мой собеседник.
— Студия позвонила нам, и попросила меня поработать с ними над этой частью декораций. После того как мы собрали телескоп на месте, они попросили меня добавить на него всяких деталей и устройств, чтобы он выглядел более убедителен как сложное научное оборудование. Так что я добавил на телескоп кучу всяких электронных щитков и прочих штук, не несущих абсолютно никакого функционала.
Он кинул на меня внимательный острый взгляд, и продолжил:
— Если ты был обманут этим телескопом, и даже посчитал его правдоподобным, тогда почему тебя так волнуют все прочие несостыковки и ошибки фильма?
Я не знаю какой именно была моя тогдашняя реакция, но предполагаю что я просто завис с удивленным выражением лица когда осознал что он был прав. Это была полная смена моего отношения к фильмам и — прямо как в плохом сценарии фильма — она случилась полностью и внезапно из-за одного этого разговора.
Я осознал что мне нравилось смотреть фильмы ради последующей критики, а не для того чтобы получать от них удовольствие. После этого я стал смотреть на вещи под другим углом. Я смирился с тем что не смотря на то что наука и правдоподобность важны дня НФ, история и сюжет важнее. Не поймите неправильно, я все ещё хочу чтобы научность была правдоподобной. Я твердо уверен, что сценарист знающий науку (или пускай даже просто обращающийся к ней через научного консультанта в команде) сможет вывести из неё интриги и повороты сюжета, до которых он бы не додумался самостоятельно.
Наука может и должна вести историю туда, куда она должна придти. Но в финале, рассказывание истории должно занять главное место.
В конце концов, знакомство с плохой наукой после хорошей привело к моему развитию как личности. Что хорошая наука после плохой сможет сделать для вашего?
Ситуация крайне странная. Ни один другой жанр не подвергается такой скрупулезной критике со стороны своих же поклонников. Кого волнует реализм мелодрам? Никто не ворчит что персонажи фильмов о спорте используют обмундирование от неправильных производителей. В сети не вспыхивают дебаты по поводу неправильности отображения огнестрельного оружия в боевиках. Слэшеры не разбирают на предмет фатальности и последствий от наносимых в них ранений. Документальные фильмы… Ну, они документальные, с ними всё понятно, они всегда соответствуют фактам и научны. Ведь правда? Люди, сведущие в этих областях, конечно, наверняка про себя подмечают что эта модель пистолета не может выстрелить такое количество раз, или что вот это ранение привело бы к нефункционирующей руке и потери сознания от болевого шока…, но я ещё не видел эксперта по оружию, который бы сказал что фильм «Хищник» ему не понравился из-за за некорректного использования M134.
Научная фантастика, прежде всего, это художественное произведение. Не документальное, или научно-образовательное. Иначе говоря — это вымысел. А вымысел не обязан соответствовать реальности. Обман и недостоверность в фильмах встречаются на каждом шагу. Сцены не сняты последовательно. Актеры ранятся понарошку (чаще всего). Надпись на экране может заявлять что место действия — Вашингтон, а на самом деле всё было отснято в Ванкувере. И даже не будем брать в расчет киноляпы, тысячи их!
Я это все о чем. Можно разбирать фильмы по косточкам. Это весело и занятно, порой интересно выстраивать собственные сюжеты, непредсказуемо выворачиваясь и обходя конфликты оригинала через реальную физику или через дыры в сюжете и непредвиденные последствия введенных автором допущений. Ещё веселее и интереснее пытаться воссоздать показанное на экране, используя только реальность. Но при этом надо помнить, что наличие ошибки не делает произведение хуже. Нет «элитного клуба» НФ, в котором имеют право состоять только почтенные джентльмены, чтящие законы Ньютона и Эйнштейна, а любой игнорирующий их наглый выскочка должен быть освистан и выгнан с позором. Научная фантастика не о научной достоверности, она о фантастике. О будущем, о возможных потенциалах и открытых путях. Именно ненаучность Стар Трека, в конце концов, вдохновила десятки реальных научных исследований — в том числе знаменитый пузырь Алькубьерре.
